– Хорошо! – согласился Гришин и оглянулся. Его рота, выехав из леса и спешившись, разворачивалась в цепь по обе стороны дороги. Действительно, минуты через четыре со стороны Хватова Завода на дороге показались фары легковой машины, и минутой позже у поста остановилась «эмка», из которой выбрался генерал-майор и майор госбезопасности. – Генерал-майор Ракутин! – представился генерал и тут же спросил: – Двести пятьдесят второй полк? – Старший лейтенант Гришин. Командир 1-й роты 252-го полка. – Садись, поехали. Отвезешь нас к комполка. Через пять минут они уже были у машины комполка. Еще через минуту по колонне пошла команда о сборе командиров рот. Снова повторился инструктаж. Теперь его проводил майор госбезопасности. Суть оставалась прежняя – довести до личного состава: ничего не пугаться и от испуга не стрелять, удивляться молча и глупыми вопросами командиров не мучить. По прибытии на место был обещан горячий ужин и сразу же постановка задач. После чего полк поротно убывает по местам выполнения боевых задач. После этого Ракутин и майор ГБ, представившийся Воистиновым, сели в «эмку» и, развернувшись, поехали в сторону Хватова Завода. За ними же двинулся и штаб полка. Роты после очередного инструктажа командирами, снова сели в машины, и колонна двинулась дальше. Еще через десять минут Гришин понял, что инструктаж был не лишним. Район Хватова Завода кишел людьми и техникой. И люди, и техника им были незнакомы. Изредка, только изредка, среди этой массы людей и техники мелькали шинели бойцов и командиров Красной Армии, в отдалении виднелись несколько больших палаток, около которых выстроились в ряд полуторки, и виднелась фигура часового. Остальное Гришину было неизвестно. Ярко светили прожектора и мощные лампы. Куда-то уходили колонны колесных и гусеничных машин, грузовых и легковых, под маскировочными сетями на позициях виднелись вообще непонятные конструкции, везде торчали антенны. Колонны техники появлялись откуда-то из непонятного места, которое охранялось бойцами с неизвестным оружием, и рядом с ними виднелись красноармейцы с автоматами. И все это было в процессе формирования чего-то невообразимого. Насчет ужина их не обманули. На месте, где было приказано остановиться колонне и спешиться, стояло с десяток полевых кухонь, где уже все было готово к ужину. Кухни тоже были неизвестной Гришину конструкции, но их хоть можно было определить по запаху. Ужин был неплох! Да что там неплох! Это был лучший ужин с начала войны. И как приятная новость, все эти кухни передавались ротам их полка, поэтому приказано было ротным кашеварам после ужина прибыть к своим новым кухням для инструктажа по использованию их. Непонятно только было, как ее транспортировать, она явно была сделана под буксировку машиной. Которой в роте не было. Командовал организацией ужина тоже пограничник – командир роты охраны особого отдела фронта. Он же предупредил всех ротных после ужина собраться у штабной палатки, которую он им указал. Когда Гришин подошел к палатке, там уже стояло две группы людей – в одной группе стояли командиры рот их полка, с другой стороны стояла группа неизвестных, которых Гришин определить не мог – слишком уж инородно на их фоне они смотрелись. Единственная узнаваемая вещь – это шапки-ушанки на некоторых из этих людей. Ну, и русский язык. Правда, многих слов Гришин не знал и не понимал. Хотя словесные обороты русского матерного однозначно указывали на соотечественников. Стояли не долго, из палатки вышел человек, по манере поведения Гришин определил его как штабного командира, и пригласил в палатку сначала двоих по фамилиям из группы неизвестных, а потом, повернувшись к командирам рот 252-го полка, выкликнул командиров 1-й и 2-й рот. Гришин вошел в палатку и огляделся. Вокруг него шла нормальная штабная суета. Ярко горели белым светом какие-то непонятные светильники. За столами у тоже непонятных приборов сидели командиры в той же неизвестной ему форме, рядом с ними что-то писали, чертили на картах штабные их полка. Все были раздеты, потому что в палатке было тепло, хотя печки Степан не видел. У дальней стенки у стола находились их комполка и начштаба. Рядом с ними стоял генерал Ракутин. Все они смотрели на какой-то прибор и на карту, разложенную на столе. За столом кто-то сидел, а спиной ко входу стояли те двое, что были вызваны первыми. Гришин, пока это все рассматривал, замешкался, и НШ полка требовательно окликнул его и жестом показал, чтобы он тоже подошел к этому столу. Они с комроты-2 стали рядом с неизвестными, справа от них. – Я – полковник Евсеев, – подняв глаза, произнес сидевший за столом. – Начальник штаба особой сводной группы, в состав которой вошел ваш полк. Ставлю вам задачу! Капитан Васильев! Тут Гришин рассмотрел на его плечах погоны с тремя большими темно-зелеными звездами. – Я! – откликнулся рослый незнакомец слева. – И командир 1-й роты… – Старший лейтенант Гришин, – подсказал полковнику НШ 252-го полка, стоявший у него за спиной. – Я! – подтвердил Гришин. – Приказ для вас обоих. Кстати, карты имеются? – Так точно! – ответил Васильев. – Нет! – сказал Гришин. – Мое упущение, – отметил полковник. Тут же достал из кармана коробочку, которая оказалась, к удивлению Гришина, рацией. – Пятнадцатый! Пятнадцатый! Я – второй! – скосив глаз куда-то на стол, произнес он. – На приеме пятнадцатый! – ответили по рации. – Там подарки для командного состава готовили, почему их нет у меня? – Так не говорили, когда нужны. – Вот говорю! Бегом тащите ко мне. – Понял, второй. Сейчас привезем. – Так, Гришин, обстановку перерисуешь у Васильева. А ты давай заноси на свою карту. – Итак! Одиннадцатая танковая дивизия вермахта наступает вдоль железной дороги Брянск – Вязьма. На левом ее фланге, 252-я пехотная дивизия преодолела Угру. Оба моста наши подразделения сумели взорвать, но это задержит их не более чем на сутки. По данным разведки на вечер 8 октября, передовые подразделений противника находятся примерно вот на этой линии. Это общая информация. Конкретно в населенном пункте Сергеево в данный момент находится усиленная рота разведбатальона 11-й танковой. Заняли они его во второй половине дня. По данным радиоперехвата, завтра намереваются занять Хватов Завод. Силы противника – мотопехотная рота, пять легких танков, восемь бронетранспортеров, взвод мотоциклистов, противотанковая батарея 37-мм орудий, две гаубицы 105 мм, минометная и зенитные батареи. Личного состава более трехсот человек. Ввиду наличия в населенном пункте гражданского населения артиллерийский удар невозможен. Ваша задача! В составе двух рот выдвинуться в район Сергеево. Васильев, ты на своей броне, для роты Гришина выделяются восемь полуторок подразделения охраны объекта. Старший – Васильев. Используя техническое преимущество, провести ночную атаку и уничтожить противника. Особо подчеркиваю! Никаких закидываний домов гранатами и расстрелов из пушек и гранатометов! Все тихо и культурно! Это понятно? И полковник посмотрел на Васильева. – Так точно! – Хорошо! Пошли дальше! Занимаете деревню и готовите ее к круговой обороне. Для усиления вам придается минометная батарея, противотанковый взвод, одна «Тунгуска», подразделение инженерной бригады и артнаводчик. Саперы вам помогут подготовить позиции и заминировать танкоопасные направления. Дополнительный боезапас и вообще припасы вам доставит транспортная рота. Они пойдут с вашей колонной. Слева от вас, в деревне Желтоухи, займут оборону два взвода роты Максимова и взвод второй роты 252-го полка. Справа, в Истомино, оставшиеся два взвода второй роты 252-го полка и взвод роты Максимова. В этих деревнях противника нет. По удаленности позиций друг от друга видите, что промежутки между подразделениями перекрываются огнем. Связь по рации, частоту возьмите у начсвязи батальона. До деревни Харино двигаетесь одной колонной. Старший колонны – ты. Там разделяетесь. Начало движения через два часа. Если вопросов нет, свободны. Максимов и командир второй роты НКВД, задержитесь. Но отойти от стола Гришин с коллегой не успели. Пришли два бойца, принесших две большие коробки. И тут же Гришину вручили командирскую сумку. Причем уже укомплектованную картами и всем необходимым. Гришин отошел от стола, где ему с новоявленным командиром только что поставили задачу. – Ну что? Давай знакомиться. Андрей, – протянул ему руку Васильев. – Степан! – ответил на рукопожатие Гришин. – Давай вон за тот свободный стол присядем и обстановку тебе на карту перенесем, – Васильев указал на свободный стол. Устроились, развернули карты. Гришин вытащил пачку цветных карандашей и прозрачную линейку с надписью «Линейка офицерская». – Так вы – офицеры? – Ну да! А что, незаметно? – усмехнулся Андрей. – Ах да! У вас же еще нет офицеров, есть командиры. Ну, так ведь это один хрен, только вид сбоку. – Нет… – Ладно! Закончили прения! Давай делом заниматься. Успеешь еще и офицером стать и погоны поносить. – Да никогда и ни за что! – Успеешь! Точно говорю! Какие твои годы? И вообще с командиром не спорят. А почему? А потому что «пункт первый – командир всегда прав; пункт второй – если командир не прав, смотри пункт первый». Поэтому, давай-ка, пока отложи карандаши, потом их наточишь. Ими удобно на холоде работать, а тут тепло, поэтому вот возьми фломастеры. Быстрее получится. Гришин насупился, но приказание выполнил. Он наверняка бы повел себя не так, как сейчас, но обстановка была настолько необычной, что это выбивало его из нормального состояния командира войск НКВД. К тому же приказ о подчинении этому Васильеву был отдан в присутствии и комполка, и начальника штаба. И возражений с их стороны не последовало, а значит, он согласован с его командованием. Поэтому Гришин решил не обострять ситуацию, посмотреть, что дальше будет. А дальше все было обычно, выстраивалась колонна, его рота с оружием и боеприпасами грузилась в полуторки. И необычно, впереди их машин в колонну стали большие танки, причем танки необычные, они могли внутри корпуса перевозить пехоту, которая тем не менее села сверху на броню. Первой в колонне стояла гусеничная машина с огромным бульдозерным ножом. После машин его роты в колонну встала тоже гусеничная машина непонятной конструкции с торчащими в небо стволами, далее стояли грузовики с прицепленными минометами в походном положении, еще инженерные машины, и последними шли снова три танка с пехотой. К их колонне пристраивалась техника вторых рот. Построение колонны как раз и заняло почти два часа. Тем более что таких колонн в лагере строилось несколько в разных направлениях, и во всех были бойцы их полка в составе рот и взводов. Правда, везли их не полуторки, а громадные тентованные грузовики, куда помещалось чуть ли не по два взвода сразу. Двинулись в районе одиннадцати часов вечера. Васильев пригласил Гришина на броню первого танка, на котором ехал и сам. Гришин попытался отказаться, сославшись на то, что должен быть со своей ротой, но Васильев сразу обозначил, что это не просьба. Пришлось передать взводным, где он будет находиться и лезть на броню. Которая сразу же вытянула все тепло сквозь уже изрядно протертую шинель. Васильев заметил, что, в отличие от него и его бойцов, союзник одет не совсем по погоде, и предложил тому спуститься внутрь машины. Гришину было, конечно, интересно посмотреть, а что там внутри, но он решил быть как все. Тогда Васильев крикнул в люк машины, чтобы ему передали какую-то пенку, и через минуту подал кусок необычайно легкого и упругого материала, который следовало подсунуть под задницу. Материал действительно оказался мягким и теплым. Судя по карте, ехать было недалеко. Однако дорога, показанная на картах, оказалась узковатой для их техники. Скорей всего, машины по ней почти и не ездили, в основном телеги. Вот тут и стал понятен смысл размещения во главе колонны инженерной машины. Машина ножом срезала мелколесье по обочинам дороги, расширяя ее. Колонна двигалась без света, что Гришину было непонятно. Единственными машинами с зажженными фарами были их полуторки. Тем не менее колонна двигалась, и водители со своими обязанностями справлялись. Минут через сорок неторопливой езды доехали до деревни Харино. Это они узнали, когда головные танки остановились на околице. – Свиридов! Тут ГЛОНАССа нет, иди в крайней избе, уточни, что за деревня? Один из бойцов молча соскользнул с брони, и секундами позже его кулак загрохотал в дверь избы. Через минуту дверь открылась, и на крылечко вышел дедок в исподнем и наброшенном на плечи кожушке. Боец поговорил со стариком и, повернувшись к танку, крикнул: – Харино! – Окей! Иду. Васильев хлопнул рукой по плечу Гришину, приглашая с собой, и прыгнул на землю. Подошли к деду. Дед опасливо поглядывал на Васильева и его бойцов, очень они непривычно смотрелись, и только появление Гришина его успокоило. – Здравствуй, отец! На всякий случай покажи направления на Желтоухи и Истомино. Дед услышал вопрос и, размахивая руками, начал показывать направления. – Спасибо, отец! Все понял. Ты уж извини, мы тут пошумим маленько. И, повернувшись к колонне, громко отдал команду: – Первая мотострелковая рота и первая рота НКВД! К машинам! Строиться в голове колонны! Командиры взводов – ко мне! – И добавил своему бойцу: – Свиридов! Командиров вторых рот вызови сюда. Послышался шум высаживающихся с машин и спрыгивающих с танков бойцов, бряцание оружия и приглушенный смех и разговоры. Мимо них проходили бойцы обеих рот и строились повзводно в две шеренги. – Командир! – подергал за руку дед Гришина. – А чьи ж это такие солдаты? – Наши, отец. Советские.