– Ах, сударь, если бы я знала, насколько у вас неуёмный темперамент, больше подходящий для какого-нибудь деревенского мужлана или свинаря, то я бы сама просила своих дорогих родителей избавить меня от брака с вами! Так мы и жили, осыпаю друг друга взаимными упрёками и обливая ушатами ледяного презрения. По счастью, после рождения наследника и после того, как я потеряла второго ребёнка, ещё не родив его, мой ненасытный грубый муж поубавил свой пыл в мою сторону и утратил ко мне свой прежний интерес, словно я выполнила своё основное предназначение. И теперь стук в мою спальню, который я ждала с замиранием сердца по ночам, раздавался куда как реже. Не могу сказать, чтобы меня не устраивало это положение вещей: мой гадкий супруг как можно реже обращался ко мне за удовлетворением своих низменных потребностей, но в ответ мне приходилось закрывать глаза на его бесконечные измены, которые я со временем и за измены перестала принимать. Сменялись Глашки, Парашки, пышные кормилицы и гувернантки, до меня регулярно доходили слухи и сплетни дворни об омерзительных оргиях, которые граф Бестужев устраивал в купальнях и банях, а я углубилась в чтение, ведение хозяйства и воспитание своего сына Никиты. И полагала, что вся моя жизнь так и пройдёт: вдали от бурь и потрясений, пока мой неверный супруг насыщает на стороне свой неуёмный аппетит. От двора и его соблазнов я была крайне далека, привыкнув вести простую деревенскую жизнь в нашей обширной усадьбе, которая требовала постоянного пристального внимания с моей стороны: во мне открылся дар прекрасного управляющего, и я выписывала из столиц и из-за границ разнообразных редких специалистов. И теперь архитекторы, агрономы и ботаники окружали меня, без устали исполняя мои распоряжения и работая над моими идеями. И совсем скоро усадьбы графа Бестужева превратилась в цветущий оазис. Даже зимой в наших оранжереях зрели ананасы и бананы, а мой маленький Никита игрался в саду с золотыми рыбками, плескавшимися в тёплом пруду с лотосами и лилиями. Наши специально выписанные из Швейцарии коровы круглый год давали необыкновенно вкусное молоко, из которого мы начали делать знаменитые пикантные сыры Бестужевых, и теперь у меня их регулярно заказывали к самому царскому столу! Так вышло, что пока мой беспутный граф Бестужев совершенно по-скотски развлекался со всеми девками, которых только мог покрыть, я с головой ушла в хозяйство, добившись необыкновенных высот в этом деле, и сама этого не желая, заработала определённую репутацию деловой женщины и невольно привлекла к себе внимание всего королевства и знати. И если раньше мы жили совершенными затворниками в своей глуши, то теперь весть о моём необыкновенном хозяйстве облетела всю империю, и к нам посыпались, как плоды из рога изобилия, бесконечные визитёры и гости, которые мечтали заключить с нами выгодные сделки и выведать секреты ведения хозяйства, которыми я со всеми охотно делилась. Потому что не было никакого секрета: вся моя жизненная энергия и нежность, которые должны были быть направлены по праву на моего супруга, текли по другому руслу, приумножая моё богатство. 3 Не могу сказать, что я не уставала от бесконечных гостей. Но, с другой стороны, всё, что шло на пользу моему делу, я принимала с великой радостью. И с тщательностью рачительной хозяйки давала званые обеды, чтобы ещё больше поразить деловых людей своими возможностями и размахом. Я получила в браке беспутного развращённого мужа, но и преумножила наше состояние в несколько раз, по праву надеясь, что моему сыну Никите достанется солидное наследство. Я совершенно перестала думать о себе как о женщине, предпочитая в своей повседневной одежде сдержанные тёмные цвета и более чем скромные фасоны, полагая, что обольщать мне совершенно некого, а громкую славу я сникала благодаря своей деловой хватке, а отнюдь не женским прелестям. Поэтому я весьма была удивлена, когда в один прекрасный день ко мне пришёл целый поезд великолепных модных нарядов, сопровождаемый портным, который представлял весь этот бесполезный для меня груз. Я была вынуждена оторвать своего беспечного супруга от обычных увеселений и вызвать его на разговор: – Потрудитесь объясниться, сударь, – в гневе начала я. – Откуда были выписаны все это дорогие наряды! И для кого, позвольте узнать! – Ах, моя дорогая сердитая жёнушка, – со сладкой улыбкой на устах стал приближаться ко мне граф, и я вся мысленно сжалась от отвращения, опасаясь, что он начнёт свои обычные домогательства. – Я решил, что вам не пристало одеваться как обычная домоправительница. Тем более, когда к нам едут такие знатные и изысканные гости. – Какие гости? – не поверила я своим ушам. Всех посетителей усадьбы принимала я лично, и не предполагала, что я кого-то смогла позабыть. – Ах, расслабьтесь, моя милая Китти, – проворковал мой супруг, вальяжно развалившись в кресле. – Я решил, что раз уж мы стали такой достопримечательностью, то неплохо бы устроить небольшой приём для высшего общества в нашей усадьбе. К тому же, я уверен, это пойдёт на пользу вашим деловым контактам. – Но позвольте, Серж, какой приём! – даже не заметила я, как назвала своего мужа именем, которое позволяла только в самом начале нашего брака и только в самой интимной обстановке. – Китти, вы там много всё время трудитесь, что я решил дать вам небольшой отдых, – поднялся мой супруг с кресла и нежно взял мою ладонь в свою. – В конце концов, небольшой приём никому не помешает, – галантно поцеловал он мою руку и задержал свои губы на моей коже чуть дольше, чем того требовали приличия и обстоятельства. И более ничего. И на какую-то долю секунды мне вдруг померещилось, что если бы не его постоянный беспросветный блуд и кутёж, у нас, возможно, что-то и могло получиться… Но я тут же отринула эти бесполезные сентиментальные мысли в сторону. – Я глубоко ценю вашу заботу, граф, – снова напустила я на себя привычные холодность и сдержанность. – Но позвольте узнать, когда же вы мне собирались сообщить о планируемом приёме? – задала я резонный вопрос. – К тому же мне необходим список всех гостей, чтобы распорядиться о том, чтобы их всех разместить в нашем поместье с подобающими их званиям и рангам почестями. – О, об этом не беспокойтесь! – с улыбкой отвечал мне мой супруг, снова вальяжно развалившись в кресле французской работы. – У вас есть целая неделя, чтобы подготовиться к достойной встрече. А что касается гостей, совсем немного, Китти, несколько друзей моего детства, пару фрейлин, один французский герцог и князь Пышкин… – начал он беззаботно перечислять самые именитые титулы империи, и тут у меня уже щёки вспыхнули от гнева: – Всего несколько князей и герцогов, милорд?! Я понимаю, что за вашими легкомысленными занятиями вам недосуг размышлять, чего стоит принять, достойно встретить и разместить весь этот цветник придворной знати, – начала я свою гневную тираду, уперев руки в боки, но граф Бестужев перебил меня: – О Боже! Вы только посмотрите на себя, Китти! В кого вы превратились! – сокрушенно покачал он головой, – из юной утончённой графини, прекрасно образованной и воздушной – в базарную девку, помещицу, которая целыми днями пересчитывает в амбарах мешки с зерном! Ах, мне жаль, что вас это известие так потрясло! Я ведь хотел вас немного развлечь и отвлечь от ваших беспрестанных трудов! Прошу, дайте себе шанс, – с улыбкой проговорил он, уже выходя из кабинета. Оставив меня раскрасневшуюся и учащённо дышащую от гнева стоять в одиночестве, размышляя над его словами. Возможно, на этот раз мой супруг прав? И я в действительности превратилась в одну из этих вечно недовольных несчастных жён, не способных вызвать интерес у кого бы то ни было, включая и своего супруга… Ну что же, в тот день я занималась нелёгким трудом: подгонкой и сортировкой всех этих невообразимых нарядов, которые мой беззаботный супруг назаказывал мне в подарок. И в тот вечер я решила опровергнуть его слова, чего бы мне это не стоило. В одном из сундуков я нашла прелестные тончайшие шёлковые чулки с чёрными бархатными завязками сверху, и глядя на них размышляла, когда же я позволяла себе подобные наряды. – О, мадам, это очень модная штучка, – подобострастно стал объяснять мне француз-портной, прибывший вместе со всем этим ворохом нарядов. – Все дамы высшего света при дворе французского императора нынче носят такое, – продолжал он. – Поговаривают, что даже фаворитка… – было начал он, но я сдержанно прервала его излияния: – Хорошо, а теперь займёмся подгонкой вот этого изумрудного платья. Но вернувшись в свои покои одна, я заперлась и сняла с себя всю одежду и встала перед большим зеркалом совершенно обнажённой, внимательно рассматривая себя. И мои руки сами помимо моей воли потянулись к шёлковым чулкам, и я натянула их на свои стройные ножки, завязав бархатные подвязки бантами… 4 В ту ночь я не спала. Я лежала поверх своего покрывала с открытыми глазами, полунагая, и чувствовала, как пылает под тончайшим шёлком моё разгорячённое тело. И возможно, в первый раз за все годы своего брака я задумалась, что же так привлекает моего мужа и многих женщин в этих странных занятиях любовью. Но чего бы мне это ни стоило, в тот вечер я твёрдо вознамерилась это узнать и испытать на себе. Я прислушивалась, когда затихнут все звуки в нашей огромной усадьбе, когда все слуги и челядь разлягутся по своим местам и коморкам, чтобы совершить немыслимое. Самой прийти ночью к своему мужу и отдастся ему. И хотя я понимала, какой это непристойный поступок, моя жизнь и удары, которые я постоянно получала от судьбы, весьма сильно закалили мой характер, а постоянное общение с деловыми людьми и купцами очерствили мою тонкую нежную душу, и поэтому в тот вечер я бы не побоялась ничьих оценок и пересудов. И вот, когда в нашей огромной усадьбе стихли все звуки, я наконец-то решилась и выскользнула за порог своей спальни в длинный тёмный коридор. Я даже не стала брать с собой свечу: так хорошо на ощупь я помнила и узнавала каждый уголок нашего с Сержем дома. Так осторожно я прокралась к спальне своего супруга и тихонько толкнула дверь, которая оказалась незапертой. В новом пеньюаре и шёлковых чулках я чувствовала себя продажной женщиной, уличной кокоткой, но я решила, что это будет моя первая супружеская ночь, когда я сама почувствовала слабый, пока только разгорающийся огонь моего вожделения. В спальне Сержа оплывали свечи, и я еле слышно прокралась к его огромной кровати под балдахином, стараясь не шуметь и никак не тревожить его сон. Я уже предвкушала, как я разбужу его нежным поцелуем и прижмусь всем телом к своему супругу, ещё пребывающему в оковах сна, и увижу его изумлённый взор. Ведь сегодня он весьма недвусмысленно дал мне понять, что думает обо мне… Но что это? Слабое шевеление под тонкими батистовыми простынями? Я осторожно отодвигаю край тяжёлого бархатного балдахина и не сразу могу разглядеть, что же это за комок плоти движется и колышется в постели, пока глаза мои не привыкают к сумраку. О Боже! Лучше бы я этого не видела! Потому что мой блудливый супруг предаётся самому отвратительному греху – греху мужеложества прямо с тем самым приглашённым портным, который всего некоторое время назад помогал мне примерять шёлковые парижские чулки! А сейчас ласкает своим ртом чресла моего мужа, который извивается и тихо стонет под ним от наслаждения, сжимая в кулаке его роскошные кудри на затылке! Лёгкое колыхание занавеса, и я выбежала из спальни своего мужа без памяти, в мгновение ока домчавшись до своей опочивальне, где только и смогла я перевести дух. Я села на свою кровать, и поначалу первые горькие слёзы разочарования подступили к горлу. Но в следующее мгновение неудержимое бешеное веселье вдруг охватило меня, и всё моё тело стало сотрясаться от приступов хохота. Как я могла только помыслить, что осёл вдруг превратится в арабского скакуна, а мой беспутный развратный сластолюбец-муж откажется от своего привычного образа мыслей и жизни?! И теперь я могла быть твёрдо уверена в том, что Сергей Бестужев в бесконечных поисках всё новых наслаждений и новых ощущений не гнушался ничем, покрывая и курочек, и петушков! Чувство бесконечного омерзения захватило меня поначалу, но очень скоро я сумела взять себя в руки и уже наутро вышла к завтраку как ни в чём ни бывало: в своём строгом сдержанном наряде, с убранными в скромную причёску волосами, а шёлковые чулку с розовым фривольным пеньюаром отправились на дно моего плательного шкапа. До лучших времён. А именно, навсегда. Мой супруг вряд ли заметил вчера моё мимолётное присутствие в своей спальне, и я вздохнула с мысленным облегчением. Вся неделя пролетела в ужасных хлопотах, пока я готовилась к грандиозному приёму всей этой всевозможной знати, пожелавшей почтить своим присутствием мою усадьбу, но за этими заботами я снова совершенно позабыла о пережитом потрясении, не обращая ни малейшего внимания на графа. На пороге стоял февраль, самое развесёлое время перед великим постом, и мой муж проводил всё своё время со своими хорунжими, загонщиками и псарями, готовясь к последней зимней охоте. И хотя я со снисхождением относилась к этому его увлечению, моё сердце тоже предвкушало эту зимнюю забаву, когда я бы могла отдаться на волю морозному ветру и снегу, уносясь прочь на своём резвом скакуне. Гости тем времени понемногу прибывали и размещались в покоях, отведённых им мною с огромной предусмотрительностью. А я тем временем готовила торжественный приём с ужином и танцами. И надо признаться, моя женская сущность, половинка, которая ещё не совсем угасла во мне, весьма радовалась предстоящим увеселениям и балу. И даже я в очередной раз простила своего беспутного супруга за этот неожиданный для меня сюрприз. В конце концов, каждый из нас был предоставлен самому себе: он продолжал предаваться своим милым забавам, но и никак не перечил и не препятствовал мне в том, чтобы я жила и вела себя так, как считаю нужным. 5 – Ну что же, дорогой граф, стоит признать, что мы все поражены вашим великолепным хозяйством и усадьбой, – уже сидя за общим столом, произнёс с улыбкой князь Пышкин, отрезая себе тончайший кусочек утиной грудки в соусе из померанцев, который приготовил мой повар-итальянец. Из померанцев, выращенных в моей оранжерее. – Я вам весьма признателен, светлейший князь, за такие добрые слова, – ответил ему мой супруг, и тут же добавил, к моему величайшему изумлению. – Но стоит признать, господа, что это всё заслуга моей драгоценнейшей супруги, – и все глаза устремились в мою сторону, чем привели меня в величайшее замешательство, ибо я совсем не привыкла к знакам внимания высшего света. И я не привыкла к знакам внимания со стороны своего супруга. Но я всё-таки сумела вовремя взять себя в руки и улыбнулась всему великосветскому собранию. – Благодарю, граф, – кинула я быстрый взгляд в сторону своего беспутного супруга, который, несмотря на все его ужасные и гадкие стороны своей порочной натуры всё-таки иногда изумлял меня своим обхождением. И продолжила уже тоном знатной дамы, а не простой деревенской девушки, которой я всегда продолжала оставаться в душе: – Но мой дражайший супруг весьма преувеличивает мои заслуги, – с лукавой усмешкой добавила я, которая должна была дать всем понять, что мои достоинства поистине заслуживают огромного уважение и всяческого внимания. – В нашей глуши сложно найти себе достойное занятие, здесь мы весьма далеко от двора со всем его блеском и его треволнений, и я вынуждена была направить все свои усилия в этом направлении, – ответствовала я, обводя взглядом десятки устремлённых на меня глаз. – Желал бы я увидеть, мадам, что было бы, если бы вы все свои усилия направляли на то, чтобы блистать в высшем свете, – вдруг раздался в гробовой тишине нашей залы низкий пленительный голос, и я увидела пылающий взор чёрных очей, устремлённый прямо на меня. Это был князь Черкесов, потомок восточных царей и наследник несметных богатств и сокровищ. И, как поговаривали, весьма успешный и безжалостный коллекционер женских сердец. Которые он равнодушно разбивал, и даже до нашей глуши доходили слухи об его очередной жестокой победе над очередной надменной и холодной красавицей. Признаюсь, я даже на некоторое время смутилась, не зная, что приличествует отвечать на такие откровенные речи и комплименты, я ведь в душе оставалась совершенно неопытной и юной девицей, несмотря на всю свою хозяйственность и внешний лоск. И, не отводя глаз от этого жгучего красавца, я ответила: