— Нет. — Ты как будто не уверен? Морозов смотрел куда угодно, но только не на меня, теперь же повернулся и взглянул прямо — каким-то больным взглядом светло-карих глаз, но вместе с тем отчаянным. Сказал с раздражением в голосе: — Агния, чего ты хочешь? Ты хотела встреч со мной — я прихожу. Отношений при людях? — Я делаю, что могу! Так, может, ты выбрала не того парня? Любой будет рад быть с тобой! Зачем тебе мои чувства? Я уже сказал, но повторю: если ты откажешься от договора, то я верну тебе деньги! А вот это он зря, я умела разговаривать твердо. — Мне не нужны деньги, мне нужен ты. — Но для чего я тебе нужен? Я не выдержала. Трудно объяснить слепцу то, что нельзя показать на пальцах. Забрав свою куртку у парня, резко надела на себя. — Одежду подавать и напитки носить! Считай, что такая стерва, как я, таким образом поднимает себе самооценку! Ясно? — Более чем! Но злость, как появилась, так же быстро и исчезла. Играла другая музыка, звучала другая песня — уже не про нас, но мы-то остались. И сейчас смятение точило душу не только Морозову. — Пойдем, Морозко, не хочу с тобой спорить, — я устало выдохнула, поправляя волосы. — Мы же вроде в кино собрались… Так вышло, что я назначала свидания, я выбирала место. Это был мой каприз и моё желание, но у кассы в кинотеатре Антон решительно отодвинул меня в сторону и шагнул вперед, решив заплатить за билеты. — Ты на каких метах предпочитаешь сидеть? — спросил, оглянувшись. Долго не думала. Сказала, вспомнив его переписку с Нюшей Тихушей, и свой совет: — Я люблю последний ряд. Где места для поцелуев. А ты? Он на мгновение замешкался с ответом. — А мне все равно. Морозко все еще смущался после нашего с ним поцелуя на площади, и старался на меня не смотреть. Я усмехнулась, снова чувствуя себя лисой, соблазняющей румяного Колобка. — Ну, это мы еще посмотрим, — пообещала, и наверняка бы сморозила какую-нибудь пошлость, если бы мне не помешал старый знакомый. — Агнешка, вот так встреча! Ты как всегда цветешь ярче всех! Что, в кино собралась? Старый знакомый Эрика, один из его многочисленных друзей-мажоров — Павел Тригубов, вдруг преградил нам путь в фойе, шагнув навстречу со стороны бара. Я никогда не позволяла себя лобызать и обнимать, и, слава богу, сюрприза не произошло. Парень помнил правило и черту не переступил. Но Покровского поблизости не было, и он попытался распушить перья. — Как насчет составить компанию? Вот уж не ожидал тебя увидеть! Нет, ну до чего же сегодня везучий день! Сначала машину новую из салона обкатал — папаша расщедрился, представляешь? А теперь вот тебя встретил. А я тут в бар заскочил, к Арсену, смотрю, ты… — Паша, все у меня в порядке с компанией. Не скучаю, если ты не заметил, — мне не хотелось терять с ним ни минуты. — Я со своим парнем, и мы спешим! — С кем? — тяжелый и удивленный взгляд Тригубова схлестнулся с равнодушным взглядом Морозова. — С этим типом в очках? — А вот сейчас лучше исчезни, счастливчик! А то везение закончится! — Не обращай на него внимание, Антон. Он придурок! — сказала Морозко, когда мы вошли с ним в зрительный зал, прошли на последний ряд и сели на диванчик. — Да пусть думает, что хочет! Началась реклама трейлеров фильмов, но свет еще приглушенно горел, когда в двери небольшого зала неожиданно вошел Хасханов. Направившись в нашу сторону, молодой мужчина свернул вправо и сел на два ряда впереди — как раз перед нами. Я оживилась, увидев преподавателя. — Ты смотри, Кудряшка, какие люди! — толкнула локтем Морозова. — Не только нам с тобой сегодня романтики захотелось! — хмыкнула. — Вот уж не подумала бы, что наш Рустам Ильмирович такой сентиментальный мачо! Ох, лучше бы я промолчала. Потому что не успела я это сказать, как следом за физиком в зал прошмыгнула Элла Клюквина собственной персоной. Стуча высоченными каблуками, девушка пробежала газелью вдоль рядов, и села рядом с Хасхановым, отбросив на плечи тощие кудри. Завозилась на месте, придвигаясь к соседу поближе. И раз уж я заметила в полутьме ее яркий макияж и короткую юбку, думаю, и Морозова очки не подвели. Я молчала, не зная, что сказать. Если и бывают в жизни неподходящие моменты, то этот точно оказался одним из них. Черт, как неудобно-то вышло с замечанием про мачо, как будто специально обратила внимание Антона на парочку. Мне-то что, я давно Клюкву раскусила, еще когда она Шишкину из моей группы, сыну нашего преподавателя физкультуры, слезно заливала про немощную тетку и просила его уговорить мать закрыть ей зачет. Тогда я случайно оказалась свидетельницей их разговора, и Клюквина это запомнила. Честное слово, лучше бы Кудряшка эту тонкогубую лживую выдру и не заметил — ведь будет теперь страдать. Тоже мне, нашел по ком! Но он заметил и… застыл. Замер, глядя не на экран с яркой заставкой голливудского ромкома, а перед собой. Свет погас, начался фильм, а через десять минут парочка уже вовсю целовалась. М-да уж, какое неуклюжее падение с пьедестала святой, несчастной Эллочки — благодетельницы всех бедных родственниц! В голове некстати мелькнула мысль о том, что Хасханов-то, помнится, женат… Нет, конечно, мне давно хотелось вывести Клюкву на чистую воду в глазах Морозко, но не таким же радикальным способом! Бр-р-р! Зараза! Что б ее! Все свидание нам испортила! А самое обидное, что даже и не догадывается об этом! Эта я сейчас должна сидеть и нагло приставать к Кудряшке, соблазняя его непристойными намеками, а вместо этого сижу с ним вместе в анабиозе и таращусь перед собой на двух малоинтересных мне людей! И малоприятных к тому же! Я уже собралась было сказать Морозову, что фильм дрянь и предложить уйти с сеанса, когда парень меня опередил: — Извини, не люблю комедии. Я подожду тебя на улице. Сказал так, взял ветровку, встал и вышел из зала. И все бы ничего, я бы его поняла, если бы Антон предложил уйти вдвоем, но Морозову оказалось на меня плевать. Видимо, и правда, посчитал, что свидание голубков моих рук дело. А теперь я сижу вот и наслаждаюсь пакостным зрелищем. Стерва Агнешка Корсак, ну конечно! Я не привыкла бегать за парнями, и от меня никогда не убегали. Морозов стал тем самым редким исключением из правил, которое бьет прямо в сердце. Но даже для исключения существует предел терпения. Я пришла сюда посмотреть комедию и собиралась досмотреть ее до конца — это был мой вечер! А если Морозов не дождется и уйдет — что ж, скатертью дорога! Сейчас мне не хотелось ничего! Разве что снять с ног берцы и запустить в парочку. Антон не ушел. Когда я через полтора часа вышла из здания кинотеатра на улицу, он сидел на скамейке, неподалеку от входа, и смотрел на свои сцепленные в замок руки, лежащие на коленях. Я медленно приблизилась и остановилась перед ним. Глаза Морозова тут же уставились на мои ноги. Ну, так-то лучше. — Скажи, Морозко, у нас с тобой свидание, или ты моя охрана, которой я приказала ждать у входа? — спросила холодно, не скрывая обиды. Своей претензией я ошарашила парня, и он поднял лицо. Но ответил спокойно: — Мне не понравился фильм, извини. — Ты мог бы сказать, что любишь фантастику. Здесь не один зал, и сеанс не один, я бы услышала. — Но ты не спрашивала. Я хмыкнула: — Ну, конечно. Все дело во мне, Кудряшка, кто спорит. Зачем тогда ждал? Шел бы себе домой. Я большая девочка, не потеряюсь! Антон встал и надел ветровку. Посмотрел мимо моего плеча в сторону проспекта. Я знала, что Клюквина с Хасхановым ушли из кинотеатра еще полчаса назад, поэтому сейчас парень просто избегал встречаться со мной взглядом. — Не в фильме дело, Корсак. Мне кажется, что встретиться сегодня было плохой идеей. Пойдем, я тебя провожу. Агния? — Антон сделал пару шагов по тротуару и обернулся. Я стояла и смотрела на него. Он смог меня задеть. — Что именно было плохим, Морозов? — спросила прямо. — Я? Мой танец? Мое присутствие? Я, конечно, в курсе, как тебя заполучила, вот только одолжений мне не нужно, — качнула подбородком. — Считай, что ты уже проводил. Иди домой, Кудряшка, а я доберусь к своей машине на автобусе. Неподалеку находилась большая остановка транспорта, я развернулась и направилась к ней, чувствуя, что здорово сержусь. И ведь не сказать на кого больше — на Клюквину, на Морозова, или на себя за свою влюбленность? Когда вошла в полупустой автобус и прошла на переднюю площадку, удивилась, увидев, что Антон вошел следом. Встал рядом, взявшись за поручень. Так и поехали. И все же я не могла на него долго сердиться. Кудряшка стоял так близко, я почти полтора часа его не видела и, конечно же, снова засмотрелась. На глаза, на нос, на красивые, очень мужские губы, которые не так давно меня целовали… Да, еще не так, как мне бы того хотелось, но ведь по собственному желанию! — Агния, перестань, — щеки у Антона до сих пор оставались бледнее обычного, и сам он казался по-особенному сжат, словно мысли, которые он обдумывал без меня, не давали ему покоя, но под моим взглядом слегка порозовели на скулах. — Что перестать? — Смотреть на меня так, как будто у меня на носу прыщ, и тебя это страшно занимает. — У тебя нет на носу прыща, Морозко, в том-то и дело, — возразила я мягким голосом, забыв об обиде. — У тебя есть крохотная родинка на шее, а еще на щеке. Мне нравится, как ты пахнешь, мне нравятся твои глаза — они у тебя теплые, как липовый чай, а еще я подозреваю, что у тебя сильные руки. И я очень надеюсь, что когда-нибудь ты дашь им волю. Мне нравится тебя рассматривать, и да, меня это занимает. ????????????????????????????????????????????????????????????????????????Мы проехали остановку молча, прежде чем Морозов спросил, глядя в окно: — Ты ведь знала о них, да? Знала о том, что они встречаются в кинотеатре? Я хотела бы сказать, что не поняла, о ком он говорит, но увы. Моя улыбка потухла: