— Достаточно, — мягко сказал Андрес — Ты слишком напряжена. — Он убрал ладонь с ее щеки и Елена почувствовала, что он садится рядом, касаясь бедром, и берет ее за руку. — Давай попробуем так. Я направлю к тебе часть моего потока связи с землей. Я хочу, чтобы ты одновременно представила, что погружаешься вглубь себя. Открой внутри все двери, которые обычно держишь запертыми, и позволь своей Силе течь свободно. Елена не очень-то поняла, как «представить, что погружаешься вглубь себя», но сделала еще один глубокий вдох и попробовала вообразить это, сознательно заставляя себя расслабиться. Она представила, что гуляет вдоль длинной галереи запертых дверей, распахивающихся, стоит ей пройти мимо. Ее рука ощущала приятное тепло и легкое покалывание в месте, где соприкасалась с рукой Андреса. Но разве она не чувствовала чего-то гораздо большего в те времена, когда обладала Силой Крыльев, до момента, как Хранители отобрали их? Тогда внутри нее было ощущение огромных возможностей, чего-то плотно сжатого, могущественного, что было частью ее и что она могла высвободить в нужное время. А сейчас она не чувствовала ничего особенного. Распахивающиеся двери были всего лишь плодом ее воображения и ничем более. Елена открыла глаза. — Я думаю, это не работает, — сказала она Андресу. — И мне так кажется, — сказал он с сожалением, открыв глаза, чтобы посмотреть на нее. — Прости. — Здесь нет твоей вины, — сказала Елена. — Я знаю, ты пытался мне помочь. — Да. — Андрес сильнее сжал ее руку и внимательно посмотрел на девушку. — Думаю, воображение и умение расслабиться — не самые сильные твои стороны. Давай попробуем что-нибудь еще. Например, поработаем с твоими защитными инстинктами. Это давало больше надежды. — Закрой глаза еще раз, — продолжал Андрес, и Елена подчинилась. — Я хочу, чтобы ты подумала о зле, — сказал он. — Подумай о том зле, с которым ты встретилась во время своих странствий, и о том, что тебе — нам обоим — предстоит побороть. Елена открыла свой разум для воспоминаний. Она вспомнила прелестное, полубезумное лицо Кэтрин, исказившееся в яростном вопле, пока она терзала окровавленную грудь Деймона. Собак Феллс Черч с пустыми глазами, рычащих, повернувшихся против собственных хозяев. Зубы Тайлера Смолвуда, удлиняющиеся в клыки, и ликование в его глазах, когда он пытался напасть на Бонни. Клауса с лицом, сияющим злобным ликованием, собравшего полные руки молний и мечущего их в ее друзей. Образы мелькали в ее сознании все быстрее и быстрее. Китцуне, Мисао и Шиничи, безжалостные и бессердечные, со смехом превращающие детей Феллс Черч в жестоких убийц. Призрак, вынудивший Стефана и Деймона в припадке дикой ревности вцепиться в глотки друг другу, их рты, полные крови. Итан, глупый Итан, поднимающий чашу крови над головой, призывая Клауса возродиться. Сияющий золотом, наводящий ужас Клаус, выступающий из огня. А затем другие лица, иные события заполонили ее разум. Хихикающая Бонни в пижамке с узором из стаканчиков мороженого. Стройное тело Мередит, ныряющей в воду с изяществом и совершенством лебедя. Мэтт, сжимающий ее в объятиях на балу старшеклассников. Стефан, с его мягкими глазами, обнимающий Елену. Сосед Елены по парте. Девушки из ее общежития. Незнакомые лица в кафе, все, кого она лишь мельком видела на занятиях. Всех, кого Елена должна была защитить, ее друзей и ни в чем не повинных незнакомцев. Подруга Мередит Саманта, охотница на вампиров, неистовая и забавная, пока вампиры Витал не убили ее. Приветливый сосед Мэтта по комнате, Кристофер, убитый во дворе кампуса. Девушка, которую Дэймон оставил в лесу, ошеломленная и испуганная, из укусов на шее сочилась кровь. Елена почувствовала, как что-то раскрывается внутри нее, но не так, будто отпирается дверь или расправляются Крылья Силы, скорее как медленно распускающийся цветок. Она медленно открыла глаза и обнаружила Андреса совсем близко. Его окружало сияние глубокого зеленого цвета, и у Елены что-то сжалось в груди. Этот свет был столь прекрасен, что, сама не осознавая, каким образом ей стало это известно, она поняла — он был добром в истинном, изначальном смысле этого слова. — Это прекрасно, — сказала она с благоговением. Андрес открыл глаза и улыбнулся ей. — Получилось? — спросил он, в его голосе сквозило сдержанное волнение. Елена кивнула. — Я вижу сияние вокруг тебя, — сказала она. Андрес чуть не прыгал от счастья. «Это замечательно», сказал он. — Я о таком слышал. Ты, должно быть, видишь мою ауру. — Ауру? — скептически переспросила Елена. — И это в самом деле поможет нам бороться со злом? — Казалось, речь шла о странноватой силе в стиле Нью-эйдж. Андрес ухмыльнулся. — Это поможет тебе сразу понять, кто перед тобой: зло или добро, — сказал он. — И насколько мне известно, со временем ты сможешь использовать эту способность, чтобы выследить и отыскать своих врагов. — Кажется, я понимаю, насколько это может быть полезным, — согласилась она. — Не то, что твое умение собственноручно взорвать злых существ, но для начала неплохо. Андрес на мгновение вытаращился на нее, а затем захохотал. — Возможно, ты скоро доберешься и до взрывной части, — сказал он. Елена тоже смеялась, не в силах остановиться, и в итоге без сил оперлась на него, неудержимо хихикая. Она была столь свободно, легко, неистово счастлива. Она обрела Силу без необходимости ждать, пока Главный Страж даст ей задание. И теперь, когда она получила доступ к одной Силе, то подумала, что удастся обнаружить и другие, спрятанные внутри нее, множество цветков, готовых распуститься. Это было только начало. Мередит расхаживала у центральных ворот кампуса, оставляя на пыльной дороге следы от кроссовок. Раньше она всегда могла найти способ себя успокоить, но с тех пор как она вернулась из тренировочного центра по подготовке охотников на вампиров, где она оттачивала свои навыки борьбы с вампирами, она стала более беспокойной. Ей все время хотелось куда-то бежать, что-то делать — особенно сейчас, когда она знала, что монстры охотятся на территории кампуса. Она знала, что с тех пор как не стало Саманты — часть ее все еще блокировала это в памяти — она осталась единственным защитником. Ее кожа покрылась мурашками от ощущения чего-то злого, чего-то неправильного, не видимого глазу.