— Успокойся, — появившейся в проеме Карим мигом рванул к месту «разрушения» — Успокоиться? Я ни хрена не могу! Я даже на горшок самостоятельно сходить не могу, — впервые за долгое время он позволил себе повысить голос на человека, который стал ему не просто другом — братом. Сначала он буквально кормил его с ложечки, потом вновь учил говорить, складывая слова в сложноподчиненные предложения. Именно он стал опорой и глазами, окном во внешний мир, который пока был не доступен для парня. Они вынуждены были осторожничать, Забарский искал Аида, об этом оба знали наверняка, и найди он Аида, отыщет и Лешу. Второй раз ему так не повезет, а рисковать он не мог. Не теперь, когда целью его жизни стала месть. Ради нее он просыпался по утрам, ради нее открывал глаза, ради нее проживал день за днем. — Прошло слишком мало времени, ты восстановишься. — Времени прошло достаточно, — не согласился Леша. — Мы оба понимаем, что мои умственные способности не восстановятся окончательно. Пробелы останутся, чудо, что я вообще в себе. Аид предпочел промолчать. Да, она хорошо понимал, что есть вещи, которые не вернуть. — Что с деньгами и документами? — Все было на месте, так как ты говорил, но этого недостаточно, сам понимаешь, нужно больше. Леша понимал, прекрасно понимал. Тех средств, что ему удалось скопить, хватило бы на то, чтобы исчезнуть за границей и комфортно прожить свой век, но едва ли хватило бы, чтобы хотя бы вступить в криминальную элиту, не говоря уже о том, чтобы иметь в ней вес. У него не было друзей, не было влияния, он был никем. Все, что у него имелось — новое имя и верный друг. — Этого хватит, чтобы нанять людей, — добавил Аид после некоторой паузы. Леша взглянул на него недоверчиво. Слишком тяжелый он получил урок, чтобы доверять наемникам, которых держат лишь деньги. Нет. Преданность не должна измеряться в денежном эквиваленте. Такой преданности грош цена. Иногда, тихими вечерами они с Аидом предавались личным беседам. Леша знал практически все о прошлом нового друга. Тот не скрывал. Доверие и откровенность стали девизом их странной дружбы. Дар убеждения Аида, его навыки, Леша испытал на себе, теперь же, он был намерен применить их на других. Ему нужны были потерянные, заблудшие души, те, кто оказался в самом низу, но получив шанс подняться, выбраться из грязи, стали бы верными соратниками. На примере Аида Леша быстро сообразил, что делать дальше и где искать преданных себе людей. Тех, чьи интересы не будут опираться исключительно на материальные блага. Тех, кто не предаст, позарившись на предложение повыгоднее. Тех, чей разум был гибок и в чьи умы еще можно было вбить определенные, нужные ценности. — Нам не нужны отморозки, незнающие верности, — наконец заговорил он. — Мне нужны верные до мозга костей люди. Аид только рассмеялся в ответ. Чудак он все-таки, это парень. — Да где же я тебе таких найду, — проговорил он, нарочно выделив «тебе», признавая таким образом, кто здесь главный. В будущем Леша будет продолжать задаваться вопросом: «почему главный он?» — но ответа так и не получит. Просто так вышло. Он голова, а друг — шея. — Ну ты же откуда-то взялся, — ответил Леша, одарив Аида серьёзным взглядом. Леше было не до смеха, сейчас он отчетливо понимал, что ему нужно. — Это другое, — не согласился Аид. — Меня с самого дна вытащили и вбили определенные принципы, когда я пацаном зеленым под забором подыхал. Он не сразу заметил блеск во взгляде Леши. — Нет, — затряс головой Карим, — это невозможно. У нас нет ресурсов и времени. — Посмотри на меня, — твердо заговорил Леша, указывая на инвалидное кресло, ставшее ему родным, — мне некуда торопиться, не сейчас. — Где ты хочешь, чтобы я их нашел? — А где нашли тебя? — усмехнулся в ответ парень. — Ты ведь понимаешь, что даже на то, чтобы найти и обучить хотя бы дюжину таких парней, уйдет большая часть наших средств? Не говоря уже о времени, мне придется прошерстить детские дома, притоны, отделения для несовершеннолетних, а это значит, что мне придется светить таблом перед ментами. — Даже дюжина таких как ты будет стоит сотни тех, что работают на Забарского и его ублюдков друзей. Аид не мог с этим не согласиться. Единственное, что его смущало — время. Но оспаривать он ничего не стал, как не оспаривал приказы и в будущем, лишь изредка высказывая свое мнение и направляя Графа. Ушло много времени и ресурсов, чтобы осуществить задуманное. Он нашел тех, кто по мнению Графа должен был стать надежной стеной, опорой, охраной. Совсем мальчишки, уже хлебнувшие взрослой жизни, но еще сохранившие определенную гибкость. Изо дня в день им внушались определенные принципы, изо дня в день они приобретали необходимые навыки. Кто-то поначалу был недоволен, кто-то хотел уйти. Силой никого не держали, благодарности за помощь не требовали. Хлебнув свободы, каждый вернулся и больше разговоров об уходе не поднималось. Однажды присягнув на верность, они закрыли дверь, пути для отступления больше не было. — Они салаги еще, — качал головой Аид, ходя из стороны в сторону. — Дети совсем. — Эти, салаги первоклассные убийцы, или ты преувеличивал? Думаю, нам пора познакомиться, в конце концов, они же должны знать, на кого им предстоит работать. Леша все еще находился в инвалидном кресле, что естественно вызвало недоумение на лицах молодых ребят, когда в зал, где проходили их тренировки, Аид вкатил коляску. Но слава Богу, им хватило ума промолчать. Леша практически ничего не сказал, только осмотрел внимательно каждого. Молодые, крепкие, отчасти еще дурные, но придет время, и они повзрослеют. Главное, что в их глазах он не видел сомнений, так уж вышло, что каждый из них так или иначе был ему обязан жизнью и тем, что теперь у них было. Но все хорошее однажды заканчивается. Ресурсы, что были в их распоряжении постепенно истощались, а необходимость заявить о себе росла с каждым прожитым днем. — Ты уверен, что он не сменил маршрут? — склонившись над бумагами, в последний раз спросил Леша. — И вообще, что, там находится то, что нам нужно? — Я уверен, — кивнул Аид. — Такие сделки обговариваются задолго до их совершения, менять планы не в интересах Забарского. — После твоего исчезновения он мог принять меры. — Я слишком незначительная фигура, он считает, что я просто сбежал. Ему неизвестно, что моя память давно восстановилась, а уверенность в безнаказанности не позволит ему рисковать, меняя условия поставок. — Надеюсь, ты прав. Потери с нашей стороны должны быть минимальны, в идеале, их не должно быть вообще. Грузовики должны быть наши к завтрашнему утру. — Будут, — согласился Аид. Той же ночью на фуры, доверху набитые контрабандой, принадлежавшие компании «ЗВ Грузоперевозки», было совершено разбойное нападение, в результате которого Забарский и его партнер Воловчук потерпели огромные потери. Репутации компании также был нанесен огромный ущерб. Леша, стиснув зубы наблюдал за происходящим на экране телевизора, из которого вещал основатель и гендиректор компании, человек, которого Леша поклялся уничтожить, но сначала…сначала он разберется с его дружками, чтобы ублюдок Забарский знал, что за ним идут, чтобы просыпался по ночам в холодном поту, если вообще удастся уснуть. Та же участь ждала его сыновей. Сегодня Леша одержал свою первую маленькую победу, сегодня, криминальный мир впервые услышал о новом игроке со странным прозвищем «Граф». Оставалась лишь одна проблема — сбыт краденного. От всего, что не имело отношения к контрабанде оружия, драгоценных камней и прочих предметов, так или иначе имевших дело к незаконным действиям Забарского, избавились быстро, также, как и от угнанных машин. С остальным же было сложнее, ни у Графа, ни у Аида не было нужных знакомств, а попытка сбыть краденное, привлекла бы ненужное внимание. Время поджимало, когда на их пути появился нужный человек, и опять судьба благоволила человеку, чьей единственной целью в жизни была месть. Именно тогда Аид впервые вышел на Тимура Борзова — человека своенравного, но имевшего определенные, правильные принципы, а следом и на весьма опасного и непредсказуемого Арслана Рашидова по кличке «Темный». К большому удивлению и, надо сказать, облегчению Графа, с последним проблем не возникло, зато первый уперся рогом, что называется. — Я не стану в это лезть, — заявил Борзов. Он не был дураком и сразу провел параллели, прекрасно понимая, что за камни ему придется сбывать и каких людей нагрел сидящий перед ним пацан, окруженный такими же смазливыми салагами в костюмчиках. Он даже позволил себе отпустить не самую приличную шутку, это был первый и последний раз, когда Граф позволил кому-либо проявить неуважение в его присутствии. — Вас придурков на куски порежут, вы хоть понимаете, во что вляпались и каких людей нагрели на бабки? Я дорожу своей головой, она мне на плечах нужна. Я не стану рисковать из-за зарвавшегося щенка с идиотским прозвищем, возомнившего из себя черт знает что. Аид, стоявший в стороне, только хмыкнул, охрана Графа же напряглась, что в свою очередь вызвало напряжение среди людей Борзова. — Головой, значит, дорожишь, — усмехнулся Граф. — Сегодня я зарвавшейся щенок с идиотским прозвищем, а завтра мое прозвище будет вызывать ужас в каждом, кто его услышит. Я пришел к тебе с деловым предложением и предложением дружбы, спроси себя, хочешь ли ты завтра стать моим врагом? Борзов только расхохотался в ответ. — Один мой приказ и вас всех положат, — произнес он, стирая слезы с уголков глаз, — сколько у тебя людей? Шесть? Семь? Слушай, давай так, ты ко мне не приходил, я тебя не знаю, это мое единственное предложение. — Знаешь, сколько мне понадобилось людей, чтобы совершить разбойное нападение на фуры Забарского? — проигнорировав замечание Борзого, спросил Граф, а потом, не дождавшись ответа, продолжил: — ровно десять. Борзов изменился в лице. Он прекрасно знал, что несмотря на мнимую беспечность, Забарский яростно оберегал свое имущество. Сейчас на лице Борзого, впервые за время беседы появилось удивление, а следом оттенок уважения. Нет, он совершенно не испугался скрытого намека, не из пугливых он был, но мнение свое изменил. — Ну так что? — И все же, это невозможно. Есть определенный кодекс чести… — Мне плевать на ваш кодекс, на вашу честь, которой никогда не было, на ваши законы мне тоже плевать, — перебил его Леша. Тогда он впервые поведал свою историю человеку, которого совсем не знал, опустив подробности. Сделка была заключена, а Граф день за днем приобретал все больший вес в том мире, частью которого стал. Спустя время упорность принесла свои плоды, ему удалось встать на ноги, именно в тот день он впервые нашел в себе силы посетить могилу Леры. Стоя напротив мраморной плиты, опираясь на трость, он не пытался сдержать слез. Ему с трудом удалось попросить у нее прощения, потому что такое не прощается, именно в тот день он поклялся заживо разорвать на части тех, кто сделал это с ней. В тот же день он дал ей слово, что будет любить ее до конца своих дней, дал своего рода обет, еще не догадываясь, что пройдет время и на его пути встретится та, что заставит его нарушить данное обещание. А в приобретенном им доме, в просторном вольере его уже ждало долгожданное приобретение — трое щенков питбуля резво носились по помещению, радостно взвизгивая каждый раз, когда к ним приближался хозяин. Глава 25 Глава 25 Граф Наше время — Как она? — старый друг косится на меня недоверчиво.