Копалась Ирина и в самом деле недолго. – Вот и все, а ты боялась, даже юбка не помялась, – весело возвестила она и рванула с места в карьер. – О! Шарман! Солдатский юмор! Свежий запах казармы и портянок! Манифик! Это что-то оригинальное в арсенале твоих шуток. Сразу чувствуется, что появился новый источник вдохновения. – Завидуешь? Когда-нибудь, – загадочно проговорила Ирина, – я тебе все расскажу. Я хмыкнула, но времени углубляться в тайны подруги не было. Мы приближались к заданному квадрату. – Ну, – сказала я у двери искомого подъезда, – как насчет ключа к информации? Дверь была не просто металлической, а бронированной, с цифровым кодом, с переговорным устройством, а по бокам ее чутко таращили свои круглые глаза две телекамеры. Ирина тоже оробела от такого количества степеней защиты жилища, однако уверенно набрала номер квартиры Василия. – Представляю, как по-идиотски мы смотримся, переминаясь возле этого подъезда, – сказала я спустя минуту столь же напряженного, сколь и бесполезного ожидания. Ирина насупилась и стала давить на все кнопки подряд. – Ничего умнее не могла придумать? – прошипела я, отталкивая Ирину подальше от злополучной брони. – Прекрати сейчас же! Иначе эту ночь мы проведем в ближайшем отделении милиции. За попытку проникнуть на особо охраняемый объект! Ирина, несмотря на незначительную массу тела, усиленно упиралась, молча сопела и продолжала вызывать все квартиры подряд. В тот момент, когда я была уже готова применить болевой прием для пресечения хулиганства подруги, в домофонном динамике, наконец, обозначилось чье-то присутствие, и не лишенный приятности мужской голос вкрадчиво произнес: – Девочки, вы к кому? Ирина тоном, не терпящим возражений, произнесла: – Откройте! Мой брат уехал ненадолго в отпуск и просил меня поливать его цветы. Но я потеряла ключ от квартиры. – Идиотка, – прошептала почти беззвучно я. Но, видимо, микрофон был сверхчувствителен. – Ваша подруга права, – судя по всему, обладатель приятного голоса усмехался, – история крайне неправдоподобная. – Моя подруга имеет в виду мою рассеянность! Последовала небольшая пауза, прозвучал вопрос: – Какой номер квартиры вам нужен? – Шестьдесят девятый! – хором воскликнули мы. Снова повисло тяжелое молчания. Потом послышался лязг, дверь подъезда открылась, и мужчина договорил: – Я вам, конечно, сейчас открою подъезд, но как вы будете проникать в квартиру? – Чем дальше в лес – нет шире ноги, – победно провозгласила Ирина и ринулась вперед. Когда мы вышли из лифта на нужной лестничной площадке, приятный мужской голос произнес: – Милые дамы, разрешите предложить вам мою компанию. Это все, чем я могу помочь вам в этой ситуации. – Это совершенно неравноценный обмен, – очаровательно улыбнулась я. И было чему улыбаться!.. * * * …А когда я, наконец, добралась до своего дома, уже брезжил рассвет. Я тихонько, стараясь не шуметь, открыла дверь своей квартиры. Собаки тут же суматошно закружились в броуновском движении. Но в этот ранний час бодрствовали не только они. С кухни неслось негромкое пение. Я застыла на пороге: Поли и Антон, сидели обнявшись, прикрыв глаза и хором задушевно выводили: А жена узнает – выйдет за другого, Выйдет за другого – позабудет про меня, Жалко только волю, волю в чистом поле, Жалко мать-старушку да буланого коня!.. Получалось у них довольно слаженно, несмотря на то что кухня была заставлена несметным количеством пустых банок пива, которых утром еще не было, а песня была явно не из Полиного репертуара. Когда парочка была уже готова грянуть «любо, братцы, любо», Поли открыла глаза, заметила меня и стыдливо отодвинулась от Антона. Песня прервалась. Антон же, увидев меня, нехотя снял свою руку с Полиного плеча, обвел широким жестом прилегающее пространство и торжественно провозгласил: – Вот она! Где ты шляешься?! – Привет, Поли, – сказала я, – рада тебя видеть. – Пришла погреться возле вашего домашнего очага, – не без сарказма заметила Поли. И обменялась с Антоном такими взглядами, что если бы я не знала отношения своего мужа к различным сексуальным меньшинствам, то подумала бы, что тут дело идет к натуральному адюльтеру. И с кем!? Классика! С лучшей подругой! С кем же еще? Я решила не лебезить и не оправдываться. В конце концов, совесть моя чиста! А те, чьи мысли полны самых грязных предположений, все равно не поверят. Я молча достала из шкафчика початую бутылку сухого красного вина, налила себе рюмку и уселась за стол с самым безмятежным видом, на который была только способна. Внутри-то, конечно, я клокотала благородным негодованием! Разумеется, я не раз слышала о том, что подруги бывают вероломными. Но, к счастью, до сих пор не доводилось сталкиваться с этим вплотную! Боже мой, и кто? Поли! При всем хорошем и даже замечательном и сочувственном отношении к этому существу, я всерьез не воспринимала Поли как женщину. И вот тебе – пожалуйста! Сидит, прижимается к моему родному мужу! А Тошенька-то хорош! Сам говорил: «Фу, какая гадость, гомики, транссексуалы…» А стоило поманить пальцем, тут же и пал в объятия! Вот она: мужская сущность! Но я не доставлю им удовольствия! Скандала не будет! И выяснений отношений – тоже! – Грейся, конечно, – сказала я самым вкрадчивым из всех голосов, на какой только была способна, – у нашего семейного очага, Поли. Но хотелось бы, чтобы ты это делала в дневные часы, когда хозяйка дома. – Что ты имеешь в виду?! – взвилась Поли. – Я имею в виду, что нечего прижиматься к чужим мужьям! Я, конечно, рада, что ты окончательно почувствовала себя женщиной, но при этом не обязательно тут же становиться стервой! – Как ты могла такое подумать обо мне?! – завопила Поли. – А что я должна еще думать в этой ситуации? Я прихожу ночью домой и застаю своего мужа в объятиях другой женщины! – Девочки, не ссорьтесь, – блаженно промурлыкал Антон. – Что ты несешь? Антон мне как брат! – Поли побагровела. – Брат так брат. Тебе не привыкать к девиантному сексу! – Сама шляется неизвестно где и с кем! – Ах, вот оно что?! И ты решила в это время развлечь моего мужа! Нечего сказать, хороша подруга! – У тебя, наверное, уже начинается климакс! Ты скоро будешь похожа на Иру Осокину! Я задохнулась от негодования: – Я? Похожа на Иру Осокину? У Меня? Климакс? Неизвестно чем бы все это кончилось, но тут Антон нетрезво поднялся из-за стола, направился к холодильнику, достал еще одну банку пива и попытался нетвердой рукой наполнить ее содержимым стакан. Маневр, однако, не удался. Янтарная жидкость пролилась на скатерть. Я подхватила шатающегося мужа и увела его в спальню. Антон не сопротивлялся. К счастью, во хмелю он бывал тих. Как только принял горизонтальное положение – тут же уснул, сладко посапывая. Я вернулась на кухню и, рыдая, потребовала: – Извиняйся сейчас же за климакс! Так мог сказать только мужчина! Ни одна женщина так низко не пала бы! – А ты извиняйся за то, что подумала обо мне черте что! – пустила слезу Поли. – Как ты могла? – Прости, пожалуйста, Поли. Но что я должна была подумать, увидев тебя в объятиях своего мужа? – Прости, пожалуйста, Ольга. Но где же ты была? Мы с Антоном так волновались! – Я это видела своими глазами… – Нужно же было его как-то отвлечь! Лучший способ развеяться для мужика – это спиртное. Кому как не мне это знать! Я совершенно случайно заехала в «Олимпийский». Антон был в таком состоянии! Он места себе не находил! Ты очень жестоко с ним обращаешься! – Ира попросила меня помочь ей в одном деле.