Кристиан потянулся к штанге, но вместо того, чтобы поднять ее обратно на ее стойку, он осторожно добавил еще больший вес на каждую сторону. — Остановись, — прохрипела Мередит. Это было слишком тяжело, и теперь Кристиан должен был об этом узнать. У нее были неприятности, крупные неприятности, но ей нужно было сохранять спокойствие, и ни в коем случае не показывать Кристиану свой страх. — Ты забыла кое-что о вампирах, — произнес Кристиан все с той же поддразнивающей, братской улыбкой. — Отец был бы очень разочарован- он отпустил штангу, и она упала на грудь Мередит, которая не могла удержать такой вес. Она зарычала, как он упал, и напрягла все свои силы, чтобы удержать его в руках на уровне грудной клетки, но в попытке защитись себя от смертоносного груза практически потеряла возможность дышать и двигаться. Она не могла дышать, не могла говорить, и повернула голову, чтоб посмотреть на него, её сердце билось тяжело, и она издала приглушенный, задыхающийся стон. Никто не услышит её. Она может умереть прямо здесь на руках своего брата. Кристиан продолжил. — С нашего обучения ты должна помнить, что недавно обратившийся вампир полностью предан своему создателю. Возможно, она смогла бы сдвинуть штангу, всей своей тяжестью давившую на нее сверху вниз, выдавливающую весь воздух из ее легких. Она не мгла дышать. Черные пятна поплыли перед глазами. — Только Клаус имеет значение, только его желания, — сказал ей Кристиан. — Если бы ты действительно была хорошим охотником, то вспомнила бы, что эта связь важнее всего остального. — Я не знаю, как ты могла представить, что человеческая семья для меня, — его голос был ледяным, словно в этом было что-то отвратительное, — могла бы значить больше, чем все вот это. Мередит беспомощно нажала на штангу, от боли у нее закружилась голова. Она отчаянно попыталась подать сигнал Кристиану глазами: «Оставайся на стороне Клауса, если для тебя это так важно, но не убивай меня вот таким способом. Опусти меня, чтобы мы смогли драться, как нас учили». Кристиан стоял на коленях около неё, его лицо было так близко к её лицу. — Клаус хочет видеть тебя мертвой, — прошептал он, — тебя и всех твоих друзей. И я сделаю все, что от меня потребуется, чтобы он был счастлив. Его серые глаза, так напоминающие глаза ее матери, пристально смотрели на на нее, в то время как он взял штангу, в которую вцепилась девушка, и бросил ее на грудь Мередит. На мгновение всё потемнело. Красные цветы расцветали и взрывались в темноте, и Мередит поняла, затуманенным сознанием, что это ее мозг отправляет случайные сигналы, как было в начале из-за недостатка кислорода. Она словно плыла, погруженная в темные морскую воду. Было бы хорошо отдохнуть. Она так устала. Потом голос рявкнули темноты в голове Мередит, голос её отца. — Мередит, — сказал он. Он был нетерпелив, строг, требователен, но не жесток, он поднимал ее на утреннюю пробежку перед уроками, он вдохновил ее заняться таэквондо, в то время как все, чего она хотела — это просто проводить время со своими друзьями. «Ты — Салез, — вторил голос. — Ты должна сражаться!». Приложив нечеловеческие усилия, Мередит открыла свои глаза. Перед глазами все расплывалось, и она почувствовала тяжесть, как если бы она пыталась двигаться под водой. Рука Кристиана отпустила штангу. Должно быть, он решил, что девушка перестала бороться. Мередит собрала воедино каждую крупицу своих сил и оттолкнула груз прочь от себя, сбрасывая его сверху на своего неосторожного брата-вампира. Она успела бросить лишь один взгляд на испуганное, рассерженное лицо Кристиана, прежде чем побежала так быстро, как только могла, на слабых ногах, с колотящимся сердцем, задыхаясь, прочь из тренажерного зала, и на дорожки кампуса. Теперь, когда первый всплеск адреналина прошел, она медленно приближалась к общежитию, ноги ее болели, и легкие горели огнем. Мередит заставляла себя двигаться вперед, но спотыкалась. Кристиан мог схватить её в любой момент. Конечно, он мог бы сейчас поймать ее. Уже неподалеку от общежития она набралась смелости и обернулась. Сзади никого не оказалось. Вампир намеревался убить её в одиночку, в придаток ещё и в тайне, так что, он без сомнения предпримет ещё одну попытку. Мередит открыла дверь, и, пошатываясь, присела на нижнюю ступеньку лестницы. Она усердно ловила воздух и задыхалась от рыдания. Мередит хотелось узнать своего брата, но его больше нет. Он часть семьи Клауса. Когда потерла свои напряженные мышцы, Мередит уныло осознала, что ей придется сделать. Она обязана убить Кристиана. Глава 33 Деймон аккуратно слизывал кровь с тыльной стороны ладони, улыбаясь при этом Кэтрин. Они прогуливались по лесу после восхода солнца, поохотившись вместе. Сейчас уже был полдень, и солнечный свет струился сквозь деревья, а черными и золотые тени падали на дорогу. Деймон чувствовал себя сытым и довольным, готовым пойти домой и проспать самые яркие дневные часы. Его разум посетило некое беспокойство, когда он вспомнил выражение паники на лице его жертвы, но он оттолкнул это: он вампир и обязан делать это. Промокая деликатно в уголках ее рта, Кэтрин, подобно маленькой певчей птичке, наклонила к нему голову, как лакомство. — Так почему ты не прикончил её? — спросила она. Пожав плечами, Дэймон надел солнечные очки из своего кармана, словно защищая свои глаза. Он не хотел признаваться, почему он не убил девушку в это утро, или почему он не убил никого из его жертв, с тех пор как охотился на светловолосую бегунью неделей раньше. Он помнил, как хорошо чувствовать убийство, миг, и ее жизнь перешла в него, но сейчас, с затянувшимся послевкусием вины, ему не хотелось повторять этот опыт. Он не хотел ничего чувствовать к ним, он хотел просто взять кровь и уйти. Если это означало позволить им жить, это устраивало Дэймона. Укрывшись за стеклами очков, он ничего этого не сказал, только ухмыльнулся Кэтрин и спросил: — А ты? — О, мы просто остаемся в тени. Итак слишком много смертей, а в кампусе лишнюю панику поднимать не стоит. Пока Клаус не прикончил твою подружку и её друзей, он хочет, чтобы люди были счастливы и податливы для охоты на них. Приглаживая свои длинные золотистые волосы, Кэтрин взглянула на Деймона но он сохранял выражение лица пустым. Что бы Кэтрин ни хотела получить от него, она не могла получить ничего, заложенного Еленой. — Ну, разумеется, — ответил Деймон и добавил: — Знаешь, после смерти ты стала намного умнее и практичнее, моя дорогая.