– Вы так говорите, будто она вас укусит. – Просто, – запнулась Элизабет, – мне показалось, что… она живая. – Живая? Конечно, она живая! – заявила Изольда, словно речь шла об очевидном факте. – Но она не двигается! Только слегка. В ней скрыта жизнь профессора Рихтера. Ничего более. Для Элизабет вся эта информация была невероятной. Но Изольда рассказывала о кукле как о чем-то само собой разумеющемся. Девочка повернулась к двери и позвала: – Хэнк! Хэнк! Иди сюда, живо! Разжигай печь! Хэнк вошел в комнату с корзиной дров в руках и поспешил развести огонь. Элизабет вытерла пот с лица и, немного успокоившись, повернулась к Хэнку: – Прости меня, Хэнк. Добрый день. Хэнку стало настолько неловко, что он спрятал голову в печке, пока Изольда удивленно разглядывала обоих Возвращенных. Казалось, она никогда не видела ничего более абсурдного, чем поздороваться с Хэнкам или проявить к нему вежливость. Но прежде чем девочка сделала хоть какое-то замечание, Элизабет обратилась к ней: – Изольда, могу я задать вам вопрос? – Безусловно. – Почему вы не отправили вместо меня Хэнка? Он может стать невидимым, а значит, больше подходит для кражи подобных предметов, не так ли? – сказала она, мельком взглянув на отвратительную куклу. – Интересный вопрос, мисс Блэк. Во-первых, Хэнк – глупец, – заявила Изольда, не стесняясь присутствия юноши. – Он никогда не проявляет инициативу и довольствуется тем, что подчиняется приказам. Во-вторых, у каждого Возвращенного есть своя роль. У Хэнка, у вас. И вы должны тренироваться, чтобы выполнять задания вроде сегодняшнего. Наконец, последнее, самое важное, о чем я вам уже говорила… – Да? – Раз и навсегда запомните: никогда не подвергайте сомнению мои решения! – воскликнула девочка. – Это ясно, мисс Блэк? – Ясно, – ответила Элизабет, подняв руки в знак подчинения. – Я не хотела вас обидеть. – Я так и поняла, – прошептала Изольда. – Хэнк! Ты там до завтра будешь возиться с печкой? Хэнк показал на разгоравшееся в печи пламя. Девочка подошла, оттолкнула слугу, взяла со столика куклу вуду и встала напротив пылающего очага, не отрывая взгляда от огня. – Вы сожжете ее? – спросила Элизабет. – Как и всё, чего не должно существовать на свете, – ответила Изольда, по-прежнему любуясь огнем. – Что случится с Рихтером? – Эта кукла защищает его жизнь. Без нее он умрет. Где бы он ни был, ему конец. Мгновенная смерть, – сказала она без тени сожаления. – Но я видела Рихтера. И не думаю, что кто-то вроде него желал продлить себе жизнь любой ценой. Элизабет достала из сумки экземпляр «Верований Западной Африки» и протянула Изольде. Та посмотрела на автограф, улыбнулась и закрыла книгу, не обращая более на нее внимания. – Все люди боятся смерти, – заметила Изольда. – Вы даже не представляете, на что они способны, когда час близок. Но в случае с Рихтером вы правы. – Действительно? – удивилась Элизабет. – Да. Он даже не носил куклу с собой, если верить тому, что вы рассказали, а это очень неразумно для Обманщика Смерти. Полагаю, он встретил в Африке шамана или жрицу, которые решили, что окажут профессору невероятную услугу, изготовив для него этот амулет. Наверняка Рихтер заметил, что стал сильнее и моложе с тех пор, как стал возить куколку в своем багаже, но вряд ли он знал, что таким образом может бросить вызов самой Смерти. – Но тогда он жертва! – возразила Элизабет. – Вопрос не в том, кто жертва, а кто палач. Мы здесь для того, чтобы поддерживать равновесие. Рихтер прожил больше, чем ему полагалось. Харон призвал его, а мы должны отправить его к Смерти, так положено. Элизабет стало не по себе при мысли о том, что она участвует в казни такого милого человека, как Рихтер. Возвращенные не выбирают между добром и злом. Только Смерть. Изольда всё еще стояла перед печью с куклой в руке. Когда жадное пламя достаточно разгорелось, она посмотрела на огонь с искрой сожаления в глазах. Не оборачиваясь, девочка спросила: – Мисс Блэк, какое мнение у вас сложилось о профессоре Рихтере? – По-человечески он произвел на меня приятное впечатление. Скверный оратор, но блестящий писатель. – Знаете, мисс Блэк, он один из немногих, чьи книги смогли увлечь меня за последние несколько лет. Несомненно, интересный человек. – И порядочный, насколько я могу судить. Элизабет произнесла эти слова естественно, словно речь на похоронах человека, которого едва знала. Изольда смотрела, как языки пламени лижут печь, будто пытаются уничтожить собственную темницу. Наконец она бросила куклу вуду в огонь: та съежилась и спустя некоторое время превратилась в горстку пепла. В нескольких километрах от особняка Изольды, в гостинице «Лондиниум», профессор Рихтер садился за стол. Вдруг он почувствовал, как его сердце сжалось. Голова его рухнула посреди столовых приборов, остальные постояльцы в ужасе замерли вокруг. – Он был порядочным, – поправила Изольда, перемешивая пепел в печи. Глава девятнадцатая Палата бессмертных Не прошло и недели со смерти профессора Рихтера, как Хэнк снова постучался в дверь Элизабет. В первый раз он поздоровался с ней, вежливо поклонившись. Поклон вышел неловкий, а простые слова приветствия дались ему с трудом, но это было уже хоть что-то. Элизабет поприветствовала его в ответ. Ей даже удалось на несколько минут пригласить Хэнка на чашку чая. Но юноша не был к этому готов: он не произнес ни слова за угощением и озирался вокруг, стараясь избежать взгляда Элизабет. Хотел Хэнк этого или нет, но девушке казалось, что есть в нем что-то трогательное. Когда они допили чай, Хэнк отвел Элизабет в квартиру Изольды, где глава лондонского подразделения Ордена ожидала их в музыкальном зале в компании Тёрнера и Беатрикс. Они втроем беседовали, стоя у окна. Элизабет искала глазами ворона, чтобы подтвердить свою догадку: Венеция прислала новый контракт. Однако она увидела лишь несколько чаек, круживших вокруг мачт кораблей. – Мисс Блэк! Вас-то мы и ждем! Изольда хлопнула в ладоши, словно учитель, созывающий детей с перемены, и пригласила Возвращенных присесть. Элизабет заволновалась: причина, по которой созвали всех агентов, должна быть очень важной. Хэнк принес напитки и печенье, поставил всё на столик, а сам замер за спиной у Изольды. – Я собрала вас всех сегодня потому, что недавно нам удалось продвинуться в одном старом и запутанном деле, – важно пояснила Изольда. – Появились новости по делу Гамильтона. Элизабет взглянула на Беатрикс, затем на Дункана, но те не двигались и ловили каждое слово. Изольда медленно моргнула, понимая, что происходит в голове Элизабет, и начала назидательно объяснять: – Мисс Блэк, вы, наверное, уже догадались, что простому смертному обрести бессмертие не под силу. Чтобы ознакомиться с запретными книгами, нужны связи в тайных кругах, определенная степень эрудиции и значительная сумма денег. Бессмертие можно получить и другими путями, с помощью вампиризма например, но люди из высшего общества обладают куда большей сноровкой, чтобы избежать встречи с нашей госпожой Смертью. По этой причине Тёрнер использует в качестве прикрытия профессию врача – так он может бывать на званых вечерах и наблюдать за сливками лондонского общества. – Понимаю, – кивнула Элизабет. – Хорошо. Так получилось, что вот уже несколько месяцев мы занимаемся одним… деликатным случаем, – осторожно произнесла Изольда. – Дело Гамильтона, как я уже говорила. Необходимо не просто истребить Обманщиков Смерти, но разобраться с самим корнем проблемы – узнать, каким путем передаются запретные знания. И мы нашли один из особенно активных источников в Вестминстерском дворце. – В Вестминстерском дворце? В парламенте? – воскликнула потрясенная Элизабет. – Ну конечно в парламенте! – рявкнула Изольда в ответ. – Что я вам только что говорила о поисках бессмертия? В Вестминстерском дворце заседает парламент, а значит, палата лордов! Эти люди происходят из древних родов, история которых уходит в глубину веков. Они богаты, образованны, и у них столько амбиций, что девать некуда. Поэтому лорды – основная цель поставщиков запретных знаний. – И давно вы следите за парламентом? – поинтересовалась Элизабет. Тёрнер, сидевший за ее спиной, подавил нервный смешок. Он смущенно приподнял руку в знак извинения, заметив осуждающие взгляды Изольды и Беатрикс. – Постоянно, – продолжила Изольда. – Парламент всегда представлял собой зону риска. И если этот вопрос вас беспокоит, то да, мы уже не раз истребляли там Обманщиков Смерти. Но эти люди как настоящая гидра: отрубишь одну голову, вырастет другая. Парламент – самый лакомый кусочек для чернокнижников или торговцев опасными реликвиями. Они наведываются туда из поколения в поколение. – И этому никак нельзя помешать? Тёрнер снова рассмеялся, ему пришлось встать и отойти к окну, чтобы успокоиться. Теперь уже Элизабет обиделась на его реакцию. Изольда вздохнула и пояснила причину такого веселья. – Нашего друга Тёрнера забавляет то, что один из членов нашей организации однажды захотел пойти на крайние меры – уничтожить парламент. В 1605 году он попытался взорвать парламент, несмотря на запреты Ордена, и нам пришлось остановить его[4][Имеются в виду события т. н. Порохового заговора 1605 года – неудачной попытки группы английских католиков взорвать здание парламента с целью уничтожения покровительствовавшего протестантам короля Якова I. Заговорщики во главе с Гаем Фоксом планировали совершить взрыв во время тронной речи короля, когда в здании палаты лордов должны были присутствовать члены обеих палат парламента.]. Это долгая история, а вы знаете только ту версию, которую мы решили состряпать для смертных. В любом случае пока что мы не нашли решения лучше, чем рубить голову гидре каждый раз, как отрастает новая. А сегодня эту гидру зовут лорд Бернард Гамильтон. Изольда зна́ком попросила Тёрнера сесть на место – тот вернулся, изобразив на лице внимание, в искренность которого Элизабет мало верила. На его губах еще играла легкая улыбка, готовая расползтись до ушей. – Согласно нашей информации, лорд Бернард Гамильтон собрал вокруг себя других представителей знати, убежденных, что они обретут бессмертие. Мы также знаем, что фолиант, который вы, мисс Блэк, видели в ночь своего посвящения в Орден Возвращенных, попал к старикам также через него. И нам известно, что лорд Гамильтон с каждым днем старается приблизить своих знакомых к бессмертию. Мы шпионы Ее Величества Смерти, поэтому целью этого задания станет не просто ликвидация вражеских агентов, но и тщательный сбор всей информации. Я хочу знать, что задумал Гамильтон, с кем он имеет дело и, самое главное, откуда берет книги, которые потом распространяет. Это ясно? Элизабет, Беатрикс и Тёрнер согласно кивнули. – Отлично, – сухо сказала девочка. – Давно уже лондонские Возвращенные не работали над одним заданием все вместе, поэтому я хочу, чтобы каждый придерживался своей роли. Благодаря сведениям, собранным Тёрнером за последние недели, мы знаем, что лорд Бернард Гамильтон собирается встретиться с несколькими потенциальными Беглецами Смерти у барона Мейсона, который дает прием завтра вечером. Хэнк раздобыл приглашение, – заявила Изольда, взяв лежащий на фортепиано конверт. – Беатрикс, сделайте две копии: одну для Тёрнера, вторую для Элизабет. – Хорошо, Изольда, – ответила Беатрикс, взяв конверт. – Тёрнер, мисс Блэк, вы станете нашими глазами. Найдите Бернарда Гамильтона и постарайтесь разузнать, что он задумал. Я думаю, не нужно оговаривать, что вы должны остаться незамеченными. О, – добавила она, – вы можете располагать услугами Хэнка. Делайте с ним что хотите. Стоявший за спиной Изольды Хэнк слегка поклонился. Элизабет охватило сочувствие этому бедному юноше, с которым обращались как с вещью, а он всё позволял. Она незаметно ему улыбнулась. – Беатрикс, подберите вечернее платье для мисс Блэк, – продолжила Изольда, словно Элизабет не было в комнате. – Просто немыслимо, чтобы она отправилась на прием к барону в подобных обносках. Полагаю, в вашем гардеробе что-нибудь для нее найдется. – Конечно. – Отлично. Мне нечего добавить! Детали обсудите между собой. Завтра вечером жду отчета с подробной информацией о планах сэра Бернарда Гамильтона. Вопросы? – Нет, – хором ответили Возвращенные. Элизабет взглянула в окно на Темзу: она понимала, почему Изольда решила жить здесь, на берегу реки. Не только из-за роскошной обстановки, но и потому, что окна выходили на реку, а значит, никто и никогда не увидит, как подросток раздает приказы трем взрослым, среди которых есть женщина с голубыми губами. – Не вертись, мне нужно затянуть корсет. Мастерская Беатрикс выглядела как на картинке. Она находилась под крышей заводского здания, а на несущих деревянных столбах хозяйка развесила занавески, чтобы разделить помещение на комнаты. Женская скульптура с обращенным к небу взглядом, мольберт в пятнах краски, неоконченный пейзаж лондонского квартала теплым осенним вечером – куда ни глянь, везде были ее работы…