– Думаю, да. Активно ищет работу. – Ну надо же… – Ходит один, хмурый, мрачный, смотреть больно. Его что, бросила «лю»? Ксюше пришлось рассказать подробности той кошмарной недели, дни которой напоминали катание на аттракционах. – Прям удивительно, что успокоился насчет Аленки. – Тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить, – Ксюша машинально плюнула через левое плечо и тут же мысленно себя одернула: вряд ли шутливый плевок на что-то повлияет. Но привычка из детства иногда давала о себе знать. После обеда Жанна Викторовна – начальница – вызвала сотрудников на совещание. Для обсуждения изменений в законодательстве, а также с целью планирования работы, постановки задач и так далее. Ксюша уже мысленно приготовилась просидеть долгие полчаса с самым серьезным и заинтересованным видом, хотя все замечания и разглагольствования начальницы знала наизусть. Та любила прокручивать одно и тоже по нескольку раз, так сказать, для проформы, чтобы никто не расслаблялся. Но сегодня все пошло не по плану. Не успели они как следует разместиться на своих местах, как в дверном проеме показалась рыжая голова секретарши Аллочки. – Ксюш, – с заговорщическим видом позвала женщина. Ксюша вопросительно посмотрела на нее. – Извините, что прерываю, – виновато добавила та, взглянув на шефиню. – Но я просто не знаю, куда это деть. Разведя руками, секретарша исчезла за дверью. Ксюша с начальницей непонимающе переглянулись. В ту же секунду в помещении появился курьер в фирменной одежде и буквально втащил огромный букет алых роз. – Мне нужна Ксения Петрова, – произнес парень в кепке, заглянув в блокнотик. Ксюша потеряла дар речи. Жанна Викторовна, тоже опешив, молча указала на нее. – Распишитесь в документе о получении, – ей протянули бумагу и ручку. – От кого? – запинаясь, спросила она, прежде чем поставить подпись. – Я не в курсе. Там записка. – Положите цветы на диван, – распорядилась Жанна Викторовна и, как только курьер ушел, шумно вдохнула воздух. – М-м, какой аромат! Выпроводив любопытных коллег, Жанна Викторовна устроилась на краю дивана и пропустила между пальцев яркую ленточку, которой был перехвачен букет. Затем перевела на Ксюшу лукавый взгляд. – Ну, Ксения Викторовна, признавайтесь, как зовут поклонника? Она лишь пожала плечами, искренне не понимая, кто мог прислать ей цветы. Тем более, на работу. – Может, Павел? – вслух предположила женщина. – Он в последнее время очень пристально на тебя смотрит. Ну не томи, читай, от кого! Жанна Викторовна бесцеремонно вынула из букета записку и протянула Ксюше. Нервно поправив ворот пиджака, она развернула лист. «Самой лучшей» – было написано размашистым почерком. – Ну? – послышался нетерпеливый вопрос. – Подписи нет, – растерянно сообщила Ксюша. Жанна Викторовна встала и выхватила записку. Пробежала взглядом по тексту. Потом хмыкнула и улыбнулась. – Да-а… Интрига. Было решено оставить букет на работе, потому что он был настолько объемным, что Ксюша его попросту не довезла бы. Распорядившись, чтобы цветы перенесли в кабинет, шефиня в итоге перенесла совещание, и Ксюша, вернувшись на свое рабочее место, наконец смогла спокойно подумать. Устроившись за столом, стала задумчиво смотреть на изысканные красные бутоны и теряться в догадках, кто же их прислал. Мысли в голове бродили самые разные. В глубине души ей очень хотелось, чтобы букет оказался от Егора, но он так давно не выходил на связь, что это желание казалось идиотским. Может, Игорь? Решил устроить прощальный подарок, в знак благодарности за то, что приютила его в сложный момент? Хм, вряд ли. Это совсем не в его силе. Да и тратиться сейчас он не станет, раз работу потерял. Тогда остается Павел. Вспомнила его спокойное лицо, вечно взлохмаченную темную шевелюру, добродушные глаза. Но зачем такие сложности? Мог бы сам вручить ей цветы. Или сделать это вне работы. Неужели он и вправду к ней неравнодушен? Она часто ловила его заинтересованный взгляд, но на этом все и заканчивалось. Никаких слов, знаков, прикосновений с его стороны не было. С чего Жанна Викторовна взяла, что Ксюша его интересует? Ничего непонятно. Устав строить предположения, она с головой погрузилась в работу. И это помогло на какое-то время отвлечься. Но стоило рабочему дню подойти к концу, как ее снова одолели те же мысли. Сегодня Ксюше удалось улизнуть чуть пораньше, поэтому она решила сначала забежать домой, а потом уже забрать дочь из садика. Выйдя из лифта, Ксюша вздрогнула. На мгновение даже показалось, что сердце перестало биться. – Привет. Егор стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. От пронизывающего взгляда из-под бровей перехватило дыхание. Не в силах говорить, Ксюша кивнула в знак приветствия. – Как ты? – Потихоньку, – с трудом произнесла, чувствуя, как пересохло во рту от волнения. – Что же мы стоим? Давай зайдем. Вынула связку ключей и… уронила ее. Пальцы дрожали. Потянулась за ними, но Егор, опустившись на корточки, опередил. Вложил ключи в ее ладонь и задержал взгляд. Она тоже вскинула на него глаза и ее как будто смерчами закрутило, ураганом завертело. Воздух забыл дорогу в легкие. Чудом совладав с собой, Ксюша вставила ключ в замочную скважину. Егор поднялся, но продолжал сверлить ее взглядом – она ощущала это почти физически. Боже, он здесь, рядом, на расстоянии вытянутой руки! Не верится… Это сон, сладкий сон, сейчас проснется и он исчезнет. Сердце стучало где-то в горле. Прокрутила ключ раз, два, это действие, казалось, длилось вечность. Сейчас зайдут в квартиру и… Что он скажет? Что она скажет? Да она и слова выдавить не сможет, потому что в горле стоит ком! Наконец она шагнула в коридор, Егор прошел следом, закрыл за собой дверь. И здесь ей было нечем дышать. Воздух словно сгустился, стал тяжелым и плотным. Даже когда сняла пальто и развязала шарф, в надежде избавиться от духоты, ничего не изменилось. Егор стоял за спиной, она ощущала его взгляд, и от этого волновалась еще сильнее. Не выдержала. Повернулась. Обвела его взглядом. Заметила, что он одет в куртку, полностью расстегнутую, черную рубашку и брюки. Взглянула на гладко выбритое лицо, светлые волосы с зачесанной на левую сторону челкой. Мысленно отметила, что за это время он стал еще красивее, возмужал, как-то даже заматерел. Разрыв с Клавдией не выбил его из колеи, а явно пошел на пользу. На указательном пальце больше не было обручального кольца. В горле пересохло, когда перевела взгляд на его чувственно изогнутые губы и представила их на своих губах. Еще сильнее бросило в жар. Вновь отвернулась, надеясь, что он не заметил, как вспыхнули щеки. Осознав, что стоит напротив зеркала, посмотрела на свое отражение: на аккуратно уложенные длинные волосы, на новый юбочный костюм, на маникюр. Интересно, а она сама выглядит лучше, чем раньше? Что думает об этом Егор? По его непроницаемому лицу было сложно разгадать мысли, а она сейчас не могла оценивать себя критически. – Как сам? – спросила, потому что стоять в тишине было невыносимо. Натянутые до предела нервы звенели от напряжения, бешеный пульс отдавался в ушах. Как же плохо она себя знает. Думала, за это время чувства остыли, но стоило увидеть его так близко, как ее начало выкручивать, всю лихорадить от его близости. – Отлично, – ответил Егор, по-прежнему глядя на нее серьезно и внимательно, словно сканируя взглядом. – Развелся, живем вдвоем с сыном. Как на это реагировать? Поздравлять или сочувствовать? Наверное, лучше никак не комментировать. Если выразит сожаление, это будет неискренне, ведь на самом деле она рада, очень рада тому, что он теперь свободен… Только сейчас заметила, что Егор что-то держит в руках. Поймав ее взгляд, он протянул ей миниатюрную квадратную коробочку, перевязанную яркой лентой. – Это тебе. – Что это? – она завороженно посмотрела на подарок. Егор не ответил, словно нарочно подстегивая интерес. Затаив дыхание, Ксюша развязала бант и не смогла сдержать улыбки, когда увидела знакомую брошь. – Ты починил ее! – радостно воскликнула она и порывисто обняла его. И тут же, опомнившись, отстранилась. Но Егор рывком притянул ее к себе и, обхватив ладонью затылок, всмотрелся в ее лицо. Он был так близко, что его дыхание обжигало кожу, а каждое прикосновение простреливало ее разрядами электричества. – Я думал о тебе все это время, – его голос зазвучал хрипло. – Ты как наваждение, как одержимость… Ее обдало жаркой волной. До кончиков пальцев. А ведь она хотела сказать то же самое. Это он – ее одержимость и наваждение. Это он ее зачаровал, привязал к себе так крепко, что невозможно вырваться. Но слова будто кончились. Осталось только дикое желание, с которым она уже не в силах была бороться. Ксюша запустила руки ему под рубашку, чувствуя его сильную спину, чувствуя жар его тела, дыша его запахом и близостью. – Я скучал, – прошептал он. Ощущение его губ бросило Ксюшу в дрожь. – Я тоже, – выдохнула она, прежде, чем он завладел ее ртом. Голова закружилась, а в ногах мгновенно появилась слабость. Если от одного его поцелуя ее так уносит, то что с ней будет потом, когда эти губы спустятся еще ниже, когда его руки начнут не только обнимать, но и ласкать, оставлять следы на коже. Боже, как долго она об этом мечтала, сколько раз представляла себе и отгоняла фантазии прочь, и теперь это происходит наяву… Егор сжал ее спину сильнее, вдавливая в себя, не желая отпускать. Но в эту минуту зазвонил телефон. Ксюша не сразу это осознала. Ее словно выдернули с небес на землю, резко, грубо, бесцеремонно. Протянув руку, она пошарила по поверхности тумбочки и наконец нащупала телефон. – Стой, подожди… – задыхаясь, попросила она в перерывах между поцелуями. – Важный звонок. – Егор ослабил хватку, и она смогла сказать: – Алло. Воспитатель вежливо напомнила, что детский сад вот-вот закроется и намекнула, что пора бы забрать Алену. – Сейчас буду, – пообещала она и нажала на кнопку сброса. Как хорошо было в его сильных руках, хорошо настолько, что она никак не могла заставить себя отстраниться. Все еще не верилось, что это происходит наяву, а не во сне. – Я задержалась, меня ждет дочь… – наконец прошептала, когда сердце перестало колотиться. – Пойдем, – Егор сделал глубокий прерывистый вздох. – Я сама… – Пойдем-пойдем, – уже тверже сказал он. Взял ее за руку и повел к двери. Как маленькой, накинул на ее плечи пальто, застегнул пуговицы. Достал связку ключей, закрыл дверь и вызвал лифт. В кабине безудержно целовались, не в силах сдержаться. Но, выйдя из подъезда, ничем себя не выдали, хотя страсть сжигала их обоих. – Я подожду возле ворот, – сказал Егор. Ксюша кивнула. Минут через десять она вместе с дочерью уже направлялась к выходу. Аленка вела себя непривычно активно: щебетала без умолку, сопровождая свою речь энергичными жестами, бегала или шла вприпрыжку. – Осторожно, милая, гололед! – предупредила Ксюша.