Рен наклонился и подлил ей холодного чая. – Уверен, он держит плащ у себя в кабинете, – произнес он. – Предлагаешь просто заявиться туда, не обращая внимания на стражу? Этот план был так же глуп, как… пожалуй, попытка залезть в пасть чудовищу. Рен усмехнулся: – К счастью для тебя, мне кое-что известно о грабежах и взломах. У Кай в горле встал комок. – Я не могу тебя об этом просить, – произнесла она. – Если тебя поймают, я… я этого не выдержу. – От старых привычек избавиться трудно. – Рен пожал плечами. – Завтра я осмотрюсь – поглядим, что мне удастся узнать. Встретимся у каменного фонаря рядом с прудом после захода солнца. Приноси с собой все, что возьмешь в дорогу. Когда найдем плащ, ты сразу улетишь. – Спасибо, Рен, – прошептала Кай. Она понимала, что он многим рискует, но отказаться не могла. На кону стояла жизнь ее сестры. Кай поднялась и открыла дверь. – Кай! – позвал ее Рен. Она обернулась – Рен стоял позади. От него пахло соломой и костром, и Кай вдруг подумала, что он стоит достаточно близко для того, чтобы поцеловать ее. В животе запорхали бабочки. Однако вместо этого Рен снял что-то с крючка на стене прямо у ее лица. – Тебе не придется лезть через ворота, – сообщил он. – У меня есть ключ. 11 По дороге к западному крылу Кай спряталась в тени лишь раз – когда мимо прошел слуга. Она тихонько поднялась по задней лестнице, на цыпочках вошла в западное крыло и спрятала форму прислужника обратно в шкаф. Затем она вернулась в постель, не потревожив Маленькую Нэнэ. Кай закрыла глаза и тут же представила лицо Рена – мрачное, но с тенью улыбки на губах и в глазах. Она снова подумала о поцелуе и заворочалась, перевернувшись набок. С чего она вообще решила это представить? Просто потому, что Рен сделал ей комплимент? Может быть. Однажды мама отругала ее за упрямство и горячность, и потом тетя Хамако сказала: «Твое упрямство – все равно что сила духа. А горячность – все равно что храбрость». Кай поверила в это лишь теперь, когда то же самое сказал Рен. Она прижала к губам пальцы. Похож ли поцелуй на такое касание? Как же ей хотелось поговорить об этом с Киши! А потом Кай подумала: вдруг Киши целовалась с сыном деревенского старосты и промолчала об этом? Кай попыталась вспомнить тот момент под деревом гинкго: Киши хихикала в его объятиях. Когда она застала их? Помешала ли она им? Или появилась уже после поцелуя? Стала бы Киши скрывать от нее что-нибудь настолько важное просто потому, что Кай не нравился сын деревенского старосты? Кай поклялась, что, если Бэндзайтен вернет Киши к жизни, она никогда и слова не скажет против избранника сестры, кем бы он ни был. Проснувшись, Кай обнаружила, что Маленькая Нэнэ куда-то ушла. Она села и потянулась. Интересно, чем сейчас занят Рен? Чистит лошадей? Убирает стойла? Может, ей удастся забежать к нему по пути на стрельбище! Кай услышала, как открывается дверь, и поднялась проверить – не Маленькая ли Нэнэ решила ее навестить? Кай заглянула в комнату для переодеваний и услышала громкий шепот. – Это несправедливо, мама! – причитала Маленькая Нэнэ. – Жена воеводы сказала, что я не поеду в столицу, если останусь сегодня тебе помогать. Сказала, что пошлет вместо меня Сёсё. А она ведь не так хороша в каллиграфии! И у нее ни о чем нет своего мнения! Кай выглянула из-за двери и увидела спину Мамы Нэнэ: ее гладкие черные волосы лежали поверх платья с цветочным узором, словно плащ. Маленькая Нэнэ стояла лицом к спальне, но отвернулась, чтобы не видеть матери. – Не глупи! – произнесла Мама Нэнэ. – Как ты думаешь, кто стоит за этими решениями? Воевода, конечно! Ты нужна мне здесь. Одна я не справлюсь со всеми этими приготовлениями. – Но, мама! – всхлипнула девочка, а потом вдруг разрыдалась. Мама Нэнэ вздохнула. – Хорошо. Собери книги, которые ты взяла в библиотеке, и можешь идти. Сердце Кай заколотилось. Не справится с чем? К чему они готовятся? Мама Нэнэ с дочкой прошли к передней комнате. Кай вернулась к столу – оттуда удобнее было наблюдать за дверью. Через несколько минут в нее зашла Маленькая Нэнэ с деревянным сундуком, доверху наполненным историями о лисах. От рыданий лицо ее опухло и пошло пятнами. – Что случилось? – спросила Кай. – Ничего. – Маленькая Нэнэ замерла у двери. – Когда у жены воеводы плохое настроение, она портит его и всем остальным. – Я слышала, что тебя могут не отпустить в столицу, – призналась Кай. Маленькая Нэнэ пожала плечами. – Она считает меня ужасной. Но я больше всего знаю о поэзии, и об искусстве, и о музыке. Я должна поехать. – Ты вовсе не ужасная! – возмутилась Кай. Маленькая Нэнэ покраснела и отвела взгляд. – Это все потому, что жена воеводы думает, будто мама предана ему больше, чем ей. Она думает, мы его шпионы. – Маленькая Нэнэ посмотрела во двор, смаргивая слезы, а потом вдруг сказала: – Стражи просто обязаны быть красивыми, ты так не считаешь? – Она произнесла это с напускной радостью. – То есть нам ведь приходится на них смотреть, а у дневных стражей такие серьезные лица. Мне больше нравятся ночные. Самый красивый стражник как раз работает по ночам: его поставили в эту смену, потому что остальные жаловались, что у него газы. А днем в дом могут заглянуть важные гости – нельзя так рисковать. Но мы-то отсюда ничего такого не чувствуем, потому для меня он все равно номер один. Если бы Кай не волновалась насчет таинственных приготовлений, она бы подразнила Маленькую Нэнэ за то, что у той, судя по всему, на уме одни мальчишки. За дверью раздались шаги и голоса. Маленькая Нэнэ распахнула ее – в комнату вошла целая армия слуг с огромными деревянными сундуками. А потом девочка ушла, даже не попрощавшись. Внутрь вбежала Мама Нэнэ и тут же начала командовать. Из сундуков достали вазы, картины, циновки и шторы. В угол у столика для игры в го поставили такую красивую деревянную лютню, что Кай было страшно даже дотронуться до нее. Испугавшись, что слуги могут затерять ее вещи, она поспешила в спальню и взяла в руки кедровый ящик, в котором хранила волшебную чашу и лисий свиток. Мама Нэнэ зашла в гардеробную и принялась вешать на стойку одежду. В руках ее показалось зеленое платье с узором из птичьих крыльев, и Кай поняла, что уже видела его прежде – у вышивальщиц, когда проходила мимо северного крыла по пути на стрельбище. – Что происходит? – взволнованно спросила Кай. – Мы решили освежить западное крыло, – так же натужно, как до этого Маленькая Нэнэ, ответила ее мама. Кай подошла к вешалке с другой стороны и поймала взгляд служанки. – Почему? Мама Нэнэ, пожалуйста. Объясните мне, что происходит. Мама Нэнэ выдавила улыбку. – Тебе очень повезло! – произнесла она. – Воевода решил сделать тебя частью своей семьи! Вы с Югири поженитесь – до вашей экспедиции как раз осталось три дня. Кай словно сшибло яростной волной прибоя. – Но я не хочу становиться женой Югири! – возразила она. – Воевода не может за меня решать. – Ты уже не маленькая девочка, – заметила Мама Нэнэ. – И должна понимать, что живешь не в сказке, а в реальном мире. И в нем женщинам редко дают право выбора. – Но я – ныряльщица за жемчугом. – Глаза Кай застилали слезы. – В моей семье все не так. – Но сейчас ты далеко от дома, верно? – мягко сказала Мама Нэнэ. Чтобы заключить брак, жених должен посещать невесту три ночи подряд. Он должен пробираться к ней под покровом тьмы и выскальзывать до рассвета, будто у них тайные свидания, но все это происходит не по-настоящему, потому что родители невесты знают об этом и оставляют в ее комнате вино и рисовые лепешки. Кай подошла к столику для го и посмотрела на гортензии, прикрыв рот руками, чтобы сдержать рвущийся наружу крик. Она не готова к браку. И совсем не хочет выходить замуж за Югири. Кай трясло. Она металась туда-сюда по западному крылу. Подойдя к шторам и выглянув во двор, она заметила у лестницы двоих не слишком красивых стражников. Она могла бы поговорить с воеводой Такаги. Но стоит ли это того? Хамако посоветовала бы ей не высовываться и следовать плану: отправиться вечером к Рену и сбежать. Если она разозлит воеводу Такаги, то он приставит к ней стража. Или попросит Маму Нэнэ присматривать за ней получше. В любом случае выскользнуть из дома Кай тогда не удастся. Нет, стоит набраться терпения и сбежать сегодня ночью (до того, как к ней придет Югири), успев стащить плащ из кабинета воеводы Такаги. Кай чувствовала себя так, словно вновь оказалась в челюстях бакэ-кудзиры и течение несло ее прямо в его желудок. Мама Нэнэ была слишком занята расстановкой вещей и потому послала к Кай двух служанок. – По ней сразу видно – слишком часто выходила на солнце, – проворчала одна. – Во всей Хейвадайской империи не найдется столько пудры, чтобы скрыть ее загар. И только посмотри на эти мозоли! Другая служанка с силой дернула расческой, пытаясь распутать колтуны Кай. – И волосы сухие, словно щетка, – заключила она. – Я об этом не просила! – рявкнула Кай. – Я предпочла бы работать и жить в крыле для слуг! – Еще и тупая, как вол! – пробормотала первая. – Богач хочет одарить ее легкой жизнью, а она жалуется! Кай умолкла – похоже, эти женщины будут критиковать все, что она ни скажет. К счастью, она привыкла к тому, как жители ее деревни отзывались об «этих ныряльщицах!» и «этих близнецах!». И Кай поступила так, как ее учила мама: выпрямилась и подняла голову. Прошло, кажется, несколько часов, прежде чем служанки закончили причесывать и красить ее. Мама Нэнэ передала им приготовленные одеяния, оставив слой с крыльями напоследок. От сладкого аромата жасмина у Кай засвербило в носу. Остаток дня она провела в надежде на появление мальчишки-прислужника, хотя в глубине души знала, что сегодня ее вряд ли поведут на стрельбище. Слуга принес ей обед и поставил за передвижной ширмой. Кай едва притронулась к еде: лепешкам с хурмой, орехам, апельсиновым долькам, жаренной на гриле рыбе и маринованному редису на крошечных фарфоровых тарелочках. Она слишком нервничала, чтобы есть. В сумерках в западном крыле показалась группа служанок с банками, полными светлячков: они выпустили их над гортензиями в саду, а затем уселись на веранде, наслаждаясь видом. Мама Нэнэ отодвинула в сторону столик для игры в го и поставила на его месте очередную ширму, а за ней разместила кувшинчик с саке и плошки с мандаринами и орехами. Затем Мама Нэнэ зажгла в комнате свечи. В горле Кай пересохло – ни вздохнуть толком, ни сглотнуть. – А Маленькая Нэнэ сегодня вернется? – спросила Кай у ее мамы, которая опустилась на колени у двери и принялась в свете ламп расставлять цветы в вазе. – Нет, сегодняшний вечер она проводит с дочерьми воеводы, – ответила Мама Нэнэ, поглощенная своим занятием. Сердце Кай ухнуло. Как же она доберется до Небесной горы без компаса? И как только она могла его проиграть! Как самонадеянно и как глупо! – Но мы всегда играем с ней в лисий кулак, – прошептала Кай. – Только не сегодня, – отозвалась Мама Нэнэ. – Сегодня не самая обычная ночь. – А когда воевода приведет Югири? – как можно спокойнее спросила Кай, стараясь не показать своего страха. – Через несколько часов, – ответила служанка. – А рисовых пирогов разве не будет? – протянула Кай. Мама Нэнэ замерла с цветком в руках и нахмурилась.