Я знал, что тропические фрукты обладают некоторым коварством и не все их можно есть. Поэтому я внимательно наблюдал за тем, что клевали птицы и ели небольшие животные, сильно смахивающие на обезьян, но с острым жалом на хвосте, пропитанным, как я подозревал, ядом. Причём обезьяны были всеядными: я приметил, как они харчили пойманную птицу. Минут десять мне пришлось провести на ветке из-за нормального такого бородавочника с пятаком и клыками, торчащими из нижней челюсти. Я нарвался на него случайно, и, увидев меня, он тут же рванул в атаку. Я едва успел бросить шары и забраться по лиане на дерево. Откуда только силы взялись? Без этой зверюги я вряд ли смог такое совершить. Вот верну магию и устрою охоту на бородавочников, понижу их популяцию. Чуть позже я набрал фруктов, похожих на дикие сливы, вкусных и сочных, и продолжил путь, поедая их на ходу. Много решил не есть: мало ли как организм отреагирует. Я успел пройти ещё километров шесть, когда заметил, что вечереет. Внизу под деревьями вскоре совсем стемнело. Покосившись на семейство крупных, черных, похожих на Багиру кошек, я полез на дерево, рассчитывая устроиться на ночь на одной из веток. Солнце ещё не зашло, и тут, наверху, было значительно светлее. По этому я и смог заметить вросшую в соседнюю ветку железку и внимательно к ней присмотрелся. Её всю перекрутило, но металл даже не потемнел. Видимо, железка попала в дерево, когда оно было ещё небольшим, возможно, ростком, и со временем вросла в него. А вот что это за металл, я не знал, хотя благодаря инженерным базам знаний мог назвать по памяти сотню наименований марок. Это были ещё не все находки. В поисках надёжной ветки я оглядывался вокруг и рассмотрел вдалеке какой-то предмет, застрявший в ветках и переплетённый лианами. Я готов был поклясться, что предмет искусственный, но он находился далеко от меня, а уже темнело, и я решил оставить его на завтра. Похоже, это был какой-то летательный аппарат. Кстати, в ту сторону ушло и семейство кошек. Похоже, они стайные животные, что редкость, такие предпочитают одинокое существование. Львов с львицами не считаем, у них прайды. Место для ночлега я нашёл, но спать придётся вполглаза. Это днём можно спокойно гулять, а ночью лес опасен. Я не хочу проснуться в чьём-то желудке и изрядно пожёванным. Как я пережил эту ночь, даже вспоминать не хочу. Меня шесть раз пытались съесть. Хорошо, что перед тем как лезть наверх, я подобрал похожую на дубинку палку и обрывком лианы привязал её за спину. Но во время четвёртого нападения дубинку у меня вырвали. Пришлось прыгать впотьмах на другую ветку. Три дерева я пробежал на ощупь, чудом не свалился, но от преследования удалось оторваться. Признаться, моя заслуга в том была небольшая: просто на того, кто хотел меня съесть, напал кто-то другой, и началась свара. В итоге, судя по звукам, они вместе навернулись с ветки и, рыча и визжа, летели до самой земли, сбивая сучья и лианы. В общем, я благополучно пережил все нападения. И хорошо, что мне кровь не пустили, а то на неё сбежались бы все окрестные хищники. А те, с которыми я имел дело, похоже, наткнулись на меня случайно. А потом я обнаружил, что кто-то на одной из веток опростал кишечник, попросту говоря, сходил по-большому. Экскременты были свежие, воняли сильно, и, измазавшись ими, я спокойно проспал остаток ночи. Никто меня больше не побеспокоил. Пару раз во сне мне показалось, что кто-то обнюхивает мне ноги, а потом фыркает и уходит. Ну а что, у меня мозги, ими и воспользовался, чтобы защитить себя и пережить эту ночь. Когда я проснулся, было уже даже не утро, а скорее день. Отмываться я не стал, хотя размазанная тонким слоем по телу масса высохла и неприятно стягивала кожу, и к тому же всё ещё пованивала. Пусть пока будет. А хрустальные шары за ночь я потерял. Сильнее желания позавтракать было желание как можно быстрее добраться до той непонятной штуки, замеченной вчера среди деревьев. И вот по веткам, как по воздушному мосту, я направился в её сторону. Пару раз пришлось обходить провалы, но в конце концов я добрался до нужного дерева и, поднявшись на два яруса вверх, оказался у борта… чего? После недолгого изучения я мог с уверенностью заявить, что это малый челнок. Похоже, я снова в мире ветки Содружества. Что за комплектация – грузовой, грузопассажирский или пассажирский, – не знаю, для этого нужно заглянуть внутрь, а с этим проблемы. Челнок явно сбили, и уже давно, пару месяцев назад, а может, и полгода. Корпус вроде не повреждён. Я предположил, что ракета попала в разгонный двигатель на корме, и челнок, падая, застрял в толстых ветвях. То место, где он пробил листву и поломал верхние ветки, уже заросло, поэтому я и считал, что времени прошло порядочно. И поскольку створку шлюзовой заклинило веткой дерева, похоже, челнок никто не покидал. Значит, пилот остался на борту, вероятней всего, погиб. И вот это очень странно. Во всех государствах, даже самых захудалых, имеются службы спасения, военные и частные, их нанимают по разным государственным программам. Найти челнок вполне реально: облететь вокруг маршрута его полёта, спутники покажут, где он летел, а сканер укажет на скопление металла, если маяк на борту не работает. Однако я готов поклясться, что челнок не вскрывали. Ещё и попадание в корму. Повиснув на лианах над пропастью, я внимательно его осмотрел. Сомнений нет, не снаряд или пушка, а именно ракета: в мешанине горелого металла я обнаружил несколько её фрагментов. Надеюсь, пожар не проник внутрь судна. Я надеялся, что смогу восстановить челнок, летать в атмосфере он сможет. Может, тут война или что-то подобное? Пока мало информации. И всё же мне удалось заглянуть в челнок через пробоину в том месте, где прежде был двигатель. Залезть внутрь я не смог, слишком узок был проём потёкшего металла. Видимо, жар был сильный, и металл плавился, везде потёки, как сосульки. Пожар проник внутрь, и там всё выгорело. Похоже, челнок был грузопассажирский, мне удалось рассмотреть остатки перегородки. Но от людей ничего не осталось. Задерживаться тут смысла не было. Я только сковырнул кусок железяки с острым краем (будет мне вместо дубинки, ножа и лопаты) и начал спуск вниз. Я отмылся в речке, отметив, что синяки начали желтеть, а опухоль спадать, набрал фруктов и, вгрызаясь в спелую сочную мякоть, по земле направился дальше, двигаясь вдоль берега. В одном месте мне встретилась очень крупная змея, толщиной с меня, которая как раз заглатывала свою жертву – судя по копытцам и судорожно подёргивающемуся хвостику, это был поросёнок. Я поспешил обойти её стороной и усилил бдительность втрое. Вскоре я вышел к крупной реке, шириной метров триста. Чуть выше по течению на противоположном берегу торчал сбитый бот. Он лежал на боку, и его корпус наполовину находился в воде. Судя по одной из башенок малых плазменных орудий (вторая, видимо, под водой), бот был флотский. На его корпусе виднелись следы от пушечных выстрелов и пара следов от ракет. Да что тут, чёрт возьми, происходит?! Что-то это всё меня напрягает. Поглядывая под ноги, чтобы не наступить на какую-нибудь гадость (тут хватает разных жучков и многоножек, уверен, что и ядовитые есть), я стал подниматься выше по течению в поисках способа переправки на тот берег. С этим возникла проблема. Судя по живым брёвнам на берегу, гревшимся в лучах солнца, и характерным всплескам в воде, река ни фига не безопасная. Схарчат за милую душу. Надо что-то думать. И я придумал. Стал делать каноэ. Заточил железку о валун, срезал с молодого дерева кору и, используя вместо верёвок волокна с внутренней стороны коры, сшил кусок коры спереди и сзади. В середине поставил распорку, весло соорудил из раздвоенной ветки с навязанными на неё лианами. Каноэ получилось длиной в два с половиной метра, довольно валкое, но на воде держится, это главное. Закончил я уже под вечер, вот-вот должно было стемнеть. На работу потратил четыре часа с перерывом на перекус (уже начали надоедать эти фрукты, мяса хочу). В этом не было ничего сложного, даже для моего тела. Кстати, мне всё же не десять, как я сперва решил, а лет двенадцать. А понял это легко: у меня в прошлой жизни впервые в двенадцать встал, а сегодня я проснулся со стояком, да и в паху лёгкий пушок имелся. Так что и гадать нечего, двенадцать и есть. Сначала я испытал каноэ у берега, а убедившись, что оно уверенно держится на воде, погреб к противоположному берегу. Ночевал я внутри бота, несмотря на то что он был наполовину заполнен водой. Вскарабкался через пробоину в корпусе и, оказавшись внутри, забрался в сухой реакторный отсек, створка двери которого была открыта. Он запирался, и я закрылся там, устроившись на стене, которая сейчас стала полом. В воде внутри бота кто-то плескался, вода была взбаламучена, но понять в темноте, кто это, я не смог. Мне показалось, что в проёме трюма мелькнуло гибкое тело змеи, но уверенности в этом не было. Больше на ощупь осмотрев реакторную, так как свет сюда не попадал, да и снаружи уже стемнело, я убедился, что я тут, вроде, один, нашёл среди мусора какие-то тряпки, постелил их на пол, лёг и вскоре отрубился. Прошлая ночь не позволила мне в полной мере восстановить силы, да и за день я их потратил изрядно, так что уснул мёртвым сном. Проснулся я сам, отлично выспавшись. Очень хотелось в туалет. Чую, это влияние фруктов, нельзя на них одних жить. Пусть разнообразие солидное, и я уже шесть видов попробовал, но всё равно приедаются. Я осторожно приоткрыл дверь, подумав о том, как же хорошо, что она крепкая и её не заклинило. Выглянул. В коридор через пробоины попадали лучи солнца. Вроде никого. Я осмотрелся уже увереннее. Вокруг действительно было пусто, и вода внизу была спо койной. Я открыл створку пошире, впуская свет, и стал изучать реакторную. Материей, на которой я спал, оказался какой-то тент, похожий на чехол. Берём, пригодится. После этой находки я стал азартно копаться в мусоре. В основном это были ветки и листва – судя по скорлупе, кто-то устраивал тут гнездо. Но я не терял надежду найти что-то интересное. Я повторно прошёлся по помещению, складируя весь мусор в одном углу, – пусто. Не было ничего, кроме этого тента размером два на три метра. От времени он обмялся, стал мягким, похожим на материю, но тем не менее был целым. И вот, когда я уже совсем отчаялся и готов был прекратить поиски, в полу (который для меня был стеной) я нашёл три скрытых ниши. Две оказались пусты, а в третьей находилась сумка техника. Я жадно изучил инструменты. Много незнакомых, но набор стандартный, даже тестер был. Правда, хрень полная, я бы дал ему первое поколение, ну максимум второе, но зарядка до половины, уже кое-что. И кстати, надписи на тестере были сделаны на стандартном языке Альянса. Да-да, того самого. Уже отлично, не нужно забивать голову новым мусорным языком, и так их хватает, забыть бы, чтобы память освободить. Изучив содержимое сумки, я положил её к тенту и продолжил поиски. По логике должны быть четыре скрытые ниши. Две ниши были с одной стороны реактора, значит, и с другой должны быть две. В одной из трёх я нашёл сумку, а что в четвёртой? Четвёртая тоже оказалась не пустой. В ней я нашёл ящичек, внутри которого лежало десять ручных плазменных гранат. Тоже неплохая находка. Гранаты я без опаски ссыпал в сумку (их к бою ещё приводить нужно), тент свернул и пристроил сверху на сумку, лямку повесил на плечо. Покидая реакторную, я плотно прикрыл дверь, чтобы, если вернусь ночевать, меня не встретил тут кто-нибудь в засаде. Снова позавтракав фруктами, я положил сумку на броню (так сказать, на реверс диска) и стал искать проломы, ведущие в рубку. Меня интересовал спаснабор. Через отверстие от ракеты мне удалось попасть в коридор у реакторной, но коридор, ведущий в трюм, затопила вода. Нырять туда я не рискну: там какая-то хрень водится. А использовать гранаты, чтобы её там достать, я не хотел. Проще было найти отверстие в другом месте. Их хватало, с десяток пятнало диск в разных местах. Я нашёл подходящую пробоину и уже хотел спуститься, но тут моё внимание привлекли несколько аппаратов, промелькнувших в небе на полукилометровой высоте и исчезнувших вдали. – Автоматические непилотируемые боевые дроны модели «Санго», девятнадцатое поколение, – пробормотал я. – Хм, и пробоины на боте соответствуют вооружению дронов. Очень соответствуют. Как интересно. Похоже, я попал в знакомый мир, тот самый, первый Альянса, где меня ограбили. Ну, или в его зеркальную копию – параллельный мир. Пока гадать нет смысла. Да и по языку я уже понял, что это был не тот мир, в котором я встретился с Олией: язык и письменность были другими. Проникнув в коридор у рубки, я отметил, что она открыта. Да, пилот выжил, хотя падение, похоже, было с большой высоты. Спаснабора под пилотским креслом не оказалось, ниша была пуста. Фигово. Последнюю надежду я возлагал на каюту пилота, это судно было оснащено ею. Дверь в каюту была плотно закрыта, без инструментов не вскрыть, так что мне пришлось вернуться за сумкой. Вообще, сразу бросалось в глаза, что бот был устаревший, и это особенно заметно, когда находишься внутри. Вон, реактор здоровенный, занимает чуть ли не двадцать процентов полезного места. И двери тут не уходят в пазы в стенах, как у судов выше четвёртого поколения, а открываются на петлях. Дверь в каюту открывалась наружу. А так как бот стоял на левом ребре, а каюта находилась на правом, то она была сухой, и дверь открывалась вниз. И поскольку дверь не распахнута, есть надежда, что каюта не вскрыта и там можно найти что-нибудь ценное. Пробоина вела в коридор, в котором находились входы в рубку, в затопленную кают-компанию, в каюту пилота и в трюм. Там же была и шлюзовая. Двери в кают-компанию и в трюм превратились в крошево. В трюм понятно, там явно груз взбесился во время падения, вот всё и перекосило. А в кают-компании кто так повеселился, что дверь аж согнуло пропеллером? Хотя, возможно, взрывом ракеты и согнуло. Вон, створка двери в каюту пилота тоже помята. И что неприятно, возле створки выхода в наполовину затопленный трюм снова что-то заплескалось, и мощно так, волны накатывали в коридор, доставая до створки в рубку и захлёстывая её. Не знаю, что это, но подозреваю, что крупная змея, они водоплавающие. Заползла в трюм и живёт там, может, выбраться не может. Или не хочет. А может, у неё там кладка? Поди знай. Вернувшись с сумкой, я не стал спускаться в пробоину к коридору у рубки, а, свесившись в неё вниз головой, активировал одну гранату и с отскоком от стены запулил её в трюм. Тут же выскочил обратно и отбежал в сторону. И почти сразу пожалел, что использовал гранату: а вдруг груз взрывоопасный в трюме? Как-то не подумал. Вот тупо-о-ой. К счастью, когда граната взорвалась, ничего, кроме раскалённого пара, наружу не вырвалось. Зато у борта со стороны реки поднялось сильное волнение. Там мелькали кольца крупной змеи, которая, покинув трюм бота, билась у борта. Видать, сильно ей досталось плазмой. Она тут же привлекла к себе внимание местных крокодилов, и началась битва: три крокодила против змеи. Вскоре вода у бота окрасилась красным: видимо, пустили кровушку змее. А нефиг тут себе убежище устраивать. Не люблю я их. Чуть помедлив, я спустился вниз, там было как в парной. Теперь стоит подумать, как попасть в каюту пилота. Нет, дверь, даже несмотря на то, что она помята, не помешает. Проблема была в другом: я до неё не доставал. Только в прыжке кончиками пальцев я едва мог коснуться двери. Что делать? Подставка нужна. Выбравшись наружу, я покопался в сумке, достал пилу по металлу, которая годилась и для дерева, и пошёл искать на ближайшей опушке упавшие деревья. Найдя мощный ствол, принялся срезать с него ветки толщиной с мою ногу и тут же на опушке собрал стремянку со ступеньками. Дело это несложное, к обеду закончил. Кстати, пока я возился у берега, ниже по течению на песчаной отмели заметил крупную змею метров двадцати длиной – покусанную, с обожжённым боком, но живую. Отбилась. Вскрыть дверь я смог через час, и едва успел увернуться, когда она, распахнувшись, чуть не снесла меня со стремянки. Вниз посыпался мусор, и много. Хорошо, что я это предвидел и заблаговременно натянул над проёмом тент, удерживаемый ножками стремянки, иначе многое потерял бы: среди мусора оказался планшет и разная нужная мне мелочовка. Спустившись, я всё собрал и сложил в углу рубки. А сам забрался в каюту. Что ж, это Клондайк. В моём положении точно. Нет, еды, пусть и в пайках, я так и не нашёл, видимо, если она и была, то хранилась в кают-компании. Но зато я нашёл неплохой комбез ремонтника, без функции автоподгонки, но мне подошёл, только рукава пришлось слегка завернуть. Видимо, пилот был малорослым. Ботинки оказались на размер больше, но это ничего, я зашнуровал их потуже, и стали как родные. Как же хорошо, а то я уже весь исцарапан был. Кроме одежды я нашёл аптечку и тут же обработал ранки. Ещё обнаружил планшет, он был разряжен, но вроде рабочий, несмотря на сколотый угол. Но самой ценной моей находкой стал ремень с кобурой, в которой находился бластер. И пусть он был с режимом идентификации владельца, не беда: взломаю и перепишу на себя. Тут же был баул с личными вещами пилота. Найдя фотографии, я понял, что пилотом была девушка, то-то мне комбез подошёл. Там же была пара банковских чипов. Я сложил все вещи в баул, не забыв также прихватить одеяло, валик подушки и постельное бельё. А выбравшись из бота, я вдруг обнаружил, что по реке, разгоняя волну, идёт довольно крупное судно, похожее на самоходную баржу. Оно было утыкано пушками, пусковыми ракетами и уверенно пёрло вверх по течению. Народу на нём хватало, и меня сразу обнаружили, заволновались. Да, аборигены – люди, без сомнений. Что ж, мир вам, иноземцы. Подходить к берегу судно не стало. С помощью громкоговорителя поинтересовались, в порядке ли я, после чего группа моряков спустила на воду катер. Я подошёл к берегу, меня забрали и доставили на борт баржи. Похоже, команда не торопилась: баржа прошла чуть вверх по течению и встала на якорь. В катере меня особо не расспрашивали, только еду совали, и я не отказывался, жадно утоляя голод. К моему удивлению, еда была натуральной. В Альянсе или Содружестве её могли себе позволить только обеспеченные люди, но вряд ли к ним относились те, кто подобрал меня. Бродяги, пионеры, первопроходцы – вот какие слова просились на язык при взгляде на них. Они были в устаревших планетарных комбинезонах знакомой мне модели шестнадцатого поколения, но сильно потасканных; им явно пришлось немало походить по джунглям. Прибыв на судно, я отметил, что на нём много внештатного вооружения. Команда была загорелой до черноты, но среди её членов я заметил пару в офицерской форме. Значит, они тут не сами по себе, их поддерживает какое-то государство. Любопытно. Эмблемы на борту судна, как и шевроны у парней, были мне незнакомы. На борту судна уже приступили к более тщательному опросу. Говорили местные с сильным акцентом, но мы понимали друг друга. Один из офицеров, с повадками безопасника, задавал мне вопросы, иногда повторяя их, но уже с иной интонацией. Такой незамысловатый допрос я выдержал легко. Объяснил, что мой отец – мусорщик, мы с ним, убегая от пиратов, ушли в слепой прыжок и вышли на орбите планеты, начали падать, и тут нас обстреляли. На борту была спасательная капсула, которую мы везли на продажу, и отец сунул меня в неё, а сам не успел: судно разломилось. И теперь выходит, я сирота: отец мёртв, а мать я никогда не видел. – Ясно, – кивнул офицер. – Капсула где? – Утонула. В этой реке, дальше по течению. – Гражданами какого государство вы с отцом являетесь? – Никакого. Отец вырос на Фронтире, и я тоже. – Это, наверное, те, что были сбиты месяц назад, – повернулся офицер к капитану судна. – Их северный сектор перехватил. – Месяц? – Не зная, о ком они говорят, я сделал вид, что задумался, но потом решил подыграть: – Вроде меньше времени прошло. Неделя, не больше. – Ты где так побился, что весь в синяках? – А, это я с дерева упал. Хорошо, что не поломался. – Понятно. Что ж, парень, добро пожаловать на планету Альбера, которой вот уже три года как владеет корпорация «Альвус», в директорате Дишон.