Мля… Н-да, старайтесь никогда не стрелять из «калаша» без глушителя в замкнутых объёмах – получается просто громоподобно… Но бронебойная пуля без проблем прошила и гнилую дощатую стену медпункта, и левую сторону груди того, что затихарился под окном. Судя по всему, действительно получилось наповал – выронив обрез, неизвестный повалился на бок в травяные заросли. Стонов и криков не последовало. Не меняя позы, я тут же прицелился во входную дверь «палаты» и ещё раз спустил курок. – Т-тых! Вспышка пламени и звук нового выстрела слегка ослепили и оглушили меня, но благодаря картинке в мозгах я видел всё. Завоняло порохом, по полу звякнула гильза, а за дверью, с глухим стуком, рухнуло тело. Похоже, Зинкино. И тут же, ещё явно не понимая, что происходит, завизжала вторая мерзавка, лишний раз убеждая меня в том, что никакие они не профессионалы, а непроходимые любители… Через секунду, выронив топор (или это у неё всё-таки секира?), уцелевшая дура метнулась к выходу, сшибая в темноте попадающиеся на пути табуретки. Всё так же находившийся снаружи обладатель охотничьего обреза сделал судорожное движение в сторону двери, но он всё ещё явно не понимал, что происходит – слишком быстро всё заварилось, и потом по логике выстрелить два раза одиночными могли и они и я. Не думаю, что они здесь были большими специалистами по части мгновенной классификации оружия, исходя из звука стрельбы… Пока до него не успела дойти вся глубина краха их стратегических замыслов, я вскочил на ноги и открыл пинком сапога дверь «палаты». В июньской полутьме было видно, что на полу, практически у меня под ногами, лежит острым носом вверх, раскинувшая руки Зинка, некстати захотевшая столь многого. Под ней медленно расплывалась тёмная, блестящая лужа, в которой лежал обронённый топор. Самый обычный, небольшой и выглядевший вполне себе кустарным, но с затейливо удлинённым топорищем. Вторая бабёнка уже схватилась за ручку отделявшей её от площади двери. Но больше ничего не успела. Я выстрелил и, кажется, попал ей в голову – от черепа на стену отлетело что-то тёмное… Не дожидаясь, пока это тело упадёт, я рванулся к выходу. Из своей комнаты высунулась проснувшаяся от выстрелов Зоя, которая хлопала глазами, кажется, тоже не вполне понимала, что происходит… – На пол!! – гаркнул я, направив на неё ствол АК-47. – Сидеть на хрен!! И ни звука!!! А то транклюкирую на хрен!!! Вот зачем я вообще сказал последнюю фразу? Наверное, потому, что слово «транклюкирую» для местных должно звучать предельно непонятно и оттого особенно угрожающе. Они же тут даже «Я шагаю по Москве» не должны были видеть, не говоря уже о «Кин-Дза-Дзе»… Повторять не пришлось – она метнулась обратно в комнату и нырнула куда-то за печь. Окна в той комнате не было, так что никуда она не денется. И насчёт её соучастия я, кажется, погорячился. Был бы у неё в этом деле какой-то конкретный интерес – она бы точно ломанулась на меня с кухонным ножом, а не побежала прятаться… Хотя, с другой стороны, я не забывал, что в соседней комнате лежат разряженный пистолет и две гранаты, до которых она при желании вполне может дотянуться… В два прыжка я оказался у входной двери. Мужик с обрезом, уже смутно понимая, что дело не выгорело и пора линять, поторопился не прицельно выстрелить в дверь на звук ещё до того, как я её открыл (картечь, которой, похоже, был заряжен его единственный патрон, застряла в толстых досках), и, отбросив от себя пустую волыну, со всей дури сиганул с крыльца. Когда через какие-то секунды я открыл дверь, выскочив в воняющую порохом ночь, он уже успел отбежать на довольно приличное расстояние. И, по-моему, это был всё-таки не мужик, а, скорее, пацан. Драпал он неумелыми зигзагами, в синеватой июньской ночи сверкали его босые пятки. Деревня безмолвствовала, и на фоне тёмных силуэтов домов его было видно более чем хорошо. Я поднял автомат к плечу и тут услышал его тонкий крик, почему-то прокричавший в совершенно германовско-киношном стиле: – Дяденька-а!! Не стреля-яй!!! Не надо!!! – Ах ты пакостник, ублюдок, недоросль… – процитировал я вслух из другого кино. Хотя вряд ли он меня услышал, да и «игрушку» свою этот дурак уже бросил. Я выстрелил. Бронебойная пуля вошла ему в середину спины, пробив тело насквозь. Он кувыркнулся в траву, издав тонкий и какой-то нечеловеческий вопль. И тут же, не дожидаясь каких-либо ответок, я повернулся и вогнал ещё две пули в красные метки, затаившиеся за забором. Не дай бог, оставшиеся лиходеи успеют сообразить, в чём дело, и начнут делать глупости… А потом, без паузы, я сделал ещё один выстрел в оказавшуюся рядом с ними зелёную метку, навечно успокоив, за компанию с ними, соглядатая. Как говорится, чтобы неповадно было… Всё. Больше живых мишеней передо мной не было. Стрельба, конечно, вызвала в деревне какую-то нервную и визуально не заметную в ночи движуху, но пока всё это было далеко, и абсолютное большинство пейзан обозначились зелёным цветом. Стало быть, с оружием у них тут действительно не очень… Не теряя времени, я вернулся в медпункт, перешагивая через не остывшие тела. Нет, никаких поползновений к сопротивлению не обнаружилось. Первым делом я выкрутил запалы из гранат и убрал их в рюкзак. Потом надел прямо поверх бронежилета кожаную куртку и влез в лямки тяжеленного рюкзака. Далее включил фонарик и заглянул в соседнюю комнату. Зоя, прикрыв руками голову, скукожилась за печкой. Похоже, совершенно справедливо полагая, что я убью и её. – Я так понимаю, что спокойно жить тебе теперь здесь не дадут, – сказал я, когда она подняла на меня испуганное лицо (в глазах стояли слёзы). – Послушай меня. Там на койке лежит пистолет «ТТ». Рядом на тумбочке две пустые обоймы. Патроны из них в ящике тумбочки. Короче, разберёшься. Считайте, что это вам как бы компенсация за этих покойников. Можешь пистолет себе оставить или отдать этой вашей старой дуре. И передай, что не я это начал, не полезли бы – я бы не стрелял, и все остались бы живы. Так нет, вы все желаете хоть что-то урвать на халяву… В общем, прощевайте. Стрелять в меня лучше не пытайся, как я бью по движущимся целям в темноте, ты видела, а днём я делаю это ещё лучше. Я ухожу. Идти за мной тоже не советую, вам же хуже будет. Я разбираться не буду – просто завалю. И ещё, передай своей старостихе, что я сильно разочарован. Следующий, кто сюда придёт, точно устроит вам картину маслом, под рабочим названием «Расстрел парижских коммунаров у ближайшей стенки на кладбище Пер-Лашез». Особенно если его так же встретят… А ещё передай, что будущего у вас теперь точно нет. Совсем никакого… С этими словами я вышел из медпункта, спустился с крыльца и тут же направился вон из деревни настолько быстро, насколько позволял груз. Может, и не стоило оставлять ей этот «утешительный приз», но вдруг у той, перебитой мной вчера, банды есть какие-то друзья-заединщики, которые решат отомстить? Пистолетик-то приметный… Ну а отдельно «ТТ», отдельно патроны и отдельно обойма – это старый трюк нелегальных розничных торговцев оружием из 1990-х. Так обычно делали, чтобы тебя самого, при передаче оружия, второпях не грохнули или не грабанули, угрожая твоим же стволом. Ведь заманчиво же и ствол заполучить, и деньги сохранить. А эта мезозойская Зоя пистолет точно быстро не зарядит… В общем, уйти мне удалось чисто, благо я начавшийся в Ядовино шухер видел прекрасно, заранее предугадывая, кто из них куда идёт, бежит или прячется. Я ни с кем не пересёкся и растворился в летней ночи, двинув по высокой траве туда, куда собирался – на север. «А солдатика замучила тоска. Он стрельнул в себя и больше ни при чём». Чиж и К°. Что-то там про солдата на привале Глава 3. Дорога туда, где нет ничего. Отшельник Лёха, а также тени прошлого и дурацкие выдумки, которые нас обычно убивают То, что когда-то было СССР. Пустоши на границе между бывшими Куйбышевской и Оренбургской областями. 13 июня 1972 года. Прежнее летоисчисление, похоже, уже никого не волнует Ну, совсем дураками ядовинские пейзане всё-таки не были, и по горячим следам, ночью, вслед за мной никто не кинулся. Согласных по доброй воле подставляться под мой огонь придурочных героев среди этих селюков явно не нашлось. Особенно после того, что я им устроил накануне. Автоматика присутствия погони на хвосте упорно не показывала, и потому путать следы я начал далеко не сразу. Сначала, отойдя от негостеприимной деревни километров на шесть-семь, я скинул рюкзак и бронежилет и до утра отлёживался в каком-то заросшем кустами овражке. Даже удалось немного поспать, несмотря на присутствие целой воздушной армии комаров, но к ним я уже понемногу привык. Мне бы, дураку, какой-нибудь антимоскитной химией заранее запастись, однако кто же знал? Сигареты, спички, колбасу, яички взял, но кое-что, как обычно, забыл… Ну а после рассвета, когда я очухался, умылся из фляги и позавтракал, пожевав прессованного мясца с галетами из трофейных запасов, чёртов «Вервахт» вежливо предупредил о том, что в мою сторону уже таки идут. Конечно, до неизвестного «идущего на смерть» было почти пять километров, но, как говорится, сам факт. Всё-таки примитивная вещь человеческая психология… Конкретно, по описанию «ИКНС» это оказалась некая особь женского пола весом 37 кг, вооружённая «7,62-мм самозарядным пистолетом производства СССР», количество боеприпасов в котором автоматика на предельном расстоянии показать не сумела. Что-то во всём этом, и в человеке, и в пистолете, было смутно знакомое… Неужели Зою с мезозоя послали убить меня ради искупительного исправления ночного афронта? Или она сама вызвалась? Притом что ночная попытка ликвидации меня была ну явно не её инициативой? Или это всё-таки не она? Ответить на подобные вопросы можно было, только увидев эту героическую личность воочию. Поэтому, взвалив на плечи уже начинающий раздражать меня рюкзак (а что делать, я здесь король ровно до того момента, пока есть патроны, а без них меня очень быстро соплёй перешибут), я медленно пошёл на север. Пейзаж в основном был прежним. Холмы и бугорки с перелесками, где не было ничего, кроме бесконтрольно разросшейся за десятилетие травы и кустарника. Осот и репейник были столь мощными, что напоминали не сорную траву, а небольшие деревца. Может, дело ещё и в повышенной радиации? Пока шёл – придумал некий, простейший план действий. Я рассудил, что самое полезное в моей ситуации – это спокойно подождать преследовательницу где-нибудь в укромном месте, а там уже решать насчёт дальнейшего. Как неизвестная (или всё-таки известная?) баба решилась на подобное – вообще не понимаю. Если припугнули, то чем? Чего такого можно пообещать жителю постатомной дыры? Опять что-нибудь в индейско-фениморско-куперском стиле? Если согласишься, убьём быстро, а если нет – умрёшь медленно? Собственно, как она вообще собиралась отслеживать мой маршрут – непонятно, не с помощью экстрасенсорных способностей же? По идее, даже у нас, в царстве виртуальной реальности и высоких технологий, любой дурак знает, что при наличии вокруг бесконтрольно наросшей за десяток лет травы в половину роста человека, подобное крайне сложно, если вообще реально, ведь если пройти по траве всего один раз, то следов она не сохранит, это ещё разные классики жанра подмечали. Чтобы человеческие следы хоть как-то проявились в траве, по ней надо ходить долго. Собственно, от этого и образуются разного рода тропы и тропинки. Тут только на чистой неаккуратности и невнимательности можно спалиться – если, к примеру, где-нибудь ветку при движении ненароком сломать или демонстративно наступить в говно или в муравейник. Но не в условиях, когда кругом заросли этой самой травы… Так что, скорее всего, эта странная баба идёт за мной, руководствуясь вовсе не моими конкретными следами, а всего лишь примерным направлением движения, о котором я проговорился накануне и, в общем-то, специально. А про это в деревне знали всего четверо, одна из которых уже покойница. И если это действительно так, значит, за мной увязалась либо Зоя, либо другая баба, присутствовавшая на вчерашнем «историческом заседании» в медпункте. Старостиха «Дядя Ваня» категорически отпадала прежде всего в силу явного несоответствия её «массогабаритных характеристик» данным автоматики… И отправить за мной этакую вот, более чем странную, «погоню» могли прежде всего не затем, чтобы убить вашего покорного слугу и забрать то, что у меня с собой. Ведь их хитромудрая начальница, кажется, верит (а зря) в то, что я знаю, куда иду, а значит, имею некоторое представление о каких-либо запасах, складах и прочих, как она давеча выражалась, «захоронках» на моём маршруте. Ну да, как же, «а вдруг найдётся добрый дружок, что от дождя и ветра, на глубине два метра, заныкал мешок…». Наивная вера в то, что даже в этом пережившем собственную гибель мире ещё можно найти хоть что-то полезное. Если не пресловутые молочные реки в кисельных берегах, то хотя бы оставленный некими добряками-альтруистами из прошлого забытый подвал, набитый мукой, солью и хозяйственным мылом. Только где они, эти «пещеры Али-Бабы»? Кто потерял? Что, недостаточно было объяснений тех, невнятных якобы «представителей власти», с дурацкими бумажками? Они же сказали, ясно и неоднократно – ну нет тут больше ничего и нигде. Или, как всегда, лучше верить в то, что все всё врут, а вы на их фоне самые хитрые и умные, а потому достойны получить главный приз в этой дебильной и давно отменённой лотерее с суперигрой и джекпотом? В общем, оставалось установить личность идущей за мной бабы и тем самым подтвердить некоторые догадки. На всякий случай я сделал на местности несколько дополнительных и необъяснимых «крюков». Если преследовательница действительно такой уж крутой следопыт и способна каким-то образом находить в траве отпечатки моих подошв, она неизбежно повторит все эти круги и восьмёрки. Потом я определился и с «местом встречи, которое изменить нельзя». Это было обычное заросшее поле с леском на горизонте, пересечённое неглубокой ложбиной. За ложбиной был густо заросший кустами шиповника невысокий холм, куда я и забрался, стараясь наследить как можно меньше. Сняв рюкзак, я залёг в тамошних колючих кустах с автоматом и биноклем. Решил так. Если преследовательница просто пройдёт мимо – хрен с ней, пусть живёт. А вот если она будет точно следовать моим следам на траве и пойдёт прямиком к холму через ложбину – придётся мне её всё-таки грохнуть. Не люблю я необъяснимых вещей, уж извините… А пока я лежал и спокойно ждал гостей. Солнце поднималось в зенит всё выше, на голубом июньском небе почти не было белёсо-размытых облаков, а терпкий запах нагретой солнцем травы и стрёкот кузнечиков навевали дремоту. А что – всё почти что как у нас. Если закрыть глаза, то можно подумать, что я вообще где-нибудь в родимом огороде… И вдруг, разом скомкав моё мажорное настроение, «ИКНС» показал, что за Зоей (если это она) на расстоянии примерно трёх километров идёт кто-то ещё. В единственном числе, пол мужской, вес 45 кило, вооружён «магазинной винтовкой калибра 7,62 мм, производства СССР». Количество боеприпасов в оружии не указано… Ага, то есть теперь уже у неё на хвосте нарисовался ещё один персонаж с мосинской винтовкой? Это было что-то новенькое… Интересно… Мне пришлось ждать ещё около часа, прежде чем в пределах видимости моего бинокля в высокой траве появилась маленькая женская фигурка. Ну да, это действительно была Зоя Сиротина. В знакомых галошах с носками, тёмной юбке и какой-то брезентухе цвета хаки типа короткого дождевика с капюшоном. За плечами у неё был вполне справный вещмешок армейского образца, голова повязана светлой косынкой. Ну а благоприобретённый пистолет она, разумеется, на виду не держала… И первое, что я понял, как говорится, с ходу, – ни черта она в хождении по пересечённой местности не понимает и никаких моих следов не читает. Она вообще шла чуть ли не в полукилометре от моего замысловатого маршрута. В итоге она просто прошла мимо меня, даже не посмотрев в мою сторону, и потопала дальше, причём явно забирая куда-то в сторону перелеска, в западном направлении. Если она, конечно, не прикидывалась полной дурой (а вот это вряд ли), всё было более-менее ясно. Похоже, основной расчёт у неё был на то, что я скоро остановлюсь на отдых или ночлег, и уж тут-то она меня найдёт. Тем более ночью она может рассчитывать, что я, к примеру, разведу костёр, который будет видно издалека. Как вариант ещё можно было предположить, что в той стороне, куда она направилась, были какие-нибудь пригодные для ночлега строения вроде давешних сараев на заброшенном полевом стане. Проблема была в том, что я-то, в отличие от неё, здешней местности не знал и пёр туда, куда велят могучая интуиция и левая нога… В общем, выходило, что послали её (или же она сама пошла) практически наугад, в расчёте исключительно на удачу. Оставалось ответить на главный вопрос – будет ли она убивать меня при встрече или намерена только следить? Но проверить это на сто процентов можно было, только обнаружив себя, и я решил отложить этот «аттракцион» на потом. В общем, Зоя благополучно скрылась из виду, а я стал ждать, что же будет дальше. Наконец за нанесёнными на линзы моего бинокля рисками и циферками появился и второй, ожидавшийся персонаж. А вот этого «брата Колю» я категорически не узнал. В числе ядовинских жителей его точно не было, да и меток с похожими характеристиками «Вервахт» мне вчера не показывал. Это был худой (ну, что толстые здесь были исключением, я уже успел понять) жилистый мужик чуть выше среднего роста и неопределённого возраста (хотя старым-то он явно не был), бритая до синевы голова которого странным образом сочеталась с довольно неряшливой бородой. На неизвестном была выцветшая кепка, галифе явно армейского х/б, справные (как мне показалось) кирзовые сапоги и тёмный бушлат из плотной ткани с разнокалиберными пуговицами – по виду что-то форменно-железнодорожное. За плечами этот тип имел не слишком тяжёлый рюкзак, а на его правом плече, стволом вниз, потёртый, но выглядевший вполне убедительно мосинский карабин. По-моему, 1944-го года, но без штатного откидного штыка. Тут автоматика, очень кстати, сообщила мне, что количество боеприпасов в его оружии – не менее пяти. То есть зарядил полную обойму. Ну что же, серьёзный дядя… Я обратил внимание, что шёл он за Зоей, точно по её следам, словно приклеенный, и почти бесшумно. И вот это уже был не любитель, а явный спец по охоте на кого ни попадя… То, что он таился от вышедшей погулять на пленэр недоучившейся медички, говорило о том, что вместе они, похоже, не работают, иначе эта парочка точно не шла бы порознь. И поскольку мои следы никто из этих двоих явно не срисовал, шёл он за ней, а вовсе не за мной. Вот и спрашивается – а что это такое? Что за любительский театр? Просто обычная «игра с подстраховкой», когда Зоя знает, что он за ней идёт? Или на охоту за мной, грешным, здесь уже стали выстраиваться в очередь? Наивно пытаются ловить меня на Зою, используя её в виде наживки? Только с чего они вообще решили, что я имею намерение встречаться с ней? При этом всяческих весьма нехороших вариантов тут могло быть сколько угодно. Во-первых, Зоя действительно могла просто сбежать из деревни (у тех, кто погиб ночью, явно могли остаться разные там друзья-родственники, и выходит, что она кругом виновата, раз уж осталась в живых, не открыла вовремя дверь, а вместо этого напилась и пошло заснула), и тогда, получается, старостиха наняла профессионала для её поимки и конфискации пистолета с патронами. Главным в этом случае был, разумеется, «ТТ». Но почему тогда этот бородатый хмырь до сих пор не догнал и не застрелил Зою? Из своего карабина он способен сделать это даже раньше, чем она обнаружит сам факт его присутствия. Или он настолько трясётся над каждым патроном, что собирается дождаться удобного момента и зарезать или задушить её, не тратя боеприпасов? Тогда он как минимум жлоб, и это подтверждается ещё и тем, что этот персонаж действует в одиночку… Вариант второй – Зою действительно, в добровольно-принудительном порядке, отправили искать меня, а мужик с карабином отправлен следом, поскольку хитрожопая старостиха ни в коем случае не хочет упустить своего, тем более что её собственные «говнокиллеры-любители» с поставленной задачей ну явно не справились. Тогда на что же расчёт? Что Зоя каким-то фантастическим образом выйдет на меня, после чего этот шустрый тип убьёт нас обоих и завладеет и её «ТТ», и всеми моими ништяками, процент от которых ему, судя по всему и обещан в виде «награды за подвиг»? Как обычно говорят менты в плохих детективных фильмах, версия интересная, но тут возникает главный вопрос – а чем старостиха из нищей, фактически давно загибающейся по всем показателям деревни могла заинтересовать этого бравого заплечных дел мастера? Здесь что, настолько верят в слова и устные договорённости? Ведь нет же вообще никаких гарантий в том, что, убив и меня и Зою и завладев трофеями, этот «вольный стрелок» захочет как-то делиться с заказчиками. Тем более что они вообще не знают, что есть у меня в рюкзаке и в каком количестве. Всё, чем его могли абстрактно сооблазнять – «АК-47» с патронами и большой рюкзак, в котором есть консервы, галеты и коньяк. Вопрос – а как будет реагировать этот киллер, узнав, что у меня с собой не один, а два автомата, плюс пистолет, гранаты, лекарства и ещё много чего? Или в Ядовино всегда был некий «бронепоезд на запасном пути» – специальный человек (ну или люди), которых привлекают для подобных «щекотливых дел» в тех редких случаях, когда кого-то не получилось тупо зарезать во сне? Или реальная власть в Ядовине вовсе не у этой старостихи?