— Да сэр! — ответил первый офицер. Он на мгновение встал по стойке смирно, а затем быстро ушел на свое стартовое место. — Всему персоналу, готовиться к запуску, пять минут до включения питания. Линия Ди Маджио полностью отступает. Коммодор услышал сообщение, отправленное из его узла связи, а затем скривился и что-то пробормотал себе под нос, но капитан Лиенанов все же услышал. — Я должен извиниться лично перед генералом Коллинзом, он дал мне на десять минут больше, чем мне нужно и ожидалось. — Коммодор Фримантл опустил голову. — Хорошее шоу, старина. * * * Джек видел, как его команду уничтожали по одному отряду за раз, и знал, что более четверти его людей умирают в снегу и льду. Немецкие танки были окончательно уничтожены, когда они сражались, чтобы дать время 101-й и 82-й воздушно-десантным дивизиям прорваться со своих оборонительных позиций на линии Ди Маджио и направиться к глубоким укрытиям, которые были предназначены для полного отхода. Коллинзу было трудно издать приказа. — Генерал, вам пора идти. — Уилл Менденхолл сунул защитное сетчатое снаряжение Джека ему в руки. — Остальных вытащим, а теперь идите, ваш «Черный ястреб» там долго не продержится. Мы только что получили сообщение; к нам направляются более сотни «Супер Хорнетов» из боевых групп «Вашингтон» и «Стеннис». Идите, генерал. Коллинз кивнул Фарбо и остальным, чтобы они добрались до «Черного ястреба». Себастьян и Трам собрали свое снаряжение, но отказывались двигаться, пока генерал не пойдет с ними; теперь он был под их ответственностью. Джек встретился взглядом с французом, смотревшим на молодого капитана. — Генерал, наземный штурмовой отряд Серых численностью более тысячи направляется прямо сюда и всего в трех минутах пути. — Хорошо, уходите, — сказал он молодому связисту 101-й воздушно-десантной дивизии. Солдат посмотрел на Менденхолла и француза. — Я остаюсь, сэр. Анри вынул свои девять миллиметров и вставил патрон в патронник, а затем убрал оружие в кобуру. Он перевел взгляд с Коллинза на молодого чернокожего мужчину, которого никогда не любил. Теперь он понял, почему: ему никогда не нравилось, что ему не хватает преданности своему делу, когда он видел со стороны молодого офицера, изучающего его. Он кивнул Уиллу, а затем снова повернулся к Джеку, когда лазерные разряды начали сотрясать рыхлый лед из последнего еще работающего контрольного бункера. — Я тоже останусь, генерал, — сказал француз, к изумлению Менденхолла и ошеломленного генерала Коллинза. — Это не в твоем стиле, Анри, — сказал Джек, когда его начали оттаскивать остальные сотрудники, чтобы заставить уйти. Он сердито отстранился. — Это было когда-то, Джек, а теперь поцелуй за меня маленькую Сару. — Он взял рацию, чтобы подготовиться передать сигнал, который вызовет смерть с небес. Джек повернулся к Уиллу и протянул руку. — Лучший проклятый солдат, которого я когда-либо знал. Пока, Уилл. — Он отпустил протянутую руку и обнял молодого капитана. — Сэр, — сказал Менденхолл, зная, что все остальное бессмысленно. Он должен был дать генералу время уйти. — Надерите Райану задницу за меня. — Будь ты проклят, капитан, я должен был оставить тебя дома. — Джек Коллинз отпустил Уилла и сделал шаг назад. Менденхолл улыбнулся и оглянулся на Анри, который отвернулся и тяжело оперся на стол, где стояла рация. — Вы знаете, я бы этого не принял. А теперь идите, а когда вернетесь домой, скажите доку Элленшоу, чтобы он был более поворотливым, иначе остальной мир в конце концов его догонит. — Уилл улыбнулся, а затем посмотрел на Фарбо. — Знаете, Джек, он не Райан и не остальные мои друзья, но я мог бы пойти с гораздо худшим солдатом. Джек кивнул, не в силах произнести слова, которые так хотел сказать другу, поэтому повернулся и ушел. Он изо всех сил побежал к ожидающему «Черному ястребу», как будто бегство могло остановить чувство полного отчаяния. Уилл застегнул куртку и повернулся лицом к Фарбо и лейтенанту 101-й воздушно-десантной дивизии. Затем он вынул свой автомат и дослал патрон в патронник, затем кивнул Анри, который поднес микрофон к губам, когда звук «Черного ястреба» начал удаляться. На данный момент Джек был в безопасности, чтобы снова драться. Француз подождал, пока Коллинз и его команда не уйдут, а Серые подумали бы, что линия все еще держит оборону. Он передал сообщение. — Святой Бернард, Святой Бернард, это Крыло Ворона, это Крыло Ворона. «Сломанная стрела», повторяю, «Сломанная стрела», — передал Анри, а затем осторожно положил рацию. — Не знаю, как вы, джентльмены, а я бы предпочел быть снаружи, на свежем воздухе. Уилл кивнул, полностью соглашаясь с человеком, которого он ненавидел много лет и который теперь будет с ним очень долго. — После вас, полковник… сэр. * * * Джек выглянул из большого дверного окна «Черного Ястреба», когда Трам и Себастьян опустили головы от стыда за то, что оставили троих позади. Они знали, что необходимо как можно дольше задерживать Серых, чтобы привести их в зону поражения, но от этого два профессиональных солдата страдали не меньше. На глазах Джека Коллинза более тысячи Серых окружили последний оставшийся бункер на резервной позиции Ди Маджио, как раз в тот момент, когда послышался рев атакующих воздушных крыльев ВМС США за четыре мили от них. Тогда мир взорвался прямо над его друзьями. 18 Пока последний «Черный ястреб» боролся за высоту, небо вокруг него осветили сотни голубых и зеленых лазерных лучей. Армейский уорент-офицер резко прямо потянул за ручку и привел большой вертолет почти в положение сваливания, чтобы избежать линии огня, похожего на трассирующую пушку. Их окружали не только пять из оставшихся двадцати тарелок, но и уцелевшие Серые наземного штурма. «Хорнеты» ВМС США кружили вокруг, пытаясь вступить в бой с противником, но тарелки были слишком быстры, чтобы попасть под прицел. Морские летчики, наконец, начали использовать свои двадцатимиллиметровые пушки для ближнего боя. Их цель состояла в том, чтобы защитить остатки немецкой пехоты, оказавшейся в затруднительном положении из-за уничтожения их собственного щита горящих танков. Два воздушно-десантных подразделения забрались на борт всего, что еще было в рабочем состоянии, когда из командно-диспетчерского бункера был отдан приказ прорваться к назначенным глубоким укрытиям, подготовленным за несколько месяцев до атаки. Впервые после операции «Маркет-Гарден» во время воздушного нападения и вторжения в Голландию во время Второй мировой войны две американские воздушно-десантные дивизии фактически оставили поле боя в руках врага. Отступающие солдаты организовали очаги арьергарда и выпустили ракеты «TOW» из задних частей «Хамви» и боевых машин «Брэдли»; они ударяли в основном по воздуху, когда ракеты с проводным наведением пролетали мимо несущихся тарелок. Подкрепления наземных сил Серых платили тяжелую цену за каждый фут земли, которую они занимали, когда ракета за ракетой поражала их ряды. Крупнокалиберные орудия арьергарда послала тысячи и тысячи трассирующих снарядов в тарелки и Серых на земле. Эффект был пугающим, когда воздушно-десантные части и немецкая пехота сражались изо всех сил. «Брэдли» открыли огонь из своего оружия «Бушмастер» и начали косить Серых по мере их продвижения, при этом каждый бронированный транспорт в конечном итоге погиб от вражеского ручного лазерного огня. Механизированные монстры, которых Джек помнил по перуанским рудникам, появились, выкатившись из тарелок, а затем приняли свои первоначальные формы и двинулись к Гнезду Посейдона. Их руки были вытянуты, а крупнокалиберное кинетическое оружие открывало огонь во всех направлениях по мере того, как противник продолжал наступление. Команда «Черного ястреба» низко спикировала над отступающими подразделениями, так как люди внутри отчаянно хотели присоединиться к ним. Джек ударил рукой по оконному стеклу, когда внизу одновременно взорвались три «Брэдли». Еще четыре тарелки приземлились на том месте, где раньше располагался командный бункер, и тысячи Серых со своими ходячими автоматами сбежали по металлическим пандусам. Это было похоже на наблюдение за муравьями, опустошающими холм. Американские и немецкие войска были полностью разбиты и теперь просто пытались выжить. Пилот «Черного ястреба» ударил ручкой управления влево, когда линия пушечного огня попала в его четырехлопастной несущий винт. Вертолет затрясся, но остался в воздухе, а пилот, выругавшись, вел армейскую птицу прямо над Гнездом Посейдона. * * * Три тонны зарядов были установлены, еще когда подвесной потолок из трехсот тонн камуфляжного льда был заморожен армией США и Королевским инженерным корпусом много лет назад в ожидании прорыва «Ли» из Гнезда Посейдона. Громкие предупредительные звуки сирены были слышны по всему Кэмп-Аламо и Гнезду Посейдона, и каждый мужчина и женщина приготовились к одному из самых мощных взрывов, когда-либо произведенных человеком над оккупированной зоной. «Всему персоналу лагеря приготовиться к ударной волне», — прозвучало автоматическое объявление, эхом отразившееся от ледяных стен ныне опустевшего ангара. Карл и его люди посмотрели друг на друга, и большинству казалось, что они никогда не доберутся до точки назначения, чтобы начать атаку. Солдаты двух отделений установили свои шансы на то , что «Ли» поднимется в воздух, как ракета носитель «75–1». Эверетт не хотел ставить деньги на результат, потому что шансы, по его расчетам, были намного хуже. Внутри ангара звук мощных ионных двигателей пульсировал мощностью инопланетной силовой установки. Из ее шести колоколов диаметром тридцать пять футов на корме линкора начали вспыхивать синие реактивные струи. Краска, обозначающая имя Гаррисона Ли, нанесенная трафаретом на пятидесятифутовый веерохвост, начала отслаиваться и отлетать от огромного тепла, выделяемого гигантскими двигателями. Пластиковые стяжки, оставленные рабочими, вспыхнули и растаяли, и даже леса, оставленные вокруг, начали таять, как мороженое на летнем солнце, пока не упали, как тающий воск, на промерзшую землю под последними опорными стойками, и даже эти огромные куски стали раскалились докрасна, когда выхлоп двигателя стал слишком сильным, даже когда шесть двигателей работали на холостом ходу. Боевой корабль «Гаррисон Ли» был готов, как никогда раньше, когда он дрожал в своих раскаленных опорах от силы марсианской технологии, протекающей через его конструктивные элементы. «Взрыв потолка через десять, девять, восемь, семь…» Карл приготовился к удару, который произойдет, когда сотня тонн затвердевшего льда ударит по кораблю, когда рукотворная крыша откроется к небу. Он надеялся, что марсиане знали, что они делают, проектируя большой боевой линкор. * * * «Черный ястреб» получил еще одно прямое попадание в хвостовую балку, и задний винт едва держался после того, как три метра алюминиевого корпуса были оторваны. Внезапно мир словно замолчал. Об этой иллюзии могли свидетельствовать люди, пойманные в первые моменты артиллерийского обстрела, когда разум сыграл защитную шутку с телом. Это было, если бы мир замедлился, чтобы человеческая реакция могла вызвать движение в быстрой детонации вокруг них. «Черный ястреб» исчез в граде битого льда, когда фальшивая крыша Гнезда Посейдона взорвалась вверх. Четыре квадратных мили льда и снега исчезли за миллисекунду, взорванные с помощью компьютера. Пассажиры и экипаж были отброшены на звукопоглощающую крышу вертолета, когда удар сначала подбросил, потом перевернул вертолет на бок, а затем «Черный ястреб» перевернулся вверх ногами. Его хвостовая балка была полностью оторвана от основного корпуса, а пятилопастные винты были срезаны однотонными глыбами льда, которые были выброшены в небо, как пенопласт. Вертолет головокружительно закрутился по кругу, падая с неба в пламени и падающем льду. * * * Эверетт закрыл глаза, от удара с ужасным звуком по надстройке «Ли», когда миллионы тонн льда падали на палубы военного корабля. Гигантский линкор задрожал и чуть не был сброшен с оставшихся опорных балок, потом выпрямился, а затем затрясся еще больше, когда пять зарядов замедленного действия взорвались в его надстройке. Когда сотрясение и удары прекратились, а «Ли» прекратил пугающе крениться, Карл случайно взглянул на верхнюю палубу линкора и увидел падающие глыбы льда, ударяющие по кораблю с ужасающей громкостью. Вид перед ним был удивительным и ужасающим одновременно, даже несмотря на то, что несколько членов его штурмовой группы выкрикивали свое одобрение этой вызывающей адреналин сцене. Глаза Эверетта расширились, когда он увидел среди падающего льда темную форму чего-то, что его мозг сначала не распознал. Затем он понял, что это была поврежденная основная часть «Черного ястреба». Он ударился о палубу, а затем отскочил, остановившись только тогда, когда сверху его завалило падающим льдом. Карл немедленно отстегнул ремни и бросился к аварийному люку всего в нескольких футах от него. Отверстие приведет его к палубе и надстройке за ней. Два лейтенанта спецназа увидели то же самое, что и адмирал, и тоже отстегнули свои ремни и побежали за Карлом, с трудом поднимая ноги из-за сцепления с липучкой на полу. Они предупредили остальных мужчин оставаться на месте, поскольку некоторые из них попытались последовать за ними. Эверетт проигнорировал предупреждение об открытом люке и даже крики инженерной секции на мостике, требующие закрыть люк. В конце концов ему удалось вскрыть твердую печать, люк был немного придавлен, продолжающим падать льдом. Карл закрыл голову, проклиная себя за то, что не взял с собой шлем, когда к нему присоединились два командира группы. Они увернулись от падающего льда и побежали вдоль ажурной балочной надстройки, которая составляла носовую часть настила сразу за гигантским плугом-отражателем. «Черный ястреб» загорелся, когда его вклинило в заостренную заднюю часть огромного плуга. — Проверьте другую сторону! — крикнул он, подбегая к разбитой двери перевернутого вертолета. Лед падал, и внутри огромной пещеры продолжали звучать предупредительные сигналы тревоги. «Ускорение запуска через две минуты», — прозвучало объявление, которое зловещим эхом отразилось от ледяных стен в трехстах футах от них. Трое мужчин изо всех сил пытались открыть обе раздвижные двери. Наконец Эверетт разбил оргстекло и скользнул внутрь, стараясь не проколоть и не порезать свой защитный костюм. Он подпрыгнул в перевернутом отсеке, и приземлился как минимум на двоих мужчин. Два командира группы не смогли открыть заклинившую дверь и добраться до стеклянного окна из-за огромных размеров дефлекторного плуга. Они подбежали к Карлу и помогли ему вытащить первого живого пассажира. Это был маленький человек, к облегчению лейтенанта «Дельты» и «Котика, когда они грубо вытащили мужчину. Лейтенант Трам был серьезно ранен из-за кровоточащей раны в голову, и лейтенант «Дельты» перекинул его через плечо и побежал к открытому люку в тридцати футах от него, все еще уклоняясь от падающего льда. Обнаружив двух мертвых пилотов на сиденьях, Эверетт проверил следующего человека. Он перевернул большое тело и увидел, что это был майор Крелл. Его пустые и застывшие глаза сказали адмиралу, что майор мертв. Это заставило его вздрогнуть, поскольку он понял, что оба мужчины были частью командного состава Джека. — Джек! — закричал Эверетт, когда ровно через одну минуту снаружи начался обратный отсчет. Наконец Эверетт нашел Коллинза, лежащего под их полевым снаряжением, и перевернул его. Его голова кровоточила из нескольких больших ран, и он выглядел так, как будто ему было трудно дышать. — О нет, не надо — не здесь, не сейчас! — крикнул он Коллинзу в лицо, вытаскивая его из-под обломков. Он практически швырнул Джека в разбитое окно и не стал ждать, поймает ли его кто-нибудь, поскольку сам стал выкарабкиваться из «Черного ястреба». «Зажигание усилителя через тридцать секунд», — заявил компьютеризированный голос. Карл быстро побежал к быстро отступающему лейтенанту «Дельты», у которого был тяжелый генерал в переноске пожарного, который направился к люку. Карл не отставал. Протянутые руки помощи взяли Джека и положили его на палубу. Затем мужчины быстро пристегнулись ремнями. Эверетт и лейтенант «Дельты» бросились к двум бессознательным мужчинам и, как могли, укрепили их. Несколько членов штурмовой группы дотянулись до их ног и прижали ботинки двух спасенных пассажиров, чтобы помочь их удержать. «Три, два, один, зажигание». Снаружи прочный корпус «Гаррисона Ли» сотрясла мощная вспышка, когда одновременно вспыхнули сто пятьдесят твердотопливных ускорителей. «Ли» вздрогнул, а затем закачался в своей колыбели, гигантский линкор опасно накренился на правый борт, поскольку синхронизация запуска ракетных ускорителей порта была отключена на 2,3 миллисекунды. Мужчины держались, когда «Ли» несколько раз содрогнулся, раздавив оставшиеся опорные балки, удерживающие его на месте.