Сознание Бонни немного прояснилось и она оглянулась вокруг. Они были на улице, на крошечной площадке, укрытой арочными куполами. Куда ни глянь, раскинулся синий простор, и далеко внизу остался оттенок зелени. О, черт. Они были где-то очень высоко. Бонни ненавидела высоту. Заставив себя отвести взгляд от окружающей со всех сторон выси, она неподвижно застыла в центре платформы, насколько возможно отодвинувшись от краев, и посмотрела на Клауса. — О, да? — произнесла девушка. Это была не самый удачный вариант, но это было лучшее, что она могла предпринять в данных обстоятельствах. Клаус весело улыбнулся. — Я наткнулся на тот кусочек памяти, где вас знакомили с кампусом. Вам предложили подняться в колокольню, не так ли? Но ты сказала, — и вдруг вокруг них поднялся эхом голос Бонни, но с оттенком страха: — Я не пойду, Хосе, если я поднимусь, мне будут сниться кошмары всю неделю! Когда смолкли голоса воспоминаний Бонни, Клаус ухмыльнулся. — Вот я и подумал, что это место идеально впишется для нашей беседы по душам. Бонни вспомнила случай на экскурсии ярко. Часовня, самое высокое место на кампусе, было популярным местом, но Бонни не могла смотреть на это ее живот сжимало вверх. Зандер и его друзья любили вечеринки на крышах зданий, но крыши имели тенденцию быть намного больше, чем колокольня, и там Бонни могла держаться подальше от края. К тому же, на этих вечеринках она чувствовала себя взрослой, уверенной в себе, защищенной Зандером, и это все меняло. Тем не менее, она не позволит увидеть Клаусу, что он раздражает её. Демонстративно скрестив руки, она внимательно взглянула на него. — Я просто пошутила на том обходе, — солгала она. — Мне просто не хотелось подниматься по этой лестнице. — Как интересно, — произнес Клаус, его улыбка стала шире, и он поднял руки. Он не прикоснулся к Бонни, но она оказалась неожиданно отброшена назад прочь от него, как если бы он очень сильно ее толкнул. Ее спина столкнулась с рельсами на краю платформы, и она испустила маленький беспомощный стон. — Не нужно врать мне, красная птичка, — мягко молвил Клаус, подойдя к ней. — Я чувствую запах твоего страха. Бонни стиснула зубы и ничего не сказала. Она не следит за ней. — Раскрой мне тайну Елены, птичка, — парировал Клаус, его голос был мягким и уговаривающим. — Ты её ведьма, ты должна знать. Почему я не смог убить её в ту битву? Что ты сделала? — Ни малейшего понятия. Может, твой нож был тупой, — пошутила Бонни. Она невольно пискнула, когда вдруг её ноги оторвались от земли. Она — о, Боже, — болталась в воздухе, как марионетка, придерживаемая невидимыми нитями. Затем эти нити дернули ее назад, ее лодыжки больно ударились об поручни, так что она могла лишь бессильно висеть в пустом пространстве. Бонни увидела кампус далеко внизу, прежде чем успела закрыть глаза. «Не дай мне упасть — молилась она. — Пожалуйста, пожалуйста». Её сердце билось настолько сильно, что она не могла дышать. — Знаешь, говорят, если умрешь во сне, то умрешь и в реальности, в своей постели, — мягко сказал Клаус, создавая впечатление, что он стоит прямо около неё. — Из личного опыта могу сказать, что так оно и есть, — он издал низкий и противный восторженный смех. — Если я сброшу тебя, они будут собирать тебя по кусочкам со стен твоей спальни неделями, — продолжал он. — Но такой конец не обязателен. Просто скажи мне правду, и я не дам тебе упасть. Обещаю. Она закрыла глаза и стиснула чести сильнее. Даже если бы она была готова предать Елену, — которую она никогда бы не предала, она никогда, несмотря ни на что не сделает этого, твердо сказала она себе, она не верит, что Клаус сдержит свое обещание. Она изумленно вспомнила, как умерла от рук Клауса Викки Беннетт. Она была разорвана в клочья, ее кровь забрызгала все, будто ребенок расплескал банку красной краски в ее розовой комнате. Может, Клаус убил Викки в её сне. Клаус усмехнулся, и воздух вокруг Бонни снова зашевелился. — Что происходит? — послышался растерянный и испуганный голос кого-то знакомого. Глаза Бонни распахнулись. Рядом с ней в воздухе болтался Зандер. У него было неестественно бледное лицо, из-за чего его большие, испуганные глаза выглядели еще более невозможно-синими, чем обычно. Он хватался за пустоту обеими руками, изо всех сил пытаясь найти что-то, за что можно держаться. — Бонни? — прохрипел он. — Прошу, что происходит? — Твоя девушка, или бывшая девушка, отказывается сказать мне то, что я хочу знать, — сказал ему Клаус. Клаус сидел на перилах колокольни, свесив ноги в сторону. Он улыбнулся Зандеру. — Я подумал, что если появишься здесь ты, то ей будет обеспечен стимул. Зандер умоляюще взглянул на Бонни. — Прошу, Бонни, скажи ему, — попросил он. — Пусть это прекратится. Отпусти меня. Запаниковавшая Бонни сглотнула. — Зандер, — сказала она. — О нет, Зандер. Не трогай его. — Чтобы с ним ни случилось, это будет на твоей вине, красная птичка, — напомнил ей вампир. А потом что-то щелкнуло вместе. «Держись,» сказал голос в голове Бонни. Прохладный и циничный голос, совсем как у Мередит. Зандер не боится высоты. Он любит её. — Прекрати это, — бросила она Клаусу. — Это не Зандер. Ты просто придумал его. Ты ищешь чепуху внутри моей головы, ты делаешь ужасное дело. Зандер не такой как это. Клаус резко раздраженно рыкнул, и созданный им Зандер обмяк в воздухе рядом с ней, его голова свесилась на бок. Он выглядел тревожно, как мертвый, и хотя Бонни знала, что это было не по-настоящему, она отвела взгляд. Она конечно знала, что все это был только сон. Но она забыла о главном в управлении над снами: здесь нет ничего реального. — Это сон, — пробормотала она себе под нос. — Ничто не реально и я могу изменить то, что я хочу. Она посмотрела на ложного Зандера и его несуществующую оболочку. — Умная, да? — прокомментировал Клаус, а затем так же легко, как будто просто разжимая свою руку, он позволил ей упасть. Бонни испуганно вздохнула, и затем вспомнила, что нужно сделать пол под ногами. Приземляясь, она споткнулась и подвернула лодыжку, но в целом не пострадала. — Это еще не закончилось, красная птичка, — протянул Клаус, слезая с перил и направляясь к ней по воздуху, словно он был твердым, его грязный плащ хлопал на ветру.