У Дакини были белые волосы, будто вставшие дыбом, которые удерживала сияющая тиара. Лицо ее было молодым и напоминало лисью мордочку: золотые глаза, заостренные уши и подбородок. На запястьях и лодыжках у нее сверкали жемчуга. Платье ее, похоже, тоже было соткано из жемчуга. У ее ног расположилась группка красивейших мужчин с такими же острыми скулами и заостренными подбородками. Кай не могла отвести от них взгляда. Прекраснее людей она не встречала. А потом мимо нее прошел лис, одетый как монах, и чары развеялись. Сами того не заметив, Кай и Рен подошли к платформе. – Как ты думаешь, по нам видно, что мы не одержимы? – спросила Кай, нервно оглядываясь на танцоров. – Не знаю, – ответил Рен. – Надо проглотить то средство, что дал нам Басё. Тогда мы поймем, что тут иллюзия, а что – нет. Они пробрались сквозь толпу к краю пещеры, где группа лис играла в кости. Кай и Рен понаблюдали за тем, как воин, пожилая дама в одежде простолюдинки и две рыжие лисицы бросают в горшок золото и камни. Потом они бросали кости – по три штуки. У воина выпали шестерки, он подскочил на месте и подкинул свой выигрыш в воздух. Лисы снова сделали ставки: теперь кости бросила пожилая дама. Первой выпала четверка. Вторая кость подпрыгнула – на ней тоже выпало четыре. Третья подкатилась прямо к Кай, ударила ее по ноге и отскочила в угол. Старуха побежала за костью – та показала пять. Воспользовавшись суматохой, она перевернула кость на четверку и начала разыгрывать показную радость. – Мошенница! – прошипела лисица с тремя хвостами. Старуха схватила горшок, и лисица попыталась вырвать его из ее рук. Они сцепились и покатились к танцорам, раскидывая драгоценности во все стороны. – Нагло-то как, – заметила Кай и добавила: – Надеюсь, Дакини не станет мухлевать во время охоты. У круглой сцены разгоралось волнение: похоже, дело было в служанке с подносом. Два господина в черных шапках убегали от белой девятихвостой лисицы. Когда та зарычала на них, они бросили на пол тофу и скрылись. Лисица тут же проглотила сыр. Значит, это правда – лисы действительно любят тофу. Кай и Рен нашли нишу, в которой никто не смог бы их увидеть, зато они видели отсюда всех. Кай достала мешочек с лекарством Басё. Проглотив травянистый шарик, Рен скривился. Кай засунула в рот свой, и ее замутило. Вкус был отвратительный – словно жуешь уголь. Едва она проглотила лекарство, как вдруг у нее закололо язык. А после голову. Затем руки и ноги. – Тебе хочется чесаться? – спросила Кай у Рена. – Мне ужасно хочется. – Я хочу содрать с себя кожу. Буквально. – Рен зарылся пальцами в волосы и потянул. Кай захотелось потереться о грубые своды пещеры. Прошло несколько минут, и щекотка улетучилась. Комната стала дрожать и мерцать. Кай подняла взгляд на Дакини: ее тиара и платье исчезли, равно как и человеческое обличье. Остались только белая шерсть и девять огромных хвостов. Группка красивых юношей превратилась в подобострастных рыжих лисов. Кай осмотрела платформу: она оказалась не золотой, а деревянной. Жемчуг на самом деле был углем. Сцена в центре тоже была деревянной, ее украшали обычные камни. Кай огляделась и поняла, что примерно половина людей превратилась в лисиц – значит, они были оборотнями. Тогда остальные бедолаги – одержимые. Как и говорил Басё, здесь собрались люди всех сословий; и мужчины, и женщины; и молодые, и старые; и вельможи, и простолюдины. Кай не знала, виновато ли во всем лекарство, но музыка будто бы замедлилась. Она тронула Рена за руку и указала на играющих в кости. Игроки ставили не золото и драгоценные камни, а желуди и листья. Сами кости оказались обычными речными камнями. – Реальность тут куда страннее, чем иллюзии, – пробормотала Кай. – Ага. Второй шарик я есть не буду, – выдохнул Рен. – Все и так слишком реально. Слишком четко. Я словно каждый уголок у этого камешка могу разглядеть. Он постучал ногой по камню. – Давай подойдем поближе к платформе, – предложила Кай. Они пошли вперед, уклоняясь от танцоров. Кружащиеся лисы едва не сносили Кай своими хвостами, а одержимые ими люди – руками и ногами. Кто-то снова подрался – вроде бы пришедший за едой слуга. Кай разглядела в суматохе поднос, на котором лежал совсем не тофу, а завернутый в бамбуковые листья пух одуванчика. Кай и Рен приблизились к площадке: та находилась на уровне глаз, к ней вели ступени. Рен медленно повернулся, осмотрев пещеру. – Что ты ищешь? – спросила Кай. – Пытаюсь понять, откуда лучше всего смогу тебя прикрыть, – ответил он. И вдруг кто-то стащил с головы Кай шапочку прислужника. Она обернулась и увидела старуху, которая мухлевала в игре в кости. Та радостно улыбнулась. – Это мое, – произнесла Кай. – Отдайте. Старуха покачала головой. Кай сделала шаг вперед, но та развернулась и побежала. Кай понеслась было следом, но потом поняла, что это бесполезно. Обойдется и без шапочки. Кай показалось, что она увидела копну темных волос Рена где-то около музыкантов, и направилась вперед сквозь толпу танцоров. Чем ближе она подходила к сцене, тем больше людей и лис ее окружало. Воздух здесь был горячим и будто вибрировал. Кай протискивалась к сцене. Шестихвостая лисица показала ей клыки. Старый ученый с кривыми зубами погрозил пальцем. Взвизгнула флейта. Кай потеряла Рена. Она осмотрела всю пещеру. Сердце Кай билось где-то в районе горла. Она едва сдержалась, чтобы не закричать, зовя Рена по имени. Не мог же он сквозь землю провалиться! Если они оба будут кружить по пещере, то никогда не встретятся. Кай решила вернуться к платформе и подождать там. Она проталкивалась через танцоров, которые налетали на нее со всех сторон, задела кого-то плечом и начала падать… и ее тут же поймали, схватив за руку. Она подняла взгляд и стала извиняться. На нее хмуро смотрел Рен. – Вот ты где! – Ее затопило облегчение. – Я повсюду тебя ищу! Он продолжил смотреть на нее так, словно не узнавал. Кай дотронулась до его руки. – Рен, ты в порядке? Неужели лисы почувствовали, что Рен не один из них, и решили в него вселиться? Кай поймала его взгляд в надежде увидеть хоть искру узнавания. Но потом вдруг поняла, что ткань под ее пальцами слишком грубая и что на Рене грязный коричневый охотничий плащ, который она видит впервые в жизни. Ей что, кажется? Кай перевела взгляд на платформу с Дакини – все еще дерево и уголь. Наверное, с Реном что-то случилось. Или, может, лекарство перестало действовать. Это ведь не может быть его близнец – это иллюзия! Но ведь Рен видел сон, в котором на его близнеца напал лис. Они провели всю жизнь вдали друг от друга, но между ними была связь. Может, Рену приснились мгновения до того, как в его брата вселилась лисица? – Пойдем со мной, – попросила она, но мальчишка уже отошел от нее. Кай бросилась вперед и схватила его за рукав. В то же мгновение к ней направилась белая девятихвостая лисица – воздух вокруг буквально кипел от исходящей от нее угрозы. Танцоры расступались перед ней. Кай отошла в сторону. Когда лисица прошла мимо, Кай поняла, что потеряла близнеца Рена из виду. Она нервно огляделась. Внезапно внутри нее что-то сжалось, и Кай согнулась пополам. Зубы свело. Когда боль прошла и Кай подняла голову, все вокруг замерцало. Платформа Дакини казалась то золотой, то снова деревянной. В одно мгновение Кай видела лишь лисий мех, а в следующее – человеческую одежду на его месте. Потом мерцание прекратилось: Дакини снова превратилась в богиню с белыми волосами, одетую в платье из жемчугов. – Последняя песнь! – возвестил музыкант, играющий на флейте. Тогда Кай и увидела его – настоящего Рена в темно-синей рубахе, с луком за спиной. Он стоял позади сцены и искал кого-то в толпе. Кай показалось, что она вот-вот упадет в обморок от шока. Рен в порядке. Значит, тот, другой Рен, был иллюзией… или его одержимым близнецом. Они пришли сюда, чтобы спасти близнеца Кай, но что, если смогут спасти и близнеца Рена? Если они поймают его и приведут к Басё, тот сможет изгнать лисицу. Кай протолкнулась сквозь толпу и поспешила к сцене. – Рен! – позвала она. Рен даже не взглянул на нее. – Он здесь, – рвано выдохнул он. – Знаю, – отозвалась Кай. – Я тоже его видела. Кай взглянула на музыкантов. Барабанщик косился на Рена с подозрением. Кай схватила его за рукав и потянула. – Рен, спустись отсюда, – попросила она. – Ты привлекаешь слишком много внимания. Он приложил ко лбу ладонь и покачнулся, словно у него закружилась голова. Глаза его расширились. – Да. – Он спустился. – Да, ты права. Прости. Кай оттащила его в тень, прочь от сцены. Рен согнулся пополам, уперевшись ладонями в бедра и уставившись в землю. Похоже, его лекарство тоже перестало действовать. – Поверить не могу! – выдохнула Кай, когда Рен выпрямился. – Что произошло, когда ты его увидел? Что он сделал? Рен оглянулся, яростно всматриваясь в толпу и сжимая челюсть. – Не хочу об этом говорить, – процедил он. – Мы ему поможем! – сказала Кай. – Отведем его к Басё! Больше Кай ничего не сказала. Но она представила, как все они вчетвером – вместе с его братом и Киши – возвращаются в деревню на берегу Свежего моря. Рен скрестил руки на груди. – Это все лисья магия. И никак иначе. – Но я тоже его видела! – возразила Кай. – Хватит, Кай! – холодно произнес Рен. – Мы здесь не за этим. Руки Кай повисли в воздухе, она почувствовала себя неловко и одиноко. Она не могла понять: как этот Рен, настолько закрывшийся от нее, мог быть тем самым человеком, что вчера отвел ее к морю? Песня внезапно оборвалась. Барабанщик ударил в гонг, и по толпе пробежали шепотки. Над платформой появились бумажные фонарики. В центр вышел лис в одежде монаха. – Приветствуем великую и могучую Дакини, предводительницу лисиц! – возвестил он. – Остающуюся непобежденной вот уже двадцать восемь лун! Лисицы одобрительно залаяли. Дакини поднялась и превратилась из человека в лисицу. Она распушила все девять своих хвостов, спустилась по мраморной лестнице, поднялась на платформу и лязгнула зубами. – Хочет ли кто-то вызвать Дакини на охоту? – спросил монах. Кай осторожно вышла вперед. Но другая белая лиса – кажется, та самая, что недавно преградила ей путь, – уже запрыгнула на платформу. – Я, Тамамо, вызываю предводительницу на охоту! – хриплым голосом проговорила она. Лисы радостно заулюлюкали. Кай и представить не могла, что кто-то вызовет Дакини на дуэль. Она в панике глянула на Рена. – Это хорошо, – произнес он. – Ты узнаешь, что делать. – Но что, если за одну ночь можно сделать лишь один вызов? – спросила Кай. – Тогда назовешь ее трусихой. Сделаем так, чтобы она не смогла отказаться, – отозвался Рен. Кай не понравился его тон – слишком снисходительный, словно все это было очевидным. Он злился – она это понимала: их с братом разделили из-за глупого предрассудка, Рен даже имени его не знал. Но почему он решил отыграться на ней? И почему сейчас? Дакини смерила претендентку испепеляющим взглядом. – Не думала, что ты на такое способна, Тамамо, – хитро проговорила она. – Жду не дождусь, когда заберу все твои хвосты. В пещере словно взошло солнце – все лисы подняли хвостами свои сияющие жемчужины, и танцевальную площадку осветили сотни ярких шаров. Лис-монах поднес к Тамамо поднос, та распахнула челюсти, и Кай увидела сияющую жемчужину размером с апельсин – больше, чем любая другая, что держали обычные лисы. Лис-монах забрал у нее жемчужину, а потом повернулся к Дакини – та тоже открыла рот. Ее жемчужина оказалась еще больше, чем камень Тамамо. Монах забрал и ее, а поднос поставил в центре площадки. – Когда займете свои позиции, – произнес он, – заиграет музыка. Я скажу, когда начнется охота. Вставайте в стойку на каждый третий удар барабана. Если опоздаете или смените позу после третьего удара – потеряете жизнь. Если убьете один или два раза подряд, но потом проиграете, счет вернется к нулю. Чтобы закончить игру, нужно убить три раза подряд. Монах отошел к краю платформы и присел на колени за гигантскими счетами с шестью костяшками: тремя черными и тремя белыми. Барабанщица, стоявшая на сцене, приготовила барабан и барабанную палочку. Тамамо и Дакини поднялись на задние лапы. Флейта и струнные заиграли веселую мелодию. Пещера замерцала и словно бы расплылась. Платформа вдруг сделалась ярко-зеленой, а потом зелень поползла по полу, словно мох, и раскинулась травянистым полем. Потолок превратился в голубое небо. Иллюзия казалась такой реальной, что Кай почувствовала, как травинки щекочут ее лодыжки. Барабанщица стала отбивать ритм в такт музыке, и зрители захлопали вместе с ней.