— Ну раз ты так решил… — Йохан усмехнулся. — Значит, я умываю руки и отхожу в сторону… И он в самом деле сделал шаг вбок. Грянул прямо над ухом выстрел — это Нил, как и обещал, спустил курок, целясь в Питера. Вот только тот, сука такая, оказался чуть быстрее и успел метнуться прочь!.. Пуля попала ему в бедро, что заставило Питера болезненно вскрикнуть, но ни разу не убило. А в следующую секунду над номадом разверзся форменный ад! Выстрелы, дым, крики, стоны разорвали тишину марчельской ночи — того самого тёмного часа, который царит прежде чем выйдет на небосвод Гробрудер. Спасаясь от пуль, Йохан Беккер ловким зайцем метнулся за колесо своего фургона. И принялся уже оттуда стрелять в бунтовщиков. Впрочем, они тоже не оставались в долгу. К радости Беккера, пятеро его бойцов на крыше фургона были не лыком шиты — и надёжно доставали бунтовщиков, одного за другим. И всё было хорошо: ещё полчаса, и люди Йохана победят. Но тут сквозь звуки пальбы что-то страшно громыхнуло, а потом из укрытия на крыше фургона раздался испуганный вопль… — Что там? — рявкнул Беккер, изогнув шею и глядя вверх, но ему не ответили… Не успели просто: потому что фитиль бомбы как раз догорел — и раздался взрыв. Ударной волной снесло мешки с песком, доски кровли и даже одну из стен. Заверещала жена Беккера, оказавшись под прицелом сразу десятка пар глаз в одной ночнушке. С криком свалились с крыши бойцы-дельтианцы. Трое из них упали внутрь фургона Йохана — причём один приземлился прямо на кровать Беккера, обильно поливая её кровью и пугая детей. Ещё двое дельтианцев слетели с крышу на землю. Одного изрешетило осколками, а второй оказался жив — и даже на ногах! Но ненадолго… Со стороны бунтовщиков снова раздались выстрелы, и спасшийся боец упал, прошитый пулями сразу в десятке мест. Скрипнув зубами, Йохан вытащил самозарядный револьвер, подаренный дельтианцами. И с удовольствием разрядил его в сторону бунтовщиков. — Сдохните, суки! — закричал он. — Кто тронет мою жену!.. — Йохан!!! — оглушительный рёв раздался совсем не с той стороны, откуда глава номада его ожидал услышать. Кричали где-то у него за спиной. — Йохан, сукин сын, я пришёл за тобой, сраный предатель! На крыше одного из фургонов, стоящих в ограждении, в свете факелов и костров, появилась тёмная фигура высокого и плечистого человека. Тёмная почти полностью, если не считать страшноватого красного отблеска в глазах… — Йохан! — снова заревел пришелец, и глава номада вдруг узнал его. А как узнал, так немедленно и выстрелил — в проклятого Дана Старгана. Но тот исчез из прицела ровно в тот момент, когда Йохан уже давил на спусковой крючок!.. То ли почуял, зараза, что в него целятся, то ли увидел — с такими-то красными глазищами… А в следующую секунду клятый Старган уже оглушил Франко, который прятался за мешками под фургоном. Йохан Беккер отчётливо видел, как Франко упал без чувств — и как Дан Старган вздёрнул тому рукав, обнажив татуировку в виде буквы «дельта». А потом с жутковатым лицом, застывшим, словно каменная маска, добил бедолагу ножом… Причём это произошло так быстро, что, когда в Дана снова выстрелили, он уже был за мешками — и только мёртвая голова Франко высовывалась из-за укрытия. Глаза дельтианец так и не успел раскрыть. Дан и Ко, номад Йохана Беккера, у Каменной Собаки, Центральные равнины, Марчелика. Самый тёмный час, 23 мая 1936 года М.Х. Спрыгнув с фургона, Дан метнулся к ближайшему укрытию, где уже прятался какой-то касадор, а затем оглушил его и быстро проверил руку. Татуировка в виде «дельты» имелась, и Дан ударил потерявшего сознание незнакомца в сердце ножом. Да, по меркам Марчелики, смерть была лёгкая… Дельтианец такой точно не заслужил. Дан это понимал, но с детства страдал излишним гуманизмом. Поэтому всё-таки позволил врагу умереть, не приходя в сознание. А потом, продираясь сквозь кисель, в который превратился мир вокруг, сразу скрылся за мешками. В этот раз под специями был один Старган. Nulla Toxin — штука хорошая, но у каждого свой уровень переносимости специй. А медицинский диагност, способный отслеживать состояние организма, есть только у Дана. Распознать вещества в специях, к сожалению, диагност не мог. Почему-то он относил их то к мощным нейролептикам, то к сильнейшим наркотическим средствам… В общем, никак не мог определить, с чем именно имеет дело. Зато, благодаря доработкам Дана, главное диагност учёл: слишком много этих веществ в организме быть не должно. И при опасности перегрузки любого из внутренних органов начинал исправно сигнализировать. — Йохан! Ублюдок! Ты ответишь за Старика и Айвери! — взревел Дан, отвлекая на себя внимание, а заодно деморализуя противника. Громкие вопли вообще выбивают из колеи. А уж когда эти вопли обещают тебе мучительную смерть во имя кровавой мести — вообще становится страшно… Спросите это хоть у земных приматов — хотя нет, лучше не спрашивайте… Дан крутанулся волчком, отправляя своё тело в сторону, и несколько пуль запоздало взбили фонтанчики земли там, где он стоял секунду назад. А сам молодой касадор выхватил модернизированную «немезиду», которую всё-таки довёл до ума — и, прицелившись, выпустил десять пуль по целям. Стрелял он так, чтобы касадоров не убить, но надёжно вывести из боя. В плечи, ноги и руки. С учётом калибра пули — эффект был, конечно, сокрушительный. — Йохан! Предатель! — опять заревел Дан в тот самый момент, когда снова оказался в укрытии. — Ты будешь умирать медленно, земляной червяк! — Да пошёл ты! — ответил Йохан, покопавшись пальцем в ухе. Страшные вопли и впрямь изрядно нервировали: орёт, конечно, как волл на случке, но отчего-то пугает до жути… Клятый Старган!.. Стрельба вокруг не умолкала. Люди Йохана понемногу отступали. Их осталось всего десять человек — зато это были хорошо вооружённые, успевшие принять специи бойцы. А вот бунтовщиков осталось больше, но чувствовалось, что они и специи боятся принять, и патроны экономят. Причину такой бережливости Дан не знал, но понимал: не окажись он в тылу людей Йохана, бунт бы им удалось подавить. В той стороне, куда двигался Беккер с верными ему людьми, раздались громкие хлопки. Это до места боя добрался вадсомад Дана и открыл стрельбу. Зажатые со всех сторон «беккеровцы» сопротивлялись отчаянно, но исход боя был уже предрешён. Бойцам Йохана банально не хватало укрытий, чтобы отбиваться сразу ото всех. А тут ещё Дан выскочил и принялся без особой жалости палить в них, подбираясь всё ближе и ближе… Нет, специи, конечно, врагу неплохо помогли. Они умудрились подранить ещё троих бунтовщиков. И даже попали в Алекса с Пеллой, которым не хватило опыта понять, что пора прятаться. К счастью, жилеты с костями сандоклёра сумели защитить людей Старгана от ранений. На этом удача «беккеровцев» и закончилась. В следующие полминуты почти все они и полегли. Обозлившись из-за раненых, бунтовщики и касадоры Дана просто не оставили шансов людям Беккера. Умер и сам Йохан Беккер, получив свою пулю в шею. Как бы ни хотели в вадсомаде Старган подарить ублюдку долгую и мучительную смерть, тот оказался достаточно храбрым, чтобы стоять до конца и не бросить своих бойцов. И никто не хотел понапрасну рисковать своей шкурой, чтобы дать ему подольше помучиться. На небо медленно выбирался красно-жёлтый Гробрудер, заливая мир вокруг своим багровым сиянием. Стрельба, наконец, стихла. Открывались двери фургонов, выпуская женщин, детей и сборщиков, не принимавших участия в свержении власти. Где-то рядом стонали раненые и кричали несчастные, оказавшись в заботливых руках врачевателей. И рыдала жена Йохана Беккера, стоя на коленях рядом с трупом мужа. Её белая ночнушка была выпачкана в грязи и марчельской пыли. — Мы знали, что вы придёте! — признался Питер, который временно возглавлял номад после смерти Беккера. — Я сожалею, что так случилось со Стариком, Дан… — Старика пытали и убили, — мрачно сказал Дан. — Долго пытали, Питер… — Прости… Мы все были, как в бреду, — проговорил Питер. — Мы должны были вмешаться… Но мы просто подчинялись приказам. Нас будто… Будто… — Я знаю, — кивнул Дан. — Эти, с дельтой на руке, умеют зубы заговаривать… — Мы уйдём на рассвете, — сказал Питер. — Я поговорю с ребятами… Они согласятся. Стадо ваше, Дан! — От денег отказываетесь? — молодой касадор удивлённо вздёрнул бровь. — Мы уже собрали немало, — вздохнул Питер. — Я найду ещё роллфельды. А это стадо оставим вам. И прости ещё раз от лица каждого из наших… — Не стоит… Всё в прошлом, — кивнул Дан. — Будь здоров, Питер! — И ты, Дан! — Питер как раз отвернулся, а когда повернулся обратно, его собеседника уже не было. Вадсомад Старгана ушёл так же внезапно, как и появился. Пришёл, помог — и молча ушёл. А Питеру ещё предстояла тяжёлая ночь… Ведь он как думал — свергнут Йохана, а потом Педро, или Вольфганг, или Джон возглавят номад… Но власть — такая штука, которую никто не хочет тащить на себе, если, конечно, не совсем больной на голову. Как сказал Педро: «Ты, старик, по всем статьям подходишь на роль главы!» — и Питер так и не понял, комплимент ему приятель отвесил или оскорбил… И теперь новоявленный номад Гонсальве собирался хорошенько подняться, а заодно и укрепить свои ряды. Чтобы на осеннем самфуне никому и в голову не пришло оспаривать главенство Питера. Так повелось с тех пор, как первые касадоры двинулись в свой долгий путь без конца. И так будет до тех пор, пока продолжается вечное путешествие касадоров… Глава 14 Вадсомад Старган, за Каменной собакой, Центральные равнины, Марчелика 25 мая 1936 года М.Х. — Чего ты развалился?! — возмущался Иоганн, пытаясь почесать нос замотанными в тряпки кулаками. — Подъём, касадор! Подъём! — Да! Я сейчас! Сейчас… — Леопольд тряхнул головой, но подниматься не спешил, продолжая лежать. Вечерняя тренировка с Иоганном продолжалась уже час, и сил у Леопольда не осталось. Вот совсем ни капли. — Польди! — строго заметил Иоганн и легонько пнул оппонента по рёбрам. — Поднимай жопу! Я вижу, ты специально отдохнуть лёг! — Нет-нет! Это ты меня уложил! — ответил Леопольд, ни словом не соврав. — Да вставай ты! — закричал Марко от столика, где кидал кости вместе со старым Джоном. — Осталось-то всего ничего! Дан давно думал о тренировках. Иоганн давно думал о тренировках. Все остальные этих мыслей боялись, как огня — но чему быть того не миновать. И вот уже который день Дан с Иоганном гоняли молодых касадоров, как сидоровых коз — то кулаками, то к мишеням. Бить и стрелять, стрелять и бить. Впрочем, под конец они всегда устраивали поединки друг с другом. Потому что и самим себя в форме нужно было поддерживать… А то бывает, что станет парень касадором и забрасывает тренировки. Пройдёт десяток лет — и вот уже какой-то пузан, который за животом не видит кобуру, на волле сидит. Но так ведь нельзя! Не в Марчелике! Она не прощает тех, кто лезет на центральные равнины, но разучился нормально драться и стрелять. И платой за ошибки здесь всегда становится жизнь. Пеллу тоже заставляли тренироваться, но куда меньше — ей занималась Мэнола, а она и сама была ленива до безобразия. Отчего девушке было полегче, чем молодым людям, но это вовсе не значило, что ей было легко!.. Как бы ни щадила её Мэнола, но Пелле всё равно приходилось туго. Впрочем, она не жаловалась, а тренировалась, упрямо сжав зубы. В отличие от молодых касадоров, её статус в вадсомаде было пока что сложно определить. Вроде и с касадорами, а вроде как ещё аристократка со Старого Эдема… Нет, Пелла не отказывалась от своего социального статуса там, за океаном. Но хотела бы получить свойстатус и здесь, в Марчелике. Тем более, после того как её кошелек оказался битком набит золотыми капельками. Тысяча во, или около того… Серьёзные деньги, между прочим! И Пелла поняла, что если хочешь сказочно разбогатеть, то не стоит спешить с возвращением домой. Там, в Старом Эдеме, она всегда будет на вторых ролях — и почти без гроша за душой. — Польди!!! — тем временем взревел Иоганн, которому очень надоело ждать. И бедняга Леопольд был вынужден подняться на ноги… Неподалеку от тренировочной площадки пристроился Дан с принадлежностями для чистки оружия. Одну из «немезид» он чистил с завидной регулярностью — потому что это был тот самый трофейный револьвер, найденный в шахтах под горами Дефромаг. И теперь этот револьвер был серьёзно переделан. Для начала, вернулся на своё законное место курок для первого взвода. Можно было, конечно, обойтись и без него. В конце концов, Дану никто не мешал сделать полностью автоматическое оружие — кроме, разве что, пункта восемь десятой статьи Международных Правил Освоения Космоса. И всё-таки, чтобы не вызывать вопросов у окружающих, Дан его вернул. А, кроме того, вернул барабан на десять патронов от оригинального револьвера. Однако испытать новую «немезиду» в деле ему довелось пока лишь однажды, и теперь молодой касадор старательно его проверял. И что выходило? Выходило, что оружие выдержало первую перестрелку и ломаться не собирается. У окраины лагеря Мигель и Вульф, беззлобно переругиваясь, потрошили несколько роллфельдов, которые были пойманы по пути крюками на верёвке. Полезного в них было немного — зато это был маленький ежедневный доход, который увеличивал благосостояние вадсомада. А оно было и так слегка подорвано покупкой сразу двух фургонов, которые теперь заняли свои места в общем построении. Вдруг из одного фургона — того самого, который принадлежал Николасу, сыну фермеров из Кастиелло де Романо — выскочила Патриса, сестра Иоганна. И с круглыми, как блюдца, глазами принялась оглядываться по сторонам. Заметив, что с ней что-то неладно, тётя Луиза оторвалась от готовки и пошла выяснять, в чём дело. А потом они вдвоём отправились к касадорам, занятым тренировкой. — Ган, милый мой… Мы уведём у тебя Николаса! — поставила тётя Луиза Иоганна в известность. — Николас!.. — Да? — парень только рад был сбежать: время его отдыха перед боем с Иоганном как раз подходило к концу. — Феликс очнулся! — громко сообщила тётя Луиза и направилась назад, к фургону.