– Все. – Что значит «все»? Он красноречиво кивнул на чемоданы, притаившиеся в углу возле мусоропровода. – Выгнала меня моя подруга. Ксюша не поверила своим ушам. – Как – выгнала? Вы же вместе снимаете комнату… Ты шутишь, что ли? – Нет, я серьезно. Она сказала: «Ты мне надоел, меня от тебя тошнит, уходи». А я говорю: «Хорошо, уйду, дай время на сборы». Так она даже вещи не дала нормально собрать. Начала орать, что меня ненавидит, ключи от квартиры забрала. Меньше всего Ксюше хотелось, чтобы ребенок вникал в подробности личной жизни отца. Ей и так было непросто объяснить дочери, почему родители живут не вместе. Только Аленка успокоилась, и вот опять! Правильнее было бы пресечь этот разговор, но новость настолько обескуражила, что Ксюша не могла не выяснить причину: – И что? Ты даже не поинтересовался, почему она тебя выставила? Просто так людей не выгоняют. – Ну она нашла себе какого-то столичного кекса. Решила теперь с ним строить жизнь. А меня за борт. Ксюша слегка покачнулась. Благо, стена оказалась рядом, и она успела на нее опереться. Значит, выгнала. И он сразу сюда. С чемоданами. Будет проситься на ночлег. Словно в подтверждение ее мыслей раздался вопрос: – Можно переночевать у тебя? Ксюша ничего не ответила. Повернула ключ в замке, открыла дверь, пропустила дочь в квартиру. – Пустишь? – не сдавался Игорь. – Я теперь не знаю, где мне жить. – Поселись у кого-нибудь из друзей, – пожала она плечами. Если он останется здесь, это будет катастрофа. Его же потом не выгонишь, сто причин найдет, чтобы никуда не переезжать. Он не из тех, кто будет стены лбом прошибать, чтобы чего-то добиться, он будет плыть по течению и надеяться, что все как-нибудь само сложится. Удивительно, как он решился переехать в столицу. Наверное, «лю» его сюда потащила. – Не могу, у меня нет друзей. – Сними комнату, найди хостел в конце концов… – Ксюша начала судорожно подыскивать варианты. – У меня нет денег. «Лю» оставила у себя все мои карточки и документы. – Как же ты вещи собирал, если самое главное забыл? – Завтра заберу. Ну так что, пустишь? – Нет. – Мам, мы же не бросим папу на улице, да? – жалобный детский голосок, раздавшийся из глубины квартиры, полоснул ножом по сердцу. Оглянулась на дочь, увидела просящее выражение лица. Вот засада. Ксюша тяжело вздохнула. Почему там, где оказывается ее бывший муж, всегда появляются проблемы? Игорь молитвенно сложил руки. – Только на одну ночь! – проворчала Ксюша. – Завтра же начнешь искать себе новое жилье! – Спасибо. Бывший распростер руки, видимо, собираясь обнять ее, только Ксюша быстро юркнула в квартиру. Он сразу же ринулся за ней. Потом, спохватившись, вышел за чемоданами. Ксюша скинула туфли, мысленно ругаясь и высказывая Игорю все, что думает. Аленка стояла в дверном проеме и с интересом наблюдала за происходящим. – Иди мыть руки, – напомнила Ксюша. – А папа останется? – Останется. Дочка дождалась, пока первый чемодан появится в коридоре, и умчалась в ванную, что-то весело напевая себе под нос. – Уф, тяжелые, – шутливо бросил Игорь, кивая на свои пожитки, и закрывая дверь. Ксюша даже не взглянула. С трудом скрывая недовольство, ушла в ванную. Хотелось верить, что все это ненадолго, что завтра, максимум, послезавтра, незваный гость уедет, но зная медлительность Игоря такой прогноз казался слишком оптимистичным. «И зачем он только приехал сюда!» – в сотый раз подумала Ксюша и отправилась на кухню готовить ужин. Удивительно, вечер прошел спокойно. Игорь не надоедал и будто знал, что она не в восторге от его присутствия. Обычно очевидные вещи для него были неочевидны или он делал вид, что ничего не понимает. Большую часть времени он провел с дочерью, и Аленке, судя по всему, нравилось, что папа рядом. Хотя порою она убегала к ней и молча обнимала, а Ксюша обнимала ее в ответ. А перед сном дочь спросила: – Папа никому не нужен? – С чего ты это взяла? Аленка погладила мягкого котенка – свою любимую игрушку, с которой часто засыпала. – Его же выгнала его подруга. – Ну, мы его не бросили. – И что, он будет теперь жить с нами? – в голосе девочки не проскользнуло ни восторга, ни удивления. Но и радости тоже. Словно она, как взрослая, была готова к любому ответу. И, наверное, смогла бы смириться с любым решением родителей. – Нет, не будет, – прямо ответила Ксюша, присаживаясь на краешек кровати и беря дочку за руку. – Это уже давно решено. Но если папе будет трудно, мы постараемся ему помочь. Согласна? – Да, – Аленка чмокнула ее в щеку. – Спокойной ночи, мамочка. – Спокойной ночи. Погладила Алену по мягким кудрям и подождала, пока она засопит. Бывший сидел на кухне и громко бренчал ложечкой, размешивая сахар в чае. Не хотелось идти туда. Не хотелось никаких разговоров и вопросов. Тем более, с Игорем. Самым сильным желанием ее было укрыться с головой одеялом и заплакать. Выплеснуть, наконец, то, что накопилось в душе за это время: одиночество, тоску, горечь. Потому что ничего не клеилось. Все это время, знакомясь с мужчинами, она думала: «А примет ли этот мужчина мою дочь? Сможет полюбить ее, как родную? А как отреагирует Алена?» Этот страх не давал ей построить новые отношения. Егор подходил по всем параметрам, тем более, дочь знала его лично и всегда отзывалась тепло. Теоретически она могла принять его как отца. Только от него долгое время не было никаких вестей. Неизвестно, развелся он или нет. В любом случае, он вполне мог решить, что между ними ничего быть не может. Ведь он живет реальной жизнью. Это она еще на что-то надеется, дурочка. «Когда же перестанет болеть? – спросила она себя, и себе же ответила: – Не перестанет». Это наваждение никогда не уйдет. Слишком большой и яркий период, который не получится выдернуть из памяти. Игорь не стал возражать, когда она постелила ему на кухне. При дочери он еще держался, пытался шутить, отвлекаться, а сейчас смотрел какими-то стеклянными глазами на телефон. Похоже, ждал, что «лю» одумается и позвонит. Сидел за пустым столом, подперев щеку рукой, и вздыхал, как побитый пес. Даже немного жалко его стало. Но Ксюша не нашла слов утешения. Возможно, она выглядела бы сейчас точно также, ожидая весточки от Егора, если бы не научилась прятать свои чувства глубоко внутри. – Спокойной ночи, – бросила тихо, прежде чем выйти. Игорь ничего не ответил. Продолжал бестолково смотреть на телефон и о чем-то напряженно думать. Похоже, все разрешится еще очень нескоро. *** День пролетел незаметно, Ксюша была на нервах, постоянно проверяла телефон. Ругала себя, что не проявила твердости и впустила бывшего мужа, теперь заработала себе головную боль. Регина тоже ворчала и грозилась приехать и выкинуть его чемоданы в окно. Едва дождавшись окончания рабочего дня, Ксюша поспешила домой, но переступив порог, не обнаружила там ни бывшего, ни дочери. Может, они на прогулке? Игорь отключил телефон, воспитатель не прочитал сообщение. В садик Ксюша мчалась как ненормальная, влетела в группу за пару минут до закрытия. – Что-то вы задержались, – удивилась воспитательница, выводя Аленку в коридор. Фух, слава Богу, с дочкой все нормально! Ксюша выдохнула. И разозлилась на себя еще больше. – Извините, так получилось, – виновато сказала она, не понимая, почему так получилось. Договаривались же, что бывший ее заберет. Нехорошо вышло. Впрочем, вскоре выяснилось, в чем причина. Уже подходя к дому, Ксюша услышала крики на детской площадке. Приглядевшись, она увидела Игоря, судорожно размахивающего руками, и «лю», которая сидела на качели-гнездо и слушала его с усталым видом. – Ты некрасиво поступаешь, слышишь? Ты мне разрываешь душу! – высказывал он так громко, что и прислушиваться не надо было. Наверное, его слышал весь подъезд. – Ой, тебе еще не надоело? – отмахнулась от него «лю». – Была любовь и сплыла. Смирись и успокойся. – Ну как это «сплыла»? – А вот так. Не занимай мое время, а то как посоленная пиявка. Сейчас он придет и разозлится, если тебя увидит. – Пусть приходит! Я ему все выскажу. Да я ему… – Не смеши людей, Игорюша. Иди домой. К своей ненаглядной. Она, наверно, тебе уже суп сварила, ждет, а ты тут руками размахиваешь, как ненормальный. – Да никто меня не ждет! – еще больше разозлился он. Остановил качели, схватил ее за руки: – «Лю», ты не можешь так со мной поступить, ну! Я же тебя так люблю! Она спокойно высвободила руки и посмотрела на него, как на несмышленыша: – Игорюша, иди домой. Мы теперь чужие люди.