— Эдди — сокращенно Эдвина. На другом конце он услышал глубокий вдох. Саймон украдкой взглянул на ее обувь — черные мокасины на плоской подошве с короткой золотой цепочкой спереди. Это была не мужская обувь, как не были мужскими и ее руки: у нее были тонкие, мягкие, изящные руки с аккуратно подстриженными овальными ногтями. Волосы, пропущенные через ее пальцы, блестели от солнца и были черные, как тюленья спина. Он часто смотрел на убийц и сразу понимал, что заставляло срабатывать их скрытые механизмы, видел, как тяга к насилию растет внутри них, видел, как загораются дикой яростью глаза на их обезумевших лицах. Один или два раза он бывал в замешательстве. Серийный убийца из Лаффертона был психопатом, не способным к эмпатии или каким-либо эмоциям, полностью сосредоточенным на себе и собственных скрытых мотивах. Но сейчас, сидя рядом с этой перепуганной, выбившейся из сил, съежившейся под дождем и ветром маленькой хрупкой фигуркой, он чувствовал себя совершенно сбитым с толку. На этот раз он не мог найти никакого объяснения, никакой связи между ней и похищениями, пытками и убийствами маленьких детей. Это просто никак не укладывалось у него в голове. Они услышали шум задолго до того, как увидели желтую птицу, выплывающую из серой массы воды и облаков. Лезвия пропеллера взбивали облака и, казалось, сейчас начнут их отсекать и метать в них, словно влажные комья земли. Слайтхолм внезапно поднялась на ноги. — Сядьте. Даже не думайте дергаться. — Я не собираюсь лезть в эту чертову штуковину, я спрыгну раньше. — По ее лицу текла вода, но рот был крепко сжат, а глаза дико бегали из стороны в сторону. — Даже не ДУМАЙТЕ. Она бросилась на Серрэйлера без предупреждения и вцепилась ему в плечо, и он покачнулся, отчаянно стараясь удержать на ногах их обоих. Шум вертолета прямо над ними, казалось, порвал его барабанные перепонки и проник прямо в череп. Она снова занесла над ним руку, растопырив пальцы, словно когти. Он поймал ее за запястье и заломил руку ей за спину с такой силой, что увидел, как от боли распахнулся ее рот. Ему нужны были наручники, а их не было. Вдруг вертолет начал отдаляться, шум его лопастей снова начал тонуть в гряде облаков. — Что, мать твою, происходит? — закричал он. Через секунду у него зазвонил телефон. Одной рукой он держал женщину, и ладони у него были скользкие, так что он чуть его не уронил. — Да? — Они сдали назад, потому что им надо понять, будет ли она представлять опасность, если они поднимут ее на борт. Есть какое-либо оружие или то, что может послужить оружием? — Откуда мне, на хрен, знать? — Ну спроси ее, черт побери! Зажигалка или даже ручка… — В таком случае лучше предполагать, что есть. — Ладно. Они видели борьбу… Нам вас отсюда не рассмотреть. Эта правда? — Ничего серьезного. Просто скажите им, чтобы забрали нас с этого чертова выступа. — Они не примут никого, кто может представлять опасность для команды или пилота. Ты ручаешься за то, что эта женщина ее не представляет? Серрэйлер колебался. Ручаться он не мог. Эдди была женщиной, причем некрупной и ослабевшей, ее легко было побороть, но в то же время она была обозлена и напугана, и ей нечего было терять. Он знал, что ему не следует давать никаких гарантий, но если он этого не сделает, что тогда? Никакого другого варианта выбраться отсюда и оказаться в безопасности у них не было. Придется ждать еще несколько часов, прежде чем вода уйдет и они смогут слезть вниз, на песок. Он отключил телефон и повернулся к женщине. — Послушайте. Мне нужно гарантировать им, что у вас нет оружия и что вы не совершите ничего, что может поставить под угрозу чью-либо безопасность — мою или экипажа этого вертолета. Я, наверное, окончательно свихнулся, но прошу вас пообещать мне это. — А если вы этого не сделаете? Если я этого не сделаю? — Она посмотрела на него, и он заметил злобную тень в ее глазах. Раньше ее там не было. — Если вы откажетесь сотрудничать? Она кивнула. — Тогда я вас вырублю. Она моргнула. — Или они могут забрать меня и оставить вас. — Да они не посмеют. — О да, еще как посмеют. Об этом речь и идет. Ну так что? Он видел, как она судорожно размышляет. Смотрит вниз с обрыва. Размышляет. Смотрит на него. И размышляет. — Ладно. — Что? — Я сказала «ладно». Он задумался. Придется удовлетвориться этим. Довериться ей. Боже. Он позвонил Чапмэну. — Можете попросить пилота поговорить со мной? — Отключайся. Сейчас спрошу. Дождь со шквалистым ветром били по скалам, они были уже насквозь мокрыми. Прошло несколько минут, прежде чем зазвонил телефон. — Старший сержант Кафф, 202-я эскадрилья по поисково-спасательным операциям. — Старший инспектор полиции Серрэйлер. Я понимаю вашу озабоченность, сержант. Все будет в порядке. — Вы берете на себя полную ответственность? Это ваш задержанный, старший инспектор. — Да. — Вы не видите никакой опасности для моего экипажа? — Нет. Прошла доля секунды. — Хорошо. Мы возвращаемся. Мы отправим к вам лебедчика. Но я не могу подлететь ближе чем на пятнадцать футов, и условия непростые. Это может занять некоторое время. Он спустится на выступ, и вас свяжут стропами вместе — мы не будем рисковать и брать вашего подопечного отдельно. Травмы есть? — Только минимальные. — Ладно. Ждите. С Серрэйлером такое уже было. Когда помощь была уже в пути, когда он оказывался уже почти в безопасности, напряжение никогда не ослабевало, а, наоборот, возрастало. Время, которое потребовалось, чтобы вертолет подлетел достаточно близко к скале и лебедчик смог спуститься вниз, показалось ему гораздо более долгим, чем то, что они провели на этом выступе. Вертолет сначала завис в воздухе, обдувая их потоками холодного воздуха, потом поднялся выше и отлетел, чтобы снова приблизиться под другим углом, слегка развернулся, отдалился опять. Теперь женщина с Серрэйлером стояли пригнувшись, он держал ее за запястье. Ее рука вяло повисла, выражение лица стало пустым и усталым. Волосы из-за дождя плотно облепили ей голову, словно шапочка для плавания. — Они что, не могут до нас добраться? — Доберутся. Вертолет снова подлетел к ним — на этот раз он был чуточку ниже — и развернулся против ветра. Завис в воздухе. Застыл неподвижно. Затем открылась дверь. Лебедчик поставил ноги на выступ и развернулся с поднятой вверх рукой. Лебедка повисла свободнее. Он наклонился вперед и начал жестикулировать. Налетел мощный порыв ветра и чуть не сбил его с ног, и ему понадобилось еще несколько минут, прежде чем он смог дойти до Серрэйлера со Слайтхолм и надежно скрепить их друг с другом. Через считаные минуты их уже сняли с выступа и затащили в кабину вертолета. Саймон помнил, какие просторные у спасателей вертолеты — здесь было достаточно места для десятка кейсов с носилками, а также для медиков и целой команды. Было очень шумно, вертолет пугающе кренился и раскачивался. Эдвина Слайтхолм тяжело рухнула на сиденье, повесила голову и уставилась в пол. Лебедчик вернулся, захлопнул за собой дверь и надежно ее запер. — Мы доставим вас в больницу. Там вас встретит старший суперинтендант Чапмэн. Ожидаемое время прибытия — пятнадцать минут. — Спасибо. Господи. Я серьезно — спасибо. — Да нет проблем. На минуту засомневался, что мы сможем подлететь достаточно близко. Дайте посмотреть вашу руку. — Да все в порядке. Они оба взглянули на женщину, которая, сгорбившись, сидела перед ними. Саймон покачал головой, а затем, в приступе внезапного отвращения, отвернулся от Слайтхолм и стал смотреть из окна вертолета на пенящееся море и облака. Тринадцать