Но Кристиан покачал головой. — Я помню как рос с тобой, Мередит, — сказал он. Ты мой близнец. Мы… Он рассмеялся — коротко, грустно и недоверчиво, точно это было всего лишь дуновение ветра, и покачал головой. — Помнишь, как отец заставил нас учить азбуку Морзе? Как он говорил, просто на всякий случай. И мы обменивались сообщениями через стену, разделяющую наши спальни, когда должны были спать? — он с надеждой посмотрел на нее, но Мередит покачала головой. — Отец научил меня азбуке Морзе, — сказала она, — но мне не с кем было обмениваться сообщениями. — Клаус сказал мне, что в реальности, которую ты знаешь, он забрал меня из дома и обратил в вампира когда мы были совсем маленькими. Но для меня все еще странно, что ты совсем не помнишь меня. Мы были очень близки, — произнес Кристиан. — У нас была привычка, гм, ходить на пляж каждое лето, когда я возвращался домой после школы. И мы делали это до прошлого лета, до того момента, как я поступил на военную службу. Бывало, мы находили маленьких существ и хранили их в бассейнах с волнами, как в личных крошечных аквариумах. Его серые глаза, окруженные тяжелыми черными ресницами, были большими и печальными. Они были подобны глазам Мередит, только более светлого оттенка, но прямо сейчас они еще сильнее напомнили ей о матери. Внезапно ей пришло в голову: руководство военной службы должно было оповестить ее родителей о том, что Кристиан на данный момент считается пропавшим без вести. — Мне жаль, — сказала она, и ей действительно было жаль. — Я не помню как вообще ходила ребенком на пляж. Думаю, мои родители — наши родители — не сильно наслаждались семейным отдыхом после того, как тебе не стало. Кристиан вздохнул и положил голову на руки. — Мне бы хотелось, чтобы тебе выпал шанс встретить меня ещё человека, — признался он. — Вот он я, лежу в казарме, окруженных группой других парней, и задаюсь вопросом, что заставило меня завербоваться прямо из средней школы, а в следующий момент меня хватает вампир и начинает говорить мне все эти безумные вещи о том, что я всегда принадлежал ему, и он все исправит. Он издал еще один печальный гневный смех. — Я столько тренировался, — и вот первый же мой вампир без особых усилий одолел меня. Отец с ума бы сошел. — Это не твоя вина, — сказала ему Мередит и, вздрогнув, поняла, что, да, их отец был похож на сумасшедшего. Конечно, все это грустно и отвратительно, но он определено поймет, что Кристиан сможет исправить ситуацию. Кристиан приподнял изогнутую бровь, и они оба рассмеялись. Это было странно, Мередит поняла: на мгновение, разделяя чувства точно те же, когда Нандо Салез был ребенком, она действительно чувствовала, что Кристиан был ее братом. — Я была бы рада встретить тебя, когда ты был человеком, — произнесла она. «Я просто думал, что будет больше времени». Она подумала, что, возможно, была бы другим человеком, если бы выросла с братом. Нападки Клауса на ее семью изменили ее родителей: в этой реальности, где они не потеряли ребенка, они были менее бдительны, но зато более открыты в своих привязанностях. Если бы она выросла с теми родителями, и с Кристианом, который был бы рядом, чтобы конкурировать с ней, чтобы помочь ей нести бремя родительских ожиданий, и знал бы все тайны их семьи, то как бы она сейчас выглядела? Она чувствовала себя менее одинокой в тот короткий промежуток времени, когда знала Саманту: ее ровесница, еще один охотник, как и она сама. «С братом бы все изменилось», — тоскливо подумала девушка. — Меня не особо привлекает победа Клауса, — сказал ей Кристиан. — Сейчас я вампир и мне сложно справится с этим. Трудно бороться с тем, что чувствую, когда я рядом с Клаусом. Но, чтобы там ни было, я твой брат. Я всё ещё Салез. Мне не хочется терять всё это. Может, мы сможем провести какое-то время вместе? Ты смогла бы получше узнать меня, — он одарил её грустным взглядом. Мередит сглотнула. — Хорошо, — согласилась она, ослабив хватку на рукояти ножа. — Я не против попробовать. «Дорогой Дневник, Мне стоит готовится. Если Стражи не изменят моё задание, то все мои Силы будут сосредоточены на поиске и уничтожении Деймона, не Клауса. Я должна быть готова собственноручно победить Клауса, открыв всю Силу. Сегодня в течение целого часа мы с Андресом пытались высвободить больше моей Силы. Это была полная неудача. Андрес решил, что мне будет полезно уметь передвигать вещи с помощью силы мысли, так что он разложил бумажки по всему дому Джеймса, и предложил мне сосредоточиться на защите моих друзей от окружающего их зла. Было невыносимо представить себе Стефана, или Бонни, или Мередит, оставленных на милость Клауса, и я хотела спасти их. Я знала, что если в нужное время смогу сделать выпад колом, то изменю ход событий в битве. Но мне не удается даже страницу пошевельнуть. — Я буду готов, настолько насколько я могу быть. Если не выйдет использовать Силы Хранителя, чтобы победить Клауса, то я буду сражаться с ним лицом к лицу. Если я не могу умереть от рук сверхъестественного, то у меня есть огромное преимущество. Мередит и Стефан учили меня, как правильно бороться, как пользоваться оружием. Клаус намного хуже Деймона, каким бы он не был: когда я думаю об этом, я могу вспомнить так много моментов, когда Деймон спасал невинных вместо того, чтобы убивать их — Бонни, людей Темного Измерения, половину нашей школы. Меня. Я обязана ему своей жизнью. Время от времени, когда он был на перепутье, он без труда оставлял темную сторону и переходил на сторону добра, на сторону спасения беспомощных. Я понимаю, что он вновь потерялся». Елена остановилась. Она не могла вынести мысли о том, что Деймон снова убивает. Но она глубоко вздохнула и взглянула правде в глаза. «Но возможно в этом наша вина, моя и Стефана, ведь мы не показывали ему свою заботу. Это было так естественно, что как только я получила Стефан назад, все, что я могла придумать, это прижимать его к себе так крепко, чтобы он никогда не смог ускользнуть снова. Деймон нуждается в нас, хотя он никогда и не признает этого. Но мы сможет побороть ту темноту, которая окутывает его. Мы сможет спасти его. Если только у меня получится напомнить Стражам, как много Деймон сделал для нас в прошлом, тогда они увидят что он не зло. Они разумны, несмотря на холодность и отдаленность. Я ненавидела идею быть Хранителем, боясь стать менее человечной. Но теперь я знаю, что это подарок, священный долг защиты мира. Как Хранитель я способна предотвратить какие-то смерти, остановить чьи-то страдания. Когда я обрету полную Силу, то смогу использовать её ради благих целей. Я все еще могу быть той, кто убьет Клауса». — Я позвонила Аларику и договорилась с ним о встрече через час, — сообщила Мередит. — Но сперва я должна поговорить с вами, ребята. — Она добавила ложку сахара в чай таким тщательным, точным движением, что Елена поняла — Мередит крепко держала себя в руках, чтобы не дать себе впасть в отчаяние. Елена догадывалась, почему Мередит пригласила только их троих посидеть вместе в кафе. Елена, Бонни и Мэтт, старые друзья Мередит, сплоченная команда, которая выдержала вместе столько испытаний. Мередит любила Аларика и доверяла ему всем своим сердцем, точно также, как и Елена Стефану, но иногда просто хотелось побыть со своими лучшими друзьями. — Кристиан сказал, что хочет быть моей семьей, — сказала Мередит. — Он не хочет сражаться на стороне Клауса. Но как я могу ему верить? Я спросила у Зандера, что он чувствует о Кристиане, но он не уверен. Он говорит, что в тех случаях, когда человек очень эмоционален, Сила на него не действует. Она с сочувствием взглянула на Бонни. — Зандер скучает по тебе, — продолжила она, и Бонни уставилась на свои колени. — Знаю, — мягко ответила она. — Но я не та, в ком он нуждается. Елена мягко сжала её року под столом.