Он хлопнул ладонями по столу. - Майк, тебе что-нибудь известно? - Не больше, чем тебе. Все, что я тебе рассказал, правда. Это легко проверить, результаты тестов поддерживают мои утверждения. Парень совершил самоубийство, и единственное, что я знаю, - где это произошло. Но от этого не легче. Теперь тебе достаточно информации? - Нет. - Он ухмылялся. Я взял шляпу. Закрывая дверь, я услышал, как он ударил кулаком по столу и выругался. Я вышел в сияющую ясность полудня, насвистывая сквозь зубы, хотя у меня были все основания удариться в панику. На углу я взял такси и дал адрес своей конторы. Всю дорогу я думал о Честере Уилере, вернее, о том, что от него осталось. Они говорят - самоубийство. И мой пистолет в его руке… Сейчас я частное лицо - без лицензии, без оружия и без дела. От этих мыслей я окончательно протрезвел. Таксист остановил машину напротив моей конторы, я расплатился, вошел в дом и нажал кнопку лифта. Велда читала газету, свернувшись калачиком в моем большом кожаном кресле. Когда я вошел, она уронила газету и взглянула на меня. На ее лице виднелись дорожки от слез, глаза покраснели. Она попыталась что-то сказать, но зарыдала и прикусила губу. - Ну не надо так, дорогая! Я бросил пальто на стул и поставил Велду на ноги. - Майк, что случилось? Давненько я не видел такой женственной Велды. И такой она мне больше нравилась. Я погрузил пальцы в ее черные, как ночь, волосы, обнял и нежно сжал ее. Она прижалась головой к моей щеке. - Не плачь, детка, не все так плохо. Они отобрали у меня лицензию и сделали меня рядовым гражданином. Прокурор наконец-то избавился от меня. Она откинула назад волосы: - Несносный мальчишка! Я надеюсь, ты ему врезал? Я улыбнулся ее солдатскому жаргону. - Я только сказал ему, кто он такой на самом деле. - Ты должен был с разить его наповал! - Она положила голову мне на плечо и шмыгнула носом. - Прости, Майк. Мне стыдно, что я так разревелась. Она высморкалась в мой носовой платок, и я отвел ее к столу. - Выпей хереса, Велда. Мы с Пэтом уже выпили по случаю упразднения конторы Майка Хаммера. А сейчас давай выпьем за новое предприятие - Общество по предотвращению плохого обращения с детективами, Велда разлила херес по маленьким рюмкам. - Майк, это вовсе не смешно. - Я слышу это все утро. Это очень смешно. Мы выпили херес и налили еще. Я раскурил две сигареты и одну вставил ей в рот. - Расскажи мне все, - сказала она. Слезы высохли. Любопытство и ярость светились в ее глазах. Я повторил все, что знаю об этом деле, добавив события в кабинете прокурора. Когда я закончил, она выругалась неподобающим женщине образом и выбросила сигарету в мусорную корзину. - К черту государственных чиновников и их мелочные придирки. Чтобы сделать карьеру, они пойдут по трупам. Мне хотелось бы делать дело, а не сидеть здесь и разбирать твою корреспонденцию. Мне очень хочется вывернуть наизнанку этого хорошего мальчика! - Она плюхнулась в кожаное кресло и подобрала под себя ноги. Я дотронулся до ее ноги и поправил задравшуюся юбку. Ноги некоторых людей служат только для ходьбы - ноги Велды вызывали помрачение разума. - Разборка корреспонденции закончена, детка. Она улыбнулась сквозь слезы: - Я устроюсь в универсальный магазин. А ты? - Где же твоя природная изобретательность? У тебя всегда было полно идей. Я налил еще хереса и выпил, поглядывая на нее. Какое-то время она грызла ногти, потом озадаченно взглянула на меня: - Что ты имеешь в виду, Майк? Ее зеленая кожаная сумка на длинном ремне лежала на столе. Я приподнял ее, потом разжал пальцы, и она с глухим стоном упала на полированную крышку стола. - У тебя есть оружие, разрешение на него и удостоверение частного детектива. С этого момента дело принадлежит тебе. А я буду заниматься черновой работой. На ее губах возникла странная улыбка. - А тебе это нравится? - Что именно? - Черновая работа. Я слез с края стола и остановился напротив нее. С Велдой я не решался попытать счастья. Я дотянулся до нее и приподнял ее юбку. Она могла быть изумительной фотомоделью. - Если мне понадобится оружие, я попрошу у тебя, хотя и побаиваюсь пистолета, который ты носишь в сумке как балласт. Улыбка Велды переместилась в глаза. Я мог только смотреть на нее, врожденная сдержанность моей секретарши действовала на меня лучше всяких слов. - Босс теперь ты, - сказал я. - Забудем о почте и сосредоточимся на возвращении моей лицензии и пистолета. Я не буду тебе говорить, что делать. Действуй самостоятельно. Я только иногда буду совать нос в практические мероприятия. Главное - Честер Уилер. Он был хорошим парнем, примерным семьянином, ведущим размеренный образ жизни. Все неприятные подробности содержатся в отчете; можешь начать с него. Я буду неподалеку, ты будешь все время натыкаться на мои следы. В ящике стола лежат несколько незаполненных чеков. Я снова наполнил стакан, одним махом осушил его и даже ощутил некоторое удовольствие. День был просто чудный! Я с трудом улыбнулся, и Велда опять сказала: - Майк, это не смешно. Я закурил сигарету и сдвинул шляпу на затылок. - Честер Уилер был убит одним выстрелом. У меня всегда в магазине шесть патронов, а когда Пэт вынул патроны из магазина, их оказалось всего четыре. Велда внимательно слушала, зажав кончик языка между зубами. В ней не осталось никакой мягкости. Это была восхитительная женщина с такими линиями, что хотелось обернуться, чтобы еще раз ее увидеть. Сочные губы ее сжались, глаза походили на глаза плотоядного обитателя джунглей. Я медленно спросил: - Сможешь ли ты нажать на спусковой крючок - и не раз, если понадобится? Она стиснула зубы: - Мне не придется стрелять дважды. Я прощально махнул рукой, оглянулся на нее через плечо и захлопнул за собой дверь. Она не удосужилась одернуть платье, но я не пытал счастья. Может быть, настанет день, когда она не будет так неприступна для меня. Может быть. II Вечерние газеты были заполнены материалами о самоубийстве, Бульварные листки поместили мои фотографии на первой полосе. Репортеры, висевшие у меня на хвосте, когда им нужны были сведения, разделали меня под орех в своих колонках. Только один был сентиментален. Он написал мне эпитафию. В стихах. Прокурор, наверное, смеялся до колик. Скоро он будет ронять слезы в пиво - ничтожество. Я закончил ранний ужин и сложил тарелки в мойку. Я стоял под горячим душем, пока моя кожа не покраснела, потом облился холодной водой. Побрившись, надел свежеотглаженный костюм и переложил несколько сотен из ящика стола в бумажник. Посмотревшись в зеркало, я довольно хмыкнул. Я вполне мог сойти за состоятельного господина, если бы не моя физиономия и не пиджак, слишком просторный в том месте, где положено носить оружие. Я пристегнул пустую кобуру, чтобы заполнить свободное пространство под мышкой, и почувствовал себя уверенней. Я опять посмотрел в зеркало и скорчил рожу. Как жаль, что я не очень-то привлекателен! События прошлой ночи окутаны сплошным туманом; перед тем как прокрутить события назад, я вспомнил, что мне надо кое-что сделать. Ровно в семь я припарковал машину у гостиницы, в которой произошло несчастье. Это была гостиница, приспособленная к вкусам старомодной публики. Одинокие девушки не могли здесь даже зарегистрироваться, разве что им было за восемьдесят. Прежде чем войти, я оторвал заднюю крышку корпуса своих часов, вытащил механизм и положил в карман рубашки. Не могу сказать, что портье за стойкой обрадовался моему появлению. Его рука потянулась к телефону, замерла, потом трижды нажала на сигнальную кнопку. На звонок в вестибюле появился крепко сбитый тип, ограждающий гостиницу от праздношатающейся публики; портье почувствовал себя лучше. По крайней мере, он перестал трястись. Не было необходимости представляться.