Сказал и гордо замолчал, ожидая, что своими словами задену девушку. В конце концов, я этого хотел! Но Корсак лишь грустно усмехнулась. Чуть склонив голову к плечу, взглянула мягче, вновь озадачив меня сменой настроения. — А жаль. — Что? — Я про болвана, Морозко. Жаль, говорю, что не сошел! Я бы на тебя в этот момент посмотрела, — ее усмешка вдруг преобразилась в улыбку, красивые губы разомкнулись, и я оторопело моргнул, чувствуя, как пересыхает горло. Хорошо, что в руке оказалась бутылка воды. Открыв крышку, в пару глотков осушил половину, но Корсак удалось удержать мой взгляд. — Ты сказал «родители», Морозов, но не рассказал об отце. Я хочу знать и о нем. И, пожалуйста, давай без сюрпризов. Как есть. Я невольно замер. Это была та тема, которую я всю жизнь избегал с кем-нибудь обсуждать. Не самая приятная — гордиться точно нечем, но раз уж Корсак интересно узнать, то, пожалуй, мне скрывать нечего. — Есть отчим, но мы чужие люди в прямом и переносном смысле этого слова. — Но где-то же твой отец есть? В кого-то же ты уродился таким умным? Я пожал плечами, остро глядя на девушку. Сейчас было одновременно странно и неожиданно, что я говорю об этом именно с ней. Но разве я не этого хотел? Чтобы Агния потеряла ко мне интерес? Так почему же вглядываюсь в ее лицо, ожидая реакции? Понимая, что мне не все равно, какой она будет. — Теоретически да. Но я никогда его не видел. У меня мамина девичья фамилия — думаю, если ты сложишь в уме два плюс два, то догадаешься почему. Бабушек и дедушек тоже нет. Был дом в деревне — остался от деда, но отчим уговорил мать его продать — не хватало на первый взнос на машину. Так что, Корсак, у меня действительно планы на эту жизнь, и я должен их осуществить. В лице Агнии ничего не изменилось, даже улыбка не пропала. Пока я буравил ее хмурым взглядом, она продолжала смотреть смело и с вызовом. Черт! Как же трудно понять эту девчонку! Что ей нужно?! Зачем столько знать обо мне? — Значит, ты точно, Морозко, заинтересован в нашем договоре! — сделала она своеобразный вывод из мной сказанного. Я промолчал, и Корсак обернулась. — Ты ведь где-то здесь живешь, я не ошиблась? — спросила, оглядывая окрестности. — Не совсем. Но да, недалеко отсюда. Хочешь зайти в гости? — усмехнулся. — Своей комнаты у меня нет, но мы можем посидеть на кухне. Или на балконе. У отчима там отличная раскладушка — я даже разрешу тебе на ней полежать. Она покачала головой и вернула мне усмешку. — В другой раз, Кудряшка. Сначала хочу с тобой поквитаться, так будет честно. Ну что, давай прощаться? — неожиданно предложила. — Интересное у нас вышло свидание. И правда, такое не забудешь. — Постой… а как же твоя машина? — я удивился. — Давай тебя провожу, ты ведь не знаешь район… — Нет! — твердо ответила Корсак, останавливая меня. Легкий ветер бросал волосы ей на плечи, словно штрихами обрисовывая нежные скулы. — Сегодня не судьба, Морозов — хочу побыть одна. Только не радуйся, — она засмеялась, — что от меня избавился. Это всего лишь до завтра! — А что будет завтра? — Увидимся в университете? Если это и был вызов, то я уже поставил под ним свою подпись. — Увидимся. — Давай так, — Агния взяла из моей руки бутылку с водой, отвинтила крышечку и сделала несколько глотков. Вернула назад. Под ее темным взглядом наши пальцы соприкоснулись, и я ощутил почти болезненный укол током, вспышкой жара пробежавший по венам. — Остынешь — сам подойдешь. Скоро сессия, не хочу тебе мешать. Но я очень надеюсь, Морозов, что ты не забудешь о договоре. ????????????????????????????????????????????????????????????????????????У меня не сразу получилось ей ответить, но все же пообещал: — Я не забуду, если и ты запомнишь, что я тебе сказал. Я достал из кармана покупки из супермаркета и протянул девушке. — Возьми, это твое. Агния взглянула, но покачала головой. Отобрав шоколадные батончики, снова спрятала их в мой карман. — Оставь сестре на гостинец — она наверняка любит сладкое, как все девчонки. Оказавшись ко мне ближе, вдруг стала серьезнее. Вскинув руку, отбросила волосы с моего лба, наклонилась, овеяв легким запахом весны, и шепнула в ухо, коснувшись его губами и дотронувшись грудью до моей руки: — А презервативы не выбрасывай, Кудряшка. Спрячь поглубже до случая. Вдруг пригодятся! Засмеялась, блеснула черными глазами, взмахнула ресницами, развернулась и ушла, оставив меня стоять в глупом оцепенении и смотреть ей вслед. Глотать воздух сухим горлом, вспоминать мягкие губы и слушать, как громко и часто бьется в груди сердце, словно рвется на свободу… Как глухо звенит в ушах эхо ласкового голоса. Как пробирается под кожу что-то невидимое и необходимое… Чертова Корсак! Есть ли от тебя вообще защита?! *** Около десяти вечера написала Клюквина. Сбросила сообщение на мессенджер с кучей смайликов в тексте. Или я был зол, или настроение оказалось плохим, но впервые толпа значков с сердечками вместо глаз показалась неуместной. Элла Клюквина: «Антошенька, ну как лабораторная? Сделал?! А я только что освободилась! Ну и трудный денек мне выпал! Тетушка у меня такая капризная! Я так старалась ей угодить, что домой вернулась без сил! Целый день сидела возле нее, смотрела на солнце за окном и думала: как было бы хорошо в этот день с кем-нибудь встретиться! С кем-то очень милым! Жаль, что у меня сейчас совсем нет времени на личную жизнь(((» Антон Морозов: «Готово. Файл на почте» От Эллы тут же пришло еще одно сообщение, но его смотреть уже не стал, и вряд ли стану. Переоделся в спортивную форму, завязал на затылке хвост, надел бейсболку и присел в прихожей зашнуровать кроссовки. Мне кое-как удалось собрать сломанные в парке наушники, так что я очень надеялся побегать на стадионе под громкую музыку — может, и удастся выветрить из головы все ненужные мысли. Когда собрался выйти из квартиры — вернулась мама. Сняла туфли, поставила сумку на пол, но к себе не ушла. Спросила подозрительно, взглянув на часы: — Сынок, а ты куда это собрался? Ты время видел? — Видел. Мам, я на школьный стадион — хочу пробежаться. Ложись спать, я часа на два, так что не жди. — Тоша! — окликнула мама, когда я уже вышел на лестничную площадку и положил в карман сотовый. Сунув ноги в тапки, вышла следом. — Там, в магазине… Странно, но за чувством неловкости пришла необходимость заступиться за Корсак. — Мам… извини. Я не успел ее предупредить. — Я не о том. Девочка такая красивая, как картинка! — грустно сказала. — Переживаю я. — Почему? — Сынок, тебе бы попроще найти. Своего круга. Правда больно царапнула в груди. — А как же твои слова, что я не знаю себе цену? Мама обняла крепко и поцеловала в щеку. — Тошка, ты у меня золото! Но если такая разобьет тебе сердце, всю жизнь будешь осколки собирать! Я знаю! Хорошо, что на школьном стадионе горели фонари — домой я вернулся очень поздно, когда уже не было сил ни о чем думать и некому возражать. Глава 16 На следующее утро Родион Трущобин поджидал меня в одном из коридоров университета. Обойдя толпу и заметив, как я выхожу из аудитории, парень догнал меня у лестницы и остановил. — Эй, Морозов! — окликнул в спину. — Подожди, дело есть! Я обернулся и остановился, глядя как Родион подходит ко мне с улыбкой на хитром и довольном жизнью лице. — Ну, чего тебе? — не очень вежливо спросил. Парень оглянулся и понизил голос. — Как насчет помочь кое-кому с курсовой? — показал на папку под мышкой. — У человека полный завал, если не сдаст к концу недели — вылетит к чертям! Короче, Морозов, надо быстро и позарез его выручить, так что оплата вперед! Привет, кстати! Я не горел желанием видеть Трущобина, поэтому и руку пожимать не стал — сунул в карман. — Ничего не выйдет. Найди кого-нибудь другого в помощь, а я теперь пас. Парень ободряюще хмыкнул. — Ты чего, Антон? Обиделся, что ли? — он натурально удивился. — Да было бы за что! Но я предпочел ответить честно. Оказалось, что нет ничего приятного в том, чтобы ходить в дураках. — Будет случай — припомню.