– Они… – Кай замолчала, не в силах продолжить. – Мертвы? Да, – ответил Рен. – Мальчишка был не старше меня. – И ты… Между ними вновь повисла тишина. Кай не знала, почему ей вдруг так сложно стало говорить о том, в реальности чего она не сомневалась. Она знала, что Рен вредил людям. Возможно, гораздо чаще, чем ей думалось. – Убил его? А ты как думаешь, Кай? – холодно произнес он; слова его отдавали болью. – Он плакал, словно ребенок. Дой любил поиграть со своими жертвами – ну, ты понимаешь. Я оказал тому мальчишке услугу. Кай представила мальчика-прислужника, мягкого и невинного, умоляющего до слез. Рен бы не вынес такого страдания. Но перед Доем он бы сделал вид, что его воротит от слабости. Это, вероятно, было ужасно утомительно: творить меньшее из зол, а потом притворяться, что сделал худшее из того, что только смог. Кай наконец перестала оглядываться, опасаясь увидеть за спиной воеводу Такаги, но ночью Рен сказал, что не устал и лучше посидит настороже, пока Кай будет спать, – значит, он все еще волновался. Кай взяла с него слово разбудить ее, если ему захочется поспать, но, когда Рен коснулся ее плеча, уже занималась заря. Когда они добрались до усыпанной домишками долины, солнце было уже высоко. Они проехали по широкой дороге мимо фруктовых садов и засеянных зерном полей, на которых трудились фермеры. Четыре мужчины закатывали в повозку бочки. Пожилая женщина с маленькой девочкой сидели рядышком на веранде и плели бамбуковые корзинки – бабушка показывала внучке, как правильно ставить пальцы. Кузнец бил молотом по раскаленному металлу. Рен остановился у домика с аккуратным овощным огородом. – Резчика луков зовут Номура, – сказал он. – Он и его жена – хорошие люди. Рен спешился. Кай спрыгнула с Ноши, их поприветствовала женщина с добрыми глазами и щелью меж передних зубов. На вид она была такого же возраста, как и мама Кай. – Здравствуйте и добро пожаловать! – произнесла она. – Мой муж скоро вернется. Он любит испытывать свой товар. Но спросите меня, и я скажу, что он просто любит пострелять из лука. Если вы торопитесь, я могу вам помочь. После двадцати семи лет брака я знаю о луках все, что только можно. Кай спрятала улыбку, прикрывшись рукавом куртки. Госпожа Номура напомнила ей хозяев магазинчиков в ее деревне. – Госпожа Номура, – поздоровался Рен. – Не знаю, помните ли вы меня. Я проезжал здесь пару лет назад. Лицо ее просветлело. – Рен! Конечно! Я твою буйную гриву где угодно узнаю! Отведите лошадей за дом и проходите внутрь. Кай проследовала за Реном через двор к полю, где они отпустили Обузу и Ношу. Внутри прохладного, темноватого домика госпожа Номура опустилась на колени у очага, нарезала персиков и выставила чашки с грецкими орехами. Все они присели на циновки, которые лежали у края. Рен представил Кай. Это имя могло быть как женским, так и мужским, поэтому госпожа Номура одарила ее долгим задумчивым взглядом. Кай взяла дольку персика и уставилась на тлеющие в очаге поленья. – Что случилось с теми мужчинами? С разбойниками? – спросила госпожа Номура. Рен потянулся за орехами и принялся закидывать их в рот один за другим. – Гото и Дой мертвы, – произнес он. – Вот и хорошо, – фыркнула госпожа Номура. – Значит, ты больше не разбойник? – Больше нет, – ответил Рен, а Кай подумала, что в каком-то роде они все же разбойники: охотятся за сокровищем, чтобы обменять его на кое-что другое. – Мы заехали к вам, потому что мне нужен новый лук, – произнес Рен. – Мы можем заплатить вам рисом. Он кинул взгляд на Кай, и та кивнула. – Да, конечно! – воскликнула госпожа Номура. – Можете осмотреться в мастерской, если хотите. Куда вы направляетесь? Воевода Такаги знал, куда они едут, и Кай могла не скрывать правды. – Мы едем к Небесной горе, – ответила она. – Слышали о такой? – Небесная гора… – с дрожью в голосе произнесла госпожа Номура. – Ах да, все о ней знают. Это недалеко, меньше дня пути. Но идут туда только те, у кого нет выбора. – Меня послали туда, чтобы кое-что разыскать, – пояснила Кай. – Кое-что важное. Заскрипела дверь, и позади раздался чей-то низкий голос. В комнату ворвался плотный человечек с обгоревшей лысиной. – Простите, что заставил ждать! – выпалил он. – Я заторопился домой, как только увидел лошадей! Госпожа Номура хлопнула в ладоши. – Смотри, дорогой, это Рен! Господин Номура просиял. – Рен, мальчик мой! Как прекрасно! – Он наконец-то избавился от тех разбойников, – добавила госпожа Номура. – Они едут к Небесной горе. Мохнатые брови господина Номуры поползли вверх. – Люди обычно держатся подальше от Небесной горы. Из-за лис. – В том и дело. Мы не знаем, как нам быть, – произнес Рен. – Как помешать лисицам вселиться в нас? Есть один разбойник, самый ужасный из всех, кого я знаю, Твич по прозвищу Судорога – он одержим лисицей. Говорит сам с собой. Непредсказуем. Мы с ним пару раз пересекались: вот он рассказывает Гото шутку, а вот уже душит его! Госпожа Номура указала на мужа, который оперся загорелым плечом о дверной косяк. – Ты знаешь, с кем им стоит поговорить? Со священником! – воскликнула она. – Он живет на следующей возвышенности, у кипарисовой рощи. Раньше он изгонял духов. Лисы – его специальность. – Старик Басё много времени провел на Небесной горе, – добавил господин Номура. – Он стал мастером экзорцизма после того, как однажды в него самого вселилась лисица. Во время поездок в столицу Кай встретила священника и его медиума, девочку не старше нее самой, они собирались провести обряд экзорцизма в доме важного господина. Священник закурил маковый фимиам и принялся яростно читать молитвы, чтобы призрак покинул тело вельможи и перебрался в тело его помощницы, а слуги шептались о том, кто мог вселиться в их хозяина. Один думал, что во время странствований по провинции он попался лисице. Другой предположил, что это призрак его друга, которого тот предал. Кай так и не узнала, что произошло бы с медиумом, если бы оказалось, что это все же лисица. Девочка-медиум не сделала призраку ничего плохого, и потому он не стал бы оставаться в ее теле. Но что же лисица? Покинула бы она тело медиума, или ее пришлось бы снова изгонять? Может, Старик Басё ответит на этот вопрос? – Он согласится с нами поговорить? – спросил Рен. – Конечно! – заверил его господин Номура. – Ему нравятся гости. Для начала давайте выберем лук, а потом уже поговорим о Басё и лисах. Господин Номура провел их к мастерскую, которая находилась в задней части дома: у стены стояло несколько дюжин луков. Напротив, в ведрах, под разными углами сушились бамбуковые палки. В центре комнаты, на полу, лежал выстроганный бамбук, изогнутый в форме горы с плоской вершиной с помощью деревянных полосок разной длины, торчащих, словно рыбьи кости. Господин Номура поднял лук с красной рукоятью. – Этот я назвал Убийцей Драконов, – сообщил он. Затем поднял лук с фиолетовой рукоятью и продолжил: – А этот – Убийцей Сонь. Он подмигнул и громко прошептал: – Отличаются они лишь ценой. Но никому ни слова! Рен потянулся к луку с фиолетовой рукоятью. – В соню попасть сложнее, – пояснил он. – Какой умный юноша! Идем! На поле есть мишени. Раздвижные двери мастерской выходили во двор, где госпожа Номура собирала оранжевые цветы – вроде бы лилии. Кай поспешила было за Реном и господином Номурой к воротам, выходящим на поле, но госпожа Номура подозвала ее к себе и перевернула каменную чашу, чтобы та присела на нее. – Давай-ка поправим тебе прическу! – предложила она. – А что, все так плохо? – Кай опустилась на чашу. – Можно и подправить, – ответила госпожа Номура. Кай почувствовала, как женщина потянула ее за волосы, а потом услышала металлический щелчок. – А еще тебе стоит поменьше говорить с незнакомцами. Так будет безопаснее. – Так и сделаю! – пообещала Кай. Где-то в поле господин Номура и Рен двигали мишени. Позади них блестели золотом зерновые поля. – Рен всегда был таким милым мальчиком, – произнесла госпожа Номура. – Тихим и трудолюбивым. Иногда те разбойники оставляли его здесь, а сами отправлялись творить свои гадкие дела. Как-то мы предложили Рену усыновить его – у нас ведь нет своих детей. Но разбойники нам не позволили. Рену было бы здесь хорошо. Господин Номура научил бы его торговле, а госпожа Номура хлопотала бы над ним, точно курица-наседка. Кай загрустила. Ей стало жаль этих троих и их несбывшегося прошлого. Когда госпожа Номура закончила, она передала Кай маленькое потемневшее зеркальце. Как же сильно прическа меняет человека! Госпожа Номура подровняла волосы Кай, и теперь они едва доходили ей до ушей. Сзади они были подлиннее – примерно по начало шеи. Кай больше не видела в зеркале Киши. Все говорили, что они с сестрой похожи на мать, но с короткими волосами Кай являла собой юную версию отца. Щеки и нос стали выдаваться еще больше, челюсть казалась массивнее. Кай вернула зеркальце госпоже Номуре и поблагодарила ее, а потом вышла на поле – Ноша и Обуза тут же подняли головы и зафырчали, выказывая свое одобрение. Кай подошла к Рену и господину Номуре – Рен уже успел усеять мишень множеством стрел. Никто из них ничего не сказал о ее волосах. Господин Номура протянул Кай Убийцу Драконов. – Рену этот лук не подходит. – Он подмигнул. – Попробуй ты! Рен собрал стрелы и подвинул одну из мишеней поближе. Когда он достиг расстояния, с которого Кай стреляла в лагере, она попросила его остановиться. Рен приподнял бровь. – Уверена? Она вытащила стрелу из прислоненного к забору колчана. – Сам посмотри. Рен пожал плечами и подошел к господину Номуре. Лук этот был легче и крепче, чем тот, на котором Кай училась стрелять. Она сжала и разжала пальцы, поудобнее схватившись за рукоять, чтобы привыкнуть к ней. Наложила на тетиву стрелу, довела руку до уха и отпустила. Стрела попала в мишень, но в самый ее край. Кай выстрелила еще три раза: каждая следующая стрела попадала все ближе к центру. – Очень хорошо! – заметил господин Номура. – Лук всегда найдет достойного владельца!