С этого момента Ч’айя всё больше хмурилась, уходила в себя и явно что-то взвешивала. Когда история добралась до моего тактического отступления в захваченном у перестрелянных мордоворотов фургоне, прервала сухим: — Узнал, кто это был? — Узнал. Но чуть позже. И мне пришлось перейти к сказанию про второй побег из норы, на этот раз резервной подвальной. Не вдаваясь в детали о сути «Добродетельных Садовников», я рассказал, как наша разномастная стая очутилась в Ниточке и нашла странное устройство в одиноком домишке на отшибе старого парка. А затем (вот он, момент истины!) признался в лживой сущности Хадекина фер вис Кри. И вот ещё… Наверное, это можно было посчитать плохим поступком, но в тот момент я не стал вываливать на Ч’айю знания о новых людях, о наших многочисленных безымянных сородичах, запертых в неких тайных убежищах без адреса. И о своей ключевой роли в их предстоящем спасении — тоже. Потому что ещё много лет назад, делясь подробностями о воспитании паствы, Подмастерье Ганкона научил своего бледношкурого собутыльника, что правда, какой бы ценной она ни была, должна дозироваться даже для самых умных. Не знаю, насколько объективным являлось то застольное высказывание, но меня оно точно впечатлило… Впрочем, Ч’айя умела складывать головоломки и с недостающими фрагментами. — Значит, речь о чём-то важном? — уточнила она, когда я выдохся и, наконец, замолчал. — В чём ты способен помочь или одному, или второму джинкина-там? Причём оба они знают тайну твоего происхождения, а один ещё и моего. Оба играют тобой, пытаясь переманить. Оба, так или иначе, угрожали твоей жизни, брали в плен, собирались пытать или даже пытали. А теперь на кону это «нечто очень важное», в чём ты должен принять непосредственное участие? И что-то подсказывает мне, что это не вся история… Раздери меня повдоль! Вот что мне оставалось делать⁈ Да, тогда я пересыпал Ч’айе и остальное. Уже не оставляя глотка напоследок или монетки в кармане. Более подробно рассказал про своё пробуждение в пустыне, за которым (по одной из версий) стояло существо, известное под именами Песчаный Карп, Господин Киликили, Данав фер Шири-Кегарета или просто Абзу. Впрочем, с такой же лёгкостью это могло быть делом несуществующих лап его альтера — не менее лукавого Диктатиона… В общем, через пять минут Ч’айя знала про существование других людей, секретные хранилища и важную миссию, которую нужно довести до конца. Взгляд её стал ещё более затуманенным. Такие не сулят ни доброго, ни радостного. — Всё ещё помнишь про «Корень»? — осторожно поинтересовался я. — Ты спросила меня о нём тем утром… Девушка нахмурилась, словно я мешал раздумьям. — Я могла бы соврать, что да… но в этом нет смысла. Это слово… этот термин, если так можно сказать, вообще ничем не отзывается в моей памяти. Байши… ещё один повод для самобичевания Ланса Скичиры, основательно затупившего на этапе утекания чужой памяти. — Чего-то не хватает, — Ч’айя покачала головой, вскочила со стула и нервно зашагала от стены к стене. — Итого у нас под носом орудуют два джинкина-там, оба отвечают за пробуждение наших сородичей, но оба ведут странную игру. Нужны новые переменные, пока ничего не понимаю даже я. Ох, каких же трудов мне стоило сохранить невозмутимость! Что ж… ладно, подруга. Когда Куранпу вернётся в следующий раз, я вымотаю её так, что собью эту спесь с вас обеих, я прямо очень-очень постараюсь! От воспоминаний об этой стороне личности Ч’айи член снова начал подавать признаки жизни, и я всё же подошёл к шкафу. Вынул из пальто флягу, слегка приложился. Ладно, чуть больше, чем слегка… — Ты решил, что нам делать дальше? — спросила девушка, продолжая мерить крохотную комнату шагами, и почти не глядя в мою сторону. Да, от глотка крепкого и такого тона в моих штанах тут же стало ощутимо прохладнее. Однако в груди — куда теплее. Прочь страхи! Со мной моя девочка, и Ланс фер Скичира готов показать мизинец любому сукиному сыну в Юдайна-Сити! — Не совсем. — Мне удалось умело не встретиться с ней глазами. — Есть хороший вариант. Он немного связан с рисками и… Но не волнуйся, красотка, я всё улажу. Она остановилась у стены, упёрлась в неё руками, словно на обыске у тетронов, и уставилась в узор на обоях перед лицом. — Риски могут быть выгоднее бесконечных пряток по уютным домам, — задумчиво, но весьма уверенно сказала Ч’айя, даже не обратив внимания на снисходительность моего обращения. — Факты таковы: мы не сможем прятаться вечно. Особенно от таких… всесильных виртуальных существ. Теперь я почти одобряю твоё недавнее решение нанести господину Шири-Кегарете личный визит и взглянуть в его глаза поверх прицела. Пожалуй, сама поступила бы почти так же. Однако обстоятельства вновь требуют от нас подобного. Есть мысли? Я мог бы развести руками. Грустно присвистнуть. Охнуть или тяжело вздохнуть. Вместо этого — промолчал и вернулся на кровать. Каким отважным шагом мы могли бы исправить ситуацию? Ославить Песчаного Карпа на весь Юдайна-Сити? Ворваться в Пузыри и угрожать марионетке-Диктатиону башером? Слить всю историю независимым прокламаторам? Или перебить криитов и захватить дешифратор, чтобы диктовать фер вис Кри свою волю? Нет, на этот раз действовать нужно тоньше… Повторил: — Я всё улажу. Расслабься. п.4.; г.5; ч.4 Ч’айя снова зашагала вокруг кровати. Определённо уже не такая спокойная, как четверть часа назад. На красивой шее билась венка, на лбу в очередной раз проступила глубокая завитушка. Да уж, есть с чего понервничать. Полагаю, что лично меня на её месте такой вал информации просто бы в лепёшку расшиб. Ну, или заставил потянуться к полной бутылке… — Эй, детка, да не мельтеши, у меня правда есть план. — Расскажешь? — встрепенулась она, снова проигнорировав тон. — Пока не ст о ит. Я улыбнулся на пределе обаятельных способностей. Ч’айя же ответила таким взглядом, словно перед ней помахали дохлой мышью. — Если что-то пойдёт не так, — поспешил добавить я, искренне надеясь, что не совершаю серьёзной ошибки, — ты сразу рванёшь к фер вис Кри. Учитывая, что диктатионовой версии джи-там было изначально известно о твоём существовании, так будет надёжнее. — Что ты задумал, Ланс Скичира? — Очередной смелый ход, — уклонился я с честностью, помноженной на лёгкую развязность. — Возможно, он заставит тебя позлиться, но мне снова придётся убежать… — Ты сейчас серьёзно⁈ — Эй, попридержи быков! — Мне хотелось встать и обнять девчонку, но это едва ли было лучшим решением. Оставалось полагаться на умения переговорщика. — Подумай сама, детка. Меня гнездо давно знает. Не испытывает восторгов, но знает. Но появление ещё одного мутанта на улицах привлечёт внимание. К обоим. Явно лишнее. Ты не хуже меня понимаешь, что при совместной вылазке этого не утаить. Рано или поздно тебя вычислят случайные чу-ха, а слухи слишком быстро прогрызают мешок, в котором их пытаются хранить… На этот раз Ч’айя не ответила. Продолжила нервно ходить по комнатке, от стены к стене, сжимая и разжимая кулачки. Ноздри её раздувались, на щеках появился румянец. — Я удивлена, что призна ю это, но логика всё же есть, — наконец пробурчала она, не оборачиваясь и продолжая изучать обои, будто в незамысловатых узорах был зашифрован мудрый ответ на все наши беды. — Куда уходишь? Надолго? — Обернусь за час-другой. Кое с кем встречусь. И займу Господина Киликили решением более насущных задач, чем поиск двух беглых бледношкурых, сисадда? — Нет, — честно ответила Ч’айя. — Поделись. Обсудим вместе, и тогда, быть может, я смогу меньше… — Это для твоей же безопасности. Просто доверься мне, хорошо? Врать не стану, в тот момент я действительно ощущал себя в силах противостоять любым неприятностям. Также не стану врать — подобное чувство было очень приятным. Грязноватым, высокомерным, но приятным… Девушка остановилась у тумбы, выдвинула пару ящиков, погремела коробочками и вынула гребень для волос — жёсткую щётку с короткой щетиной. — А ещё ты можешь не вернуться… — задумчиво проговорила она, осматриваясь в бесплодных поисках хотя бы крохотного зеркала. Про этот странный предрассудок чу-ха я поведать ещё не успел, так что поднялся с кровати и активировал настенную косметическую панель. Демонстративно придвинул стул. Ч’айя послушно уселась. Системные фильтры ожившего полотна тут же начали наслаивать на ложное отражение девушки многочисленные маски с наиболее подходящими схемами макияжа. Однако уже через пару секунд изображение зарябило — устройство никак не могло сфокусироваться на странной морде клиентки. Постучав по сенсорному клавиатону, я перевёл панель в упрощённый режим (параллельно отрубив выход в Мицелиум). — Ну, это совсем уж крайний вариант… Отошёл, облокотился на кроватный столбик. Оставалось поражаться, как легко девчонка выбивала меня из колеи. Но я снова заставил себя примерить шкуру матёрого казоку-йодда. — Этого не случится. Совершенно точно не случится. Так что не случится. Но если всё-таки случится, пойдёшь к Заботливой Лоло. Попросишь доставить в Пузыри, цитадель «Диктата Колберга» и резиденцию Хадекина фер вис Кри. Но это самый крайний вариант, и тебе не придётся к нему… — Мы должны отправиться туда прямо сейчас, — негромко срезала Ч’айя, не отрывая взгляда от панели и осторожно примеряя недружелюбный гребень к волосам. — Он и правда знает о моём существовании. Может рассказать, откуда я взялась. И о тебе совершенно точно знает. Если из всех запасных планов ты делаешь ставку именно на этот — он уже сейчас является единственно верным. Что ж, девчонка слишком мало провела в Юдайна-Сити, чтобы научиться ходить извилистыми тропами… И я надеялся, что гнездо не переломает её душу и сознание, как сделало с моими. — В целом — верно, — признал я, осторожно покрутив торсом. Мне не хотелось, чтобы разминка выглядела, будто перед возможной дракой, а потому упражнения пришлось выполнять в полсилы и с нарочитой ленцой. Добавил: — Но пока на улицах слишком опасно для двоих. Песчаный Карп совершенно точно перегруппировал своих агентов и наводнил Бонжур новыми соглядатаями. Во-вторых, джинкина-там сосуществуют на принципах расслоения: это может как сослужить дурную службу, так и сыграть на лапу, если мудила заснул. Так что, детка, сначала я испробую свой вариант, а ты пока отсидишься тут. Рука с гребнем замерла, и показалось — вот теперь-то девушка точно не простит фамильярного обращения. Но Ч’айя повернулась и взглянула так, словно теперь захотела вскочить и обнять сама. Прикусила и без того искусанную губу, нахмурилась, вдруг кивнула: — Ладно, Ланс. Я тебе доверюсь. Просто будь осторожен и давай знать, как твои дела. Обещаешь? — Обещаю. Я улыбнулся, в который раз удержавшись, чтобы подступить к ней сзади, обнять и зарыться лицом в короткие волосы, уже измученные щёткой, пригодной лишь выглаживать жёсткую шерсть хвостатых. Однако же удержался. Лучше не испытывать судьбу, не хватало мне ещё одного синяка под глазом… Сказал мягко, по возможности искренне: — Рисковать шкурой не стану, клянусь. Бросил рюкзак на кровать и порылся в содержимом, искренне возрадовавшись, что две шальные фанга уличной бойни не повредили «Сачирато» или боеприпасы, застряв в пищевых брикетах. Вынул из чехла с иллюзиумными очками ещё один перепростроченный гаппи, наследие менее (или же более?) спокойных времён.