Он все еще посмеивался, и было в этом звуке что-то, что напугало Бонни. Даже не думая об этом, она дифференцировала свой разум и отбросила его (Клауса) так далеко, как могла. Тело Клауса отлетело назад, подобно дискете или тряпичной кукле, и у Бонни была лишь доля секунды, чтобы увидеть его удивленный яростный взгляд, прежде чем он стал только черным пятнышком на горизонте. Пока Бонни смотрела, пятнышко перестало падать, повернулось и поднялось, возвращаясь к ней. Оно приближалось пугающе быстро, и вскоре она разглядела очертания какой-то большой хищной птицы, возможно, ястреба, жаждущего напасть на нее. «Время просыпаться», — подумала она. — Это просто сон, — сказала она. Ничего не случилось. Только Клаус подобрался близко, слишком близко. — Это просто сон, — повторила девушка, — я могу проснуться, когда захочу. И я хочу проснутся прямо сейчас. И тогда она действительно проснулась, согретая под теплым стеганым одеялом, в собственной удобной кровати. После одного чистого вздоха облегчения, Бонни начала плакать — большими, захлебывающимися рыданиями. Она дотянулась до своего стола, чувствуя свой телефон. Фотография Зандера, намеревавшийся поцеловать Шей, весящий беспомощно в воздухе, застрявший вместе с ней. Разумом Бонни понимала, что тот Зандер не был реален. Но в любом случае ей было необходимо услышать его голос. Как только она собралась нажать на кнопку, чтобы позвонить, она заколебалась. Это было несправедливо позвонить ему, что ли? Она сказала, что им нужно побыть раздельно некоторое время, Зандер сможет понять, что так правильно, не только как для человека, но и как для Главы Стаи. Это было бы не справедливо, позвонить ему, чтобы мне стали лучше, только потому что Клаус использовал его образ в снах Бонни. Она повернулась, выключила телефон и сунула его обратно на стол, всхлипывая еще сильнее. — Бонни? — Кровать прогнулась, когда Мередит пересекла спальню и села на край к Бонни. — С тобой всё хорошо? Утром Бонни расскажет обо всем Мередит и другим. Важно, чтобы они знали, что Клаус снова вторгся в её сны, и что методы исследования Алларика позволили Бонни бороться с вампиром все это время. Но она никак не могла сказать об этом сейчас, не в темноте. — Плохой сон, — сказала она вместо этого. — Побудь здесь минуту, ладно? — Хорошо, — сказала Мередит, и Бонни чувствовала, как тонкие, сильные руки подруги обняли ее за плечи. — Всё будет хорошо, — сказала Мередит, похлопывая её по спине. — Не думаю, — протянула Бонни, положив подруге голову на плечо и заплакав. Глава 29 Мередит засунула записи в свою сумку, когда проходила через двор. Впервые за все время, она словно была в обычном студенческом городке: студенты группами сидели на траве, парочки прогуливались по тропинкам, держась за руки. Бегун толкнул Мередит, когда он проходил мимо, и она отошла в сторону. Со смертью последнего вампира Витал, нападения на кампус совсем остановились, и страх, который держал всех внутри, потихоньку отступал. Они не осознавали, что враг намного страшней притаился в темноте. Армия Клауса должна была охотиться, но они были другого уровня. Конечно, это было хорошо, но это означало, что после трех пропущенных семинаров группа Мередит вновь возвращалась к занятиям. И у них было много материала, который надо было изучить до середины семестра. Мередит придется найти способ, чтобы совместить учебу, работу и патрулирование, и также она была решительно настроена не упускать ни минуты времени с Алариком, пока он был в Далкресте. Улыбка вспыхнула на лице Мередит при одной мысли о нем: веснушки Аларика, острый ум Аларика, поцелуи Аларика. Посмотрев на часы, она поняла, что всего через несколько минут должна была встретиться с ним в городе за обедом. Когда она снова подняла глаза, то встретилась взглядом с Кристианом, тихо сидевшим на скамейке, чуть дальше вниз по дороге. Мередит нащупала в своей сумочке небольшой нож, который носила с собой. Она не могла носить свой посох на занятия, и действительно не ожидала проблем в центре кампуса средь бела дня. Она готова была ударить себя: она была идиоткой, и потеряла бдительность. Кристиан встал на ноги и подошел к ней, примирительно подняв руки. — Мередит? — сказал он тихо. — Я пришел сюда не воевать. Мередит крепче схватила нож, не вынимая его из сумки. Вокруг было слишком много народа, чтобы он мог атаковать, не подвергая опасности невинных людей. — Почему-то мне так в лесу не показалось, — напомнила она ему. — Не делай вид, что не работаешь на Клауса. Кристиан пожал плечами. — Я воевал с тобой, — сказал он, — но не пытался причинить боль. Мередит мысленно вернулась к тому моменту, когда в битве против вампиров Клауса столкнулась лицом к лицу с Кристианом. Они были так невероятно похожи друг с другом во всем, что было очевидно — их обучали одни и те же родители: каждый брошенный братом удар Мередит блокировала автоматически; каждый раз, когда собиралась бить она, он словно предвидел зто. — Подумай об этом, — произнес Кристиан. — Клаус обратил меня всего несколько недель назад, но я помню все, что происходило до этого. Мы препирались все это время, но сейчас я вампир и охотник. Я должен быть сильнее и быстрее тебя. Если бы я хотел тебя убить, то уже сделал бы это. Это была правда. Мередит колебалась, и Кристиан перешел через дорогу, чтобы снова присесть на скамейку. Немного помедлив, Мередит присоединилась к нему. Нож она не убрала, но и не смогла сдержать любопытства насчет Кристиана — ее брата, ее двойника. Он был намного выше ее и шире, но его волосы были такого же каштанового цвета. Рот у него был от матери, с милой ямочкой слева, а нос очень напоминал отцовский. Когда она наконец встретилась взглядом с Кристианом, она увидела, что в его глазах была грусть. — Ты действительно не помнишь меня, не так ли? — спросил он. — Нет, — ответила Мередит, затем спросила, — Что ты помнишь? В той реальности, которую знала она, Клаус выкрал Кристиана еще ребенком и воспитал как собственного. Но в измененной хранителями реальности ее брат-близнец рос вместе с ней, пока не был отправлен в школу-пансионат для обучения в старших классах. Многие из людей в этом мире, наделенные сверхъестественными способностями, — Тайлер, например, — имели двойной набор воспоминаний, две разных последовательности событий, которые накладывались друг на друга. Сейчас, когда Клаус обратил Кристиана в вампира еще раз, помнил ли он оба детства?