Подошли Джейсон Райан и агент Моссада Аня Корвески. Теперь президент и российские власти официально разрешили Ане находиться на месте происшествия. Премьер-министр Израиля, а также Рухани из Ирана были подробно проинформированы о новом союзе наций и полностью в нем участвовали. Египта, Сирии, Афганистана и Индии не было. — Меня не волнует внешний вид этого. Российские военные метеорологи заявили, что это образование облаков возникло из ниоткуда. — Сара почувствовала электричество в воздухе. Она подняла свою руку, чтобы поправить волосы на голове. — Я никогда не видела ничего подобного в этом регионе. Штормы над Каспийским морем бывают довольно часто, но никогда ничего похожего на ураган, — вызвалась Аня. Они повернулись к небу и бросили вызов необычайно холодным каплям дождя, увидели облака, которые формировались, а затем были унесены прочь, где они присоединились к другим в массивном закручивающемся узоре, который напомнил Райану водоворот слива воды. Они могли увидеть очень ясное небо точно в центре образования облаков. Начали падать мелкие частицы града. — Джейсон, помнишь инструктаж «Мэджик» о формировании червоточин? — спросила Сара. — Ты не думаешь, что это… — Да, я так думаю. Это червоточина. В этот момент прозвучали сирены, и российские и иранские военные начали суетиться вокруг университета. Сара была потрясена, увидев более сотни иранских танков «Зульфикар» — новой бронетехники, созданной Ираном для борьбы с силами Запада, — которые проезжали через главные ворота университета. Еще более странным было то, что 106-я гвардейская дивизия российской армии ехала на крышах танков вместе с иранскими экипажами. Они кричали то влево, то вправо, и через несколько мгновений были полностью окружены многочисленными научными зданиями. Иранская пехота из тех самых подразделений, которым было поручено атаковать их ранее в тот день, теперь стояла на страже и была готова защищать электростанцию ​​любой ценой. — Вот, дерьмо, это нехорошо, — прокричал Райан в усиливающийся шторм. — Ты же не хочешь сказать, что у иранцев есть еще один работающий двигатель? — спросила Аня. Райан подтолкнул ее к большому транспортному средству, где такелажники прикрепляли силовую установку к платформе гигантского тракторного трейлера. — Нет, — крикнул он Ане на бегу, — не совсем иранцы. Как видишь, они на нашей стороне. Они остановились у группы солдат, которые должны были транспортировать электростанцию ​​в доки для морской перевозки через Каспий. Командир 106-й гвардейской дивизии отдавал приказы не только своим подчиненным, но и новым иранским союзникам. Он увидел двух американцев, а затем схватил Сару за воротник, заставив Райана защищаться, пока не увидел, что тот отдает приказы. — Доберитесь до транспортов и убирайтесь к черту отсюда. У нас что-то идет через этот шторм. Космические снимки показывают мощный скачок напряжения, связанный с этой активностью. Боюсь, сценарий вашего президента — не просто пророчество. Сара, Райан и Аня смотрели на усиливающуюся бурю, возникшую из ниоткуда. Кружащиеся облака усилились, и теперь появились яркие полосы синего, пурпурного и желтого света, вспыхивающие, как молнии. Некоторые из них действительно вырвались на свободу и ударили по некоторым окружающим зданиям. — Доставьте эту штуку в безопасное место. А мы сделаем все, что в наших силах! — закричал генерал, отталкивая Сару. Он и его штаб побежали, чтобы взять под контроль свои наземные силы. Все трое побежали к колонне грузовиков, которые ждали. Полуприцеп с тяжелым грузом даже не стал ждать, пока русские такелажники и инженеры очистят платформу, и водитель с семнадцатью русскими спецназовцами, едущими сзади, рванул большую машину вперед. Райан сел за руль старой университетской машины, которой оказался «Форд LTD» 1978 года выпуска, оставшийся со времен шаха. Он завел тяжелый туристический автомобиль, как только Аня и Сара благополучно оказались внутри. Все они слышали, как град, который увеличился в размерах, начал бить машину как раз в тот момент, когда они выстроились в большую колонну грузовиков, автомобилей и бронетранспортеров, назначенных для перевозки двигателя на сто миль к морю. Сара прислонилась головой к ветровому стеклу, и услышала звук, когда от града треснуло стекло, который мог исходить только из ночного кошмара. Басовая волна шума сотрясала машину, и когда она заткнула уши руками, то увидела, что российские и иранские сухопутные войска падают на мокрую землю вокруг них, поскольку грохот буквально швыряет их на землю. Нечестивый звук, казалось, усиливался по мере того, как они приближались к главным воротам. Первые две тарелки были сто футов в диаметре, и они разделились, как только исчез закрученный водоворот влаги. Они шли в противоположных направлениях, оставляя за собой следы влаги, молний и града. Затем еще две тарелки такого же размера вошли в воздушное пространство Ирана и также рассредоточились над университетом. Мир на мгновение застыл, когда яркая и ослепительная вспышка осветила воздух вокруг университета, когда самая большая тарелка прошла через глаз бури, унося с собой облачное образование. Её скорость фактически разорвала барабанные перепонки более чем пятидесяти ближайшим мужчинам, когда она врезалась в крупнейшее научное здание. Структура лопнула, когда сила столкновения разорвала землю на триста футов вокруг фундамента здания. Земля, вода и люди были выброшены на двести футов в залитое дождем небо, когда гигантская тарелка остановилась. Все внутри пятиэтажки должно было быть раздавлено насмерть. Электростатическая молния выстрелила из тарелки диаметром пятьсот футов. Её округлость была почти совершенна, когда она оседала в руинах научного здания. Аня рискнула выглянуть в треснутое и разбитое заднее стекло. — О Господи! Сара повернулась на своем месте, когда седан «Форд» врезался в главные ворота университета. Она увидела, как иранские танки открыли огонь по сбитой тарелке, а затем, к ее изумлению, российские спецназовцы бросились вперед, чтобы вступить в бой с противником. Ее глаза расширились от страха, когда она увидела, как одна из меньших тарелок пронеслась низко над оставшимися зданиями и начала стрелять по тем же самым лазерным системам, которые, как она знала, они обнаружили в Южной Америке. Синий свет потянулся и разрезал новые танки на куски. Взрывы сотрясали землю. Русские ручные ракеты покинули свои пусковые установки, а стрелковое оружие отчаянно пыталось обстрелять меньшую тарелку. Сара не могла все это осознать, когда увидела, как большая тарелка открыла пятидесятифутовый люк, и у нее перехватило дыхание, когда она увидела темные образы сотен Серых, сбегающих по пандусу и начавших штурм объекта. — Это будет бойня, — кричала Аня, когда взорвались еще десять иранских танков. Она видела полосы бронебойных снарядов, поражающих большую тарелку, и видела повреждения, когда большие куски металла летели в утихающий шторм. Взрыв за взрывом сотрясал машину, пока они беспомощно наблюдали, как нападавшие Серые сокрушили небольшой отряд иранских и российских войск, но они унесли с собой здоровую армию нападавших. Аня и Сара видели, как Серые падали по десять и по двадцать, когда русские стрелки и ракеты находили свои цели. Райан мысленно хотел, чтобы транспорты двигались быстрее, когда в грохот атаки добавился новый звук. Российские «МиГ-31» пронеслись по небу, а затем поднялись в сторону быстро исчезающих грозовых туч. Ракеты и бомбы, проникающие в землю, попали в большую тарелку, но Сара увидела, что они только и делают, что вдавливают большую машину. Каким-то образом тарелка начала генерировать силовое поле, окружившее ее яркую металлическую оболочку. Тем не менее, она получила урон. Сара поняла, что это была атака смертника, и быстро сообразила, что этому кораблю больше никогда не суждено было взлететь. Она повернулась на переднем сиденье и посмотрела на Райана. — Можешь не говорить, я сам чертовски напуган. Меня не волнует, какое оружие мы придумали за последние пять лет, я не думаю, что мы сможем остановить что-то подобное. — Райан подал сигнал бронетранспортеру впереди него, чтобы сократить разрыв между ними и транспортом впереди. Все, что Сара могла сделать, это смотреть на накрытую брезентом электростанцию ​​пришельцев на платформе в колонне перед ними и молиться, чтобы маленький человечек, которого они знали как Махджтик, знал, что он делает с планом, обозначенным как «Оверлорд». ДЖОРДЖТАУН, МЭРИЛЕНД Спикер Палаты представителей Джайлз Кэмден наблюдал за новостями, которые делились между Кэмп-Дэвидом и Ираном. В прокрутке внизу большого экрана упоминались разрозненные атаки в Сан-Франциско, Пекине и Кельне, Германия. Подробности до сих пор были лишь предположениями о причинах этих ударов. Кэмден принял напиток от Дэниела Пичтри, который очень хотел покинуть дом спикера и вернуться в Лэнгли, поскольку он знал, что директор, вероятно, пошатнулся после того, как новости об атаке на Кэмп-Дэвид стали более конкретными. Его сотовый телефон был отключен, и он ждал, пока его новый лорд и хозяин освободит его. Как бы то ни было, Кэмден, похоже, никуда не торопился, и пока этот невысокий дородный мужчина потягивал свой напиток, покачивая головой. Богато украшенный кабинет начал заполняться ассистентами и стажерами из офиса спикера, и многие были в шоке от того, что происходило здесь и по всему миру. — Хорошо, нам нужно немного исправить ситуацию, дамы и господа; в конце концов, это я порицал эти военные расходы президента, и теперь, благодаря тщательно охраняемым секретам прошлого нашей страны, они кажутся вполне оправданными. Вам нужно придумать быстрое изменение курса, чтобы свести к минимуму ущерб. — Не кажется ли вам, что президент должен был привлечь вас к этому, чтобы сделать эти миллиарды и миллиарды долларов более приемлемыми для нации и вас самих? — предложил Пичтри, не особенно заботясь о том, чтобы высказывать свое мнение в комнате, полной людей Кэмдена. Кэмден громко фыркнул, а затем протянул пустой стакан, чтобы наполнить его снова, что тут же сделал помощник. — Нет, если учесть, как сильно этот человек ненавидит меня до глубины души. Ненавидит мой статус, ненавидит мой бюджетный кризис — когда у власти, конечно, не моя партия. Но ненавидит, тем не менее. На экране телевизора изображение ситуации в Иране перешло от разделенного экрана к полному, поскольку на нем была показана упавшая тарелка, полностью уничтожившая большое здание, на которое она упала. Она дымилась и в конце концов была разбита оставшимися танками иранской армии. Кэмден наблюдал, как русские солдаты метались с места на место, пытаясь подавить очаги сопротивления. Повсюду валялись серые тела, и Кэмден скривился, когда камера новостей приблизилась к одному из них, и он в деталях увидел, с кем они дерутся. Мертвые глаза с желтыми кольцами смотрели в пустоту, а болезненно-серая кожа, обнажавшаяся под странным одеянием, который они носили, вызывала у Спикера небольшой холодный озноб. — Кажется, русские и иранцы надежно расправились с нападавшими. — Лайл Морган, начальник штаба Спикера, пригубил напиток, глядя на экран. — Похоже, они уничтожили большую тарелку довольно быстро и эффективно, если вы спросите меня. — Они говорят, что это было бы не так просто, если бы те четыре тарелки поменьше остались на месте, но они почему-то в спешке ушли. Теперь мы слышим, что большая тарелка была не чем иным, как транспортным средством, не предназначенным для длительной атаки. У нее была толстая броня, но не было электронной защиты. В ней как раз размещались атакующие войска. Так что мы знаем не так уж и много, как думают наши новые русские союзники, — сказал Кэмден. Раздвижные двери открылись, и экономка Спикера вошла и что-то прошептала Дэниелу Пичтри. Помощник директора ЦРУ вручил ей свой стакан виски и кивнул в знак благодарности. — Я должен уйти, что-то большое грядет и… Пичтри был отрезан, когда в кабинет ворвались пятеро солдат штата Мэриленд, а с ними по крайней мере десять агентов Секретной службы. Персонал отодвинули в сторону, и один из агентов в темной одежде направился прямо к Кэмдену. С помощью двух солдат он поднял Спикера Палаты представителей с его большого кресла. — Что вы делаете? Что это значит? — настаивал Кэмден. Лайл Морган пытался помешать мужчинам так грубо обращаться с его боссом. Его толкнули на ковер, и два агента приложили свои девять миллиметров к его голове. Морган замер. — Не вмешивайтесь, сэр, — сказал один из агентов. Пичтри был в шоке, так как сначала подумал, что власти поймали Хайрама Викерса и маленькая ласка вскрыла ему кишки. — Господа, я заместитель директора Пичтри, ЦРУ. Можно спросить, что происходит? — рискнул он, опасаясь, что скоро на него наденут наручники. Один из агентов спрятал свое оружие в кобуру, а затем кивнул солдатам штата, что они могут не беспокоиться о штабе Спикера, состоящем из напуганных мужчин и женщин. Его начальника штаба подняли с ковра, когда охрана немного успокоилась. — Извините, господин Спикер, президент не дееспособен, а вице-президента только что убили в Сан-Франциско. На данный момент мы здесь, чтобы доставить вас в Форт Мейер, где мы сможем вас должным образом обезопасить. Будут посланы за вашим персоналом. — Президент умер? — спросил Кэмден, когда его подвели к дверям. — И вице-президент тоже? — Мы не знаем подробностей, сэр, но знаем, что согласно Конституции мы обязаны доставить вас в безопасное место. Кэмден был в шоке от такой перемены судьбы. После секундного колебания он понял, что находится в прямой линии преемственности к самой влиятельной должности в мире — президенту Соединенных Штатов. КЭМП ДЭВИД ФРЕДЕРИК, МЭРИЛЕНД Прошло три часа с тех пор, как президента доставили самолетом в госпиталь Уолтера Рида. Джек, Карл, Уилл и Анри Фарбо, покрытые грязью, потом и запекшейся кровью, смотрели, как последнего члена Совета безопасности мира вывозят по воздуху. Джек глубоко вздохнул и пошел к последней оставшейся машине скорой помощи. Он видел, как парамедики все еще работали над замедлением кровотечения у его друга и наставника, доктора Найлса Комптона. Уилл Менденхолл положил руку на плечо Коллинза. Наконец Уилл отвернулся, когда подошли Карл и генерал Колфилд. Они смотрели, как Найлз пытался сесть на каталку. Двое медиков кричали ему, что ему нельзя двигаться. Найлз поборолся еще несколько мгновений, а затем успокоился. Глаза Джека не отрывались от директора. — Генерал, — сказал Колфилд, пытаясь отвлечь Джека от происходящего. — У нас есть некоторые обновления. Коллинз сглотнул, опасаясь худшего из-за тона Колфилда. Он ненавидел титул своего нового ранга, потому что он заставлял его чувствовать себя гораздо более беспомощным в свете происходящего. Он повернулся к председателю Объединенного комитета начальников штабов. Мужчине перевязали нос и обработали порезы. Он выглядел усталым и изможденным в своей рваной форме. Коллинз кивнул головой, говоря, что ему следует начать с плохих новостей, которые грядут, как он знал. — Начнем с того, что мы знаем, что ваши люди в Иране в безопасности. Электростанция сработала как раз в тот момент, когда началась атака. Российские войска понесли большие потери, а иранская бронетанковая дивизия практически прекратила свое существование. Сейчас у нас больше людей на земле, но они сильно пострадали. — Одна вещь, которую я усвоил так же, как и вы, генерал, это тот факт, что вы всегда сообщаете хорошие новости первыми. — Джек подождал, пока упадет второй ботинок. — Военный опыт, да? — Колфилд перевел взгляд с Коллинза на Карла, затем на присоединившегося к ним француза. Уилл Менденхолл подошел ближе к машине скорой помощи, чтобы попытаться сообщить директору Группы "Событие", что он рядом. Он провел пальцем по лицу, злясь на себя за то, что был таким эмоциональным. — Вице-президент мертв. Его вертолет был сбит сегодня вечером в небе над заливом Сан-Франциско, через несколько мгновений после нападения здесь. — Что-нибудь известно о состоянии президента? — спросил Эверетт, вытирая полотенцем лицо. — На данный момент это выглядит не очень хорошо. Сейчас они поместили его в медикаментозную кому, что бы, черт возьми, это ни значило. Боюсь, у него обширные травмы. Председатель КНР погиб в воздухе. Сердечный приступ, во всяком случае. — Что за гребаный бардак, — сказал Эверетт, сердито отбрасывая грязное полотенце. — Это, мой друг, преуменьшение года, — сказал Колфилд. Джек сразу понял, что другой ботинок теперь опустится так же уверенно, как ступня Анри на шею инопланетянина. — Что вы имеете ввиду? — рискнул Коллинз. — Линия восхождения на пост президента идет к Спикеру Палаты.