Хотя нет, скорее, мертвяк всё-таки сидел на полу. Перед его останками стоял потрескавшийся, когда-то лакированный стул, с двумя, буквально влипшими в доски сиденья пожелтевшими и покоробившимися от влаги журналами «Работница». Смахнув с них слой серо-коричневой пыли, я увидел, что один был № 4 за 1962 год, на всю правую половину обложки было фото с первомайской демонстрации с довольными лицами людей, цветами и украшенным лысо-бородатым профилем товарища Крупского (больше известен как В. И. Ленин) знаменем. А слева была напечатана ещё и стихотворная строчка: «Шагает весна по просторам земли. Разливом знамён горизонт обнимая. И ширится песня, подобная грому. Мир миру! Да здравствует Первое мая! А. Сурков». Вот, мля, и доборолись за этот самый мир, да так, что в нём десять лет спустя кого-то живого найти – и то проблема, мать его так… На обложке второй, июньской «Работницы» за 1962 год, сюжет был завёрнут несколько попроще – просто до безобразия заретушированное фото вполоборота какой-то неестественно счастливой туристки в коричневой куртке, с зелёным рюкзаком за плечами и в смешной белой панамке с мохнушками, на фоне каких-то гор… Что сказать – не простые люди тут жили, раз даже популярный женский журнал выписывали, что для села нечастое явление. Не простые, но не продвинутые, поскольку продвинутые вольнодумцы тогда разный там «Новый мир» читали. Хотя это я, честно говоря, сильно загнул, спрашивается – откуда в заштатном посёлке «Новый мир», который и в столицах-то было не достать? Разве что в читальном зале районной библиотеки… Отлеплять от стула журналы я не стал, тем более что рядом с ними стоял покрытый снаружи и внутри жирной грязью гранёный стакан. Решил перед смертью выпить и чего-нибудь почитать? Культурный был. Оптимист… Хотя, если судить по тому, что именно тут читали, скорее всё-таки оптимистка… Лично мне трудно представить нашего среднестатистического мужика, который стал бы читать «Работницу» – разве что от полной безнадёги или спьяну… А в общем, было похоже на семью. Савичевы умерли все, осталась одна Таня? Хотя нет, здешняя Таня тоже явно померла и никаких дневников после себя не оставила… Правда, определять, кто здесь мужчина, а кто женщина у меня не было никакого желания, но и так стало понятно, что, где они жили, там и умерли… Причём те, кто сюда потом заходил, не пытались остаться в доме. И даже, похоже, по углам не насрали, что удивительно… У печки обнаружилась приличная поленница безнадёжно сгнивших дров, в кухонном шкафу осталась нетронутой посуда и даже вполне целая на вид керосиновая лампа. Ведь зимой же вполне могли бы здесь жить, просто выкинь трупы и топи печь, благо есть чем, какие проблемы? Но, как говорится, – увы. Странно. Чего-то испугались? Всё может быть… Поскольку всё с этим было ясно, я отряхнул руки и вышел наружу, на солнышко. По идее, где-то здесь у них должны были быть и школа, и клуб, и поселковый совет, и медпункт. Но по здравом размышлении в остальные дома посёлка Змеищево можно было даже не соваться. Поскольку я найду там то же самое – останки давно покинувших этот мир жителей посёлка и их скромного быта. Таким образом, основная версия о том, что они тут всё-таки умерли, подтверждалась. Хотя очень сомневаюсь, что и по всей остальной планете творилось что-то иное. Это в разных плохих фильмах на подобную тему сразу же начинается неуёмная движуха – чудовища, мутанты, лжепророки, хитрые западни и одичавшие банды на ржавых машинах и мотоциклетах. А в реальности, постапокалиптический ад оказался безмерно скучен и, своей будничной тишиной и пустотой походил скорее на погост. Хотя именно ради этого (ну то есть, чтобы все или почти все умерли), видимо, и принято устраивать атомные войны… И, если вдуматься, какой-то странный здесь был карантин. Если всё это выглядело так уж опасно, то почему никого не хоронили, а оставили как есть, да и дома из профилактических соображений не сожгли? Кто-то держал карантин именно до момента, пока все не сдохнут? Или им всё-таки надеялись помочь? Вот это было особенно непонятно… Хотя, а чего тут непонятного? Небось ни врачей, ни лекарств не было – медиков поубивало, а аптеки сгорели. Карантин поставили, а лечить оказалось нечем и некому. А в один не слишком прекрасный день какой-нибудь сержантишко, старший местного поста, доложил вышестоящему начальству по радио или отправив посыльного с запиской – так, мол, и так, в посёлке умерли все. На что ему, вероятно, ответили что-нибудь типа – собирайте манатки и мотайте оттуда. Всего-то и делов… Так или иначе, в судьбе мира я визитом в этот мёртвый посёлок ничего для себя не прояснил. Теоретически можно было запомнить это место с точки зрения возможного пополнения запасов воды – уж колодцы-то в посёлке точно должны были быть. Но тут возникает другая проблема – чтобы воспользоваться колодцем, к которому на протяжении целого десятилетия вообще никто не подходил, нужны как минимум прочная верёвка достаточной длины и ведро, а где их тут, блин, так просто найдёшь? Да и вода в таком колодце может быть явно не комильфо, с примесью того, что туда за годы натекло с неба и из грунтовых вод (а это были отнюдь не тортики и не пряники), а также, как вариант, чего-нибудь дохлого, давно в означенном колодце утопленного. Так что вариант насчёт «попить» особо реальным не выглядел… Вновь утвердив на плечах тяжёлый рюкзак, я медленно потопал вдоль шедшей от посёлка на северо-восток заросшей дороги, ориентируясь исключительно по столбам с оборванными проводами, многие из которых уже успели завалиться набок или совсем упасть. Всё, что я встретил по пути, километра через четыре – оставленный кем-то на этой самой дороге, причём очень давно, бывший грузовик «ГАЗ-51». Сдувшиеся, истёртые временем остатки покрышек, ржавая, скособочившаяся кабина, сгнившие доски кузова. И никаких следов груза или человеческих останков… Местность вокруг тянулась примерно всё та же. Если десять лет назад здесь и были колхозные поля, то теперь в пейзаже, насколько хватало зрения, господствовала сорная трава в половину роста человека и излишне много деревьев и кустов, бесконтрольно разросшихся там и сям, с образованием рощиц и перелесков. Протопав ещё километров десять, я вспотел и притомился – как-то разморило меня на солнышке, что поделать, отвык я от подобных «пеших туров с эротическим уклоном». Подумав, я отошёл в подвернувшийся неподалёку перелесок. Хотя, судя по преобладавшей там породе деревьев, его с тем же успехом можно было бы назвать и берёзовой рощей. Там, сняв с себя рюкзак, сел на травку, прислонился спиной к стволу берёзы и, не обращая внимания на гудение и укусы комаров (culex pipiens, тип членистоногие, класс насекомые, отряд двухкрылые, семейство кровососущие, комары-пискуны или комары обыкновенные – это если совсем по-научному), прикорнул, держа взведённый автомат на коленях, с пальцем на спусковом крючке. Ничего не смог с собой поделать и даже не заметил, как заснул, словно провалился. Доконают меня когда-нибудь эти временные переходы… Когда приятный, но в то же время какой-то неживой женский голос начинает монотонно повторять прямо внутри твоей головы всего два слова: «Тревога!» и «Опасность!», это, согласитесь, не очень радует. Да и неожиданно как-то. Но, как оказалось, именно таким вот варварским способом «Вервахт» будил и предупреждал о чём-то нехорошем своего носителя, то есть в данном случае меня. Я открыл глаза. Сколько проспал – не знаю. Если прибыл я сюда утром, вскоре после восхода солнца, то теперь явно перевалило за полдень. Глянул на наручные часы – так и есть, 14.27. Только другой вопрос, какой именно часовой пояс, тот, который нужен, или западноевропейский? Ведь я перед «отлётом» часы не подводил, просто забыл об этом. Или сей хитрый агрегат регулирует сам себя в автоматическом режиме? И видя, что я наконец проснулся, «ИКНС» немедленно начал засыпать меня информацией о том, что поблизости в количестве трёх штук появились «животные, которые могут представлять потенциальную опасность» (метки от них были оранжевые). А если точнее – canis lupus, класс млекопитающие, отряд хищники, семейство псовые, род волки, вид – волк серый или обыкновенный… Резко очухавшись от сонного состояния, я сдвинул пилотку на затылок, поднял автомат к плечу и, оторвавшись от древесного ствола, присел на одно колено, так чтобы сразу открыть огонь из, так сказать, «классической позиции». Бинокля тут не требовалось, поскольку через прицельную планку «АК-47» я чётко видел стоявших на прогалине метрах в восьмидесяти от меня, трёх крупных серых зверей. Полный идиот на моём месте мог бы подумать, что это просто большие собаки, вроде каких-нибудь маламутов, но «ИКНС» не ошибается, да и чисто визуально это были именно те, о ком он меня предупредил, – волки. Для обычных собак у этой троицы были слишком умные морды… Я целился в них, лихорадочно соображая, что будет дальше, а они стояли и оценивающе смотрели на меня своими желтовато-оранжевыми глазами. Один, самый крупный из трёх, вертел башкой, принюхиваясь или приглядываясь. Отбиться от троих при наличии автомата, конечно, не было проблемой, а вдруг их тут значительно больше? Хотя, если стрелять очередями, и это не должно быть проблемой… Да вроде нет, насчёт возможного присутствия поблизости какой-нибудь волчьей стаи из пары десятков особей «Вервахт» помалкивал. А я припоминал всё, что, как безнадёжно городской житель начала третьего тысячелетия, мог вообще знать о волках и их повадках. Естественно, в основном по рассказам разных там лживых натуралистов из телика. С одной стороны, признано, что они конкретно всеядные, но при этом людей вроде бы жрут не особо охотно – только если нет ничего другого, либо сами волки больные или бешеные. С другой стороны, на дворе июнь, а значит, у них вывелось потомство. Что, хотят накормить волчат моей тушкой? Фиг его знает… В общем, прошло минут пять, и палец на автоматном курке слегка онемел. Однако развязка оказалась более чем неожиданной для меня, поскольку в какой-то момент волки неожиданно повернулись (сначала самый крупный вожак, а за ним двое остальных) и, издавая минимальный для зверей такого размера (а они, если верить энциклопедическим описаниям, бывают до пятидесяти кило живого веса) шум, рванули в противоположную от меня сторону, очень быстро удаляясь. В моей голове цвет их меток резко сменился на зелёный, а автоматика тупо доложила, что теперь не только «непосредственная», но и даже «потенциальная» опасность от этих животных не исходит… Уф, кажись пронесло… Я опустил автомат. Спрашивается – и чего это они? Что это вообще было? А потом, ещё немного подумав, я начал кое-что понимать. Любой, очень средний, волк в разы умнее и хитрее самой распрекрасной собаки. И нюх (а он у них, кстати, раз в сто лучше, чем у человека) у волков работает километра за три. Как я обратил внимание, ветер дул у меня из-за спины, аккурат в их сторону. То есть эти утончённые нюхачи учуяли меня издали и подошли довольно близко. Почему хвалёная автоматика из будущего разбудила меня так поздно, это другой вопрос, возможно, я просто не сразу услышал сигналы «побудки». А вот что именно привлекло волков, я сам или же аромат харчей из рюкзака – боюсь предполагать. Когда они приблизились, я был разбужен автоматикой и зашевелился (то есть принять меня за падаль уже было нельзя). А вот что было дальше – и вовсе тёмный лес. Могу предположить, что, либо их не устроило то, что я живой, либо что-то такое в моём запахе их явно насторожило. Тут сложно угадать – может, оружейная смазка или пороховая вонь от автоматов (ведь стрелял-то я из них относительно недавно – десять лет спрессовались в несколько суток), а может, и ещё чего… Короче говоря, волки, похоже, не сочли меня вкусно-калорийным и годящимся для обеда, после чего предпочли слинять. А ещё можно было предположить – эти звери настолько отвыкли от людей, что, встретив живого человека с оружием, несколько растерялись. При здешнем кладбищенском безлюдье это вполне себе «рабочий вариант». Ведь тут-то человек точно вымирающий вид, причём уже довольно давно… Но, стоп… Умничать насчёт погоста и местного безлюдья, это я, кажется, поторопился… Поскольку «Вервахт» неожиданного сообщил мне, что километрах в четырёх с лишним, на пределе досягаемости, он обнаружил нескольких человек, которые представляют для меня «потенциальную, но не непосредственную опасность». Что характерно, метки, которые прибор выдавал в мой мозг, были разноцветные – четыре красных и одна зелёная. Ну что же, и на том спасибо, то за полдня ни одного живого двуногого прямоходящего, а тут сразу пятеро. Какой прогресс, мля… А от автоматики сразу же последовал ряд немаловажных уточнений. Количество людей – пять. Пол всех особей – мужской, но с оговоркой «точная идентификация по внешним признакам затруднена». У четверых максимальная масса тела – не более 42 кг (что же это, блин, за задохлики?), а один (тот, у которого метка была зелёного цвета) весил около 70 кг. Оружие – холодное у всех пятерых. У одного, дополнительно, ещё и «укороченное, двухствольное, бескурковое, охотничье, дробовое ружьё калибра 12х70 мм». Ага, это у него не иначе как обрез из какого-то охотничьего ружья 12-го калибра, самого распространённого в тогдашнем СССР «невоенного» оружия. Ладно… Судя по расположению выдаваемых «ИКНС» отметок, один из пятерых находился в стороне (метрах в двухстах) от основной группы. Скорее всего наблюдал за обстановкой или сидел в засаде. А вот трое, обступив четвёртого, что-то такое делали с ним. Оказывали помощь раненому приятелю (а как ещё тогда объяснить зелёный цвет его метки?) или что-то ещё? Автоматика с объяснениями затруднилась, а я предположил, что эти пятеро скорее всего какие-то поисковики-охотники на тропе войны. Так сказать, тусканские рейдеры из здешних берёзовых лесов. И, кстати, получалось, что именно этот «коллектив» и мог, как не фиг делать, спугнуть волков, поскольку звери пришли как раз откуда-то с той стороны. Ну что, ни малейших иллюзий насчёт возможной встречи с местными аборигенами я не питал. Даже полоумному понятно, что человеки, находящиеся на стадии изрядного одичания (а у них тут десять лет был чистой воды дарвинизм, в смысле «выживание любой ценой»), будут стараться увидеть и напасть первыми, после чего в лучшем случае обобрать чужака (то есть меня) догола, а в худшем – освежевать и съесть. Однако даже с учётом всего этого мне всё-таки очень хотелось посмотреть на тех, кто выжил после атомной войны, а если повезёт, ещё и поговорить с ними. Поэтому я нагрузился и медленно пошёл в ту сторону. Лишь бы они не дали стрекача до моего появления, кто знает, что у них вообще на уме? Однако местоположение неизвестных в течение примерно часа, пока я шёл в их сторону, совершенно не менялось. Что, честно говоря, показалось мне несколько странным… И по мере моего приближения к этим «братьям по разуму», «Вервахт» выдал некоторые другие, весьма ценные подробности. Получается, чем ближе до объекта, тем лучше он работал, интересно, чёрт возьми. Хотя при всём при этом попытка прослушивания звукового фона (эта опция в «ИКНС» «включалась» по желанию, стоило лишь захотеть) не дала ничего – я слышал лишь непонятный шум и никакой человеческой речи… В частности, умная автоматика определила холодное оружие неизвестных как «ножи» и «метательное оружие, возможно, копья». А единственное, имевшееся у них на руках огнестрельное оружие оказалось «неисправно, с вероятностью 85 %». Спрашивается, а что именно в нём может быть неисправно? В общем, приблизившись к ним менее чем на километр (если это охотники в первобытном стиле, странно, что они меня до сих пор не засекли), я тщательно замаскировал рюкзак и второй автомат (как я успел заметить ещё в прошлые разы, их местонахождение «ИКНС» автоматически отмечал приметной, ярко-синей меткой). На всякий случай я достал из рюкзака флягу с коньяком, пачку трофейных «Лаки Страйк» и коробку спичек. Рассудив, что это, пожалуй, может пригодиться для знакомства и стихийного бартера, я нацепил флягу на поясной ремень, а курево и спички рассовал по карманам галифе. Ну и далее, натянув поверх гимнастёрки американский бронежилет и взяв автомат на изготовку, я двинулся в их сторону, стараясь не сильно шуметь и выйти в точку встречи с таким расчётом, чтобы видеть всех, включая того, кто сидел в секрете. В общем, четверо должны были оказаться прямо передо мной, а пятый – несколько левее. Судя по всему, хотя между нами было несколько сотен метров, меня они по-прежнему не видели, тоже мне, охотники из дикого леса, любой зверь давно бы учуял или услышал чужого, а этим хоть бы хны… Укрываясь за попадающимися на пути зелёными насаждениями, я сумел приблизиться к ним меньше чем на сто шагов. И даже в этот момент автоматика какой-то встречной движухи с их стороны не засекла. Уже видя за листвой впереди себя неясные силуэты, я осторожно выглянул из-за кустов и увидел следующую картину: на поляне или прогалине посреди живописного леска два очень тощих субъекта в тёмном пинали ногами лежащего в траве третьего, который был явно крупнее их и одет во что-то более светлое. В руках у них было что-то, отдалённо похожее на копья. Но жертву этими самыми копьями они не кололи, а только воинственно размахивали ими. Ещё один столь же тощий мудила в тёмном стоял чуть в стороне и, похоже, руководил процессом, держа в руках обрез двухстволки, даже издали выглядевший очень ржавым и неухоженным. Интересно, что процесс избиения практически не сопровождался какими-то осмысленными звуками. Они ничего не говорили. Лишь тот, которого били, при каждом ударе издавал жалобно-всхлипывающие стоны, а двое палачей просто деловито сопели. Похоже, утомились, сердешные. То есть теперь стало понятно, что за посторонние шумы выдавала автоматика при приближении – попробуй отличить сопение человека от сопения барсука, да ещё и на фоне звуков леса… Присмотревшись, я начал различать и кое-какие детали. Н-да, выглядела вся эта группа специфически и, мягко говоря, непрезентабельно. Хотя это же постатомный лес, а не комсомольское собрание в кулинарном техникуме… Ну, то есть избиваемый смотрелся ещё туда-сюда – плешивый, но заросший по грудь густой спутанной полуседой бородой, относительно упитанный мужик в желтовато-серой рубахе и таких же штанах (что, до исподнего раздели?), босой. На лице свежие синяки, левый бок рубахи очень густо залит красно-коричневым. Ну да, насчёт ранения, это я угадал. Только вот перевязывать раненого они явно не собирались, скорее, наоборот – добивали… А вот в облике остальной, мелкоуголовной троицы было что-то общее. Во-первых, все они были очень тощие и мелкие. Не знаю, сколько им было реально, но на вид лет по пятнадцать-шестнадцать максимум. Путали меня в плане опознания только их длинные, неряшливые волосы торчком (как говорили когда-то, причёска в стиле «взрыв на макаронной фабрике»), но при этом за молодость говорило ещё и отсутствие мощной мужской растительности на их грязных, щербатых физиономиях – лишь клочковатая щетина, образующая пошлое подобие бородёнок. Одеты все трое были в какие-то грязные великоватые обноски. Тот, что с обрезом, был в пиджаке с оторванными рукавами поверх продранного на локтях серо-синего свитера. Один из пинавших невезучего бородатого был в драном ватнике на голое тело, а его напарник – в широченной, покрытой чёрными и коричневыми пятнами рубахе землистого цвета, навыпуск. Штаны у троицы тоже были великоватые, обрезанные или оторванные чуть ниже колен (ну да, по лесу шляются, вот и пообносились) с многочисленными разнокалиберными дырами на разных интимных, и не очень, местах. У ватниконосца его рваные штаны были подпоясаны толстенной верёвкой… На ногах у счастливого обладателя обреза были весьма ветхие и грязные резиновые сапоги тёмного оттенка, с криво обрезанными до минимума голенищами. Оставшиеся двое в качестве обуви имели нечто тряпично-верёвочное, обматывавшее ступни до щиколоток и заставившее меня живо вспомнить разные там «опорки» и «онучи» из реалий позапрошлого века. Именно ветхость обуви, похоже, не делала их пинки особо фатальными для избиваемого. А с другой стороны, если они живут в лесу и молятся колесу, то почему тогда босиком не ходят? Загадка… Что ещё можно было сказать про их внешний вид? У всех троих через плечо были грубо сшитые из непонятно какой ткани (мне показалось – мешковины) здоровенные сумки, заставлявшие вспомнить торбы нищих на старинных картинах. Любопытно, что это, кажется, был единственный относительно единообразный для этих типусов предмет одежды и экипировки… А их «копья», при более подробном рассмотрении, были просто лезвиями от каких-то ножей, насаженными на длинные, не оструганные жерди, с использованием верёвок и, кажется, даже мочала. В старые времена в нашем отечестве подобное оружие вроде бы именовалось «рогатина», и отдельные затейники хаживали с таким даже на медведя… Решив не ждать далее (какое вообще удовольствие их разглядывать?) и держа их на прицеле (ремень автомата через правое плечо, левая рука на цевье, правая на спусковом крючке), я вышел из укрытия, то есть из-за кустов… Спрашивается, с чего начинать диалог? Предложить шоколадку, которой у меня с собой нет, или коньяку, который у меня с собой есть, а потом спросить, где тут прячутся коммунисты и евреи, в стиле немецко-фашистских захватчиков? Не, не поймут. Консенсус не сложится. Да и какой смысл? Вроде эмпирический опыт столетий подсказывает, что с дикарями не надо даже пытаться разговаривать нормальным тоном – они этого не понимают и неизменно принимают за слабость… – Эй вы! – громко вопросил я, медленно приближаясь к троице. – Чего хулиганите, суки? По-моему, подобный вопрос в данном случае был не худшим вариантом для завязки разговора. Не дорогу же в библиотеку мне у них спрашивать? Обрезодержатель и остальные двое разом перестали бить бородатого и обернулись в мою сторону. Бородатый тоже поворотил башку в мою сторону, и стало видно, что у него от страшного удивления прямо-таки отвисла челюсть. Сократив расстояние между нами вдвое, я остановился. Присмотрелся к их физиономиям и, честно признаюсь, ребята, мне стало страшно. Столь пустых глаз я, пожалуй, не видел ещё никогда. Ничего-то в них не было, кроме совершенно безумной злобы, даже давешние волки смотрели на меня куда более осмысленнее. При этом у одного из драчунов (того, который в рубахе) на месте правого глаза была какая-то, неровная, котлетообразная, красноватая блямба (выбили и как попало заросло?). Сквозь толстый слой грязи и пыли на волосах, одежде и коже было видно, что их рожи и руки были покрыты какой-то отталкивающего вида коростой (то ли следы старых ожогов, то ли какая-то кожная болезнь), но самое главное было не это. Вы когда-нибудь обоняли человека, который не мылся вообще никогда? То есть в полном смысле этого слова – в течение всей жизни? То-то и оно… А тут нарисовались сразу трое (впрочем, их жертва в этом плане была не сильно чище) этих «ароматных» персон. Догадайтесь, чем от них пахло? Правильно, наверное, за полсотни метров от них несло таким застарело-живым говнищем, что ело глаза. Н-да, объятия и поцелуи в данном случае точно исключались… Кстати, вот что могло смутить волков – от меня-то так точно не воняло… Обормоты молчали, оценивающе разглядывая меня. Похоже, рассчитывать на конструктивный диалог здесь, увы, не приходилось… Оперативная пауза продлилась минуты три. А потом обрезоносец, который, похоже, действительно был у них за главного, вперив в меня свои стеклянные, словно у восковой фигуры, бельма, открыл рот (выглядело это омерзительно – его верхняя губа была когда-то качественно разорвана и потом срослась весьма криво), в котором с левой стороны не хватало как минимум половины зубов, и издал, невольно заставивший меня вздрогнуть, тонкий, визжащий крик: – Т-т-ты? К-кто-о? – Советская армия, – ухмыльнулся я в ответ, терпеливо ожидая, что будет дальше. По глазам и всему облику моего собеседника было видно, что такой ответ его несколько озадачил. Похоже, в моей последней фразе было что-то ему смутно знакомое, но изрядно позабытое. Впрочем, долго думать этот тип не стал. Наверняка у него эта функция отсутствовала, так сказать, конструктивно – одни сплошные условные рефлексы… – С-самые С-сильные!! Мы-ы-ы!!! – последовал визгливый крик из его рта, звучавший всё в той же тональности. – И чо? – спросил я на это. Не думаю, что собеседник вообще услышал этот мой вопрос. Было такое чувство, что в его голове просто включилось что-то, явно заученное (интересно только, где его подобному научили – старейшины, в какой-нибудь местной родоплеменной школе?), прямо-таки вбитое в подкорку… – С-салдат!! Н-нет бо-ольше!!! Вааще!!! – закричал этот хиляк, но уже с несколько угрожающей интонацией: – П-патроны!!! У н-них!! К-канчалися!!! Б-бра-сай!!! С-самые С-сильные!! Мы-ы-ы!!! Т-ту-ут!!! Б-больше!!! Н-на-ас!!! Никак начались повторы? Ну да, затихает Москва, стали синими дали…