Перед собой то вздымалась то опускалась грива моей чёрной красавицы. Ей скоро исполнится двенадцать. Обычно все предпочитали меринов, так как кобылки привлекали внимание диких лошадей, но Ромашка тянулась ко мне. Фыркала каждый раз когда слышала мой голос. Эдди выбрал себе молодую, пятилетнюю черно-белую пегую кобылу, дав ей имя Леди Миледи. Он говорил: «Потому что она ведет себя как принцесса. Это гордая лошадь. В ней две натуры, как и цвета. И она любит только меня». Серое утро нагнетало тоску, но вокруг пестрел весенний лес, который становился с каждым днем все зеленее и ярче, создавая красивый коридор на тропах между городом Кроулис до деревни Дайвич. После того, как нашли карту в храме Повешенного, Тамурэль направил нас по новому маршруту. Я, будучи совершенно в другом расположении мыслей и чувств, особо не рассмотрел найденную карту, а показывать ещё раз Тамурэль не захотел. Сказал лишь, что держим путь до деревни Дайвич. Я успел заметить отмеченные красные точки и цифры над ними-одна из них была правее нашего пути. В дальнейшем путешествии он никак не упоминал ни карту, ни цель путешествия. Интересоваться мне не хотелось, ведь какая нам разница? Мы наёмники. Цель защищать, сопровождать и только. Наша небольшая компания насчитывала пять наёмников, меня в том числе. Также дарон Тамурэль, дарон Колколн с собакой и Дэви. Мы так и не поняли кто он и зачем в компании Тамурэля. Дэви казался странным, но молодое лицо излучало некую наивную доброту и искренность. Вот от кого, а от него я никак не ожидал никакого подвоха, однако, мало кто может вызвать у меня доверие. Мне нравилось, что он всегда с чувством помогал при необходимости. Сильнее всего он подружился с Эдди и Нори. Впрочем, это неудивительно. Частенько Дэви доставал бумаги и что-то писал. Как-то я заметил, что он рисует Ромашку. У него были темные волосы и маленькие проницательные глаза, которые всегда смотрели на все происходящее, как будто оценивая и предвкушая какое-то событие. Складывалась впечатление, что он это видит в первый раз. По происхождению он был достойного, разговаривал учтиво и грамотно, держал осанку, а при диалоге, складывалось чувство, как будто он ведет переговоры. Дарон Тамурэль был «плащом», как говорят наёмники. Это означала плательщик, наниматель. Так как наёмник, по сути, становился частью семьи или гильдии, а может даже семейства плетельщика. Бывало, много случаев, когда наёмники включались в армию даронов и соответственно надевали плащи с их гербами и геральдикой. И со временем вместо слово плательщик, дарон или хозяин, что наёмники не любят из-за своей любви к независимости, стали называть «плащ». Заказ был обычным и не примечательным. Сопроводить «плаща» до Храма Благородия, которая сейчас называется Проклятьем Повешенного, оттуда, как сказал Тамурэль, дорога будет зависеть от того, что он там найдет. Договор был на месяц, так что особо не имело значение куда нам двигаться. Дарон Колколн был другом или старым товарищем дарона Тамурэля. На возраст они выглядели одинаково. —…и поэтому, я считаю важным знать историю. Но мудрость и опыт: не эти ли величины отличают одного от другого? — продолжил диалог со мной Тамурэль. Хотя это больше походило на его личный монолог. — Признаюсь вас честно, я не ученый. Не грамотный и неинтересный для таких диалогом. Но мне приятно, что вы хотите рассмотреть во мне такого собеседника. — Я это и хочу сказать дарон Бо! — С энтузиазмом продолжил он— Все знания мира бесполезны без опыта и мудрости! Вы можете не знать абсолютно ничего, но ваш колоссальный опыт будет намного важнее! — Эм… дарон Бо? — спросил Тамурэль так как ответа не получил. — Как доказательство моих предыдущих слов, я думаю, что значит слово «колоссальный»? — честно признался я. — Ох, это означает большой, огромный. — за что мне нравился этот человек, так это за его простоту. Он объяснял слова или вещи с добротой, а не высокомерием. Он, несомненно, был хорошим учителем. — Спасибо. Думаю, вы правы. Хоть могу сказать, что опыт может и помешать. — Каким же образом? —удивился Тамурэль. — Например…— мне пришлось вспоминать, какое событие подойдет — Например солдатам вдалбливают этот опыт. Насчёт врагов. Нам говорят, по сотню раз на дню, какой зверь наш враг, как они издевается над детьми и женщинами. Что надо его уничтожить и ты идёшь в бой с самыми чистыми и добрыми намерениями. Ты пропитан опытом о бесчеловечном враге. И потом оказывается, что они такие же как ты. А ты такой же бесчеловечный враг для них. Им тоже самое говорили про нас. И так много, где, врачи, которые лечат старыми методами, охотник, который не ожидал новых повадок зверя и надеялся на прошлый опыт. И, собственно, наёмник, уверенный, что именно это тропа всегда была безопасной. Так что, опыт надо каждый раз переделывать. Преобразовывать. — Хм… обновлять…очень интересная критика. Ха-ха! А вы говорите, что вы неинтересный собеседник. Я улыбнулся — И всё-таки, снова должен спросить про слово «критика»? — А это означает: наблюдение или замечание. Точнее будет сказать рассмотрение какой-либо вещи с разных сторон. И с положительных и отрицательных Или мнение. Я мог переформулировать как: очень интересное мнение. Но! У меня есть аргумент в мою пользу! Сейчас будет 1:1! — дарон Тамурэль, видимо, очень обожал диалоги. — Я очень обожаю диалоги! — как бы прочитав мои мысли продолжил Тамурэль, что, конечно, глупость. Никто не умеет читать мысли в этом мире, — В них открывается истина! Я не ищу словесной победы, мне, всего навсего, нравится смотреть на вещи с самых разных сторон! И вот смотрите, именно благодаря вашему опыту, вы сказали то, что сказали! Именно благодаря опыту вы узнали, как ведётся настоящая война и познали истину пропаганды! Пропаганда — это специальное изменение информации для более легкой и более полезной её передачи для блага государства. К примеру… — и Тамурэль скривив губы посмотрел куда-то вверх. Он делал так каждый раз, когда размышлял и собирался с мыслями. — О! Отличный пример! Незерманд, а точнее король Махнул, в 905-ом году, распространил информацию о том… Я так и не узнал, что сделал король Махнул в 905-ом году. К нам на своём белом коне, которого зовут Белка, подъехал Нори. Мы всегда посылаем одного разведчика вперёд два раза в день. Один раз утром, второй вечером. Так как Нори лучник, а Белка всегда хочет пуститься в галоп в любую погоду и местность, чаще всего в разведку идут они. Так же, Нори может пустить стрелу в воздух, чтобы предупредить нас ещё заранее. — Командир! Я нашёл труп. Он… весьма странный! — немного задыхаясь протараторил Нори. — Расчленен? Зверь? Стрелы? — я быстро попытался перебрать варианты, чтобы быть готовым к возможной опасности. — Нет. Впрочем, волки и погрызли его, но это случилось давно. Это больше скелет, чем труп. Но на голове что-то странное. Как… — Покажите дарон Нори! —влез разговор Тамурэль. — Как же волнительно! — Что же? — спросил я спокойный тоном. По крайне мере он, показался таковым на фоне эмоционального голоса дарона Тамурэля. — Не буду загадывать, чтобы не сглазить! Но если это то, что я думаю, то я готов сгинуть на месте! — не насмотрелся на скелетах в Храме? Интересно, что бы с ним случилось, если увидел призрака тогда. — Вы верите в приметы? — удивился я. — Мне казалось вы верите лишь в то, что можно доказать. По крайне мере вы так сказали. — Они помогают для головы. Для сомнений. Вот, к примеру если там будет то, что я думаю! Тогда я не сглазил, высказав это вслух, это помогает надеется. А вы не верите? — Плохая примета, верить в приметы. — парировал я. — Ха-ха! Гениальное выражение мысли! — рассмеялся дарон Тамурэль. — Ну что же? Поскакали? — Я думаю труп никуда не денется. Нам все равно по пути. Можно не спешить. — Нет! Я умру от ожидания! Дарон Нори! Покажите дорогу! Глаза его горели яростным интересом, который он отчаянно пытался скрыть. Почему смерть так притягательна для некоторых? Или таким образом они просто чувствуют себя более живыми, видя, как кто-то давно мёртв. И они будут наслаждаться этим, ощущая некое превосходство. Может быть для городских это развлекательное зрелище. — Можно мне с вами? Прошу прощения, что встреваю в разговор. Признаю. Да. Я специально подслушал, скрывать даже не буду. Мне очень хочется увидеть скелет. Ещё скелетов. Если, конечно, никто не против. — вмешался Дэви. — Что вы? Так только веселей. — Тамурэль был рад словно дитя. Нори посмотрел на меня, ожидая приказа. Я кивнул. Он развернул Белку и я решил присоединится. Возбуждение Тамурэля передалось и мне. Хотя, возможно, я заметил бы что-то, что могло помочь или подсказать. А может скелет это просто скелет. Но мне тоже стало интересно. Нори придержал коня чтобы ехать рядом с дароном Тамурэлем. — Дарон я услышал про приметы. И у меня появилась идея. Как насчёт небольшого пари? — Азарт не доведёт вас до добра, мой друг. Сколько историй погубивших жизни честных мужей. Надеюсь, он не начнёт рассказывать. — И все же, как насчёт пари? — не унимался Нори. — На скорость? — спросил Тамурэль думаю, что Нори хочет предложить перегонки. — Нет-нет! Вы говорили насчёт сглаза. Как насчёт поспорить на это? Вы мне скажите, что там ожидайте. И если вы действительно сглазите и там не окажется то, что вы хотите, то вы выиграли. А если несмотря на сглаз там будет то, что вам надо, то выиграл я. — То есть вы хотите проверить работает ли «сглаз»? — Да! — с чувством ответил Нори. — Ха-ха! Вы похоже хороший игрок. И любознательный. Я предчувствую свой проигрыш— с улыбкой продолжил Тамурэль. — Но вы меня заинтересовали. На что спорим? — Я бы не посмел спорить на деньги, да и командир запрещает— я улыбнулся. Хоть я это и говорил очень давно, но Нори хорошо запомнил. Я не знаю реально ли он следовал моему приказу или будучи зная, что я сзади, решил застраховать свою задницу. — Поэтому раз предложил спор я, будет честно если приз предложите вы. — Справедливо мой мальчик! — думаю он имел право называть его мальчиком. Нори был примерно два раза моложе Тамурэля, если не больше. Хоть и настоящий возраст учебного сложно угадать, но думаю, около сорока. Седина коснулась своими пальцами волос и бороды. Задумавшись, Тамурэль улыбнулся и сказал. — Хорошо! Я согласен! Если я выиграю, то… хм…То в ближайшем городе или деревне, вы принесёте мне… о нет-нет! Украдёте! Без покупок, чьи-то панталоны или трусы с вешалки! Я рассмеялся от души представляя крадущегося Нори за очень, очень большими трусами. — И!— продолжил Тамурэль— Пусть это будут самые большие.— пакостно улыбнулся ученый. Не ожидал от вас, дарон плащ. — Хорошо, — сказал Нори — но если выиграю я, то с вас бочонок пиво. — Уговор! Это будет просто знаменательное путешествие! А насчёт сглаза, я ожидаю древнюю реликвию, если это именно та маска, которую я предвкушаю. — А откуда нам знать, что вы не соврете? Может так окажется именно нужная маска, а вы притворитесь, что это безделушка? — Не хорошо сомневаться в словах незнакомца, особенного такого умного и порядочного, мой мальчик. Но поверь, я не смогу держать чувств. Вы сразу поймёте. — Тамурэль не обиделся на обвинения ещё зелёного юнца, за что заслужил моё уважение. — Ну тогда галопом, это не так далеко. И… Простите за мои слова, я не хотел. — Нори понял, что мог задеть своими сомнениями. — Все хорошо, ты правильно делаешь что страхуешься. Но свои сомнения лучше никому не показывай. Даже если несёшь чушь, делай это уверенно. — Ага. Поехали! Примерно через два-три километра Нори остановил лошадь и стал присматриваться в деревья по левую руку. — Вы же не потеряли место? — озадаченно спросил Тамурэль. — Нет. Вот смотрите на деревья, ветки. Я несколько сломал, а на одном дереве привязал верёвку с повисшей веткой как указатель. Мы не могли проехать. Я полностью доверился Нори, он хорош в разведке. Ромашка фыркнула и всячески пыталась пустится снова в галоп. И откуда у неё столько энергии? Жаль нельзя вот так вот обменяться. Вот было бы полезно, если за деньги вместо еды, можно будет купить сразу силы. Но от еды я не откажусь. Захотелось курочки с картошкой… Схта! — Вот! Пойдёмте. Надо немного пройтись пешком. — и он спешился, что повторили и мы. Я всё-таки, на всякий случай привязал покрепче Ромашку. Уж больно сегодня она эмоциональная. — Что ты там искал? — мне и правда стало интересно. Нори не сразу ответил смущенным голосом. — Облегчится командир. Тут налево. Вот сюда. И Нори указал пальцем на скелет, который одиноко сидел у дерева с опавшим черепом на груди. Ничего необычного в нем не замечалось, но вот на лице, точнее то, что от него осталось, была какая-то железная маска. Как намордник. При чем маленькие отверстия, на середине данного изделия, были только для дыхания. При внимательном рассмотрении, сложно стало определить материал: это что-то среднее между стеклом и металлом.