– Айк! Ты дома? – Эй, разбудишь! – шикнула на неё Энни, однако она ошиблась. Из коридора на втором этаже показался знакомый силуэт, медленно бредущий к лестнице. – И нечего так орать… О, Энни… Доброе утро… день… Он явно только вышел из душа – с мокрых волос капала вода, на плечах висело полотенце, а из одежды на нём были лишь мятые шорты. Но куда больше Энн взволновала его растерянность и то, как он пошатнулся, спешно ухватившись за стену и едва не полетев с лестницы кувырком. Неужели до сих пор не спал? – Айк, она что, была здесь?! – возмущённо кипела тем временем Хлоя, от души пнув коробку. – Это же её барахло. Только не говори, что она решила остаться! – Успокойся, систер, не визжи, – в его голосе прорезались умоляющие нотки. – И так башка трещит. Да, она приходила. Но больше точно ноги её в этом доме не будет. Можешь пойти и выкинуть всё её барахло, а лучше сжечь к чёрту, чтобы я этого не видел. – Правда? – недоверчиво протянула Хлоя и с сомнением посмотрела на вещи. – Прямо можно сжечь? А то, что в её комнате… – У неё больше нет комнаты, – вдруг твёрдо заявил Айк. – Если хочешь, выбрось всё и оттуда. А после твоего дня рождения сделаем ремонт и превратим спальню в кабинет. Ответом ему стал радостный писк Хлои, воодушевлённо подхватившей коробку. Она бросила торопливый взгляд на Энни, всё это время неуверенно переминающуюся с ноги на ногу, и подмигнула: – Я пошла устраивать пожар. А вы не шалите тут, деточки! – тихо хихикнув напоследок, она унеслась из дома, хлопнув дверью. – Она точно не спалит весь район? – поинтересовалась Энн у Айка, с некоторой опаской смотря вслед подруге. – Не должна. Чёрт, Энн, прости, что видела это всё. Наши… семейные проблемы точно не лучшее зрелище, – вздохнув, он устало потёр переносицу. Энни колебалась недолго. Уж слишком у него был помятый вид, даже несмотря на голый торс, ещё соблазнительно поблёскивающий влагой после душа. Она быстро поднялась по ступенькам и улыбнулась как можно более ободряюще: – Всё в порядке. Не у одной меня есть неприятное прошлое. Если хочешь об этом поговорить – я не против. Она помнила, как сильно Айк поддержал её в собственных проблемах с матерью, и отблагодарить его готова была с лёгкостью. – Не хочу, – он мотнул головой, и протянул руку, мягко обхватывая её запястье. Притянул девушку к себе одним уверенным движением и обнял, одарив долгожданным теплом. – Ты поспала? – казалось, это всё, что его сейчас волновало. – А ты, похоже, нет. – Энни осторожно дотронулась до его щеки подушечками пальцев, медленно поднимаясь к синюшным кругам под глазами. – И всё-таки, что произошло? – Давай потом, – он, наконец, слабо улыбнулся. Она вздрогнула, когда поняла, что прижималась грудью к его голому торсу. Смущение и жар смешивались в крови, выступая румянцем на щеках и уходя слабостью в колени. Так близко. Притягательно. Медленный свистящий выдох, и её губы оказались пойманы в неспешный, смакующий поцелуй. Ещё никогда Энни не ощущала себя настолько нужной. В том, как сжались на талии его ладони, как мягко, но решительно Айк углублял проникновение, даже в его мятном запахе мужского геля для душа она чувствовала потребность. Словно его сегодня больно ударили, а теперь он старательно залеплял ранку… И она была не против побыть его лекарством. Её пальцы запутались в его влажных волосах, бездумно оттягивая прядки, а дыхание сбилось к чёрту. Под рёбрами жгло всё сильней, а когда Айк вдруг слегка прикусил нижнюю губу, чтобы тут же снова продолжить исследовать её рот, дрожь вдоль позвоночника стала лихорадочной. Энни словно растаяла, не желая заканчивать это и выплывать наружу. Все недавние страхи напрасны – она нужна ему. Теперь в это верилось без труда. – Я бы с радостью продолжил, – прошептал Айк, перемещая поцелуи на её шею – щекотно и приятно одновременно. – Но, чёрт возьми, я так устал, что сейчас точно свалюсь. – Так идём. Покажешь свою комнату, – стараясь не задыхаться от его близости, выдавила Энни, не сразу осознав смысл сказанного. Но что ему нужно прилечь, было ясно ещё при первом взгляде в потухшие глаза в обрамлении тёмных кругов. Впрочем, она тоже не ощущала себя отдохнувшей до конца. Он не стал возражать – возможно, просто не осталось сил. Айзек молча взял её за руку и потянул за собой. Открыв крайнюю на этаже дверь, приглашающе кивнул: – Добро пожаловать. Мой угол. Энни зашла и с интересом огляделась. Спальня была ещё меньше, чем у Хлои. Небольшое окно, старенький письменный стол. Простой дубовый шкаф в углу и одноместная кровать, заправленная тёмно-коричневым покрывалом. Больше ничего и не помещалось, ну разве что пресловутый плакат с Джей Ло в изголовье. С усмешкой кивнув на него, она не сдержалась от подкола: – Не очень-то я соответствую твоим идеалам. – Это не идеал. Она закрывает дырку в стене с тех пор как я ещё в средней школе хотел выковырять нишу для своего сейфа. Отец бы мне башку оторвал. Обоюдный смешок быстро перекатился в тихий расслабляющий хохот. Энни не могла отделаться от картины в голове: маленький Айзек сидит и ковыряет стену, как в «Побеге из Шоушенка», а затем прячет дырку за плакатом красотки. Он небрежно кинул полотенце на стул и по-хозяйски плюхнулся на кровать. – Иди ко мне, – позвал он, прожигая Энн таким внимательным и зовущим взглядом, что она разом забыла о смехе. Она не понимала причины, но знала, что очень нужна ему сейчас. Это вибрировало в воздухе, невесомо, но так очевидно, что кожу покалывало. Энни задержалась всего на две секунды: чтобы закрыть дверь в комнату и чтобы скинуть с ног сандалии. А потом неуверенно присела на краешек кровати. – Да не буду я тебя домогаться. Просто полежи со мной… пожалуйста, – было в этой просьбе что-то, от чего у неё ёкнуло сердце, а пульс зачастил. Отчаянное и искреннее. Отбросив последние сомнения в правильности происходящего, она осторожно прилегла рядом с ним, чётко ощущая жар от полуголого тела. Сухо сглотнув, снова встретилась с ним взглядом, пристраивая голову на одной подушке. Глаза в глаза, близко до комка в горле. – Я не боюсь, что ты будешь меня домогаться. Я боюсь, что буду совершенно не против, – призналась она, окончательно зардевшись и закусив губу. – Ведите себя прилично, юная леди, – на этот раз был его черёд усмехнуться. Обхватив Энни одной рукой, он решительно подтянул её к себе поближе: узкая кровать не предполагала много места. Теперь девушка оказалась прижата к нему невероятно тесно, а их ноги сами собой переплелись, замыкая эту электрическую цепь. Короткие тугие разряды тока бежали по коже, но это именно то, что им сейчас было необходимо. Что-то живое, тёплое, настоящее. Родное? Зарывшись носом в её сладко пахнущие ванилью волосы, он дышал всё более ровно, размеренно. Энни спрятала лицо на его груди, нежась в окружающем чувстве защищённости, цельности. Всего минуты хватило, чтобы, согревшись друг о друга провалиться в глубокий сон. И казалось, древний греческий бог Морфей улыбался, посылая в две гудящие головы самые лучшие сны – непременно с участием второй половины. 15. Если бы это был последний день Айзек проснулся, когда за окном уже начали играть первые закатные лучи. Не сразу понял, почему в его постели так тепло и так сладко пахнет, но спустя мгновение отдохнувший мозг начал работать. Энни всё ещё была в его руках, тихо посапывая в подушку. Это оказалось самым правильным событием за последние сутки. От её мягкого тела, так тесно соприкасающегося с его торсом, в горле моментально пересохло. И когда девушка чуть заметно поёрзала, прижимаясь бедром к его паху, давящий узел в животе затянулся мгновенно. Пришлось как можно мягче отодвинуться хотя бы на сантиметр, потому как иначе дело грозило закончиться уже готовым сорваться стоном: она была слишком близко, слишком долго Айк отказывал себе в малейшем контакте, чтобы сейчас испытывать свою стойкость. Он не хотел торопить события. Всё и так происходило чересчур быстро и неожиданно, чтобы срывать преграды одну за другой. И пусть последний раз секс у него был примерно полгода назад. До начала этого дикого влечения к Энни он и не особо нуждался в таком – после всех разочарований и предательств напряжение помогали сбросить трасса и скорость. Но теперь всё менялось. Он снова чувствовал себя терроризируемым гормонами подростком, когда находился рядом с этой манящей девочкой. Пытаясь выкинуть из головы навязчивые желания и отлившую к паху кровь, Айзек сосредоточился на лице Энн. Она спала абсолютно безмятежно, дыша ровно и спокойно. Белокурые прядки разметались по подушке, и только сейчас Айк смог заметить, что они немного вились от природы. Как нежный шёлковый водопад, они создавали над её головой ореол света, превращая девушку в настоящего ангела. На ней не было и капли косметики, но ему казалось, что никого прекрасней он не видел даже на обложках журналов. Никого столь чистого, невинного и настоящего. Сердце теряло удар за ударом, когда он изучал взглядом каждый изгиб этого лица. Линию розовых губ, длину густых ресниц. Крохотную родинку на скуле. Её нос вдруг чуть сморщился, и Энни вздохнула немного громче. А потом снова подтянулась к нему ближе, опаляя лёгкие ванилью и жаром. И всё сквозь сон, просто ощутив пустоту, когда он отодвинулся. Айзек смирился с ролью жертвы и снова обвил её руками, зарываясь носом в волосы. Упасть в этот омут гораздо легче, чем пытаться держаться на плаву. Как заставлять себя оставаться благоразумным? Если она сама тянулась к нему всем телом, распаляя непристойные желания. В конце концов, он же мужчина. И он не святой. Когда-то принятое решение ждать её совершеннолетия, до которого ещё уйма времени, показалось безумием. Его просто разорвёт от желания обладать своей малышкой по-настоящему. «Пусть она решит сама», – смирившись, пообещал он себе держаться столько, сколько ей понадобится. Раз уж приличия полетели в топку ещё вчера, то пусть хотя бы у Энни хватит ума не переходить оставшихся границ. Кажется, это мысленное заявление отозвалось в ней протестом. Потому как она снова поёрзала, заставив Айзека напряжённо закусить губу от этих невинных движений ногами. А затем моргнула и нехотя приоткрыла заспанные глаза. – Привет, – улыбнулся он, наблюдая за её пробуждением, как за крохотным чудом. Как в зелёных омутах медленно загорались крохотные искорки, а на щёки вернулся румянец. Как затрепетали ресницы, когда она осознала, где находилась, и чуть смущённо опустила веки. – Давно надо было меня разбудить, – немного хрипло прошептала Энни. – Ох, нам же ехать к папе… – Успеем. – Желая растянуть момент как можно дольше, Айк осторожно скользнул пальцами вдоль её руки, от запястья до самой шеи. Едва касаясь, просто наслаждаясь тем, как на светлой коже тут же проступили мурашки. – Давно так хорошо не спал, – признался он, и это было чистой правдой: наконец-то его не атаковали бредовые видения. Он не помнил, что ему снилось, только какие-то яркие светящиеся вспышки и звонкий, переливающийся огоньками смех. На душе было легко и светло. Даже все предстоящие проблемы отошли на второй план. – Хочешь, чтобы я тебя пригласила на ночёвку к себе домой, или зовёшь прописаться в твоей кровати? – игриво промурлыкала Энни. Рука Айзека уже запуталась в её волосах, вновь играя прядками, и это быстро становилось привычкой. В его глазах полыхнул решительный огонёк, говорящий лучше любых слов. И она послушно подалась ему навстречу, повинуясь излучаемому призыву. Соприкосновение губ отозвалось щекоткой в самом горле, и Айк неспешно углублял поцелуй, словно забавляясь с её ускоряющимся пульсом. Энни обняла его за плечи, притягивая ещё ближе, и её ногти скользнули по оголённой коже, оставляя белые полосы. Мир упорно уплывал в сладкую негу из ванильного света. Она отвечала на поцелуй всё жарче и отчаянней, почти не уступая Айзеку. Дыхания сбились и смешались, а темп всё нарастал. Парень скользнул одной рукой на её талию, и словно назло наткнулся на полоску кожи под немного задравшейся майкой. Нежная. Мягкая. Манящая. И сознание начало уплывать в небытие. Чуть слышный хрип резал горло, а вокруг была только его стремительно нагревающая собой воздух девочка. Её пальцы в его волосах, её запах в лёгких, а вкус пестрил на языке, вытворяющем всё менее приличные движения в её рту. Он оторвался на секунду, чтобы дразняще прикусить эту розовую губу, а затем снова вобрать её в себя. Пропитаться тихим, едва различимым ответным стоном. Боже, она точно сошла с небес, чтобы свести его с ума. Мужская ладонь на талии Энн требовательно сжалась, и её природа взяла верх над смущением. Она перекатилась и оказалась сверху на Айзеке, не разорвав поцелуй. Бёдра обхватили его ноги, а грудь тесно вжалась в твёрдый торс, вышибая кислород. Айк не успел удивиться этой смелости. Его поглотила жажда обладать ею, и только эта невероятная девчонка сейчас существовала для него. Чуть дрожащая от собственного порыва, горячая и приглашающая продолжить. Его руки решительно скользнули на упругие ягодицы и сжали их через ткань шорт. Он чувствовал, как его возбуждённая плоть вдавилась ей практически между ног, и едва не простонал в голос, когда Энни словно специально потёрлась о неё. Тугие импульсы напряжения готовились разорвать его в клочья. Безбашенная девчонка и не думала притормозить. Она слегка царапнула ногтями его торс, отправив по позвонкам мелкую дрожь. Энн дразняще покусывала его губы, сжигая все остатки благоразумия. Айзек и не заметил, когда рывком стянул с неё майку, подчиняясь обоюдному голоду. Контроль растворялся, осыпался пеплом. Новые участки нежной кожи требовали его внимания. Айк выцеловывал дорожку вдоль тонкой шеи, шумно дыша кипящим воздухом, клокочущим в горле. Перед глазами прыгали яркие точки, и он почти не видел, что творил – только отдавался инстинктам. Мягкими и долгими поцелуями спустился к ключицам, а затем к манящим полушариям, скрытым скромным белым кружевом. Запомнилась только родинка в самой ложбинке, немедленно обведённая языком.