— Наши предварительные выводы подтверждают, что причиной смерти было утопление… — начала Сарвилинна и щелчком пульта перешла к следующему слайду. Лазерная указка беспокойно прыгала по экрану. Юсуф никогда раньше не встречал Сарвилинну, но слышал, что она обычно держится отчужденно, ошеломляюще прямолинейна и слишком серьезна, несмотря на своеобразное черное чувство юмора. Просто настоящий стереотип религиозного республиканца. Юсуф сощурился, удивившись, как мертвый человек может выглядеть таким умиротворенным. Можно подумать, что удушье стерло с ее лица следы страха и паники. — Но анализ диатомовых водорослей показал, что утонула она в другом месте. — Сарвилинна с интересом оглядела ошарашенные лица людей в комнате, как будто ей доставляло удовольствие поднимать интригу на новый уровень. Микаэль и Нина были единственными, кого эта информация не застала врасплох. — А потом похоронили подо льдом, — прошептал Эрн. — Я чувствовал, что объяснения Копонена во время видеозвонка звучали как-то странно. — Легкие наполнены водой, — продолжала Сарвилинна, как будто Эрн и не перебивал ее. — Водопроводной водой, если быть точной. — Когда она умерла? — В период с шести до девяти часов вечера, по приблизительным подсчетам. Более того, я могу с относительной уверенностью сказать, что в ледяной воде она пробыла максимум пару часов. — Значит, вчера вечером ее где-то утопили, а потом почти сразу же перевезли к дому Копоненов, — сказала Джессика, записывая свои наблюдения. — После того как преступник просверлил лед, он сбросил тело в воду, засыпал прорубь снегом, прошел через двор в дом и убил Марию Копонен, — подытожил Юсуф, настороженно глядя на судмедэксперта, как школьник, неуверенный в своем ответе. Сарвилинна ничего не ответила, вместо этого она смотрела на часы с явной скукой. В ее обязанности не входило подтверждать догадки детективов. Она пришла сюда, чтобы изложить факты. Холодные. Чистые. Только факты. — Как это было в книге? — поинтересовалась Джессика, и любопытные взгляды метнулись к Микаэлю. Он зашуршал маленьким синим пакетиком и засунул в рот жвачку. Затем бросил взгляд на Нину и начал: — В книге подозреваемую ведьму, связанную по рукам и ногам, бросают в бассейн. Это средневековый метод проверки, является ли женщина ведьмой. Или варварский суд, как вам угодно. Если подозреваемая всплывает даже после того, как ее связали, это определенно доказывает, что она ведьма, и ее немедленно приговаривают к смерти. Джессика недоверчиво покачала головой. — На каком, черт побери, основании? — На этот вопрос есть два ответа. Многие верили, что, поскольку ведьмы отвергали свое крещение, присоединяясь к легионам дьявола, вода должна отталкивать их. Другое суждение состояло в том, что вода выталкивает ведьм потому, что является символом чистоты. Самое абсурдное — если жертва опускалась на дно и тонула, что по логике вещей было довольно распространенным результатом, она объявлялась невиновной. Но для того чтобы получить необходимые доказательства, нужно было провести проверку. Какая-то странная логика, но так они и делали. Юсуф вытер вспотевшие ладони о джинсы. — Боже мой. В этом нет никакого смысла. — Значит, наша жертва умерла в результате одной из таких проверок? — спросил Эрн. — Вполне возможно. Если убийца скопировал роман Копонена. Там было именно так. — Следы на теле подтверждают эту теорию. На запястьях и лодыжках жертвы есть следы связывания, — произнесла Сарвилинна и щелкнула пультом дальше, показывая крупным планом лицо покойной. — Где проходил этот суд? В книге, я имею в виду? — спросила Джессика. — В доме главного инквизитора, — ответила Нина. Она и Микаэль обменялись взглядами и вздохнули почти одновременно: их вот-вот засыпят новыми вопросами. — Все, кто участвует в расследовании, должны прочитать эти книги. Есть некоторое сходство, но… — Нина прикрыла глаза. Микаэль продолжил с того места, где остановилась Нина: — Это все. Сходства есть, но только до определенного момента. — Послушайте… На данном этапе очень важно, чтобы мы прояснили для всех одну деталь, — произнесла Нина и выпрямилась. — Книги Копонена отчасти научно-фантастические: в них происходят сверхъестественные вещи. Есть женщины, которых только подозревают в том, что они ведьмы, но есть и настоящие ведьмы. Например, в романе Копонена женщина, сидящая за столом, уже убита, но затем она появляется во главе стола, вся разодетая, с леденящей кровь ухмылкой на лице. — Значит, убийцы не копировали в точности убийства, описанные в книге? Значит, они черпали вдохновение из книг лишь в общих чертах? — спросил Эрн. Человек из полицейского управления, прислонившись к задней стене комнаты, потер брови. Нина распустила свои светлые волосы, чтобы снова их перевязать. — Пока все выглядит именно так. — Эрн сделал пометку в своем маленьком блокноте. — А как насчет жертвоприношений в Юве? — В книгах это два совершенно разных события. Единственное сходство с убийствами прошлой ночи, кроме самого способа убийства, заключается в том, что жертвами были мужчина и женщина, — заметил Микаэль, перекатывая жвачку на языке. — А мы точно уверены в том, что жертвы из Ювы — это Поркка и Копонен? — уточнила Нина. Джессика подняла руку: — Тут я могу вас заверить. Зубы жертвы мужского пола были удалены, очевидно для того, чтобы каким-то образом затруднить ее идентификацию. Но ДНК-тесты уже подтвердили их личности. ДНК, которую выделили из гигиенических средств в квартире Копоненов, совпадает с образцами ДНК, взятыми из мужского тела. Прошло несколько секунд, прежде чем кто-то заговорил. Теперь официально: Роджер Копонен мертв. — Вернемся к «ледяной принцессе», — сказала Джессика и тут же пожалела, что использовала это жуткое прозвище в полном конференц-зале. — Это правда, что мы до сих пор не можем опознать личность жертвы? — Именно так. Среди тех, кто был объявлен пропавшим без вести, не было никого, соответствующего описанию. — А как насчет несоответствия? — Убийцы могли загримировать и одеть жертву как им заблагорассудится, но я уверена, что мы не найдем под ее телом какого-нибудь 91-летнего пациента с болезнью Альцгеймера, если вы об этом. — А что Мария Копонен? Как она была убита? — На теле нет внешних повреждений, — ответила Сарвилинна, скрестив руки на груди. — По всей вероятности, ее отравили. Но нам нужно время, чтобы узнать наверняка. — А что насчет этой улыбки? — поинтересовался Эрн. Сарвилинна открыла слайд с Марией Копонен. Потом второй и третий. Она продвигалась вперед, пока перед ними не возникла фотография какого-то хитроумного устройства, состоящего из крошечных частей. — Это зажимы, которые были обнаружены на щеках. Между ними проходила тонкая леска, завязанная вокруг ее головы. Леску было трудно разглядеть, так как ее обильно покрыли тонирующим средством и фиксирующим лаком сверху, — объяснила Сарвилинна, почесывая мочку уха. — Безумие, — пробормотал Эрн. Следующие десять секунд все только покачивали головами. Наконец Джессика увидела, как высокий мужчина, одетый в форму высокопоставленного офицера, посмотрел на часы и жестом подозвал Эрна. Тот медленно поднялся со стула, и они вдвоем вышли в коридор. Джессика уловила тревогу своего начальника. Роль Эрна в качестве начальника отдела была отнюдь не легка. Четыре трупа в течение нескольких часов — редкость по любым меркам. Серийный убийца. Все, кто расследовал тяжкие преступления, знают, что такие случаи в Финляндии крайне редки. Криминальная история страны знает лишь несколько примеров, которые, в общем, соответствуют следующим критериям: два или более убийств, совершенных через промежутки времени. В их деле использование этого термина по меньшей мере сомнительно. Факты с большой вероятностью указывают на то, что, несмотря на определенное сходство в методе, убийства в Кулосаари и Юве были совершены разными лицами. — Мы получим предварительные лабораторные результаты в течение ближайших нескольких часов, — уточнила Сарвилинна и достала из кожаной сумки толстую папку. — Все, что мы уже знаем, находится здесь. Вы знаете, где меня найти. Неуверенный шепот наполнил комнату, когда Эрн вернулся. Его перебранка с начальством была недолгой, но интенсивной. На его лице отражалось напряжение. Никто ничего не говорил. Юсуф открыл приложение с желтой прессой на своем телефоне, хотя и понимал, что это только усугубит общую напряженность. Заголовки в газетах путались, репортеры не знали, с чего начать. Полиция. Автор бестселлеров. Жена. Мгновение спустя люминесцентные лампы на потолке замерцали, когда Сарвилинна закрыла за собой дверь. 28 Этим утром зал для пресс-конференций полицейского участка находился будто в другом измерении, словно стал яркой и живой клеткой в теле серого офисного здания. Эрн уселся на самый краешек единственного свободного стула за длинным столом. Щеголяя своей синей униформой, Юкка Руусканен смотрел прямо перед собой, ни взглядом, ни жестом не поприветствовав Эрна, когда тот садился. Эта ситуация стала стрессовой для всех, но Руусканен был отчужден и довольно неприятен уже в течение многих лет. Кажется, прошла целая вечность со времени дружбы и пьяных выходок двух этих мужчин в академии. Микрофоны и магнитофоны всех цветов и размеров были разбросаны по всему столу. За ним открывались ряды кресел, заполненных сонной, но внимательной публикой. Вспышки погасли: самые большие камеры передавали отснятый материал в прямом эфире на веб-сайты и телевидение. Эрн не мог припомнить, чтобы когда-нибудь зал был настолько заполнен, но дело того заслуживало. Эрн кашлянул. Во рту у него пересохло, а на столе не было ни капли воды. Он вытер нос, уловив исходящий от пальцев запах сигареты, которую выкурил пять минут назад. — Ладно, ребята, уже восемь часов. Давайте начинать, — наконец произнес Руусканен, и шепот стих. Тем временем вспышки фотоаппаратов стали более активными, как будто начало мероприятия каким-то образом сделало сидящих там полицейских более фотогеничными. — Я — Юкка Руусканен, начальник полицейского управления Хельсинки. Слева от меня — заместитель шефа Йенс Оранен и Йонас Лённквист из Главного управления Национальной полиции. Он сделал паузу, чтобы посмотреть на камеры, щелкающие перед ним. На мгновение Эрну даже показалось, что Руусканен забыл о его существовании. Но затем он все-таки перевел взгляд на Эрна. — А справа от меня детектив-суперинтендант Эрн Миксон из Хельсинкского отдела уголовных расследований, ведущий это дело. Эрн почувствовал, как камеры повернулись к нему и ускорили свою неутомимую работу. Теперь он официально стал лицом расследования, человеком, на чьи плечи лягут все ошибки и последствия потенциального отсутствия результатов. Вспышки высветили морщины на его лице, подчеркнув багаж его лет. Эрн знал, что он выглядит старым. Время конечно же сделало свое дело, но еще это было связано и с сигарами «Румба», свернутым в бумагу эстонским ядом, который он вдыхал в свои легкие на протяжении многих лет, возможно, в большем количестве, чем чистый кислород. Руусканен начал краткий обзор событий прошлой ночи. По спине Эрна струился пот, подмышки промокли насквозь. Он повернулся к Руусканену, только чтобы не смотреть на обьективы камер, таращившихся на него, как большие черные глаза. Роджер Копонен… Жена… Полиция… Руусканен говорил лаконично. Эрн не слушал — эти детали он мог перечислить наизусть. Вместо этого он изучал людей, сидящих по другую сторону от Руусканена и надевших темно-синюю форму высшего начальства. Они уместно выглядели бы на официальном мероприятии. Эрн — единственный на сцене не постеснялся надеть черные джинсы, рубашку и твидовый блейзер, знававший лучшие времена. Это была его униформа, рабочая одежда эстонского мальчика на побегушках. Эрн также был единственным членом группы, которому придется отвечать на звонки репортеров после окончания пресс-конференции. Остальные трое вернутся к своей политической деятельности и занятиям, не имеющим ничего общего с реальной работой полиции. Йенс Оранен явно моложе, но два других командира — ровесники Эрна. Можно предположить, что Эрн в какой-то момент сошел с рельсов карьеры и застрял на одном месте. Но Эрн всегда чувствовал, что движется именно так, как ему хочется. В свои пятьдесят лет он находится именно там, где и хотел быть, выполняя работу, о которой мечтал в детстве. Тем не менее в такие моменты, как этот, определенная карьерная аномалия была очевидна. — И вопросы, касающиеся самого расследования, будут приниматься следственным руководством, — заключил Руусканен. Несколько рук взметнулись в воздух прежде, чем он успел закончить фразу. — А сейчас у полиции есть подозреваемые? — спросила женщина с первого ряда. Эрн знал, что она работает на общественный телеканал. Как обычно, вопросы начинались с самых очевидных, но Эрн по опыту знал, что по мере того, как будет появляться новая информация, они будут становиться все сложнее. — У нас есть описание подозреваемого в убийстве в Кулосаари. На данный момент я могу сказать, что подозреваемый — белый мужчина, коренной финн, — ответил Эрн, опустив взгляд к микрофону. Ему было приказано обнародовать эту крупицу информации. Министр внутренних дел ясно дал понять, что хочет пресечь любые спекуляции относительно этнического терроризма в зародыше. — Значит, подозреваемых нет? — Как я уже сказал, у нас есть его описание. Никто еще не был арестован в связи с этим делом, но мы продолжим поиски этого человека на основе информации, полученной в ходе расследования. Произнеся эти слова, Эрн экспрессивно сжал пальцы в кулак. Даже галогеновые лампы на потолке, казалось, засветились ярче. — А как насчет убийства полицейского в Юве? Вы уверены, что это сделал другой человек? — Учитывая большое расстояние, это весьма вероятно.