«Нет, от тебя сильно пахло. Но неплохо. Есть разница. От нее отвратительно пахнет». Я все еще сдерживаю смех, когда подходит Эмма, и тогда я тоже чувствую ее запах. Он прав — от нее действительно ужасно пахнет. Это тот странный, мускусный, вонючий запах, которым пахло в магазине, когда мы только попали в него, и который я практически заглушила на данный момент с помощью некоторых спреев и ароматических свечей. — Привет, — говорю я ей с энтузиазмом, вскакивая на ноги. — Я так рада, что ты здесь! — Я показываю на свою больную руку. — Я бы пожала тебе руку, но я все еще выздоравливаю. Она медленно кивает, на ее лице появляется подозрительное выражение, когда она окидывает меня взглядом с ног до головы, затем всматривается в переднюю часть магазина позади нас. — Здесь есть кто-нибудь еще? — Только мы. — Не возражаешь, если я пойду загляну внутрь? — выражение ее лица настороженное. — Я не возражаю, — говорю я ей. Я поворачиваюсь и указываю на Даха. — Это мой, эм, парень, Дах. Я думаю, ты встречалась с ним раньше. Эмма просто смотрит на него. — Дракон. Я помню. — Дах собирается принести нам немного свежего мяса, не так ли, сладкий пирожок? — я одариваю его лучезарной улыбкой. «Сладкий пирожок?» — в его тоне слышится отвращение. Если бы я так не нервничала из-за того, как Эмма это воспримет, я бы рассмеялась. «Я пытаюсь сделать так, чтобы ей было комфортно. Просто смирись с этим». «Хорошо. Я потерплю этот сладкий пирожок». Он поднимается на ноги. Эмма дергается назад, хватаясь за свою биту. — Все в порядке, — говорю я ей. — Он просто уходит. Ты скоро вернешься, верно, ватрушечка? «Это хуже, чем сладкий пирог. Почему ты называешь меня странными названиями блюд?» «Это человеческая черта. Подойди, поцелуй меня и отправляйся своей дорогой». Глаза Даха вспыхивают ярко-золотым. Он подходит ко мне и обнимает за талию, притягивая меня к себе, прежде чем завладеть моими губами в яростном, скользком по языку поцелуе, который не совсем тот сладкий маленький поцелуй, который я намеревалась продемонстрировать Эмме. «Ты сказала «поцелуй». Ты не указала, какой. Я предпочитаю целовать тебя таким образом». Когда он отпускает меня, я чувствую слабость в коленях и прислоняюсь к столику во внутреннем дворике, чтобы встать. Я наблюдаю, как Дах отходит на небольшое расстояние, а затем срывает с себя спортивные штаны, обнажая тугие бронзовые булочки. — О боже, — бормочу я. — Думаю, мне следовало быть более конкретной с ним по поводу одежды. — Я наблюдаю, как он трансформируется и поднимается в воздух, взмахивая массивными крыльями. Я бросаю взгляд на Эмму и вижу, что она побледнела, ее пальцы сжимают биту так, что побелели костяшки. Она смотрит на меня, и выражение ее лица слегка недоверчивое. — Ты совсем не боишься, не так ли? — Нет. Дах — хороший парень. Я обещаю. Она смотрит на меня. — Это он избил тебя и сломал руку? — ее тон откровенно скептичен. О, конечно. Неудивительно, что она такая настороженная. — Нет, на самом деле, нет. Дах спас меня от парня, ответственного за это. — Я похлопываю себя по руке на перевязи, теперь свежей и чистой, сделанной из наволочки. — Я знаю, что Дах выглядит чертовски страшно, но я клянусь, что он никогда бы не причинил мне вреда. Его обычаи немного отличаются от наших, но теперь, когда я понимаю его, я больше не боюсь. — Даже когда я говорю это, я понимаю, что это правда. В этом мире есть много того, что стоит бояться, но Дах не одно из них. С ним я чувствую себя в безопасности. Это чудесно осознавать. «Конечно, со мной ты в безопасности», — мысли Даха пересекаются с моими, и его голос звучит немного оскорбленно. «Требуется время, чтобы эти вещи просочились в мой разум, — говорю я ему. — Тебе придется быть терпеливым со мной, если я все еще буду удивляться этому время от времени». «И ты уверена, что я не могу убить того, кто сломал тебе руку?» — его мысли ворчливы. «Я уверена». Я перевожу взгляд на Эмму, которая наблюдает за мной с любопытством. — Ты сказала, что дракон не причинит тебе вреда, но как насчет меня? — Пока мы друзья, я могу заверить тебя, что Дах никогда не причинит тебе вреда. Она закидывает биту на плечо и бросает на меня раздраженный взгляд. — Ты знаешь, какое это многозначительное заявление? Я морщусь. — Я знаю. Я не это имела в виду. Но ты должна понимать, что Дах довольно необычный парень. Э-э, дракон. Он сосредоточен на своей паре, и это все. Остальное неважно. Так что пока я счастлива, он счастлив. Эмма просияла. — И это значит, что я могу отказаться от оленьей мочи, если он будет счастлив, верно? — Я не знаю, — признаюсь я. — У него очень острое обоняние. Думаю, что большинство драконов такие. И они могут чувствовать запахи на большом расстоянии. Если другой дракон решит, что ему нравится твой запах… Она поднимает руку в воздух. — Больше ничего не говори. Я понимаю картину. Я буду продолжать вонять оленьей мочой. Кстати, ты принесла мне немного? Я указываю на банку на земле, так как у меня не хватило духу поставить ее рядом с едой, которую я разложила. — Это было единственное, что я смогла найти. — Нищим не выбирать. — Эмма хватает ее и отбегает от стола на приличное расстояние, затем поднимает одну руку и брызгает под нее оленьей мочой, затем повторяет для другой руки. Затем она оттягивает пояс своих штанов и опрыскивает трусики, а я с ужасом и восхищением наблюдаю за этим. Меня отталкивают ее действия, но в то же время я их понимаю. Ты делаешь то, что должен делать, чтобы выжить. Эмма морщит нос, когда заканчивает, дергая воротник своей рубашки, как будто хочет проветриться. — Прости. Через некоторое время к этому привыкаешь. — Она на мгновение задумывается, а затем добавляет: — На самом деле, нет, ты не привыкаешь. Ты просто терпишь это, потому что это лучше, чем умереть. — Теперь я это понимаю, — говорю я ей. — Но там осталась только одна банка. Что ты собираешься делать, когда она закончится? Вспышка беспокойства пробегает по ее лицу. — Я не знаю. Я барабаню пальцами по губам, размышляя. — А как насчет духов? Мы могли бы попросить Даха сказать нам, какие из них работают, а какие нет. Ее глаза расширяются. — Ты сделаешь это для меня? — Конечно. Я все еще чувствую себя виноватой, что мы практически выгнали тебя отсюда. — Ну, не расстраивайся так сильно. — Она начинает тянуться за одним из пакетов с картофельными чипсами, затем нюхает свою руку и морщится. — Я выгнала отсюда последнего человека, и я уверена, что кто-нибудь выгонит тебя через некоторое время. — Она бросает на меня скептический взгляд. — Хотя, может быть, не с драконом. Думаю, что дракон превосходит всех. Я смеюсь. — Должна признать, это довольно хорошая система защиты. — У тебя есть какое-нибудь дезинфицирующее средство для рук? — спрашивает Эмма. — Я умираю с голоду, но не хочу есть, пока не вымою руки. — Конечно. И еще немного мыла и воды. Ну же. Мы можем пойти в магазин, пока ждем Даха. — Я киваю в сторону дверей, и мы направляемся внутрь. Мы тихо идем по тенистым проходам. Меня переполняют вопросы, но я не хочу заставлять и без того пугливую Эмму нервничать еще больше. Я знаю, что все это большой вопрос доверия между нами, поэтому я довольствуюсь тем, что позволяю ей начать допрос. Я уверена, что их будет много. В раковине в комнате отдыха она с тоской смотрит на мою ванну из детского бассейна. — Ты знаешь, сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз принимала ванну? — Наверное, почти столько же, сколько и я до того, как попала сюда, — говорю я со смешком. — Я жила в Форт-Далласе до того, как мы с Дахом… встретились. — Кажется, это лучший способ описать нашу встречу. — Они брали плату за ванны, потому что было трудно экономить воду. Нет ничего приятнее, чем быть чистой. — Я указываю на ванну. — Ты можешь принять ванну, если хочешь. Выражение ее грязного лица задумчивое. — Я не должна. Я только что заново нанесла свою вонь.