— Не, тогда не интересно, я пошел… — Да погоди. Так вот, было у него пятеро сыновей, все красивые и смелые принцы. И когда раджа постарел, стал думать, как бы разделить свои владения так, чтобы никого не обидеть. — Ну и дурак. Надо оставить все старшему, а то дробить царство — последнее дело. Придут враги и по одному всех перевешают. — Так вот. Но еще он опасался, что они будут враждовать между собой и решил разделить царство так, чтобы каждый из принцев имел общую границу со всеми другими. — Вот они с жиру бесятся. Поди, у него народ живет небогато, а он решил порешать задачки. И? — Все. Он не смог этого сделать? — Чего? Чего не смог? — Не смог разделить так, чтобы у каждого из пяти была общая граница с другими. — Как, я сейчас нарисую! Игорь несколько минут что-то напряженно чиркал на листе, а потом удивленно поднял глаза на собеседника. — Ну, говори. — Это невозможно сделать. По теореме Эйлера, которую доказали еще несколько веков назад. — Ну вот, а я думаю, мозги сломал. — Ничего, это область математики называется топология. И с этой задачей переключается другая, даже более интересная. Правда, она больше смещена в сферу комбинаторики, но это нестрашно. Там графы и сети, но тебе о них знать необязательно. В общем, теорема звучит так: любую карту на плоскости можно раскрасить четырьмя красками. — Не понял. — Ну, ты берешь любую карту, где страны, области или районы, неважно. Чтобы отдельно показать каждую часть, тебе надо всего четыре цвета. Чтобы области не сливались. — А, погоди, — Игорь нахмурился, — я что-то припоминаю такое. Это какая-то старая теорема. Она еще не доказана? Выглядит довольно простой. — Она и есть простая, только доказать ее не могли полтора века. — Но доказали ведь? Только четыре краски надо, не больше? — Только четыре. Но доказали не очень красиво. Создали специальную программу на компьютере и перебором занялись. Просто и в лоб. — Ну и что? Доказательство же есть. — Есть, но математики неодобрительно относятся к таким, компьютерным доказательствам. Это считается практически мошенничеством. Потому, что это никак не развивает аппарат, и, во-вторых, этим можно пользоваться только на относительно небольших масштабах или относительно простых ситуациях. А вся математика давно обосновалась в многомерных пространствах или оперирует числами… ну, ты понял. — Угу. — Так вот. То же все пытались найти более элегантное решение, еще и потому, сам понимаешь. Компьютер — это хорошо, конечно, но кто сказал, что программист является отличным математиком и предусмотрел все возможности? Пытались найти доказательство более элегантное, но потом все завертелось и стало некому продолжать. Игорь молчал. — И я вот решил, закончив с одним делом, начать другое. Сейчас кое-какие свои предположения проверяю. Получится или нет, пока не знаю. Игорь еще немного промолчал, а потом посмотрел на него. — А раньше у тебя никаких талантов не было? — Говорю же, нет. Проходил, как и все, высшую математику, но особо влечения не было. Ничем не выделялся. — И тут, за несколько дней, решил одну из великих задач и работаешь над второй? Аркадий кивнул. — Мне кажется это очень странным. — Мало ли, может, композиты, из которых состоит корпус нашей подлодки, как-то влияет на мыслительные процессы? Я не задумываюсь над этим, пока прет, будут заниматься. Может, завтра уже закончится вдохновение. Игорь рассеянно кивнул, погруженный в свои мысли. — Ладно, ты продолжай, а я схожу пока кое-куда. Игорь зашел в свою каюту, запер дверь, лег и уставился в потолок. Это был, наверное, самый странный поход. Почему происходила какая-то чертовщина? Даже нет. Просто, очень странные дела, которых он не мог понять, и даже начать понимать. А ведь Игорь себя не считал каким-то глупым или недалеким. Но тут творилось что-то непонятное. Полежав с полчаса и поняв, что спать не хочется, он с тяжелым вздохом встал и отправился на мостик, который оказался погружен в полутьму. Конечно, если бы не режим тишины, Игорь одел бы личный шлем и настроил бы программу каких-то наркотических или сексуальных иллюзий, и отдался бы самым низменным инстинктам, однако, этот поход был каким-то особенным и даже он понимал, не считая даже официального запрета, что делать этого нельзя. Там сидели старпом, Руслан и Дмитрий и что-то рассматривали, разложенное на главной панели. Свет был приглушен, а экраны выключены. Наверное, — подумал Игорь, — какую-то карту рассматривают. Он подошел, и с удивлением увидел, что это никакая не карта, а чертеж, точнее, схема со эскизным расположением систем. — Это что такое? Новая торпеда? Дрон? — Сам ты торпедодрон! Посмотри, — Руслан отогнул край листа и продемонстрировал еще один эскиз. — Ух ты!.. — Ну как тебе? — горделиво спросил Руслан. — Это ты сделал? Да ты гений! Так все изящно и продумано… А что это? Улыбка Руслан померкла, а остальные переглянулись. — Скажи, ты как диплом геолога получил? В день защиты всем коллегам подсыпал слабительное и один пришел? — Почти. На курс геологии никто не хотел записываться и только туда я подал документы. А, сам понимаешь, если кафедра никого не выпустит, тогда ее закроют. Все уставились на Игоря, не понимая, всерьез он или шутит. — Давай, рассказывай уже. Или, дальше будем шутки шутить? — В общем, показываю товарищам свои разработки. Они смотрят и спрашивают, что и как. — Это ты сам нарисовал? Похвально. — Да, несколько суток, в свободное время… — Чего… Ты это нарисовал здесь уже? За время похода? — Ну да. — Вы тут сборище гениев собрали, что ли? — Игорь оглянулся на старпома. Только я один такой в роли примата? — Ты послушай давай, геолог, — старпом усмехнулся. Что скажешь, интересно. — Значит так, — Руслан снова вернул первый лист, — вот тут ракета-носитель… — Значит, ты со своими зондами так и не угомонился. — Нет. Не перебивай. Кстати, она не такая большая, и можно немного покопаться в обычной ядерной баллистической ракете, и она будет выводить зонды в космос, — Руслан достал один из нижних листов и положил его чуть поодаль. Позже можешь посмотреть. — Да не, ты что. Я полностью доверяю вашим инженерным талантам. — Так вот, к самому зонду. Смотри, вот тут — это сам корабль. Здесь приборы, агрегаты и всякий фарш. Здесь — система управления и мозги. Тут — стандартная ядерная батарейка. — Так интересно, что я подумываю все-таки отправиться спать. Ну, все обычно же здесь, я такое еще в школе видел. Что тут такого принципиального? — Скажи мне, — Руслан посмотрел почему-то на остальных, которые сидели на своих местах и с улыбкой смотрели на Игоря, — почему не получилось освоить космос? — Потому что. Мы же обсуждали с тобой это уже, опять по новой? — Нет, не по новой. Тогда мы говорили о самой концепции науки, о высокой стратегии и подобном. А сейчас о конкретике. — Ага, — поддакнул старпом, — первый раунд был за тобой, а сейчас матч-реванш. Тебе бросили перчатку, нельзя уклониться. — Принимается, — улыбнулся Игорь. Ладно, почему не получилось? Как я и говорил, слишком, безумно дорого без какой-то минимальной отдачи. Да, для пропагандистских целей рекорды и достижения, конечно, важны, но это быстро приедается, а новые достижения требуют еще больших средств. И чем большие вершины берешь, тем надо еще большие покорять, иначе конец. Деньги, вот мой ответ. — Так, а почему денег не хватает? Почему они требуют таких ресурсов? — Ну как… — Игорь растерянно развел руками, — построить ракету, топливо, зарплаты людям. Потом запустили спутник или несколько. Потом опять все по новой, ракеты же одноразовые. Многоразовых, кажется, не было. А, нет-нет, были, но от них быстро отказались потому, что экономия на сто единиц, а дополнительные затраты на тысячу. — И это верно. Но почему человечество так и осталось возле Земли? Почему не отправилось даже покорять ближайшие планеты? Я уж не говорю, чтобы соседние звездные системы.