— Подвинься. — Он откинулся на спинку скамейки и вздохнул. — Замечательно, — сказал он, глядя на море. — Правда ведь, замечательно? Рада, что приехала? Они вместе смотрели на чаек, болтавшихся на волнах. Да, подумала она, вот так проходят долгие, долгие годы, и ты думаешь, что такие уж тебе выпали по жизни карты, и тебе с ними играть. Но потом все переворачивается с ног на голову, а что ты, собственно, сделал, чтобы это заслужить? Она не заслуживала Даги. — Я просто хочу… Он опустил свою чашку чая. Он все понял по ее тону. — Должно пройти время, — сказал он, как обычно. — Но сколько времени? Если бы они хотя бы попытались, приехали увидеть меня, тогда все было бы нормально. Наверное, он уже устал — постоянно подбадривать ее, заставлять ее посмотреть на вещи с точки зрения девочек, увидеть в этом позитивную сторону, подождать еще немного. — Чем ты хочешь заняться завтра? Поехать куда-нибудь или здесь остаться? — Ты… — Нет, — сказала Эйлин, — ты. Ты всегда предлагаешь мне выбирать, теперь твоя очередь. Он повернул голову и посмотрел на побережье. А потом он сказал тоном маленького мальчика, который выпрашивает угощение и боится, что ему не дадут: — Тогда я тебе вот что скажу… — Что? — Я бы многое отдал, чтобы покататься на лодке. Тридцать Птица за окном издавала противные раздражающие звуки — она не пела, а просто монотонно и пронзительно кричала. Таких птиц Серрэйлер раньше не слышал. Он проснулся в полном недоумении от того, что рядом с ним делает чье-то тело и почему у него так надрывается телефон. Гостиничный будильник с радио показывал семь двадцать. — Серрэйлер. — Босс? Я был не уверен, в какое время вас можно будить… Саймон сел. Диана зашевелилась и перевернулась. — Все нормально. Что такое, Натан? — Я знаю, что вы в отпуске. Но мы взяли ее. Она загнана в угол. Саймон присвистнул. — Криминалисты? — Да. Сообщили мне вчера поздно вечером, я пытался до вас дозвониться… — Что у нас есть? — Дэвид Ангус. — О господи. — Два волоса. — В доме? — Нет, в машине. В багажнике. Саймон прогнал образ, который возник у него в голове. — Это все? — Нет. Есть еще кое-что… Ноготь… Не Дэвид, не Скотт, не девочка… Они пока не нашли совпадений. — Значит, еще один ребенок? — Похоже на то. — Боже. О боже. Кто-нибудь уже ходил к Мэрилин Ангус? — Пока нет. — Вот и не надо. Это моя задача. — Босс. — Я буду там через пару часов. Пусть никто другой за это не берется и не едет туда, понятно? — Так точно. Саймон резко развернулся и опустил голову между коленей. Это были потрясающие новости. Это было именно то, чего они хотели. Это было то, ради чего все они работали и о чем молились. Эдди Слайтхолм прижали. Все остальное разрешится само собой, это теперь просто вопрос времени. Неважно, сколько их было. Но еще это значило, что последняя искорка надежды теперь погасла. Для Мэрилин Ангус, для других родителей — одному богу известно, скольких еще, для всех в этой стране, кто ждал и молился, безнадежно и все же с надеждой, что каким-то невероятным чудом, где-нибудь и как-нибудь, Дэвида Ангуса и другого ребенка — или детей — найдут живыми. У него в горле пересохло. — Дорогой? — Диана протянула руку и потрепала его по плечу. Он не ответил и через пару секунд сбросил одеяло. — Мне нужно возвращаться в Лаффертон. — Но почему? Ты же в отпуске на неделю. — Это был мой сержант. — Он пошел в ванную, запер дверь и громко включил душ. Через десять минут он оделся, вытер насухо волосы и начал складывать свои вещи в дорожную сумку. Диана сидела на краю кровати. — Ты сегодня вернешься в Лондон? — Сомневаюсь. — Завтра? Как много времени это займет? Он пожал плечами, укладывая фотоаппарат в боковой карман. — Я могу поехать с тобой? — Нет… извини, но нет, может, я пробуду там не так долго. — Значит… — Скорее всего, мне надо будет снова поехать в Йоркшир. — Это по поводу той женщины, про которую писали в газетах? С маленькой девочкой в багажнике? — Не торопись, закажи завтрак, отдыхай. — Когда я тебя увижу? Он не хотел смотреть на нее, потому что ему было стыдно за себя и потому что он был зол, зол на нее. Зол. Она протянула к нему руки. Он взглянул на них, но не коснулся ее. — Я поняла, — сказала Диана. — Так бывает. И ты уже давно это знаешь.