— Она не смогла ответить. Но я думаю, что теперь говорить с ней мне будет легче, чем минуту назад. Шок мог повлиять на память. Я уверен, что события этого дня в ее памяти скоро начнут восстанавливаться. — Значит, она готова к встрече с нами? — Как я уже сказал, она пережила шок, но уже оправилась от физических травм. Именно поэтому я бы рекомендовал нашему больничному психологу присутствовать при всех допросах… — Мы умеем быть тактичными, — заверила его Джессика. — Я и не говорю, что не умеете. — А где сейчас психолог? — Она будет здесь через полчаса. — К сожалению, у нас нет времени ждать так долго. У нас есть основания полагать, что этот инцидент связан с серией преступлений. Эта женщина могла видеть преступника. — Вы имеете в виду… — Мы должны поговорить с ней немедленно, если хотим предотвратить дальнейшие убийства. — Отлично, — согласился доктор Кузнецов, делая шаг к Джессике. — Но я собираюсь начать разговор, убедившись, что пациент готов к этому. Губы Джессики вытянулись в тонкую линию. Она посмотрела на носки своих туфель и кивнула. Затем повернулась и последовала за доктором к двери, которую Тео уже открыл. 45 Джессика услышала, как за ней закрылась дверь. Она быстро оглядела комнату, но не увидела парку, в которую час назад завернула дрожащую женщину. Вешалка для одежды рядом с раковиной была пуста. Парка, должно быть, лежит на посту медсестер, если только медики не оставили ее в машине «Скорой помощи». Юсуф остановился в дверях рядом с Джессикой, уперев руки в бока, доктор Кузнецов спокойно подошел к пациентке. Лора Хелминен отдыхала в своей кровати, окруженной капельницами и приборами, кортролирующими различные показатели. Ее глаза были закрыты, а рот приоткрыт, как будто она заснула. Доктор неуверенно кашлянул в кулак, и Лора открыла глаза. — Как у нас тут дела? — мягко спросил Кузнецов, поглаживая бороду. Пациентка причмокнула губами, а доктор бросил быстрый взгляд на детективов, затем повернулся, чтобы проверить капельницы и монитор. Джессика осмотрела женщину, лежащую на кровати, а затем перевела взгляд на доктора Кузнецова. Теперь она поняла, почему он выглядел таким знакомым, сходство просто поразительное. Портрет папаши Танги, Винсент Ван Гог. Картина висит в Музее Родена. — Вы чувствуете себя лучше? — Ммм… Я чувствую себя немного странно… как будто мои мышцы выросли, они такие твердые… — Это совершенно нормально в вашей ситуации. Мышцы успели замерзнуть. Вы можете чувствовать некоторую боль и скованность в течение нескольких дней, — проговорил двойник парижского лавочника конца девятнадцатого века. Затем доктор Кузнецов положил свой планшет в карман халата. — Здесь два человека из полиции. Они хотели бы задать вам несколько вопросов, если у вас есть силы. Лора бросила на доктора усталый взгляд. — Это не займет много времени, — заверил ее доктор Кузнецов, легонько похлопывая ее по плечу. — Я начала вспоминать… — сказала она. Ее нижняя губа начала дрожать, а глаза зажмурились. Доктор Кузнецов покачал головой и укоризненно посмотрел на Джессику, как будто это она виновата, что Лора лежит в больнице. И тут ей снова пришла в голову ужасная мысль: Неужели это правда? Неужели все это происходит из-за нее? — Пять минут. Пациентка нуждается в отдыхе. Это было не предложение, а приказ лечащего врача, и игнорирование его означало бы серьезные проблемы для полиции. Джессика медленно перевела взгляд с глаз доктора на его бороду, с воротничка рубашки на белый лабораторный халат и бейджик. Ей показалось странным, что он чувствовал необходимость подчеркнуть свою власть, стоя так близко. — Извините за беспокойство, — начала Джессика, проходя мимо доктора Кузнецова к кровати. — Но нам очень важно узнать, что с вами случилось. Лора тихо всхлипнула, потом вытерла слезы тыльной стороной ладони и посмотрела на Джессику. Кажется, она на мгновение сфокусировала взгляд, как объектив фотоаппарата, ищущий подходящее расстояние от объекта съемки. Затем печаль и потрясение исчезли, и ее лицо исказилось маской ужаса. Прежде чем Джессика успела среагировать, оглушительный крик наполнил крошечную комнату. — Что… — воскликнула Джессика, прежде чем доктор Кузнецов пронесся мимо нее. Крики Лоры становились все громче и громче, и она скатилась с кровати, утягивая за собой капельницу. Забравшись в угол комнаты, она подняла руки, чтобы защитить лицо. — Это была она! — прокричала она. Джессика бросила взгляд на Юсуфа, который выглядел таким же ошарашенным, как и она. Позади них Тео открыл дверь. Доктор Кузнецов присел на корточки рядом с женщиной, скорчившейся на полу, успокаивая ее. — Это была она! Она — дьявол! — женщина теперь визжала во всю глотку, указывая на Джессику. — Я помню ее лицо! Джессика снова ощутила вкус железа на языке. А потом ей показалось, что вся комната начинает вращаться. — Это хороший знак. Хорошо, что память возвращается, — сказал доктор Кузнецов и повернулся к двери. Он остановился перед детективами, Джессике пришлось поднять подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза. 46 Эрн Миксон смотрел на себя в зеркало мужского туалета, поправляя галстук. Воротник его рубашки давил на чувствительные лимфатические узлы, но с этим дискомфортом ему пришлось смириться. Бледно-голубая рубашка хорошо сидела: это была одна из тех трех рубашек, которые Эрн заказал у портного. И кроме нескольких пар брюк, это была единственная одежда, которую он регулярно сдавал в химчистку. Красивые дорогие рубашки, которые должны были противостоять разрушительному воздействию времени. Он намеренно оставил потертые манжеты, на которых когда-то красовалась темно-синяя вышитая эмблема. Теперь же они были спрятаны под рукавами его коричневого свитера. Пищание. 37.8. Черт возьми. Эрн распахнул дверь и чуть не врезался в Микаэля. — Мике? — Отлично. Я нашел тебя. — Я и не терялся — Юсуф звонил мне недавно и говорил, что вчера вечером в Савонлинна-холле высокий худой человек задавал Копонену странные вопросы. — От кого пришла эта информация? — От парня по имени Паве Коскинен. Он был модератором мероприятия. Полиция Восточной Финляндии уже ищет этого загадочного человека, но никто его пока не узнал, — заключил Микаэль с загадочной улыбкой. — Но?.. — Снаружи здания есть камера наблюдения с возможностью записи. — И этот человек засветился на камере? — Эрн сглотнул, но комок в горле не исчез. Микаэль кивнул. — Мы даже увидели машину, в которую он сел. И номер машины тоже. — Черт побери. — Конечно, праздновать пока рановато. Насколько нам известно, все, что он сделал, это задал несколько непонятных вопросов и… — Брось, Мике. На кого зарегистрирована машина? — Торстен Карлстедт, живет в Эспоо. — Микаэль щелкнул языком по небу и протянул Эрну еще теплую распечатку — копию паспорта Карлстедта. Но человек на фотографии не был худым и лысым и вообще не выглядел странно. — Это не тот парень. — Нет. Но, возможно, Карлстедт сидел за рулем. Потому что на записи с камеры видно, как этот лысый парень забирается на заднее сиденье машины Карлстедта. — Значит, его ждала машина? — В течение двенадцати минут. — Черт возьми! Это может стать прорывом. Ты звонил Джессике? — Я пытался. Она сейчас едет в больницу с Юсуфом. — Попроси Раса найти все, что сможет, на Торстена Карлстедта. Убедись, что у него есть все необходимое — Может, нам вызвать его на допрос? — Пока нет. Давай сначала немного покопаемся в информации. У нас нет ничего, что действительно связывало бы его с преступлениями. Наоборот. Если говорить об убийстве Марии Копонен, у него самое лучшее алиби, какое только может быть. Но пусть кто-нибудь выяснит, где он. Ни при каких обстоятельствах мы не можем позволить ему сбежать. 47