Эрн сцепил пальцы на столе. — Во-вторых, пока мы не будем информировать СМИ о том, что Роджер Копонен жив. Есть очень маленький шанс, что охотники на ведьм не знают того, что знаем мы. Давайте продолжим в том же духе, по крайней мере, до вечера. В-третьих, немедленно надо начать беседы с членами семей и друзьями жертв. Джессика и Юсуф справятся с этим. Если понадобится, вы двое обратитесь за помощью к людям из НБР. И не стесняйтесь спрашивать, если вам нужны еще люди или свежая пара глаз. — Эрн махнул пальцем в том направлении, где, по его предположению, могли сидеть люди из НБР. — В-четвертых, Расмус, мне нужен отчет обо всем, что может произойти, если эти охотники на ведьм решат совершить все преступления, описанные в книгах Копонена. Не только об убийствах, которых, насколько я понимаю, еще три… Расмус кивнул и сосчитал на пальцах, повторяя: — Женщину раздавили камнями, мужчину забили камнями до смерти, а другого убили кинжалом. — Нужно все, что так или иначе соответствует критериям преступления. Похищения, нападения, изнасилования. Дерьмо собачье. Всё. Все, что есть в книге, так или иначе произойдет. На мгновение в комнате воцарилась тишина. — Нина и Микаэль. Постарайтесь найти все здания в Лаахасало и близлежащих окрестностях, в которых есть подвалы. Судя по тому, что нам рассказала Лора Хелминен, это явно не место для хранения велосипедов в многоквартирном доме. Это должно быть пространство, на которое никто не мог наткнуться случайно. Место, где можно устроить столько шума, сколько захочешь, не беспокоясь о том, что соседи вызовут полицию. Бомбоубежище, личное складское помещение, подвал жилого дома. Пока вы этим занимаетесь, проконсультируйтесь с компаниями, поставляющими ванны, чтобы узнать, кому они продали или доставили деревянные ванны. Проверьте магазины маскарадных костюмов на наличие этих масок. Даже мельчайшие зацепки сейчас ценны. И, как и в случае с Джессикой, используйте ребят из НБР. Они ждут ваших указаний. Все в комнате кивнули. Разделение труда эффективно и понятно. Эрн раз в день раздавал задания, а затем обычно отпускал свою команду, чтобы она спокойно делала свое дело. Микаэль поднял палец, как бы прося последнее слово, и Эрн кивнул. — Лора Хелминен сказала, что ванна была очень большая. Как вы думаете, что это должно значить? — Ты спрашиваешь, насколько велика по-настоящему большая деревянная ванна? — спросила Джессика, поднимая глаза к потолку. — Да. — Если она должна быть такой, чтобы человек мог плавать в ней, чтобы его ноги не касались дна… Другими словами, чтобы в ней можно было утопить… Я бы сказал… — Может быть, 2000–3000 литров? — вмешался Расмус. — У моей мамы на палубе в Ханко есть 1500-литровая гидромассажная ванна, и утонуть в ней почти невозможно. — А ты пробовал без своих нарукавников, когда мама не видела? Укол Микаэля заметно смутил Расмуса, он начал яростно тереть виски под очками. Эрн бросил на Микаэля предупреждающий взгляд: Прекрати. — К чему ты клонишь, Мике? — Если мы предположим, что преступление совершилось только вчера, то не кажется ли вам, что бак был заполнен совсем недавно? В отчете коронера говорится, что вода была водопроводной. На лице Нины появилась улыбка. — Мне нравится ход твоих мыслей. Сколько воды потребляет средний финн? — Около 150 литров в день. — Значит, в семье из двух человек наполнение такой ванны означало бы тысячепроцентный всплеск потребления воды. — Мы можем его отследить? — Я позвоню в департамент водоснабжения. — Пусть они сначала сосредоточатся на Кулосаари и Лаайасало, а при необходимости расширят поиск дальше, в остальную часть центра Хельсинки. — Микаэль удовлетворенно хлопнул в ладоши. — Хорошо! Я хочу, чтобы ты отчитался перед Джессикой по всем фронтам, — попросил его Эрн. Он ощупал нагрудный карман своего спортивного кардигана. Судя по выражению его лица, стало ясно, что сигареты все еще были там. — И да, — высокий тон его голоса явно застал врасплох. — Доклад Сисси Сарвилинны о Марии Копонен и «ледяной принцессе»… — У нее есть имя, — холодно заметила Джессика, подмигивая Эрну. — …Леа Блумквист, упокой, Господи, ее душу, — продолжил Эрн, бросая на Джессику убийственный взгляд. Он надел свои очки, подбирая лист бумаги, лежащий на столе. — В любом случае в крови обеих жертв были обнаружены определенные вещества, которые при неправильном употреблении или употреблении в больших количествах могут привести к летальному исходу. Тиопентал, панкурония бромид и хлорид калия. Кроме того, похоже, что использовали хлороформ, чтобы привести их в бессознательное состояние. По комнате пронесся шепот. — Смертельный коктейль. Я недавно читал книгу «Ангелы Хаммурапи», где убийца предположительно использовал ту же комбинацию, — проговорил заинтригованный Микаэль. — Роджер Копонен — не единственный автор, которого читали убийцы. Нина нахмурилась. — Значит, способ убийства можно даже считать… гуманным? — Может быть, и не гуманным, но безболезненным, — поправила ее Джессика, снова вытаскивая блокнот. — Лору Хелминен тоже накачали хлороформом. Очевидно, женщин бросили в ванну, когда они были без сознания. А это значит, что утопление тоже было безболезненным, — заметил Эрн. Внезапно в комнате стало так тихо, что можно было услышать, как падает булавка. — Это утешает, — пробормотал Расмус, засовывая руки в карманы. — Тонкая серебряная каемка на этом огромном облаке дерьма. Нина и Микаэль, найдите все места в Хельсинки, где можно достать эти токсины. — Будет сделано. — Хорошо. Спасибо, — сказал Эрн, и шепот опять наполнил комнату. Джессика открыла свой блокнот, снова увидела там имя и номер, которые она записала на последней странице: Паве Коскинен. Внизу сделала заметки о предыдущей встрече с Эрном. Когда она перевернула страницу, чтобы записать токсины, о которых упоминал Эрн, перед ее глазами предстало нечто, от чего ручка вывалилась из рук. Холодная волна пробежала по ее ногам. Внезапно все стало темным. Она слышала свое тяжелое дыхание, голоса других эхом отдавались на заднем плане. Это невозможно. — Что случилось, Джесси? — рядом с ней появился Эрн, Джессика узнала его руку на своем плече. — Это не… — шептала Джессика, прижимая блокнот к груди. — Покажи мне. Подошедший Юсуф протянул руки, чтобы взять блокнот. Джессика отпустила его и сцепила руки за шеей. — Я этого не писала… Выражение лица Юсуфа говорило само за себя. Malleus Maleficarum. 55 О, какой приятный ветерок. Ветер был теплый и влажный. Лодка покачивалась на песчаной отмели Лидо к востоку от города, около двухкилометрового пляжа, раскинувшегося напротив них. Джессика думала об этих словах матери. Это была одна из тех редких реплик, которые, как она помнила, не раз слетали с ее губ. В их бассейне в Бель-Эйре прохладный ветерок бывал редко. Он ощущался только ее влажной кожей, чаще всего в те моменты, когда папа заворачивал ее в большое полотенце. Обычно ветер был теплым, почти таким же, как и тяжелая неподвижная атмосфера вокруг, и все же он освежал, особенно в удушающе жаркие летние дни. Джессика помнила, как ветер раскачивал листья высоких пальм, как их стволы трепетно изгибались, но никогда не ломались. Напрасно она смотрела на них, зажав уши руками, ожидая, когда они треснут. — О чем ты только думаешь? — услышала она голос Коломбано у своего уха. Кончики его пальцев блуждали по ее волосам, грубые и сильные, гладили кожу головы так, что она ощутила это внизу живота. — Ни о чем. — Джессика повернула голову, чтобы увидеть себя в стеклах очков-авиаторов Коломбано. Она выглядела прекрасно, хотя соленая вода смыла ее макияж и прилепила волосы к коже. Прошло восемь дней с тех пор, как Джессика должна была сесть на поезд до Милана. Она оставила позади свою прежнюю жизнь и прыгнула в альтернативную реальность, в которой нет места Турину, лыжам в Альпах, поезду в Гренобль, пляжному отдыху в Марселе. Лето в Центральной Европе самое прекрасное, и она не торопилась домой. Кроме того, есть ли он у нее вообще? Было ли у нее когда-нибудь место, где она чувствовала бы себя в безопасности и любимой? Дом там, где сердце. Сейчас она живет у Коломбано. Иногда Джессике казалось, что она провела гораздо больше времени рядом с Коломбано. За этот период было уже столько чудесных моментов — когда она устраивалась в плюшевом кресле в концертном зале, чтобы послушать «Времена года», когда они готовили завтрак или прогуливались по городу, когда они целовались, занимались любовью, гладили друг друга или кормили голубей на площади Сан-Марко. И даже когда она сидела одна в квартире Коломбано, ожидая его возвращения домой. А теперь ее постоянная отстраненность, наконец, испарилась, и она была окутана чувством спокойствия. — Хочешь поплавать? — спросил Коломбано, поглаживая Джессику по щеке. — Конечно. — Джессика улыбнулась, села, сняла солнечные очки и сощурилась. Солнце сверкало на просторах неба. В лодке не было ничего особенного, не было и намека на роскошь или очарование, с которыми Джессике довелось столкнуться прошлым летом в Сан-Тропе, когда она провела несколько недель на Французской Ривьере. Джессика наблюдала, как Коломбано выскользнул из своей белой футболки и нырнул в воду так же легко, как дельфин, оставив маленькую лодку раскачиваться из стороны в сторону, как кресло-качалка. Его атлетическое тело скользило в кристально-чистой воде по красивой синусоиде. А голова и плечи появлялись на поверхности через каждые несколько метров. — Ну давай, принцесса, — позвал он, убирая мокрые волосы с глаз. — Я уже иду. — Джессика встала. Коломбано плыл в манере, отдаленно напоминающей синхронное плавание, периодически полностью исчезая под водой. Джессика поставила ногу на край лодки, желая оттолкнуться в воду, и почувствовала, как на что-то наступила. Она осмотрела свою стопу и увидела на пятке след от металлического кольца. Оно даже немного повредило кожу. Она нашла и подняла его. Это оказалось золотое кольцо, пустая закрепка на котором предположительно когда-то держался бриллиант. Теперь выступы закрепки походили на крошечные острые зубы щуки. Джессика снова села на дно лодки, теребила найденное кольцо и одновременно зажимала ранку на пятке. Кровь потихоньку сочилась. Джессика слышала, как Коломбано шумно плещется. — Прыгай! Она перевернула кольцо. На внутренней стороне была гравировка. — Джессика! Per il mio amore, Chiara. — Сейчас, Бано. 20.2.2003.—xx.xx.2103 Джессика смотрела на цифры и буквы. В знак моей любви, Кьяра. Всего год и несколько месяцев прошло с даты, выгравированной там, очевидно, в день свадьбы. Внезапно Джессика почувствовала, как лодка накренилась, увидела, как сильные пальцы зацепились за край, и кольцо соскользнуло с ее пальцев в грязную воду, скопившуюся на дне лодки. Коломбано приподнялся на руках, опираясь о борт лодки.