– Но куда делись остальные Возвращенные? – Некоторые пали. Других призвал Харон. Нас всех это ждет. – Элизабет вздрогнула. – В конце концов мы добираемся на тот берег, несмотря ни на что. Нам действительно не хватает новых Возвращенных, чтобы заменить ушедших. Поэтому твое появление среди нас – просто потрясающая новость! Беатрикс снова улыбнулась, и Элизабет, окончательно расслабившись в ее компании, наконец-то осмелилась задать тот вопрос, который беспокоил девушку с самого начала беседы. – А… что теперь? – робко спросила она. – Теперь? – повторила Беатрикс. – Только задумайся: самое трудное уже позади. Ты выдержала испытание, оказалась в бездне одиночества и отчаяния, но выбралась оттуда. Теперь будет проще. Начнешь новую жизнь. Можешь даже выдумать ее! Кем ты хочешь стать? Как тебя будут звать? Чем будешь заниматься? Решать только тебе. Конечно, ты будешь еще долго вспоминать о родителях, я знаю, это ужасно. Эта глубокая рана не затянется никогда – ни для них, ни для тебя. Единственное, что можно поделать, – просто жить с этим. – А как ты справилась с утратой? – Как и все, Элизабет, – грустно ответила Беатрикс. – У меня не было выбора. Я нахожусь в Ордене довольно долгое время и сменила уже множество жизней. В каждой из них у меня были дорогие друзья. А ты не представляешь, насколько трудно даже подойти к людям, когда у тебя такое на лице, – произнесла она, погладив губы. – Все они уже давно умерли, но я никого из них не забыла. Беатрикс встала, грациозно покрутилась, вытянув руки, словно балерина. Она посмотрела на небо в мансардное окошко – Элизабет прочитала в ее взгляде тоску по десятку прожитых жизней. – Сколько раз я хотела им признаться, кто я на самом деле? Сколько раз мне пришлось инсценировать собственную смерть или лгать им, чтобы исчезнуть, а потом появиться под другой личиной, лишь бы они не догадались о моей вечной молодости? Каждый раз это разбивает мне сердце. Знаешь, что меня успокаивает, что я повторяю себе в такие моменты? – Что? Элизабет жадно ловила каждое слово. – Я говорю себе, что мы служим Ее Величеству Смерти и ее царству. Там меня ждут моя семья и мои друзья. Я служу им. И именно потому, что я иду на такие жертвы, однажды я смогу встретиться с ними в том мире, крепко прижать к себе и рассказать им всю правду, ничего не опасаясь. А впереди у нас будет целая вечность! Элизабет почувствовала, как что-то шевельнулось у нее внутри, будто тело само отреагировало на речь Беатрикс, а тугой узел в животе только что развязался. Она не смотрела на вещи под таким углом: девушка толькотолько появилась в организации, которая служит Смерти, и даже не думала, что есть жизнь по ту сторону Стикса. Получается, она снова встретится с родителями. Но не на этой земле. Боль не исчезла, но смягчилась от осознания такого положения дел. Элизабет, в свою очередь, улыбнулась и вытерла сползшую по щеке слезу. Беатрикс заметила ее жест, подошла к девушке и снова прижала к себе, как старшая сестра. – Ну же! – мягко произнесла она. – Такая сильная и красивая девушка не должна плакать. Понимаешь? Всегда есть надежда. И ты не одна и никогда не останешься одна! Сегодня я проведу с тобой столько времени, сколько пожелаешь. Затем я отправлюсь к Изольде и расскажу ей, какая ты смелая. Она даст тебе еще немного времени, чтобы устроиться здесь, а потом отправит на первое задание. – Ты же мне поможешь? – спросила Элизабет сдавленным голосом. – Изольда вряд ли разрешит. Скорее всего, тебя будет сопровождать Дункан. – Доктор Тёрнер? – Не называй его так! – рассмеялась Беатрикс, прижав ее еще сильнее. – Зови его Дункан! Может, вид у него и грозный, но на самом деле это не так. – Но почему Изольда не позволит тебе сопровождать меня? Элизабет почувствовала себя глупо, когда Беатрикс снова прижала палец к губам. – Скажем так, я привлекаю больше внимания, чем Дункан, поэтому редко занимаюсь контрактами. Я помогаю Ордену другими способами. Ты видела, как Дункан разом покончил с четырьмя контрактами, подменив страницу фолианта с помощью своего обола? Так вот, фальшивая страница – моих рук дело. – Кстати, а какой обол у доктора… у Дункана? – спросила Элизабет. – Его обол позволяет маленьким предметам появляться и исчезать по усмотрению Дункана. – Беатрикс рассмеялась, заметив на лице Элизабет разочарование. – Ты представляла себе что-нибудь грандиозное, не так ли? Извергать огонь, метать молнии… Но не стоит недооценивать его обол. – А какой обол у тебя? – Я могу создавать что угодно из неживой материи. Благодаря такому оболу мне гораздо легче заниматься любой художественной деятельностью, как ты можешь себе представить. А с веками практики… Моя задача в Ордене, как я тебе говорила, состоит, например, в подделке нужных организации документов. Я могу быть полезной и другими способами, но об этом ты узнаешь со временем. С улицы послышался шум экипажа. Беатрикс подошла к окошку и воскликнула: – Ах! Кажется, меня ждут. Изольде наверняка не терпится выслушать мой отчет. – Ты скоро вернешься? – спросила Элизабет. – Конечно! – взволнованно ответила та. – И если тебе что-нибудь понадобится… Она сунула записку со своим адресом в руку Элизабет и поцеловала ее в лоб. Перед тем как уйти, Беатрикс пальцем показала на пустую квартиру. – А теперь постарайся здесь немного обустроиться! Купи мебель и начни новую жизнь. Я позабочусь, чтобы Изольда дала тебе достаточно времени. И самое важное – береги себя! Они обнялись в последний раз, а затем Беатрикс накинула траурную вуаль, чтобы спрятать лицо, и вышла из квартиры. Как только дверь закрылась, Элизабет повалилась на кровать, пружины протяжно скрипнули. Девушка мысленно поблагодарила Беатрикс: ей так нужно было поговорить с кем-то вроде нее. Глава двенадцатая Письмо из Венеции Элизабет решила последовать советам Беатрикс. На следующий день она купила себе небольшой секретер, обеденный стол, несколько стульев и комод, которые тут же доставили к ней домой. Потому что теперь это место было ее домом, хотя бы и на время. Беатрикс права: ей никогда не станет легче, если она не создаст себе подходящую атмосферу. Но самое важное из того, что сказала женщина с голубыми губами, касалось ее собственной смерти. Элизабет знала, что никогда не справится с болью, но, раз уж девушка не может избавиться от нее, при мысли, что она всё-таки увидит когда-нибудь родителей, становилось легче. Пусть и по ту сторону Стикса, но она с ними встретится. Они прощались не навсегда, лишь на время, утешала себя Элизабет в моменты, когда к горлу подкатывала грусть. Однажды вечером, пока она повторяла себе шепотом слова Беатрикс, чтобы прогнать печаль, кто-то постучал в дверь. Было десять часов вечера, и Элизабет уже переоделась в ночную рубашку, поэтому лишь слегка приоткрыла дверь, чтобы посмотреть, кто там пришел. Она прикрыла рот ладонями, едва сдержав крик удивления. За дверью девушку ожидал не человек. А ее библиотека. Та самая, из прошлой квартиры, из прошлой жизни. Элизабет замерла на лестнице, переполненная эмоциями от происходящего. Благодаря обострившемуся обонянию девушка почувствовала аромат бумаги, который так любила, – аромат долгих часов, проведенных в мечтах, самый лучший запах на свете. Однако через мгновение до нее снова донесся запах гниения и прервал ее мысли. «Так пахнет моя собственная смерть», – подумала она, до сих пор не привыкнув к подобному положению дел. Элизабет окинула взглядом лестницу, даже подбежала к окошку, чтобы посмотреть на улицу, но от таинственного доставщика не осталось и следа. Убедившись, что никто из соседей за ней не наблюдает, Элизабет решила: настал момент проверить, увеличилась ли ее физическая сила с тех пор, как она стала Возвращенной. Неуверенно просунув руку под увесистую стопку книг, девушка заметила, что ей не составит труда ее перенести. Элизабет приподняла груду книг, будто она ничего не весила, и отнесла к себе в квартиру. Со стопки упала записка, и Элизабет улыбнулась, прочтя ее вслух: – «Простите. Хэнк». Она рассмеялась. Ей даже стало стыдно за то, что Хэнк почувствовал себя настолько неловко, что выкупил ее старую библиотеку и принес сюда. Тем не менее это было так очаровательно, так трогательно, что Элизабет не могла сдержать радость. Она отнесла книги в угол комнаты и пообещала себе установить здесь ширму и положить подушки, чтобы снова создать уютный уголок, где она сможет спрятаться когда угодно. Элизабет уже представила, как расскажет об этом событии Беатрикс. Однако, вспомнив о ней, Элизабет вернулась мыслями и к своим обязанностям. Когда Беатрикс давала советы, чтобы помочь девушке выдержать самый трудный этап новой жизни, она также предложила ей обдумать кое-что другое, не менее важное, – создать себе новую личность. Для тех, кто любит читать, персонажи книг – не просто слова, напечатанные на бумаге, они – живые. У них есть лица, улыбки, голоса, а самое главное – история. Элизабет прочитала сотни книг и встретилась с тысячами персонажей. Она знала, отчего они кажутся достоверными, практически реальными. Где, как не в книгах, искать вдохновение, придумывая себе новую жизнь? Несколько дней подряд Элизабет прожила в строгой дисциплине, выполняя это задание. Каждое утро, едва проснувшись, она садилась за письменный стол и составляла список того, что еще нужно приобрести в квартиру, прежде чем отправиться за покупками. В первую же из подобных вылазок Элизабет купила свежий номер «Морнинг пост», а также старые выпуски за предыдущие несколько дней, в поисках сообщений о собственной смерти. И о событиях в особняке мистера Фокса. Но она нашла лишь небольшую заметку о гибели Уильяма Уорда при «печальных обстоятельствах» в какой-то переделке. И всего лишь одну строчку о выловленном из Темзы теле девушки – ни имени, ни связи с Уордом. Что же касается вечера у Фокса, другая короткая статья упоминала о случайном отравлении нескольких представителей высшего света. Тёрнер был прав: смертные всегда найдут объяснение, лишь бы не признавать, что столкнулись со сверхъестественным. Закончив читать, Элизабет решила отвлечься и, как и задумала накануне, прежде всего отправилась за подушками и изящной ширмой с осенним пейзажем для своей библиотеки. Квартира с каждым днем наполнялась мебелью, однако настоящая работа начиналась после полудня, когда Элизабет отправлялась исследовать незнакомые ей прежде районы Лондона. Она брала с собой блокнот, несколько карандашей и зонтик. Надев ботинки покрепче, девушка шла бродить по городу: Пикадилли, потом – Вестминстер и Саут-Банк… Столько районов, в которых Элизабет не успела побывать за свою жизнь. Каждый раз она останавливалась в кафе, чтобы выпить чаю и съесть пирожное. Затем старательно записывала увиденное за день. Особенности архитектуры какого-нибудь здания, название кафе, уличную сценку, привлекшую внимание, – всё, что могло ее как-то вдохновить или помочь с конкретными деталями для собственной истории. Элизабет потребовалось около десяти дней, чтобы придумать персонажа, в образе которого ей было бы комфортно. Так Элизабет стала дочерью пары подёнщиков из Челси, подрабатывающих на разных заводах ради скромного заработка. Этот район буквально кишел подобного рода людьми, поэтому никто не знал, кто на кого работает, – так часто рабочая сила перетекала с одного завода на другой. Любому, кто решит покопаться в прошлом Элизабет, пришлось бы потрудиться, чтобы опросить всю округу и не вызвать подозрений. Такой вариант новой личности был в должной мере конкретным, чтобы ответить на большинство вопросов (Элизабет даже выучила наизусть названия улиц и фабрик, чтобы показать, что она там выросла), и при этом достаточно расплывчатым. Невозможно доказать, что ее родителей никогда не существовало. Она выбрала себе любимые места в Челси. В одном из пабов хозяин заведения даже извинился перед девушкой за то, что не признал постоянную посетительницу. Челси представлялся ей идеальным районом: везде проживало и работало столько людей, что хозяева этих мест не могли с точностью подтвердить, находился ли там какой-то конкретный человек. Наконец, Элизабет надо было определиться с призванием. Но что выбрать? Она должна служить Ордену, не привлекать внимания и, ко всему прочему, зарабатывать себе на жизнь. Но что она умела, кроме как… Элизабет поняла, что решение с самого начала находилось прямо у нее под носом. Она не станет писать для журналов, нет. Кроме того, наверняка найдутся те, кто еще помнит, как девушка обивала пороги редакций. Нет, она будет писать для себя. Разве можно найти прикрытие лучше, чем работа дома? Элизабет приняла решение: первой из ее многочисленных жизней станет жизнь писательницы. Она уже заканчивала краткое описание своей новой жизни, когда в дверь постучали. Элизабет поспешила открыть, спрашивая себя, кто же посетил ее на этот раз. Дверь широко распахнулась, и за ней показалась промокшая под проливным дождем голова с проседью – невозмутимый Тёрнер. – Доктор Тёрнер! – радостно воскликнула Элизабет. – Чем обязана столь приятному визиту? Проходите! – Боюсь, у нас нет времени, – бесстрастно ответил он. – Вам письмо. – Письмо? – Элизабет с минуту разглядывала руки Тёрнера, но в них ничего не было. – И где же оно? – У Изольды. Письмо прислали из Венеции. – Венеции? – удивилась Элизабет. – Но… – Возьмите плащ, на улице дождь. Следуйте за мной. Не дожидаясь, пока девушка оправится от новости, он начал спускаться по лестнице. Элизабет спешно схватила плащ, захлопнула дверь и побежала вслед за доктором. Тот ожидал ее уже у выхода. Его экипаж почти дрожал от удара крупных капель – на Лондон обрушился настоящий потоп. Тёрнер поспешил открыть дверцу Элизабет и сел на место кучера. Секунду спустя он уже держал в руках вожжи. Изящный экипаж мчался по улицам британской столицы под проливным дождем. Элизабет рассматривала в окно укрывшихся под навесами людей – они ждали, пока ливень закончится, подняв глаза к небу. Девушка спрашивала себя: сколько раз ей доводилось прогуливаться по тротуарам, когда совсем рядом проезжала карета с Возвращенными – членами старинного секретного ордена, о существовании которого она даже не подозревала. Наконец они подъехали к роскошной резиденции Изольды. Мокрый от дождя Тёрнер помог Элизабет выбраться из экипажа, и они вошли в здание. По дороге Элизабет услышала, как Тёрнер тихо ворчал – так тихо, что только другой Возвращенный мог его расслышать. Он выжал насквозь промокшие рукава плаща. – Почему Изольда не отправила Хэнка? – спросила Элизабет, едва сдерживаясь, чтобы не посмеяться над Тёрнером. – А вам бы хотелось? – сухо ответил он. – Я спросила только потому, что Хэнк сделал мне подарок и мне кажется важным его отблагодарить. Заинтригованный Тёрнер остановился в нескольких метрах от входа в апартаменты Изольды и усмехнулся. – Подарок от Хэнка? – хитро спросил он. – Ну надо же!