– Наше единственное желание сейчас – это увидеть вашего хозяина, господина Козицкого, – неприязненно сказал ему Ломов. – Так что, давай, веди нас к нему и без разговоров! – Без разговоров не получится, – кисло сказал парень, стирая с лица улыбку. – Шеф не любит, чтобы без доклада. Уволить может. Вы с ним предварительно договаривались? – Вот теперь у меня второе желание появилось, – сообщил Ломов. – Врезать тебе как следует по роже. Что за падишах твой шеф, что к нему не пробиться? У парня на лице было уже написано такое смятение, что в любую минуту он мог совершить что-то непредсказуемое. Волченков предпочел вмешаться. – Не волнуйтесь, юноша, мой товарищ просто не выспался сегодня и немного нервничает, – сказал он. – Мы из полиции. Вот документы. Расследуем дело об убийстве. Поэтому просто проводите нас куда следует и спокойно возвращайтесь к своим обязанностям. – А… а… Я, пожалуй, позову старшего менеджера, – промямлил продавец, беспомощно озираясь. – Я… – Не надо никого звать, – строго сказал Волченков. – Вы же знаете, где кабинет шефа? Вот и ведите нас туда. Но старший менеджер уже был тут как тут. На бейджике опера прочли его имя – Боровой Станислав Павлович. – Проблемы? – деловито спросил он, подскакивая к гостям. – Господам что-то угодно? Мы сейчас все уладим. Он был безукоризненно вежлив, но в его настороженных глазах таилась угроза. Однако вид красной книжечки с гербовой печатью заставил его смягчиться. Он сразу отпустил продавца и повернулся к оперативникам. – Значит, вы желаете видеть Григория Владиленовича? – спросил он. – У вас тут специально дебилов набирают, что ли? – разозлился Ломов. – Простого вопроса с первого раза понять не можете? Боровой продемонстрировал великолепную выдержку и крайне любезно сообщил: – Просто дело в том, что Григорий Владиленович ненадолго отъехал. Господа могут пройти в комнату отдыха. К вашим услугам напитки, цифровое телевидение, свежая пресса… – Давно уехал? – перебил Волченков. – И куда? Поколебавшись, Боровой сказал: – Я точно не знаю. Щеглов, его секретарь, ездил по его поручению на вокзал. Недавно вернулся, и вскоре уехал сам Григорий Владиленович. Но, вероятно, ненадолго. В противном случае он обязательно предупредил бы. Услышав про вокзал, Ломов с трудом удержался, чтобы не схватить велеречивого менеджера за грудки. – Твою мать! Что же ты нам тут зубы заговариваешь? А ну, марш! Где этот чертов Щеглов? Боровой и тут не дрогнул. Только плотнее сжал губы и повел оперативников на второй этаж. Там в тиши просторного кабинета трудился еще один аккуратно постриженный молодой человек с фирменным бейджиком на фасаде. – Щеглов, это господа из МВД. Объясни им все, – с явным облегчением произнес Боровой. – А я пошел. У меня там покупатели. Этот маневр напомнил Волченкову игру в передвижного «дурака». Однако он не позволил Боровому улизнуть. Придержав менеджера за локоть, он указал ему на свободное кресло. – Присядьте-ка, дорогой! Продавцы у вас бойкие, справятся сами. А вы лучше побудьте у нас на глазах. Итак, господин Щеглов, вы сегодня ездили по поручению шефа на вокзал. Зачем? Секретарь был явно выбит из колеи. Он слегка побледнел, движения его сделались резкими и угловатыми. Бессмысленно перекладывая на столе какие-то бумажки, он произнес механическим голосом: – Зачем я ездил на вокзал? Да, в самом деле, шеф давал мне такое поручение. Но это конфиденциальная информация. Мне строго-настрого приказано… Ломов повернулся к Волченкову и спросил: – Тебе не кажется, что мы попали в какой-то инкубатор для идиотов? Я действительно не выспался и меня бесят эти тормоза. – Нет, это не кажется мне идиотизмом, – серьезно ответил Волченков, в упор глядя на секретаря. – Я лично вижу в этом преступный сговор. Хотите пойти по более серьезной статье, молодой человек? Лет эдак на восемь строгого режима? – Что? – задохнулся Щеглов. – За что? Я ничего не сделал. Я просто имею в виду, что служебная информация не подлежит разглашению. Но если вы настаиваете… – Мы очень настаиваем, – сказал Волченков. – Зачем вы ездили на вокзал? – Я покупал билет. По паспорту Чижова Андрея Захаровича. – Ч-черт! – заорал Ломов, подскакивая как ошпаренный. – Что ж ты, гад, тянешь кота за хвост?! Какой поезд, какой вагон, когда отходит? Отвечай быстро, или я тебя… Щеглов не стал ждать, когда Ломов объяснит, что с ним сделает, и очень быстро и четко сказал: – Поезд московский. Отходит в десять ноль восемь по Москве. Вагон второй, СВ. Григорий Владиленович на вокзал поехал – провожать. Больше я ничего не знаю. – Черт! – Волченков озабоченно посмотрел на часы. – Двадцать минут до отправления. Помчались, Ломов! Они выскочили из кабинета и огромными прыжками помчались вниз по лестнице. Через минуту их машина уже сорвалась с места и, оглушительно гудя, помчалась по направлению к железнодорожному вокзалу. По пути они не стали обмениваться мнениями. Мысль была одна – только бы не опоздать. Конечно, Чижова можно было снять и на какой-нибудь промежуточной станции, но это уже грозило дополнительными проблемами, тем более что не было полной уверенности, не предупредит ли его сейчас кто-нибудь из команды Козицкого. По перрону они мчались, как будто решали между собой вопрос мирового рекорда в спринте. Первым у второго вагона был Ломов. Он с разгона сиганул на ступеньку, насмерть перепугав проводницу, и крикнул Волченкову, чтобы тот страховал снаружи. – Мы отправляемся! – в отчаянии воскликнула проводница. – Мужчина, вы куда?! Часы над зданием вокзала показывали десять ноль пять. – Полиция! – гаркнул Ломов. – У вас тут сел в поезд человек по фамилии Чижов. Среднего роста, с благообразной рожей. Быстро показывайте купе! Девушка беспомощно захлопала глазами. Похоже, сейчас у нее даже собственное имя вылетело из головы. – Черт! Ну, как бы тебе это объяснить… – в сердцах бросил Ломов. – Ну, учитель он… Такой… Как ни странно, это определение как будто вернуло проводнице память. Она кивнула и быстрым шагом направилась по коридору. Потом молча ткнула пальцем в полуоткрытую дверь четвертого купе. Ломов открыл дверь и сразу увидел Чижова. Тот замер в крепком объятии с высоким мужчиной в светло-сером костюме. В купе также сидела женщина средних лет в лиловом платье. Она сосредоточенно копалась в своем мобильнике. Чижов тоже мгновенно узнал Ломова. Лицо его исказилось. Он что есть силы толкнул своего дорогого друга – так, что тот вылетел из купе и врезался в Ломова. Они вместе повалились на пол, и теперь опешивший бизнесмен оказался уже в невольных объятиях Ломова. Проводница закричала. Женщина в купе выронила из рук мобильник и вжалась в стену. У нее не было сил даже кричать. Тем временем Чижов стремительно рванулся вперед, перепрыгнул через Ломова, отпихнул проводницу и метнулся к тамбуру. – Стой! – заорал Ломов, двинув что есть силы Козицкого локтем в лицо и наконец вскакивая на ноги. – Стой, стрелять буду! О том, чтобы стрелять, и речи, конечно же, не было, но эти слова подстегнули Чижова. Он выпрыгнул на перрон, увидел Волченкова и нырнул под вагон. Не раздумывая, за ним следом устремился и Волченков. Поезд дал предупредительный гудок. – Дверь! – заорал Ломов проводнице, наблюдая в окно, как Волченков гонится по шпалам за Чижовым. – Дверь на ту сторону! Вместе с девушкой они побежали в тамбур. Там она трясущимися руками отперла дверь, выходящую на пути. Поезд уже плавно трогался, когда Ломов спрыгнул на землю. Чижов опережал Волченкова на пару десятков метров. Он бежал наискосок через рельсы, намереваясь скрыться за стоящим на четвертом пути товарняком. – Стоять! – заорал Ломов, на бегу достал пистолет и выстрелил в воздух. «По выговору схлопочем, как пить дать, – подумал он. – Пальба на вокзале… Почему не задействовали ОМОН… Не дай бог, заденет еще кого-то… Так времени не было, товарищ генерал, эх!» Чижов остановился, повернулся и прицелился из пистолета в Волченкова. «Он же вооружен, гад! – Ломов отбросил сомнения и выстрелил, метя учителю в ноги. – Действовали по обстоятельствам, товарищ генерал!» Два выстрела прогремели одновременно. И Чижов и Ломов промахнулись. Чижов выстрелил еще раз – теперь наугад, не целясь, и побежал дальше. В отходящем поезде кто-то сорвал стоп-кран. Краем глаза Ломов увидел, как, огибая состав, на пути выскакивают сотрудники транспортной полиции и бегут следом. «Вот и подмога, – с облегчением подумал он. – Только бы никого не задело. Потом не отмажешься. Полгода будешь объяснительные писать». Чижов добежал до конца товарного состава, на секунду остановился и снова выстрелил два раза подряд. Пули взрыли гравий у ног Волченкова. Тот упал между путей, вытащил свой ПМ и тут же вскочил снова. Чижов скрылся за товарняком. По ту сторону железной дороги тянулись заросли густого кустарника – от переезда до переезда, а за ними проходила междугородняя трасса. Если бы Чижову удалось добраться до нее и поймать попутку, они бы оказались совсем в глупом положении. Ломов выругался и прибавил ходу. Сзади что-то кричали полицейские. Ломов нагнал Волченкова. Тот стоял на одном колене возле товарного вагона и целился в Чижова, который уже взбегал по насыпи к спасительной линии кустарника. Волченков выстрелил. Чижов подпрыгнул, будто его хлестнули по заднице кнутом, и упал. Но тут же повернулся и выпустил в оперативников еще две пули. Потом встал и, хромая, заковылял к кустам. – Надо брать, пока не затаился! – выкрикнул Ломов и помчался к насыпи. В груди у него словно огонь пылал. Сердце колотилось как бешеное. «Курить бросить, что ли? – подумал он. – Да как с такой работой бросишь?» Добравшись до зеленых насаждений, Чижов вдруг опять споткнулся и упал. Оперативники были уже совсем рядом. Они увидели, что на белом гравии следом за Чижовым тянется узкая алая полоска крови. – Бросайте оружие, Чижов! – крикнул Волченков. – Вы же разумный человек! Вам уже не уйти! Чижов с видимым усилием сумел сесть и прицелился в Волченкова. – Да хоть еще пару на тот свет отправлю! – крикнул в ответ Чижов. Пистолет в его руке ходил ходуном. Но он, закусив губу, выстрелил сначала в Волченкова, потом в Ломова и оба раза промазал. Потом он выругался и швырнул пистолет в кусты. Магазин был пуст. Силы заметно оставляли его. Когда оперативники подбежали, Чижов уже терял сознание. ………………………………..