– Ты никого не обманешь. Джордж Боннер – единственный, кто тебя волнует. Ты влюблена в него. Мэрион оглянулась и увидела улыбку Дороти. – Если уж на то пошло, это Джордж в меня влюблен. Я поймала его взгляд. Он явно ждет, чтобы сделать свой ход. – Мечтай, – тихо проговорила Лорен. – Мне не нужно мечтать, – сказала Дороти. – Я не такая, как ты. – Дети, ведите себя хорошо, – предупредил Джеральд, не отрывая глаз от дороги. Наблюдение за тем, как трое взрослых ведут себя словно подростки, показалось Мэрион одновременно нелепым и милым. Они с такой легкостью вернулись к своим старым ролям, что она почувствовала материнскую гордость, видя, как все объединяются ради общего дела. Мэрион восхищалась витринами магазинов, мимо которых они проезжали. Витрина перед швейным магазином Боннера была особенно яркой и жизнерадостной: два манекена в домашних платьях, прикрытых фартуками, с одеялами, сложенными в одну сторону. «Бьюик» плавно и медленно ехал по улицам Хейвена, и Мэрион, как турист, разглядывала людей, сидящих на крыльцах, и детей, играющих на улице. Одна одинокая девочка с косичками играла в классики на тротуаре, в то время как мужчина – предположительно, ее отец – толкал неподалеку газонокосилку с зажженной сигаретой во рту. Когда они завернули за угол и в поле зрения появилась церковь, Мэрион заметила вывеску, которая гласила, что здание закрыто на ремонт. Дом окружали строительные леса, а дорожка, ведущая к парадным дверям, была огорожена веревкой. – Похоже, церковь находится в стадии строительства, – сказала Мэрион, но затем, осознав, что это должно быть ей известно, добавила: – Я думала, они к этому времени закончат. – Строительство требует времени, – произнес Джеральд, медленно проезжая мимо. – Как только шпиль починят и внутреннюю отделку закончат, все будет идеально. Вниз по улице они проехали мимо двухэтажного кирпичного здания. Если бы не вывеска с надписью «Мемориальная больница Хейвена», она бы подумала, что это начальная школа. Белый автомобиль, по форме напоминающий автомобиль охотников за привидениями, был припаркован впереди и идентифицировался красным крестом и надписью «Скорая помощь мемориальной больницы Хейвена» на боковой двери. Мэрион не помнила, чтобы в сериале была больница. Люди Уортингтона стремились к идеалу. – О, смотрите, больница! – воскликнула Дороти. Они должны были придумать диалог получше, подумала она. До сих пор ни одна их беседа не подходила к прайм-тайму. – Не знаю, как вы все, – радостно сказала Мэрион, – но я умираю с голоду. – Я тоже, – сказал Том. – Я так голоден, что мог бы съесть лошадь. Мэрион размышляла о том, что люди когда-то действительно так разговаривали. Тогда были времена попроще. Джефф заехал на парковку ресторана и нашел свободное место рядом с входной дверью. Слова «Семейный ресторан Чарли» были нанесены по трафарету на кирпичную стену здания под прожектором, который выглядел так, словно в нем могла быть установлена камера. Они вышли из машины и молча направились к двери. Она знала, это будет настоящим испытанием. Взаимодействие с другими действующими лицами либо собьет их с курса, либо поможет справиться с задачей. Джеральд придержал дверь для семьи. Внутри их встретила женщина, знавшая их, даже если они с ней знакомы не были. – Барлоу! – воскликнула она. – Как раз вовремя. – Она взяла стопку меню. – Мы зарезервировали ваш постоянный столик. Проходите. Мэрион ошеломило то, что все посетители ели, пили и разговаривали так, будто они действительно жили в сороковых годах в Хейвене и просто решили пойти куда-нибудь поесть в этот воскресный вечер. Их подвели к круглому столу в дальнем углу, где они быстро уселись. Хозяйка вручила каждому меню, и ее рука легла на плечо Джеральда. – Ваша официантка сейчас подойдет к вам. Как только официантка подошла, она проговорила: – Всем привет. Так приятно видеть вас снова. Желаете начать с напитков? Мэрион моргнула и сумела подавить возглас удивления, который рвался из нее, когда она поняла, что их официанткой была Руби, президент фан-клуба. Ее невозможно ни с кем спутать, даже в униформе официантки с передником с оборками, шапочкой в тон, приколотой к волосам, блокнотом в одной руке и карандашом за ухом. На ее бейджике даже значилось имя Руби, и она была такой же жизнерадостной, как и при их предыдущей встрече. Джеральд сразу включился в разговор. – Привет, Руби. Не могли бы вы рассказать нам о блюде дня? – Отличный выбор! Сегодня у нас жареная курица с картофельным пюре, соусом и зеленой фасолью. Очень рекомендую. – Она вынула карандаш из-за уха и приготовилась записывать в блокнот. – Звучит аппетитно, – сказал Джеральд. – Мы возьмем пять фирменных блюд и пять банок кока-колы. – Очень хорошо. – Руби собрала меню. – Я тут же отнесу ваши пожелания повару. Мэрион ждала, что кто-нибудь из детей возразит против выбора еды и питья, но все вели себя наилучшим образом. При других обстоятельствах она бы тоже хотела сделать выбор сама. Всегда ли Джеральд принимал решения в шоу? Поразмыслив, она подумала, что, возможно, так оно и было. Казалось, что Мэрион во многом соглашалась с детьми и Джеральдом и поддерживала их во всех начинаниях. Идеальная Мэрион. – Смотри, – сказал Том, подталкивая Дороти локтем. – Джордж Боннер вон там со своей матерью. Мэрион оглянулась и увидела настоящего актера, который играл Джорджа в сериале, теперь постаревшего, но все еще подтянутого и темноволосого. Он сидел за столом напротив женщины, которая лишь отдаленно походила на его мать. Замена. Теперь к ней вернулась сюжетная линия Боннера. Джордж был мужчиной в семье с тех пор, как умер его отец. Он помогал матери управлять магазином, где продавались ткани и швейные машины. – Как мило, – сказала Мэрион. – Он всегда был таким вдумчивым молодым человеком. Оглядев ресторан, она узнала старого дока Тартера, который сидел с молодым человеком, скорее всего тем настоящим доктором, доктором Ридом, и еще нескольких людей со знакомой внешностью. Вероятно, это были двойники, привлеченные на роли второстепенных персонажей. Руби принесла поднос с газировкой, к каждому стакану прилагалась полосатая соломинка. Она поставила напитки, и Мэрион заметила, что напиток налит поверх колотого льда. После того как официантка ушла, каждый из них взял свои напитки, чтобы сделать по глотку. – Так мило, – сказала Дороти, неодобрительно поджав губы. Мэрион была готова поспорить, что в реальной жизни она никогда не пила ничего, кроме диетической содовой. Том и Джеральд попытались притвориться, что разговаривают о местной бейсбольной команде и о том, какая прекрасная погода стояла в последнее время. Слушая их, Мэрион немного умирала внутри. Смогут ли они продолжать в том же духе в течение десяти дней? Она знала, что эта вылазка в ресторан была лишь заданием начального уровня, но оно все равно напрягало, и любой, кто будет просматривать отснятый материал, увидит, насколько им всем неловко. Она представила, как Феликс Уортингтон наблюдает за ними где-нибудь в кабинке, отмечая, как они растратили его деньги на свои неудачные попытки воссоздать шоу, которое он обожал. Она улыбнулась шире, чтобы компенсировать свои собственные недостатки. И попытаться показать, как она счастлива быть здесь. Мэрион испытала облегчение, когда Руби подошла к столу с подносом с едой. Она поставила его на ближайший складной столик-поднос и подала каждому по тарелке. Закончив, девушка спросила: – Могу я предложить вам что-нибудь еще? И снова Джеральд ответил за всех: – Я думаю, этого хватит. Спасибо тебе, Руби. – Наслаждайтесь! – Она казалась такой довольной, что доставляет еду Барлоу. Мэрион могла только представить, как та была счастлива, когда команда Феликса Уортингтона связалась с ней и предложила эту роль. От президента фан-клуба до жителя Хейвена – впечатляющий скачок. Еда была восхитительной. От запаха у Мэрион потекли слюнки, и с каждым кусочком она понимала, что была слишком голодна, так как в предыдущие несколько дней почти ничего не ела. Разговор за столом перешел на обсуждение вкуса картофеля и того, насколько идеально приготовлена курица: мясо сочное, а кожица хрустящая. Если еда в Хейвене всегда будет такой вкусной, она наверняка наберет вес. Руби снова подошла, проверяя, все ли хорошо. – Всем нравится ужин? Один за другим они заверили ее, что еда идеальна, и она, одобрительно улыбнувшись, ушла. Мэрион заметила, что Руби обслуживала и другие столики, что отстойно, если действительно задуматься об этом. Что ж, Мэрион надеялась, что работать Руби придется, только когда неподалеку окажутся Барлоу, что будет происходить нечасто. – Ты заметил, как Джордж пялится на наш столик? – скромно улыбнулась Дороти. Пока все оборачивались, чтобы посмотреть, Руби вернулась и положила свою руку на руку Мэрион. – Могу я забрать вашу тарелку? – Да, я уже закончила, спасибо. Когда Руби наклонилась ближе, чтобы взять блюдо, она прошептала на ухо Мэрион: – Будь готова к неожиданностям. Все не так, как кажется. Все произошло быстро: сначала предупреждение, затем поднятие тарелки. Руби ушла прежде, чем Мэрион успела ответить или хотя бы осознать, что девушка имела в виду. Она оглядела стол, чтобы посмотреть, не услышал ли их кто-нибудь еще, но все были так сосредоточены на Джордже Боннере, что никто больше не стал свидетелем их обмена репликами. Мэрион даже представить себе не могла, что имела в виду Руби. Будучи официанткой в местном ресторане, Руби была всего лишь небольшим игроком, не посвященным ни в одну из работ, стоящих за этим проектом. Возможно, она просто хотела расшевелить ситуацию, добавить немного интриги в сюжетную линию. Но почему? Не было никакой правдоподобной причины. К тому времени, как Джеральд оплатил счет и они поехали домой, слова Руби потеряли свою значимость. Когда они шли по дорожке к входной двери, Том прошептал: – Мы забыли принести еду для бабушки. К счастью, глаза той были закрыты и она тихо похрапывала. Отпала необходимость говорить ей, что они вернулись с пустыми руками. Все равно она не смогла бы ничего съесть. Глава семнадцатая Той ночью, забравшись в постель, Мэри испытала мини-приступ паники с желанием отменить съемки. Она представила, как выскакивает из-под одеяла и босиком выходит на улицу, возвращается на окраину города и колотит в дверь, пока кто-нибудь ее не выпустит. Это был беспрецедентный опыт. Хотя она и Джефф бывали в постели, как их персонажи, и занимались сексом во время их собственного недолгого романа, они никогда не спали вместе. Мысль о том, чтобы по-настоящему уснуть, закрыть глаза и погрузиться в сон, сопровождаемый неизбежным храпом и ворочаньем рядом с кем-то еще, особенно с Джеффом, заставляла ее чувствовать себя уязвимой. Она привыкла к тому, что вся кровать в ее распоряжении, и втайне боялась, что закинет на него руку во сне, думая, что он – одна из ее дополнительных подушек. Не помогло и то, что и ночь снималась на камеру. После того как дети переоделись и разошлись по своим комнатам, она решила, что пришло время для ее собственной вечерней рутины. Она умылась, почистила зубы и переоделась в ванной в бабушкину ночную рубашку длиной до пола, которая закрывала шею и руки до запястий, но Мэри все равно чувствовала себя незащищенной. Выйдя в коридор, она обнаружила, что Джефф уже занял свою очередь, неся мужскую пижаму, которую нашел в комоде. Он улыбнулся, когда они проходили мимо друг друга, и в ее сознании это выражение было насмешливым. Если он думал, что это послужит началом чего-то, то она считала иначе. Когда он присоединился к ней в постели, Мэрион уже укрылась одеялом до подбородка и смотрела в потолок. Она почувствовала, как под его весом прогнулся матрас. – Ну и денек, а? – прошептал он. – Насыщенный. Она бы с удовольствием обсудила с ним этот опыт, но как Мэри и Джефф, а не как Мэрион и Джеральд. Это был не вариант. Вряд ли звуковое оборудование может уловить шепот, но лучше не рисковать. Вместо этого она заговорила шифром. – Джеральд?