– Большой люк откройте, – попросила она. Я открыл левый посадочный люк в крыше рубки (на командном БТР-50ПУ в задней части крыши рубки два таких люка, в виде прямоугольников с сильно скруглёнными углами), после чего, вновь продемонстрировав силу не человека, а скорее, робота, моя напарница без особого труда взгромоздила пленного сначала на крышу МТО, а потом и рубки бронетранспортёра. После чего, ударив «клиента» куда-то в область солнечного сплетения острым носком туфли, уронила его в этот самый люк спиной вперёд. Наверное, это входило в комплекс преддопросной подготовки «объекта». До того как она закрыла за ним люк, был слышен удар мягким по железу и занудные стенания. Как видно, наш трофей ушибся, что, похоже, и требовалось. Я опустил автомат и, закрыв за собой люк, спустился в нутро рубки БТРа. Как бы он всё-таки не обрыгался невзначай, сиди потом в этой вонище… Вблизи, при тусклом внутреннем освещении, передо мной открылось довольно жалкое зрелище. От пленного одуряюще воняло палёным. Не без некоторого напряжения ума я узнал его физиономию (он действительно был в числе тех, чьи рожи мне перед отправкой сюда показывала Блондинка, причём именно в этом рослом и упитанном хмыре я с самого начала подозревал главного вдохновителя случившегося вокруг безобразия), хотя теперь глаза его были не надменно-фанатичными, а скорее страдальческими, а лицо, шею и кисти рук испятнали многочисленные волдыри и красная корка от ожогов. Прогоревшая и продранная местами до дыр одежда «клиента» была густо покрыта копотью и пылью. На ноге и руке – грязные повязки. Как видно. не успел вовремя выйти из зоны поражения, да небось по пути ещё и радиации изрядно хватанул. Спрашивается – стоило ли ради вот такого крайне сомнительного «удовольствия» эту войну устраивать? Кэтрин проверила, закрыты ли все люки, и тут же ловко связала ему руки за спиной каким-то явно заранее припасённым тонким ремешком. Потом лёгким ударом колена отправила эту пригорелую тушку в угол, где возмущённо сопящий пленный замер в бессильной сидячей позе, упёршись спиной в заднюю стенку рубки. – Будем беседовать или для начала стоит отрезать тебе чего-нибудь нужное? – спросила у «клиента» моя напарница. При этом у меня возникло очень странное ощущение. Вроде бы мы все говорили по-русски (во всяком случае, в голове я всё понимал), но движения губ Кэтрин как-то не очень вязались с произносимым ей текстом. Так обычно бывает при русском дубляже иностранных фильмов, когда наша речь не совпадает с исходником. Короче говоря, по-моему, что-то здесь было не то. Какие-то чудеса адаптации, может, даже с применением неких хитрых технических средств. Хотя, с другой стороны, а чего тут хитрого? Банальная функция синхронного переводчика… – Ну и чего вы этим добились? – спросил «клиент» (и опять-таки выходило, что говорит он по-русски, хотя, наверное, именно так я и должен был воспринимать его болтовню), в глазах которого появилась некая тень прежней самоуверенности, хотя голос и оставался ушибленно-слабым. – Да кто вы вообще такие? – продолжил он свой монолог, который, возможно, был отрепетирован им заранее. – Американская контрразведка, английская, западногерманская или, может быть, КГБ? Так знайте же – как вы ни торопились, вы всё равно не успели! И вам не удалось нам помешать! Всё, что нужно, уже сделано!! Война всё-таки началась, и этот мир уже не будет прежним!!! Даже если вы меня будете пытать или пристрелите, этого уже не изменить!!! Никому!!!! – Ты ещё забыл предложить нам очень много денег, ну, или, как вариант, золота, в монетах или слитках, – ухмыльнулась Кэтрин. – Очень нужен ты нам со своей дурацкой войной… Лучше скажи, где остальные? А вот тут наш «клиент» слегка удивился – по лицу было заметно. Действительно, если кто-то называет недавно начавшуюся ядерную войну «дурацкой» – значит, тут что-то нечисто, поскольку сказавшему такое явно накласть сто куч на окружающую действительность… – Что-то вы подозрительно хорошо информированы для здешних спецслужб, – сказал он на это как-то неуверенно. – И откуда вы вообще знаете, что должны быть какие-то «остальные»? Да, я был не один, но все остальные – исполнители, простые расходные пешки… – Да вот, так уж вышло, что мы знаем – ты работаешь вовсе не в одиночку, а с «группой единомышленников», которые отнюдь не пешки, – последовал ответ. – И не пытайся меня обмануть. Что, не повезло тебе сегодня, да? Так где они? – Ничего я вам не скажу! – ожидаемо выдал допрашиваемый. – А будете пытать – только время потеряете! А у вас его, сдаётся мне, не так уж много! Здешнее и без того примитивное централизованное управление стратегическими операциями теперь полностью нарушено и, оставшееся у обеих воюющих сторон ядерное вооружение будет использовано как попало и по кому попало! Что-нибудь этакое может запросто упасть нам на головы прямо здесь и прямо сейчас! Я-то готов к смерти, а вы? Поторопитесь, может, ещё успеете уйти в какой-нибудь относительно безопасный район! Интересно, где это в такой ситуации искать эти «относительно безопасные районы» – Южная Америка, Африка, Юго-Восточная Азия, Антарктида? Только ведь, как пелось в песне про хотевшего в Тамбов (всю жизнь не мог понять – вот зачем ему именно туда?) мальчика, «но не летят туда сегодня самолёты и не едут даже поезда». Добираться туда как? Так что выеденного гроша и ломаного яйца подобные советы не стоят… – А вот это ты зря, – сказала ему напарница, как мне показалось, вполне искренне-сочувственно. – Ведь мог бы сохранить свой рассудок неповреждённым, но раз не хочешь – это твоё дело. И я разочарую тебя – ты, как и остальные ваши, сильно опростоволосились. Причём уже не в первый раз. Для начала – вы все ошиблись в главном. Вы банда кретинов, которые по-прежнему не желают понимать, что ваши совершенно идиотские действия вовсе не приведут к каким-то изменениям будущего этого мира через изменение прошлого. Они всего лишь вызовут к жизни ещё одну альтернативную реальность. Так что гибель всех вас была напрасной. Хотя мне это совсем не удивительно. Такие, как вы, как правило, слишком невежественны и очень слабы в теории. Ведь ты же не в курсе, что альтернативных вариантов реальности может быть много? Я права? Неужели было так сложно сложить два и два? И ведь это даже не сотая подобная попытка проникнуть куда-нибудь, в «критическую точку» далекого прошлого с целью изменения будущего. А какие напрашиваются выводы, раз в результате всех этих попыток решительно ничего не меняется? В этом месте «клиент» удивился уже не «слегка». Было впечатление, что его сильно ударили по голове. Культурно выражаясь, ему стало сильно не комфортно. – Откуда вы… – затравленно промямлил он, всё больше теряя лицо. – Мы же всё… Нет! Это чушь! Этого никто не может… – Может, – продолжила Кэтрин. – И вот здесь я разочарую тебя во второй раз. Ты и твои приятели снова ошиблись. Мы вовсе не из каких-то здешних спецслужб. Напрасно ты так думаешь… – Не может быть, чтобы кто-то заранее… – Речь пленного окончательно стала нервной и бессвязной. – Насчёт вас ещё готов поверить… Но… Вот этот тип, который с вами, он же явно из местных! Предельно тупая рожа… – Ну ты, Додик, полегче, а то кончу до срока, – сказал я, потянув с плеча автомат. Интересно, что собеседник вполне правильно понял мои слова и затрясся ещё больше. До чего дошёл прогресс, до невиданных чудес… – Спокойно, – сказала мне напарница. – Ещё не время. Кончить его мы всегда успеем. С этими словами она полезла в лежавшую рядом с местом мехвода сумочку и достала из своих лжекосметических причиндалов какой-то металлически-матовый тонкий штырь длиной сантиметров десять, чуть толще иглы. Этакий крючок для вязания… – Ну, дошло, кто мы такие? – спросила Кэтрин, продемонстрировав пленнику неизвестную мне железку. А вот этого он точно не ожидал, поскольку его обожжённая физиономия вдруг разом стала одного цвета с покрашенными белилами внутренними стенками рубки нашего бэтээра. Чего это он так тоненькой спицы испугался? Или это не просто спица? – Но тогда… Чёрт! – торопливо загундел он себе под нос, явно мысля вслух, по принципу «потока сознания», и лицо его исказилось от страшной догадки. – Если это… Тогда что же… Выходит… эти людоеды… По нашему следу… Пустили Чакру?!? Как?!? Но этого же просто не может быть… Чакр больше нет! Про вас не слышно последние сто лет!! Вы просто очередная страшная легенда!!! И здесь я отчётливо понял, что слово «Чакра», произнесённое с таким испугом и с большой буквы, это, похоже, название вида или типа, к которому принадлежала моя напарница. И, судя по всему, «чакра» в данном случае означает не то, что в моё время под ней понимают разные, активно косящие под тибетских или индийских колдунов халтурщики (чьи рецепты на все случаи жизни обычно сводятся к разным там «закройте глаза, положите обе руки на сакосрару»), а название индийского метательного орудия, железного колечка с заточенной кромкой. Вспомнил я это как-то рывком, поскольку такая приблуда точно была в арсенале Зены, ну, той, которая «королева воинов», из одноимённого сериала. Она же, в миру, Люси Лоулес. Интересно, чем же таким эти Чакры так напугали население будущего мира, раз о них говорят с придыханием, как о страшной легенде? Ведь если всё действительно так, получается, что никакие они не «многофункциональные, самообновляющиеся секретари с функцией телохранителей», как, помнится, втирала мне Блондинка, а вовсе даже наоборот – «киллеры с функцией секретарей». А эта самая иголочка – нечто уж слишком убойно-узнаваемое из их арсенала (раз «клиент», увидев сей гаджет, сразу перестал воспринимать её как просто бабу)? Ой, как интересно… – Ошибаешься, – усмехнулась Чакра по имени Кэтрин. – Я сейчас нахожусь перед тобой и тем самым опровергаю это. Я не легенда. И, к несчастью для таких, как ты, я не единственная. Смятение на лице «клиента» плавно перетекло в страх. – Если на нас натравили тебя… Тогда конец… Но всё равно мы победим, несмотря ни на что! – попытался храбриться он. – Когда-нибудь всем окончательно станет ясно, что власть всё врёт и преступно скрывает от людей последние достижения науки и техники, а также многое из того, что ещё сохранилось от прошлых веков! Люди прозреют! – И что тогда? – Тогда люди свергнут эту власть и воспользуются всеми благами, которых их лишают! А то в последнее время некоторые нагромоздили слишком много секретности вокруг энергетики, межпланетных полётов, перемещений во времени и ещё много чего! И думают, что так и надо и что им ничего за это не будет! И здесь я поймал на мысли, что где-то я всё это уже слышал. У нас подобное обычно несут в жизни не заработавшие ни рубля и не державшие в руках ничего путного, кроме ложки-вилки, ставшего для них единственным «окном в мир», купленного на мамо-папины деньги дорогущего айфона и собственного конца, перманентно-оппозиционные жидко-бородатые девочки-бунтари, все «светлые» мечты которых заимствованы из написанных за океаном методичек и реально сводятся к банальному, большевистскому «весь мир насилья мы разрушим, до основанья». А вот про то, что будет «затем», в подобных методичках не написано, поскольку то, что будет потом, уже совсем не касается таких вот «бунтарей». Когда в розетке нет тока, ваше селфи с баррикад просто некому показать, да и желающих ставить лайки не найдётся. Вообще, им всем засирают мозги в расчёте на одно-единственное действие (подъём «волны очистительного хаоса»), и если эта «волна» заодно смоет к едрене фене и их – так даже лучше. Очередная сотня или тысяча мёртвых «небесных мучеников» очень полезна для пропаганды, да и денег им платить не надо. То есть, в общем, ничего-то в этом поганом мире не меняется… – Такие, как ты, всерьёз думают, что летать в дальний космос и шляться в прошлое неизвестно ради чего должно быть позволено кому попало? – ехидно уточнила Кэтрин. – Если всем от этого будет только польза – почему нет? – Реальной пользы от этого нет, не было и не будет. Вы только зря тратите энергию, а также время и силы других людей, и без того очень занятых. Вот поэтому таких, как ты, и надо уничтожать. И лучше заранее, ещё на стадии замысла. Что, очень хотелось посмотреть собственными глазами на то, что бывает при массированном применении ядерного оружия? Неужели мало было хрестоматийных примеров из современного тебе периода? Масеру, Капече, Роксгемптон, Арендала, Юконская компания, Лабрадорский инцидент? Всё же было заснято в деталях. Смотри себе, проникайся и какай в штаны… Или очень хотелось поджечь мир самолично? Да не просто так, а в хорошем, винтажном стиле, с применением избыточно мощного и «грязного», но примитивного оружия начала атомной эры? «Остренького» в реальной жизни не хватало? – А вот представьте себе!! – Понятно. Ты у нас, судя по всему, революционный романтик из категории особо упёртых. Вижу, что по-хорошему с тобой не договориться. А если так – заканчиваю. Надоело мне с тобой попусту время тратить. Спросишь ещё что-нибудь, перед тем как тебе окончательно не станет всё равно? – Как вы смогли нас найти?! Мы же всё предусмотрели! Не может быть, чтобы кто-то выдал… – Всё, да не всё. Хотя и выдали тоже. Языки мы умеем развязывать. Но всё-таки главное – микромаяки. Теперь вы все как на ладони. Когда отправлялись сюда – надо было хоть немного думать головой, а не тем, чем такие, как вы, обычно думают. Ведь методика-то не новая. Противогазы вам бы, допустим, не помогли, а вот изолирующие спецкостюмы с соответствующими дыхательными приборами или задержка дыхания в момент переброски – возможно. По крайней мере, был бы шанс примерно пятьдесят на пятьдесят… – Мерзавцы! Твари! – почти закричал пленный, окончательно выходя из себя и теряя последние остатки самообладания. – Вы ещё ответите!! Интересно, кто, за что и перед кем мог ответить? Ведь исходя из характера проходящей операции, я здраво предположил, что в будущем всех их сразу же наверняка записали в покойники… – Так ты говорил, что знаешь, что это такое? – спросила Кэтрин и ещё раз поднесла к обожжённой морде допрашиваемого свой штырь. Вот теперь наш «революционер» испугался по-настоящему. – Не надо! Пожалуйста! – заорал он вместо ответа. Потом энергично заизвивался, пытаясь отстраниться, но тщетно. Моя напарница просто легонько ткнула остриём своей неизвестной фиговины ему в левый висок. Внешне ничего вроде бы не произошло (ни тебе крови, ни следа укола), но «клиент» разом перестал дёргаться и отрубился, осев как мешок на полу боевого отделения. – Никак умер? – поинтересовался я на всякий случай. – А то мало ли… – Нет. Я же сказала – рано. Он может ещё понадобиться. Хотя теперь он уже не совсем человек, скорее что-то вроде фикуса в горшке. Но его память при нём, и он под полным нашим контролем. – И что это было? – «Плюмбата». – Вот спасибо, объяснила. Что ли, древний дротик со свинцовым грузилом? Да не смеши! – Это просто название данной системы. Для времени, из которого я пришла, – считающийся полностью утраченным элемент вооружения. Гибридная полубионическая технология. «Плюмбаты», они же «плюмбы», были самыми разными. У меня многоразовый вариант, предназначенный прежде всего для добычи информации при допросах. Но существовало множество их видов и разновидностей. Например, одноразовыми, минимизированными «плюмбами» раньше начиняли высокоточные боеприпасы… – Звучит похоже на «пломбы» и есть в этом что-то неприятно-стоматологическое. И, вообще-то, это ваше «раньше» – далёкое будущее для меня. И зачем ими начиняли боеприпасы? – Это очень удобно против укреплений или населённых пунктов, особенно в случаях, когда необходимо по максимуму избежать разрушений и сохранить соответствующую инфраструктуру. Начинённый множеством одноразовых «плюмб», каждая длиной по три-пять миллиметров и толщиной чуть больше волоса, боеприпас подрывается над скоплением людей. Они самонаводящиеся, реагируют на движение, тепло и пульс. «Плюмбы», которые практически невозможно обнаружить, а тем более – извлечь, разлетаются и попадают в людей. А затем, по прошествии нескольких минут, вместо противника получается некоторое количество целиком и полностью управляемых извне особей вида «хомо сапиенс», которым можно приказать что угодно. Например, уничтожить всех вокруг, а потом, для гарантии, ещё и покончить с собой. Причём для этого даже не нужно отдавать команду застрелиться или зарезаться – «мини-плюмбы» имели соответствующие встроенные функции и их мощности вполне хватало для разрыва какой-нибудь важной артерии… – Звучит страшновато. А почему не приказать, к примеру, сдаться? – поинтересовался я. Внутри меня прямо-таки передёрнуло от подобных открытий из области «чудес враждебной техники». Вдруг возьмёт да и ткнёт уже меня этой хреновиной… – Это бессмысленно, потому что изменения в мозгу и нервной системе после применения этого типа оружия абсолютно необратимы. Оно всегда относилось к разряду «особо не гуманных», и именно поэтому подобные виды вооружения были официально запрещены… – То есть это фактически компактный ручной девайс для локального превращения нормальных людей в зомби? Ничего себе… Круто… Вот, оказывается, какими интересными методами будут вестись войны будущего… А мы всё «атомная бомба, атомная бомба, ах какой кайф…». – Согласна. Только этот запрет стал излишним, поскольку технология его производства со временем была утрачена. И оставшиеся экземпляры, которые иногда случайно находят при раскопках, например в тайниках или на местах былых сражений, нечеловечески дороги. Но меня подобным всё же снабдили… – Во, кстати, вопрос – почему это я постоянно слышу от тебя и твоих нанимателей это странное словосочетание «утраченные технологии»? Кстати, да ты и сама, как я понимаю, такая вот, ходячая «утраченная технология»?! Неужели даже в этом вашем будущем что-то может быть действительно потеряно безвозвратно? – Командир, а почему нет? Если все, кто имел хоть какое-то понятие об этом, от разработчиков до рядовых пользователей, погибли, причём достаточно быстро, централизованное энергоснабжение исчезло очень надолго, а всё, что могло гореть – сгорело? Простой пример из ваших времён. Вы там, у себя, любите вспоминать, что за пятьдесят лет до вас люди без особых проблем летали на Луну, причём бортовые компьютеры тех, лунных, кораблей были намного примитивнее ваших самых заурядных мобильных телефонов. Спрашивается – и что произошло? Ведь у вас же ещё не было никакой глобальной войны, вселенского мора или катаклизма! Вроде бы и технологии вполне себе сохранились и вся документация, и специалисты, и даже натурные образцы, в конце концов. Но, повторить это, спустя всего каких-то полвека, вы почему-то то ли не можете, то ли не хотите. Спрашивается – а почему? С одной стороны, у вас там и без того очень средний человек за пятьдесят лет опасно деградировал, поскольку развитие цивилизации в какой-то момент пошло совершенно не в том направлении… – Само собой пошло или его кто-то сознательно увёл? – на всякий случай уточнил я. Просто стало интересно, что она на это скажет. А вот насчёт «у вас там ещё не было…», я уточнять не стал. – Я выдам вам служебную тайну, ну на случай, если вы вдруг не в курсе, – организация, которая прислала меня сюда, в числе прочего, как раз пытается выяснить, кто и зачем тогда проделал всё это и кому это могло быть выгодно. Ведь в этом мире ничего не делается просто так… Так о чём я говорила? С одной стороны, абсолютное большинство людей оскотинились, разучившись думать и делать руками элементарные вещи вроде забивания гвоздей или закручивания гаек. А с другой стороны, у вас там, возможно, банально перестали верить в полезность и реальную необходимость такой вещи, как космические полёты, превратив их в удел шустрых аферистов-частников, которые занимаются подобным исключительно ради саморекламы. А ещё через пятьдесят лет уже ваши потомки будут рассказывать своим детям красивые легенды о том, что, когда-то, совсем недавно, в кармане у каждого была хитрая коробочка, с помощью которой можно было связаться с кем хочешь за сотни километров, причём, наблюдая при этом за гримасами собеседника, посмотреть фильм, да и много чего ещё. Только вы не забывайте, что всё в этом мире постоянно движется и меняется, и ещё спустя какое-то время, и космические полёты, и мобильная связь снова возродятся, хотя и на несколько иных, новых принципах… Я не нашёлся, что на это сказать. Стало быть, довольно скоро многое из привычной нам были превратится в сказку. Не очень весёлая перспектива. Хотел спросить, когда именно это произойдёт, но решил, что не стоит – я до этого всё равно не доживу. Но подозреваю, что тех, кто «станет играть нас, в далёкой неведомой мгле, когда нас не будет» подобные вещи будут интересовать менее всего… Поняв, что посторонние разговоры со мной закончены, Кэтрин вернулась к прерванному допросу. Хотя, если я верно понял её слова о том, что «плюмба» начинает действовать через «несколько минут», эта пауза могла быть не случайной, а вполне продуманной. Для начала она легонько щёлкнула по носу впавшего в необратимую нирвану пленного. Он открыл глаза. И глаза эти были нехорошие, сонно-бессмысленные, словно у лунатика или торчка с длинной историей. Ну да, вопрошайте господа, граф в грядущем… – Слышишь меня? – Да, – ответил пленный. Даже голос его полностью изменился, утратив малейшие эмоциональные нотки. И я вдруг поймал себя на мысли, что даже не помню, как его зовут. Или Блондинка мне про это и не говорила? Хотя какая теперь разница?