Кстати, мэр так и не выплатил наёмникам полную компенсацию, чем их жестоко обидел. Шарль Уху был застрелен через несколько месяцев, когда отправился к наместнику провинции на праздничный приём. На него и двух жендармов, выделенных ривом для сопровождения, напала шайка разбойников в масках. Один из жендармов — опытный Пьер Ситадин — сумел уйти, хоть и получил ранение во время перестрелки. А второй жендарм и мэр были убиты. Деньги и подарки, предназначенные наместнику провинции, без следа растворились на бескрайних просторах Марчелики. А рив Дефромаг-града ещё долго гадал, куда так спешно отбыли десять касадоров-наёмников, постоянно отиравшихся в городе — и не связано ли случаем их исчезновение со смертью мэра. Но так никогда и не узнал ответа на свой вопрос. Впрочем, за время службы ривом он часто задавал себе вопросы и не получал ответов — потому и не слишком переживал на этот счёт. Вадсомад Старган, какая-то равнина, холмы и прочая пересечённая местность, Марчелика. 4 мая 1936 года М.Х. Ионатан бесил Пеллу одним своим видом, но раз уж посадили ехать с ним на козлах — значит, терпи и не возмущайся. Сама девушка фургон водить могла исключительно по прямой и по нормальной дороге. Как только начинались крутые повороты или неровности, она довольно быстро теряла управление. А поскольку на её фургоне Алекс как раз учил Леопольда рулить, ей и вовсе приходилось кочевать по чужим козлам. Раньше Пелла не любила ездить с двумя людьми — с Даном и Ионатаном. Но с тех пор как она получше узнала главу вадсомада, тот казался ей куда более симпатичным и общительным. Да, в роли касадора, кончено же, Дан частенько выдавал короткие рубленые фразы — и вообще старался никак не показывать, что знает чуть больше, чем гениальный учёный. И всё-таки, если очень уж хотелось, и в этих скупых ответах можно было разглядеть обаятельного землянина Данилу… А Ионатан вообще всегда молчал. Вот как рыба — молчал, и всё!.. Лицо у касадора было узким, с хищным орлиным носом — тоже, кстати, узким. Серые бледные глаза его взирали на мир с невыразимой тоской и едва заметным налётом превосходства. А при общении с Ионатаном вообще появлялось ощущение, что с него давно пора написать плакат с лозунгом: «Не умеешь игнорировать людей? Спроси меня, как!». Если Дан хотя бы иногда делал вид, что слушает болтовню девушки, то Ионатан даже не пытался скрывать, как ему плевать на все посторонние звуки. Он мастерски игнорировал любые вопросы, почти не участвовал в беседах — и вообще всегда вёл себя отстранённо. Однако молодые касадоры его ценили: спокойный, уравновешенный, исполнительный. А Пелла оценить Ионатана не могла никак. Она, в принципе, предпочитала разговорчивых людей, потому что с ними хотя бы время в пути можно скоротать. А тут даже монологи были настолько неинтересно произносить, насколько это вообще возможно. Когда утром её посадили к Нату, она только печально вздохнула и глянула на Дана с нескрываемым осуждением… Сидя на козлах, девушка чистила свой маленький револьвер, натирая его до зеркального блеска. И совершенно не ожидала, что кто-то с ней в этот самый момент заговорит. Тем более, тут и говорить-то было некому… Оттого голос Ионатана чуть было не заставил её упасть с козел. — Канал ствола прочисть. Это важнее, — когда Пелла посмотрела на касадора, тот продолжал смотреть вперёд и на воллов, будто бы и не открывал рта. Только девушка взялась за ёршик, как рядом снова раздался скрипучий голос Ната. — И барабан обязательно, — Пелла снова уставилась на касадора, но тот с безмятежным видом смотрел вперёд, держа в руках вожжи. Однако стоило ей отвести взгляд… — И не забудь сухой тряпкой пройтись. Пелла недоверчиво уставилась на Ионатана. И даже начала подозревать, что эта молчаливая скотина специально над ней издевается. Но советы проигнорировать не смогла, хоть ей и очень не хотелось чистить револьвер по-серьёзному. Это было скучно, а чистящее средство имело неприятный запах, который Пелле не нравился. Гораздо веселее было его полировать тряпочкой — и ловить на металле солнечные блики… Но теперь, после советов Ионатана, девушке пришлось всерьёз заниматься оружием. В конце концов, она искренне хотела влиться в общество касадоров. И потому совершенно не собиралась показывать им свою собственную лень. Ещё не дай Бог настучит кто Дану — и останешься без револьвера… Пелла приготовилась было страдать, но в этот момент из головы каравана долетел громкий крик: — Вспышки на Гробрудере! И тут же первые фургоны стали поворачивать, смещаясь к небольшой возвышенности с отвесными склонами с одной стороны и пологим подъёмом с другой. А Пелла с облегчением вздохнула, стараясь сделать это незаметно, и начала собирать в ящик принадлежности для чистки. — Не успела… — сказала она, больше оправдываясь перед собой, чем перед молчаливым водителем фургона. Но Ионатан, по своему обыкновению, проигнорировал все лишние звуки. Фургоны стали полукругом, используя отвесный склон возвышенности как одну из стен. Места были дикие, и во время привала всех воллов старались загонять внутрь круга. А поскольку после общения с наёмниками из Дефромаг-града их число резко выросло, внутри лагеря быстро становилось тесно и грязно. Потому что воллы, конечно, могли по несколько дней не есть — но вот испражнялись они с завидной регулярностью. И за одну ночь могли завалить пахучим навозом всё пространство между фургонами. Конечно, навоз быстро убирали, но ощущение ночёвки посреди туалета не проходило уже который день… Вот и сейчас, стоило воллам оказаться внутри защищённого круга, как хождение по лагерю превратилось в целую головоломку: как сделать десять шагов и никуда не вляпаться. Решительно шмыгнув носом, Пелла сделала двадцать три шага. Ровно столько ей потребовалось, чтобы добраться до того, кто мог здесь ответить на все насущные вопросы. — Тётя Луиза! — позвала девушка. — Да, милая, что случилось? — женщина умудрялась отвечать, не отвлекаясь от натягивания тента над будущим местом готовки. — А воллов так и будут загонять внутрь лагеря? — жалобно спросила девушка. — А, не стоит так переживать! — успокоила её тётя Луиза. — Нам просто нужен хороший загон! В номаде таких проблем не было: фургонов было очень много. К тому же, мы в дикие земли настолько не углублялись… А ну-ка помоги!.. Тётя Луиза вручила Пелле одну из растяжек. Она могла бы обойтись и без помощи, но давно усвоила: лучший способ отвлечь человека от любой проблемы — нагрузить его работой. А воллы внутри лагеря, даже по её мнению, и вправду были большой проблемой. О важности санитарии на Эрфе уже знали, и полный лагерь навоза требованиям этой самой санитарии никак не отвечал… — Я уж боялась, что так теперь будет всегда! — облегчённо вздохнула Пелла, принимая растяжку. — Всегда будет светить солнце, женщины всегда будут рожать детей, а мужчины всегда будут думать тем местом, которым сидят на воллах. Ну а проблема с их навозом в лагере — это временно! — ответила тётя Луиза, а потом задумалась и добавила. — С навозом воллов, конечно же… Не мужчин. Багрянец тем временем накрыл равнины. Небо посветлело, приобретая практически жёлтый оттенок. По нему прокатывались разноцветные сполохи, а жара, и без того невыносимая, стала ещё немилосердней. Всё как всегда, впрочем… Жители Марчелики давно привыкли к подобным выкрутасам природы. Конечно, во время багрянца никто старался из тени не выходить, но широкополые шляпы позволяли переждать его и на открытой местности. Это, конечно, не добавляло ни комфорта, ни здоровья, но жизнь на Фор-Носте вообще не могла похвастаться удобствами. Сюда не за ними ехали. Комфорт и здоровье оставляли там — в Старом Эдеме. А вот будущее искали в Новом Эдеме и в Марчелике… И ради будущего — своего и своих детей — здесь приходилось жертвовать не только комфортом и здоровьем. Многие жертвовали и жизнью… — А почему Кастиелло де Романо так называется? — спросила Пелла за обедом, ни к кому конкретно не обращаясь. Благо рядом был почти весь вадсомад. — Там есть замок? — Есть, — ответил Дан. — Старый и мрачный… — А чей он? — спросила девушка. — Романа, — прожевав рагу, дал ответ Дан. — Я помню, с ним какая-то мрачная история связана… — заметила Анна. — Да и про Романа Дан тебе чутка приврал! — улыбнулся Себастиан. — Его звали Рамиро Роман, — сказал Марко Дельсудо, отвлёкшись от еды, и все прекратили лишние разговоры в ожидании увлекательной истории. — Когда-то, на заре освоения Марчелики, его имя гремело по всему континенту… Бандит был, не дай Бог никому повстречать… — Бандит? Не касадор разве? — удивилась тётя Луиза. — Тогда это было одно и то же! — хохотнул старик Джон. — Ну не совсем… — покачал головой Марко. — Просто касадоры только появлялись, а бандиты были уже давно. Вот Рамиро Роман был именно бандитом… От макушки до грязных пяток! Ограбление дилижансов, транспортов, посёлков… Он нажил себе столько врагов, что к концу жизни очень боялся их мести. А человеком он был к старости богатым. Вот и ушёл со своей бандой подальше от людей. И заказал себе крепкий замок построить… Камни с севера везли, потому что красный и жёлтый цвет камней Роману, по его словам, осточертел. Он хотел что-то потемнее… Вот и заказал доставку аж от самых Каносо… — И в этом замке он доживал свою жизнь? — неверяще спросила Пелла, когда Марко сделал длинную паузу. Она давно уже привыкла, что редко какая история в Марчелике заканчивается словами «и жил долго и счастливо». — Не! Нажрался по случаю окончания стройки и упал со стены, — успокоил её старик Джон. — А его банду через год сожрали хаблы, которые ворвались в замок. — Но это им ещё повезло! — добавил Марко. — Их обглоданные кости обнаружил отряд из трёх сотен мстителей, которые собирались долго убивать ублюдков под пытками. Они так расстроились, что опоздали… И даже не знали, что теперь дальше делать!.. — И? — спросила Пелла, когда молчание затянулось. — Что «и»? — переспросил Дан, прислушавшись к разговору. — Они и основали поселение. Это же очевидно! — Милая история… — заметила девушка. — А добрые истории в Марчелике рассказывают? — А чем тебя эта не устроила? — хмуро осведомился Дан. — Плохие люди наказаны, хорошие нашли себе место в жизни и пустующую недвижимость… Пелла открыла было рот, чтобы высказать всё, что думает про подобную мораль. Но тут заметила в глазах Дана какой-то несвойственный блеск — и только через пару секунд поняла, что он просто шутит. Причём шутит так, что понять его здесь могла только Пелла. — А, ну да, в самом деле! — согласилась девушка, подпустив сарказма в голос. — Надеюсь, детям в Марчелике такие истории на ночь не рассказывают… — Милая моя! Даже думать о таком не смей! — возмутилась тётя Луиза. — Детям рассказывают обычные сказки! Например, про девушку с красным капюшоном и волка… — Это где её волк в конце обесчестил? — уточнила Пелла. — Нет! — тётя Луиза схватилась за сердце. — Ту, другую… Детскую её разновидность!.. Ну там, где это с ней охотник сделал, который волка пристрелил! Дети должны знать, что не каждый незнакомец, который тебе помог — добрый человек! Пелла прикрыла рукой глаза и замолчала. В детстве ей рассказывали эту сказку совершенно иначе. Там был не охотник, а молодой красивый егерь, и у девушки он честно попросил руки и сердца. Правда, похороны съеденной бабушки в закрытом гробу немного портили счастливый финал… Но марчельская версия сказки как-то вдохновляла ещё меньше… Когда закончился багрянец, а разогретый солнцем воздух уже можно было, не особо морщась, втягивать в лёгкие, вадсомад Старган снова двинулся в путь. А Пелла ехала и размышляла о том, что же думает Дан о сказках Эрфы… Ведь он говорил ей, что на Земле о людях заботятся гораздо больше, чем здесь. Несоизмеримо больше… Какие сказки рассказывают там детям? И есть ли на Земле сказка про девочку в красном капюшоне? Вадсомад Старган, окрестности Кастиелло де Романо, Марчелика. 7 мая 1936 года М.Х. Замок располагался на высокой скале. Если бы его строили из местных камней, то могло бы показаться, что он вырос здесь сам — без помощи рук человеческих. Однако замок был сложен из серо-голубого мрамора, который изредка встречается на северных отрогах Каносо. А ещё из ровных блоков серо-зелёного гранита. Оттого и выглядел на центральных равнинах Марчелики чужеродно — и даже неприветливо. Тёмные провалы окон смотрели на равнины, разогретые солнцем, холодно и отстранённо. И только дымок костра, поднимавшийся из-за стен, подсказывал внимательному наблюдателю, что кто-то в замке обитает… Впрочем, ощущение страшной сказки быстро рушилось — едва лишь ты посмотрел вниз, под скалу. Потому что под скалой кипела и бурлила нормальная человеческая жизнь. Иногда, понятное дело, даже прерывалась — когда кипение достигало совсем уж критической отметки… Случалось это не то чтобы часто, но всё-таки бывало. И потому Кастиелло де Романо слыл весьма опасным местом. Что, впрочем, не мешало ему привлекать касадоров со всех окрестностей. Ведь именно тут можно было пополнить припасы, докупить патроны — или даже приобрести фургон. Главная улица Кастиелло де Романо по кругу огибала скалу, на которой стоял замок. На улице располагались все те изысканные развлечения, которые мог предоставить город: бордели, салуны, кабаки и гостиницы. А также разнообразные магазины и лавки. Здания, стоявшие на внешней стороне улицы, сливались в единое кольцо стены и, в отличие от городов побережья Марчелики, нередко использовались в качестве укреплений. На них даже были предусмотрены парапеты для стрелков — чтобы удобнее было отражать нападения хаблов. А нападения случались. Кстати, достаточно часто. И это несмотря на то, что вокруг города всё было битком забито фургонами — а значит, Кастиелло де Романо был полон касадоров с центральных равнин. И, как сразу заметили в вадсомаде, недавно здесь одно такое нападение отбили… В стороне от построек и стоянок фургонов — на окраине местности, заполненной невысокими холмиками, некоторые из которых были небольшими, а другие могли достигать нескольких десятков метров в ширину — высился ещё один, совсем свежий, квадрат земли. А у большого каменного собора, на кладбище, виднелись свежие могилы. Но в остальном Кастиелло де Романо ничем не выдавал того факта, что недавно прошёл через жестокое сражение с аборигенами. Город бурлил, как муравейник, и упрямо продолжал жить. Вопреки атакам хаблов, вопреки климату, вопреки неудачному расположению и отсутствию в округе полезных ресурсов, вопреки отсутствию железной дороги — Кастиелло де Романо развивался и жил. Алкоголь лился рекой, деньги бешено крутились в вихре торговли, а представительницы древнейшей профессии не испытывали недостатка в клиентах — ни днём, ни ночью. Кто-нибудь обязательно спросит, почему же колониальные власти не вкладывались в такое процветающее поселение? И это станет самым верным вопросом. А ответ на него заключается в том, что Кастиелло де Романо нет и не было рива. Ни одного. Власти города, которыми здесь были выходцы из касадоров, долгие годы слали — и собирались продолжить слать! — посланников Ассамблеи Колоний в витиеватое, полное опасностей и подводных камней, пешее эротическое путешествие… В конце которого представителей Старого Эдема ждали разве что боль и позор. И, конечно же, вечное проклятие небес за извращённое сексуальное поведение. Единственными, кто как-то находил общий язык с местными обитателями, были представители религиозных конфессий — муллы и святые отцы. Отчего самыми высокими зданиями в городе были мечеть и собор. Они же служили внешними бастионами защиты за пределами центра поселения.