– Привет, Гном! – первой сказала она. – У меня скоро последний зачет, давай я перезвоню! – Но пять минут есть? – Даже десять – для тебя. Что-то важное? – Еще какое важное. Ты зачет потом сдашь на пятерку! – Заинтриговал. – Любишь очень страшные истории? – спросил Сомов. Юля подошла к окну и облокотилась о подоконник. – Ты же знаешь – обожаю. – Тогда слушай. Помнишь, километрах в двадцати от Вольжанска есть брошенный кирпичный завод? – Помню – купца Мельникова. – Точно, он еще дореволюционный. Его хотели обустроить, потом решили, что далековато, и корпуса признали аварийными, потому что половину из них народ давно разобрал на кирпичи. Ну, когда еще советская власть была. – Ближе к сути, Гном. – Сейчас будет тебе суть, Белоснежка. У меня есть товарищ по медицинскому техникуму, Колян. Он живет на краю города, в Приволжском микрорайоне, и они на эти развалины частенько мотались в юности. Садились на мопеды – и туда. – И мы там были. Забыл, Гном? – Были. – Жутковатое место. Для маньяков. И бомжей. – Точно. Но эти – ребята с окраины – там почти жили. У них там своя страна была. На старой дороге гонки на мопедах устраивали. Ну и, конечно, все хотели призрака увидеть. – Директора завода? – усмехнулась Юля. – Разумеется. Ведь ходила легенда, что он появляется в полночь один раз в году. А когда эта полночь – никто не знал. И все ждали. Несколько человек его видели. В разное время. И все говорили, что он был с рогами. Помнишь? Как черт! – Помню, – поморщилась Юля. – Страшная история. Только откуда у призрака директора завода рога? Никто не подумал. – И еще он был с огромной головой. – Отлично. И что дальше? Его поймали? – Тут самое интересное и начинается. Я тебе не сказал: этот Колян сейчас в больнице. Он с третьего этажа упал. Оступился, когда пятился назад. Вывалился. Переломался весь: руки, ноги, ребра. Но жить будет. Он от этого призрака в десяти шагах оказался. Там, на развалинах. – Ничего себе. – А второй, с ним был еще один парень, тот разбился насмерть. – Эх ты… – Колян за дерево зацепился, а потом уже рухнул на землю. А тот сразу – на битые кирпичи. Летальный исход. Родители подняли бучу. И тут опять заговорили, что три года назад в этих местах девушка с парнем пропали. Их так и не нашли. И другие пропадали. Раньше. Точно неизвестно, что прямо на развалинах, но в этих местах. А тут еще Колян со своим рассказом. Он ведь разглядел призрака. Правда, ему никто не поверил. – Ну? – Никакой это не призрак директора завода. Он вышел на них из темноты. Это был человек с головой быка… – Как так? – А вот так. Колян так сказал. Может, он ушибся и его переклинило. Но был не обкуренный и трезвый, как свидетельствовали врачи. Вот откуда все видели рога – это были рога быка! – А с чего бы это человеку с головой быка взяться на развалинах какого-то старинного завода? – Не знаю, Белоснежка. Говорю только то, что услышал. Приезжай, вместе и разузнаем… – Заманиваешь? – Да вроде как. – Вот сдам зачет, перезвоню и скажу. – Жду! – воодушевленно бросил Сомов. Она сдала зачет на отлично. Юля Пчелкина все делала на отлично: училась, лгала, самоутверждалась. Когда она выходила из университета, то уже знала, что на море ее вряд ли ждет увлекательная и опасная авантюра – разве что любовное приключение. Но разве можно сравнить курортный роман, который нужно еще закрутить, с достойным персонажем, с драматургией остросюжетного детектива, да еще почти фантастического? Большинство женщин выбрали бы любвеобильный юг, но Юля Пчелкина сильно отличалась от большинства, и поэтому теперь летела в Вольжанск. У родителей, двух профессоров, она отпросилась легко, ведь скоро ее встретит любимая бабушка – отцовская мама, лелеявшая и холившая внучку до седьмого класса, пока ту, наревевшуюся вволю, не забрали в столицу. А любовь можно найти и на волжских просторах, в щедром краю ее недавней юности. И еще какую любовь! Так, глядя на сверкавшую заоблачную красоту – страну ангелов, думала она. Аэропорт, дорога на такси через пригород. В обед, с сумкой через плечо, она позвонила в дверь бабушкиного дома. Вот она, великая радость для двух женщин, пожилой и юной! Серафима Андреевна горячо обнимала любимую внучку, потом внучка долго обнимала любимого кота Семена, который, не стерпев нежностей, вывернулся и выпрыгнул из рук предательницы, однажды его бросившей и улетевшей куда-то. А ведь тогда он был еще котенком, ранимой душой. Можно сказать, разбила сердце. Потом был звонок Мишке. Встретиться договорились во дворе. Вот только перекусит путешественница с дороги – и вперед. – Белоснежка! – Мишка подскочил со скамейки, когда увидел ее на аллее. – Привет, Гном! Когда-то они дебютировали в школьном спектакле «Белоснежка и семь гномов». Юлю безоговорочно взяли на роль Белоснежки, а самым популярным среди гномов, весельчаком-балагуром, вжившимся в свою роль, был, разумеется, Мишка. Вот кто не отставал от своей подруги! Так их и прозвали: Белоснежкой и Гномом. Юля-то не была высокой, а Мишка был еще ниже ее на два сантиметра и комплексовал из-за этого ужасно. Но Гномом он позволял называть себя только ей. Шли годы, а Гном всё не оставлял надежд переписать сценарий сказки, в котором Белоснежка скажет ему «да». Юля притянула друга к себе, нежно обняла его, поцеловала в щеку, потом отступила. А он насмотреться на нее не мог: – Какая ты стала, Белоснежка… – протяжно выдохнул Мишка. Ее не было в Вольжанске всего ничего, но когда тебе восемнадцать, ты меняешься каждые полгода и похож на юный бутон, расцветающий буквально за одну ночь. – Смотри, Гном, смотри, – Юля обольстительно прищурила зеленые лисьи глаза и покрутилась перед ним, дав ему насладиться всеми ее выпуклыми частями тела: и под обтянутыми и вытертыми добела джинсами, и под алой майкой. – Что, беседка занята? – спросила она. – Да, дети играют. Да еще с родителями. Совести нет. Из их любимой беседки доносился детский визг. – Но нам-то чего рассиживаться? – спросила Юля. – Поехали! – В больницу? – А куда же еще? – Она на краю города. – Я тысячу километров пролетела, Гном. Забыл? – Точно! – Как наш японский дракон – на ходу? – «Ямаха»? – усмехнулся Мишка. – Бегает как новая! – Тогда пошли в гараж, Гном. – Идем, Белоснежка, – кивнул Сомов. Через пять минут они с ревом выкатили из двора и вылетели на центральную городскую улицу. На головах молодых людей были шлемы – не поговоришь. Да и город шумел со всех сторон – ревел, рычал, гудел… До окончания тихого часа в больнице оставалось еще много времени. Можно было съесть по мороженому в ближайшем кафе. И купить яблок и апельсинов для больного: благо дело, напротив больничного комплекса расположился рыночек. – Как мне тебя представить? – Они сидели под тентом недалеко от шоссе, ведущего за город: – Подругой из Москвы? – Подругой из Москвы, которая работает в «Аргументах и фактах», – подкорректировала его Юля. – Так надежнее. А то глупо получится: ко мне приехала подруга, Колян, расскажи ей, как ты упал с третьего этажа. Она любит страшные истории. У-у! Можно представиться и корреспондентом истфаковской многотиражки, но «АиФ» звучит серьезнее. И потом, я ведь действительно иногда пишу для них. – Ладно, – кивнул Мишка. – А ты диктофон взяла? – Конечно. И ручку, и блокнот. – Молодец. К нему мать и отец могут прийти, сестра, еще кто-нибудь… – Значит, подождем. Они съели мороженое, выпили по бокалу лимонада и зашли на рынок. И только потом, с гостинцами, направились через дорогу к больнице – это был комплекс зданий на краю Вольжанска. Целый медицинский городок за бесконечным кирпичным забором. – В каком он корпусе? – В третьем, – сказал Мишка, когда они прошли КПП. – В травматологии, на пятом этаже.