— Ладно, пойду я еще проверю кое-что в медблоке. Небольшой научный эксперимент. — Какой же? — Да так, ерунда. Но, если что-то получится, начальство может премию выделить. А семье деньги не помешают. — Никому деньги не помешают, — отозвался Игорь. Что бы мне такого сделать, чтобы премия перепала? Семен обернулся уже на выходе и улыбнулся. — Для тебя самая большая премия, да и для нас тоже, если бурение, добыча, обогащение и транспортировка металлов назад была успешной. Если все будет хорошо, нас всех отлично наградят. — Что-то я сомневаюсь, — зевая ответил Игорь. Ты, будто не знаешь, как у нас все проходит. Сначала большие награды всяким адмиралам, что приняли решение и отдали приказ отправить нас в поход. Потом, чуть меньше, командирам флотилий, что дали разрешение выйти. Потом еще меньше, всяким штабистам и тыловым крысам, которые будут раздувать свое участие и демонстрировать свою ценность. И так далее, вниз по сетке. Даже те техники, которые готовили выход подлодки — и то что-то получат. Да даже роботы, которые работают на борту, какие-то автоматические сварщики или машинисты, и тем перепадут новые детали или батарейки. А нам… Похлопают по плечу и дадут грамоту. — Да, думаю, всегда так было есть и будет. Например, кто-то из моряков адмирала Ушакова поджег метким выстрелом турецкий флагман. Потом поднимал команду на абордаж и сам порубил десятки врагов. И что в итоге? Адмиралам новые чины, имения и крепостных, всякие бриллиантовые ордены на полгруди. А моряку — медалька какая-то. И будет он служить еще много лет, пока в очередном бою ему не оторвет ногу, если повезет, или голову, если нет. — Это да, — нахмурился Игорь. Как говорится, у нашей страны всегда Великое прошлое и Великое будущее. Только вот с Великим настоящим как-то не складывается. — Это мне один старик на базе рассказывал очень давно. Который хорошо помнит жизнь До. Так вот, он говорил, что им в свое время внушали, что хорошо будут жить их дети, а потом, когда все состарились, их детям пели, что хорошо жили они. Как это понять? Где мы хорошо жили? Не понятно. — Да все так у нас в России. Думаю, не только у нас. Везде. Только, у нас, во флоте, это в особо циничной форме. Семен хохотнул и ушел. Игоря почему-то тянуло в сон. Вроде, выспался, но ничего особо интересного не происходило, поэтому подсознательно требовался отдых. Может, это потому, что скоро, через несколько дней, всем будет не до сна, и теперь надо выспаться про запас. Игорь посмотрел на экранах. Весь экипаж был при деле, и занимался своими обязанностями. Веки уже буквально слипались. Только пять минуточек, только глаза закрою — честно соврал он себе, после чего положил голову на руки и провалился. Игорь не помнил свой прошлый особый сон. Возможно, его разум отгородил сознание от воспоминаний, чтобы тот не поразился живости и реальности, однако, тут же, не успел мозг перейти в иной режим функционирования, как снова очутился в пустынных горах, а вдалеке среди зеленых лугов и невысоких холмов, бежала синей лентой неизвестная река. Небольшой отряд не спеша спустился на равнину, и не мог перестать удивляться красоте нынешних мест и плодородности почвы. Здесь сама обстановка умиротворяла, вселяла беззаботность и твёрдую уверенность в том, что трудности разрешаются сами собой, и все будет хорошо. Иногда отряду попадались табуны самых красивых лошадей на свете. Они были тонконогие, быстрые, как ветер и красивые, как весна в горах. Казалось, эти благородные животные никогда не видели раньше людей, в благородном удивлении смотрят на воинов, и на своих несчастных собратьев, которые были под седлом. — Царь, — обратился один из приближенных, может быть сам Игорь, — ты только посмотри на этих великолепных животных. Клянусь всеми богами, каждый конь из этого табуна стоит, как небольшой город в твоей империи. — А еще лучше, — подал голос другой, — если нашу кавалерию пересадить на этих животных. Мы будем самыми сильными, а любые враги склонят головы перед твоей властью. Кроме табунов, на равнине было еще много другой живности — олени, косули, лани, овцы и другие животные. Они совершенно не боялись людей, и только слегка посматривали на новых существ, как бы презрительно прикидывая, как долго эти грязные и вонючие люди будут гостить. Погода была такая, какую всегда представляет человек, говоря о весне. Было тепло, но не жарко, легкий ветерок теребил волосы, а роса, лежащая на траве, только подчеркивала этот эффект. Но самое удивительное заключалось в том, что нигде не было видно людей. Царь и смотрел сам, и посылал воинов в разные стороны, но никакого не было. — Что-то здесь странно. Почему в таком месте нет людей? — Ну, это объяснимо, царь. Вспомни, как трудно и со сколькими сложностями мы добрались сюда. Скольких чудовищ и монстров ты сразил, через какие моря переплыл. Да и последний этап, даже нам, привычным людям, дался очень непросто. Если бы мы не встретили того мальчика, то решили бы, что достигли края мира и повернули обратно. С каждым часов, как они приближались к реке, все больше его спутников бросало какие-то странные взгляды на своего царя. Когда они днем решили сделать привал, один из военачальников, который служил еще его отцу, обратился к своему повелителю. — Мой царь, — услышав незнакомые нотки в его стальном голосе, который привык поднимать фалангу в атаку или командовать штурмом крепости, все обернулись, — могу я обратиться к тебе с просьбой? — Конечно, мой верный друг, — осторожно ответил тот. Ты совершил столько подвигов, выиграл столько битв, что я должен просить тебя о милости, а не ты меня. Все, что у меня есть — к твоим услугам. — Мой царь. Я служил еще твоему отцу, прошел с ним множество битв и покорил десятки варварских племен. Я был первым, после твоего отца, кто держал тебя на руках, когда ты родился, и любил тебя наравне со своими сыновьями, старался дать все, что у меня было. — Я знаю это и благодарю тебя. — Когда мы начали этот поход, сколько раз я спасал тебя от неминуемой смерти? Тут царь немного скривился, поскольку знал, что бессмертен, а спасать от гибели бессмертного как-то нелепо, но никто этого не заметил. — При осадах, боях, засадах, морских стычках. — Я все помню, каждый день нашего похода. — И тогда ты сказал, что в награду за верную службу ты предлагаешь мне любую сатрапию на выбор, чтобы жить там и руководить с моими сыновьями. Кроме всего прочего, ты всегда одаривал меня золотом, камнями и городами. — Да, и это предложение до сих пор действует. — О, мой царь, — старый седой воин внезапно упал на колени и расплакался. Пожалуйста, молю тебя. Мне не надо сатрапий или городов, мне нужно золото или богатства. Пожалуйста, молю, позволь мне остаться здесь, и на этой земле дожить оставшееся время. Царь нахмурился и быстро оглядел остальных. На секунду ему показалось, что такую просьбу он заметил в глазах остальных, однако, спутники побоялись просить о том же царя. Он сам уже подумывал, что остаться здесь, жить в небольшой резиденции, и управлять своей мировой империей, но старый полководец его опередил. — Мой доблестный друг и воин. Я знаю, что обязан тебе всем, в том числе и жизнью. И мое предложение остается в силе. Я удовлетворяю твою просьбу, и даю оставляю тебе в придачу еще все, что обещал ранее. Старый солдат, тяжело встал, растирая слезы по изувеченному лицу и улыбаясь, как мальчишка. — Но с одним условием, мой друг, — продолжил царь. Ты должен достичь со мной Великого города. Я должен его достичь, понимаешь? Обязан. Попробовать его завоевать, или хотя бы увидеть. Если же я не смогу это сделать, то в памяти людей так и останусь очередным царьком, который не смог довести до конца свое начинание. И боги не возьмут меня к себе на небо. — Да, мой царь, — ответил мрачно старик. Мой долг — идти всюду за тобой, помогать и защищать. — Но скажи мне, мой друг, почему ты хочешь остаться здесь? Твои сыновья управляют городами в разных частях империи, а твоя жена осталась в столице, и ты ее не видел уже много лет. Неужели, перед смертью ты не хочешь их повидать, или увидеть свою Родину. — Великий царь, я буду говорить прямо, как и привык за эти десятилетия. Если моя речь покажется тебе грубостью — можешь приказать казнить меня. Царь кивнул. — Я стар. Я сам не помню, сколько мне лет. Я долгие годы провел в походах, видел десятки народов и сотни стран. Я всегда служил для кого-то и делал это самоотверженно. Но я уже дряхлый старик, и разум мой устал. Я помню, что у меня есть жена и дети, но я уже не помню их лиц и их голоса. Они обеспечены, спасибо тебе, царь, за подарки, и, думаю, у них давно своя жизнь. Меня ничто не держит и не тянет назад, я потерял корни, и хочу хотя бы на склоне жизни никуда не идти, не планировать военные компании и высадки на враждебном берегу. Сколько мне еще отмерили боги? Если хоть немного, я хочу встретить здесь смерть, и держать себя смело на Страшном суде. — Мой друг и отец, — царь обнял старика. Мудрость богов говорит в тебе. Да, после того, как мы увидим великий город, ты можешь вернуться и жить здесь, на этих равнинах. Он повернулся к остальным. — Нам надо обследовать эту реку. Мои географы сказали, что, возможно, это Танаис, одна из рек, которая течет через два континента и впадает в море совсем рядом с нашей Родиной. Представьте, каково это, — царь поднял лицо к ласковому Солнцу, — сесть здесь на корабли, и через какое-то время пристать уже дома! Однако, возгласы в поддержку этой идеи не были такими уж радостными. Удивленно царь опустил голову и посмотрел на своих спутников. Даже не слыша их слова, он прекрасно знал, какие мысли сейчас были в головах собравшихся. Это были обычные солдаты, в конце концов, им был не нужен весь мир, а просто хотелось провести остаток жизни в богатстве и почете. Вскоре, отряд достиг реки. Все единодушно признали, что это самая красивая река в мире. Прохладная вода свидетельствовала, что исток находится где-то в горах, потому, что было видно дно на глубине нескольких метров, а многочисленная рыба только усиливала эффект. Здесь царь приказал разбить лагерь и сделать привал на несколько дней. Через несколько дней к ним начали присоединяться разрозненные группы воинов, которые все-таки решили отыскать царя. Здесь он провел определенную ротацию, и отправил заслуженных воинов в цивилизованные края, каждого с наградой и почетным титулом, который гарантировал безбедную старость, а сам взял с собой отряд самых отчаянных юнцов, которым были готовы на любые подвиги рядом с потрясателем вселенной. Они переправились через реку, пересекли прекрасные равнины, являющееся продолжением тех, где остановился основной отряд, через несколько дней достигли границы пустыни с другой стороны и углубились в нее. Здесь располагалась одна из самых страшных земель, которые только есть в мире. Даже пожилые соратники, которые прошли десятки царств, не могли припомнить такую жару и полное, абсолютное отсутствие воды. Даже ящерицы и грифы, которые обитают в других пустынях, здесь отсутствовали полностью. Казалось, в этом гибельном месте находят забвения все времена и эпохи человечества. Только песок и солнце, солнце и песок, больше ничего. Люди стали поговаривать, что они попали в один из кругов Ада, потому, что на этом свете не может быть такой печальной и тоскливой земли. Отряд уже потерял счет времени. Каждый день они видели одно и то, и, казалось, что они попали в безвременье потому, каждый их день был похож на предыдущий и на следующий. Некоторые постепенно стали сходить с ума, и единственное, что позволяло им не сорваться, единственное, чем люди отмеряли дни и недели — была вода. Каждый день порция, выделяемая каждому уменьшалась, что свидетельствовало только о том, что запасы стремительно сокращаются. Однако, царь все так же упорно двигался дальше. Изредка, им попадались какие-то пустынные троглодиты, не очень понятно, люди ли это были, или все-таи животные. Сошлись во мнении, что это какие-то дикари на переходной стадии от животного к человеку. О том, что путь может быть обратным, старались не думать. Троглодиты эти иногда нападали на небольшой отряд, но получив отпор, тут же с ужасными криками и воем отступали в свои пещеры. Когда воды оставалось совсем немного, а впереди вплоть до горизонта не было видно ни одного кустика, к нему обратились приближенные. — Великий царь. Ты наш повелитель и величайший правитель за всю историю. Не подумай, что мы беспокоимся за себя, но мы начинаем тревожиться за твою жизнь. Смотри, до горизонта та же самая картина. Мальчишка был послан злыми духами, которые завидуют твоей славе, и обманул тебя. Он отправил тебя на верную смерть. Если мы сейчас повернем обратно, то сможем вернуться к реке. Если продолжим свой путь, то все умрем, и никто не сможет защищать тебя. Другой военачальник, с седыми длинными волосами, который уже служил много лет, но царь так и не узнал его имя, добавил: — Царь, позволь и мне сказать. Та река, которая так всех поразила — это и был край мира. Это был рай и все с этим согласились. Все, что за ней — это окраинные земли, это пустота, эти пустыни тянутся бесконечно, километры и тысячелетия. Ведь всем известно, что не Мировой океан омывает все земли, а Мировая пустыня. Вот, мы сейчас в ней. Дальше ничего нет, царь. Надо поворачивать. Третий военачальник, темнокожий с желтовато-рыжими волосами, тоже решил высказаться. — Царь. Ты величайший правитель на земле и все признают это. Ты стал равен богам, и даже во многом превзошел их. То, что ты добьешься всего, чего захочешь — никто не сомневается, ты своими подвигами давно это доказал. Но мы? Боги разгневаются на нас за то, что мы решили испытать их волю и двигаемся туда, куда вход запрещен. Пожалей нас, простых солдат, царь, позволь нам еще немного пожить! Он стоял и слушал их молча, непрерывно смотря на горизонт на севере, где ждал его Великий город. Царь думал о том старике, который много лет назад одарил его мятежным духом и способностью всегда добиваться своих целей и про мальчика, который заронил в его душу новую надежду, новую цель, и отправил его на гибель. Но не на физическую смерть, потому, что царь не сомневался, что, когда будет действительно погибать, с небес спустятся боги и заберут его к себе, но гибель всей идее, его мечты и величия. Это было самое страшное. Царь еще долго смотрел вдаль, потом повернулся к своим солдатам и произнес: — Но есть ведь дорога! И она ведет куда-то! — Царь, это простая тропинка в пустыне, может, когда-то миллионы лет назад здесь была река, или звери ходят из одной части пустыни. Не считая тех дикарей, мы не видели за это время ни одного человека, а если нет людей, то и пути, дороги не надо. Умоляю, повернем обратно! — Хорошо, — опечалился царь, — вы вернёмся обратно в реке, но пока три дня мы будем идти вперед. Если высшие силы действительно создали эту пустыню бесконечно, то мы подчинимся им и вернемся домой. И каждый, — он специально подчеркнул это, — вернется домой с большим богатством и государственной пенсией.