Путешествие по больничному городку по зеленым аллеям заняло не менее четверти часа. И вот – третий корпус, синие бахилы, лифт, пятый этаж. К счастью, они оказались первыми посетителями потерпевшего. – Какая фамилия у твоего друга? – еще в лифте спросила Юля. – Чубкин. Николай Чубкин. – Чубкин? Ладно. Пусть будет Чубкин. Они вошли в палату на шестерых. Тут лежали еще несколько человек – перевязанные, перебинтованные, несчастные, старые и молодые. Один из них постанывал. – Где он? – тихонько спросила Юля. – Вон, – кивнул Мишка. – Где – вон? – У окна. Самым перебинтованным, похожим на мумию, и оказался Колян: две ноги и рука были подвешены, корсет фиксировал поломанные ребра. Голова тоже была крепко перебинтована. – Привет, Колян, – бросил Сомов. – Тебе повезло с левой рукой. Если бы и ее сломал – трындец… – Не говори, – мертвым голосом откликнулся больной. – Но лучше бы правая осталась. Колян уже остановил взгляд на Юле. – Это Юля Пчелкина, – представил спутницу Мишка Сомов. – Журналистка из Москвы. Вместе учились в школе. Я тебе говорил. – Здравствуйте, Николай, – доброжелательно улыбнулась Юля. – Мне жаль, что с вами такое приключилось. Очень-очень! А мы вам яблок и апельсинов купили. – Спасибо, – вяло отозвался тот. Мишка положил гостинцы на больничную тумбочку и продолжал: – Юля в «Аргументах и фактах» работает. Как только узнала про этот случай с привидением – сразу прилетела. Ей как раз такой материал нужен. – Что, про меня напишете? – поинтересовался Колян. – Разумеется, – кивнула Юля, – если вы расскажете эту невероятную историю. – Расскажу, конечно, – быстро согласился тот. – Отлично, – сказала девушка. – Я, правда, внештатный корреспондент и на сто процентов ничего обещать не могу… – Это ничего, – перебил Колян. – Все равно расскажу! Присутствие Юли оживило покалеченного Коляна, в глазах его появилась радость: ведь его окружали инвалиды, сам он был почти при смерти – и вдруг само солнышко спустилось к нему. – Расскажи, расскажи, может, про тебя еще фильм снимут, – посоветовал худой старик с загипсованной ногой, лежавший на соседней койке. – Про дурака-то. – Ребята осуждающе посмотрели на него. – Как ты на стройке обкурился и чуть шею себе не свернул, – добавил он, зло засмеялся, а потом и закашлялся сиплым кашлем заправского курильщика. – Не курил я ничего, – с жаром выкрикнул Колян. – Я спортсмен. Мотоциклист, в смысле. – Спортсмен, – усмехнулся язвительный старик. – Все вы курите – с туманом в башке живете. – Никого не слушайте, – успокоила Юля покалеченного ровесника. – Вот вы, дедушка, как покалечились? Старик недовольно взглянул на девушку. – На даче я покалечился, крышу чинил и упал. – Вот видите, про вас точно фильм не снимут и даже в «Аргументах и фактах» не напишут, – заметила Юля. – У вас самый заурядный случай. Небось, еще и самогона натрескались, да? – Чего?! – аж приподнялся старик. Кажется, девушка попала в точку. – А новый закон, дедушка, знаете? – продолжала она. – Кто покалечился в нетрезвом состоянии и не на работе, как вы, тех домой выписывают на третий день, чтобы больницу просто так не занимали. И за медикаменты вычитают. – Пара мужиков в палате озабоченно засопела, еще один, тоже весь в гипсе, тихонько стал возмущаться. Но Юля не обратила на них внимания. – Знаете, сколько ваш гипс стоит плюс антибиотики плюс уход? – Ты это мне тут… – Не тыкайте, – перебила его Юля. – Или замолчите сейчас же, или я к начальнику отделения пойду и скажу, что вы занимаете чужое койко-место. Ясно? – Ишь, Колька, какие к тебе ходят, а? – Я спросила: ясно? Старик не ответил, только закряхтел и гордо отвернулся от посетителей своего соседа. А Юля подмигнула Коляну: мол, не унывай, бедолага! На вопросы других покалеченных, когда закон вступил силу, Юля дала разъяснения: две недели назад, так что пусть готовятся держать ответ за свои травмы. Одним словом, теплый дружеский контакт был установлен. – Где сядем, Миш? – спросила Юля. – Куда больной скажет. А, больной? – Только вы на одну сторону садитесь, – посоветовал Колян. – А то головой вертеть трудно… – Нет вопросов, – откликнулась девушка. – Миш, поухаживай. – Ага! – быстро отозвался тот. И через минуту они сидели у окна, справа от покалеченного Николая Чубкина. Юля положила на тумбочку диктофон, взяла в руки блокнот и авторучку. – Ну? – кивнула она. – Мы там на спор ночевали, – начал Колян. – Дураки… За три дня до этого два наших другана, Соколов и Прошкин, остались на ночь недалеко от развалин. Приехали на мотоциклах, выпили пивка, да немало, расхрабрились, обратно решили не ехать. Лето, жара. И костерок горит. Заснули, короче. Так многие и раньше делали. А костер погас. Ночью Прошкин и Соколов встали по делу… – Одновременно? – спросил Мишка. – Да, а что? – Странно. – Чего тут странного? Проснулись, разговорились, потом, мол, не пора ли нам отлить? – Все очень достоверно, Николай, – ободрила его Юля. – Продолжайте. – Ну вот, стоят, делают дело, смотрят на развалины. А они на фоне ночного неба четко видны. Соколов первый увидел и говорит Прошкину: «Смотри на третий этаж». А тот, мол, чего там? «Кто-то есть. Стоит!» Прошкин делает свое дело и отвечает: «Да кто там может быть?» Соколов шипит: «Смотри лучше!» Тут уже и Прошкин: «Точно! Вижу!» – Да что же они увидели-то? – поторопил его Сомов. Парень в гипсе сделал большие глаза: – Силуэт! Да странный он какой-то. Пригляделись. Человек вроде. Он стоял в проеме и с высоты смотрел на них. Они одновременно сообразили, в чем странность. Оба увидели его огромную голову и рога над ней! Это был монстр! Юля и Мишка переглянулись. – Дальше, Николай, – попросила девушка. – А что дальше? А дальше он заревел, как они сказали. Тут им и поплохело. Они едва штаны застегнуть успели, потом отвлеклись на секунду, глядь туда – а там уже никого нет. Соколов и Прошкин все бросили, метнулись к мотоциклам и кое-как убрались. – А сколько они пива взяли? – спросил Сомов. – Литра по четыре на брата, – честно ответил Колян. – А то и по пять. – Немало. И не мешали? Ну, там, водочка или типа того? – Не! Мы все только по пивку! – замотал головой обезноженный и загипсованный Колян. – Отраву не пьем. – Отраву! Чо б вы понимали? Водка мозги проясняет, – вдруг ожил старик со сломанной ногой. – А пиво, моча ваша, дурманит! – Он говорил вполоборота. – Верно, мужики? Другие «поломанные» пациенты палаты одобрительно загудели. – Вот что, дедушка, будете влезать в наш разговор, я свое обещание сдержу, – строго предупредила Юля. – Да молчу я, молчу. Красна девица, тебе б в милиции работать. Надо сказать, она с трудом верила в этот рассказ. Юля поймала взгляд Мишки Сомова: – А может, они так сильно хотели его увидеть, этого монстра, что и нафантазировали его во всей красе? Тот пожал плечами: