Я отдернула ладонь и перестала улыбаться. Коготь отвернулся. Неловкое молчание разбили стражники, и я впервые порадовалась их появлению. – Эй, Вороны, хватит болтать, отойдите от борта! Мы швартуемся. «Королева ночи» вздрогнула, издала короткий свист и медленно остановилась. Однако прошло еще не менее часа, прежде чем мы ощутили под ногами твердую почву. И все из-за Димитрия, который не спешил явиться к ожидающей его свите. За это время горизонт успел окраситься розовыми мазками рассвета, а потом и золотыми. Встающее солнце лениво взбиралось на небо, освещая Соларит-Вулс. И на несколько мгновений я забыла обо всех своих проблемах, завороженная чудесным зрелищем. Город стоял в лесу. Или лес был городом. Невозможно было осознать, где заканчивается густая растительность и начинаются здания, так гармонично они сочетались. Стены и крыши зданий столь густо укрывали плетущиеся растения, что почти полностью скрывали камень, доски и черепицу. А в некоторых домах, кажется, крыш и стен не было вовсе, лишь кроны огромных, сплетающихся ветвями деревьев. Вот почему ночью не было видно огней Соларит-Вулс, их прятала густая листва всех оттенков зеленого. – Правитель на палубе! – зычно известил глашатай, и свита дружно повернулась к явившемуся Димитрию. На миг я почти ослепла, глядя на его переливающееся одеяние. Шелк и бархат, камни и расшитый пояс, многочисленные перстни и гроздья бриллиантов, свисающие с плеч и шеи. Сегодня хозяин Арвиндаля превзошел сам себя, а его сверкающая мантия могла поспорить блеском с самой звездной ночью. Наши взгляды встретились, и я наклонила голову, приветствуя Правителя. Димитрий молча мазнул взглядом по мне и Фрейму, отвернулся и пошел к трапу. С дружным вздохом облегчения мы покинули «Королеву ночи». За широкой прибрежной полосой зеленой стеной возвышался лес. К нему вела дорога, вымощенная белым камнем, с двух сторон поднимались зелеными веерами заросли папоротников. – Похоже, Димитрия здесь и правда не жалуют, – негромко произнес Фрейм, рассматривая пустынный пляж. – По протоколу Правителя должна встречать целая делегация советников. – Надеюсь, Правитель Габриель нас все-таки примет, – обеспокоилась я. – Почему Арвиндаль и Соларит-Вулс не ладят? Фрейм пожал плечами. – В газетах о таком точно не пишут, Рид. Думаю, дело в личной неприязни. – Разве Правители не должны быть выше личных дрязг? – Правители тоже люди, – с легкой улыбкой ответил Фрейм. После разговора на палубе мы пытались делать вид, что все по-прежнему. Иногда казалось, что получается. – Неужели мы пойдем пешком? Я-то только рада размять ноги после заточения на борту. Но Димитрий? Не могу поверить, что он потопает на своих двоих до самого дворца! Да еще и во всем этом сверкающем великолепии! – Хотел бы я на это посмотреть, – усмехнулся Коготь. – Я слышал, Габриель не любит все, что противоречит естественной природе. Все, что вредит живому. И механический транспорт тоже входит в этот список. Да и город небольшой, здесь передвигаются или пешком, или на небольших повозках. Что насчет Димитрия, то не стоит беспокоиться. Он все предусмотрел. Сама посмотри. Я протиснулась сквозь плотную толпу наложников в сверкающих кафтанах и охраны в боевых мундирах и увидела, что восемь крепких прислужников поднимают широкий крытый паланкин. Внутри на атласных подушках и расположился Правитель Королевства Ночи и Грез. Венец на его голове угрожающе поблескивал хрустальными гранями, а сам Димитрий казался ледяным божеством, а не живым человеком. У людей лица уже покрылись испариной, и лишь Правитель поражал безупречной бледностью. Паланкин двинулся по белой дороге, свита и мы с Фреймом устремились следом. Ласковое солнце гладило щеки и губы, морской ветер шаловливо трепал волосы, и мои губы помимо воли складывались в улыбку. Я вертела головой, впитывая в себя удивительный город. Хотя назвать это место городом было совершенно неправильно. Это был лес – дикий, первобытный лес, населенный его законными обитателями. Со всех сторон я видела невероятных созданий, которые, кажется, совсем не боялись чужаков-людей. У кромки воды стояли на длинных тонких ногах черно-белые цапли, чуть дальше в зарослях хрипло переговаривалась целая стая радужно-ярких попугаев, а стоило поднять голову, как взгляд натыкался на невероятных пушистых зверьков, глазеющих на нас желтыми глазами-блюдцами. Чем дальше по белой дороге, тем гуще становился с двух сторон папоротник, в котором иногда мелькали пушистые хвосты и даже когтистые лапы. Город-лес кипел и бурлил жизнью. Казалось, она была здесь за каждой веткой, за каждым листом. Дышала, билась, рассматривала гостей, ступивших на ее территорию. В высоких зарослях порой мелькали бронзовые и каменные идолы – свидетельства давно минувших эпох и исчезнувших цивилизаций. Эры сменяют друг друга, люди приходят и уходят, а они по-прежнему провожают их безмолвными равнодушными взглядами. Дорога из белого камня вилась вокруг деревьев, словно была живой частью этого удивительного места. И еще больше, чем звери, удивляли сами жители Соларит-Вулса и их жилища. Некоторые дома напоминали птичьи клетки из переплетенных лоз и ветвей, вместо стен развевались легкие занавеси. Другие были сложены из серого камня и стояли высоко над землей. Третьи утопали в зарослях папоротника и казались не домами, а пещерами, скрывающими невиданные чудеса. Вдоль улиц, выложенных белым камнем, деловито шли мужчины в легких штанах и накинутых сверху расшитых халатах. И женщины в одеяниях ярких, как оперение местных птиц. С ветвей, подобно желтоглазым мартышкам, на процессию чужаков таращились дети. Чем дальше мы заходили в удивительный город-лес, тем больше становилось любопытствующих. Горожане высыпали к дороге, чтобы поглазеть на гостей, махали нам руками и улыбались. Некоторые предлагали сладкую ароматную воду и сочные фрукты, при взгляде на которые у меня текли слюнки. И все это было столь непохоже на холодный Арвиндаль, что казалось ожившей Грезой. Когда мы прошли мимо стаи павлинов, разом раскрывших свои хвосты, я едва не расплакалась. Никогда в жизни я не видела ничего прекраснее! Дорога из белого камня расширилась, и я услышала звон фонтанов. Наша процессия оказалась на древней площади. Даря прохладу, с двух сторон здесь били каскады воды, а впереди возвышался приземистый каменный дворец. Строение, лишенное грациозного изящества Звездного Дворца в Арвиндале, выглядело скорее основательным и величественным, чем красивым. И еще оно было древним. Судя по мху и папоротнику, густо облепившим серые камни, этот дворец возвели здесь еще во времена древних идолов, прячущихся сейчас в зарослях Соларит-Вулса. Ко входу вела истертая временем и тысячью ног лестница. Наверху стояла стража – десяток мужчин в черных доспехах. Димитрий по-прежнему сидел в паланкине и казался ледяной скульптурой. Вперед выдвинулся глашатай и так заорал, что вспорхнули с веток стаи разноцветных пичуг. – На празднование Великой Жертвы прибыл Великий Правитель Арвиндаля, принц звезд и теней, Повелитель северных льдов и полярного моря, хранитель Королевства Ночи и Грез, король Димитрий! Некоторое время стража наверху не двигалась, и у меня мелькнуло жуткое подозрение, что нас не пустят. Интересно, что тогда станет делать Димитрий? Развернет свой паланкин и вернется на корабль? Вот уж вряд ли. Я уже поняла, что хозяин Арвиндаля очень не любит проигрывать. От жары и волнения на моем лбу выступила испарина. Я увидела, как ладони стражей, стоящих возле нас с Фреймом, медленно потянулись к оружию. Дело принимало поганый оборот. Но не успела я всерьез испугаться, как защитники дворца медленно расступились, а к нам вышел приземистый советник в расшитом халате и тюрбане. – Празднование Великой Жертвы – священно для всех жителей Пяти Королевств, – сладко улыбаясь, произнес он. – А Соларит-Вулс открывает двери для всех, кто приходит с добром и миром. Добро пожаловать, Правитель Димитрий! Низко поклонившись, советник посторонился, а наложники начали подниматься по лестнице. Ступени казались бесконечными, в теплом кафтане я уже умирала от жары. Хотелось стащить с себя тяжелую ткань и окунуться в ближайший фонтан. Пыхтя, я доползла до верхней площадки и вошла в полумрак дворца. Здесь, наверху, жара словно отступала, не смея посягнуть на древнее здание. Свита расступилась, и я поняла, что мы стоим в тронном зале. Трех стен не было, темный потолок и пол соединяли массивные угловые колонны. В остальном зал оказался совершенно пустым. Его единственным украшением была массивная кованая люстра, а на стене виднелась мозаика с черным единорогом. У единственной стены зала возвышался удивительный деревянный трон. По его подножию плелись лозы и папоротник, дикие розы, можжевельник и чертополох. Его подлокотники пугали оскаленными тигриными мордами и готовящимися к прыжку змеями. Его спинка, подобно ветвям дерева, держала пылающее солнце, что освещало весь зал. И не давало рассмотреть того, кто сидел на этом невероятном троне. Прислужники поставили паланкин и подали руку Димитрию. Правитель Арвиндаля вышел, окинул зал высокомерным взглядом. И сказал: – Ну здравствуй, Габриэль. Фигура, озаренная светом искусственного солнца, поднялась. Шагнула к нам. И я тихо ахнула. Потому что перед троном стоял не мужчина, а хрупкая одетая в легкое шелковое платье девушка. Длинные золотые волосы волной стекали ей на плечи и казались продолжением солнца. Тонкое платье развевалось вокруг изящной фигуры. Легкие разноцветные бабочки кружили возле ее головы, словно живая корона. И вся эта красота чудовищно нарушалась искаженным от гнева лицом Габриэль. Потому что, несомненно, это была она. Не Правитель, а Правительница Королевства Лесов и Прибоев. И так же несомненно то, что эта Правительница желала уничтожить Димитрия. – Какого. Черта. Ты сюда явился? – выкрикнула Габриэль, сжимая нежные руки в кулаки. Хозяин Арвиндаля скучающе смахнул со своего рукава несуществующую соринку. – Может, я соскучился? – Соскучился? Соскучился?! По нашей свите прошла встревоженная рябь. Фрейм слегка передвинулся, закрывая меня. – Габриэль, держи себя в руках. Ты так и не научилась хладнокровию. А стоило бы, – все с тем же непередаваемым высокомерием произнес Димитрий. Нежная золотоволосая красавица сделала еще один шаг. И ее тело потекло, меняясь. Кто-то из наложниц завизжал, кто-то бросился прочь из тронного зала. И было от чего! Тонкое тело Правительницы раздулось, увеличиваясь в размерах и становясь… чудовищным. Платье треснуло и повисло лоскутами, но вместо смуглой кожи показался черный мех. Волосы исчезли, руки и ноги стали звериными лапами, а лицо трансформировалось в пугающую кабанью голову с желтыми загнутыми клыками и злобными глазами-бусинами. Чудовище упало на четвереньки и издало злобный рев-рык. Наложники с визгом бросились прочь, охрана Димитрия обнажила мечи. – Зверь, – прошептала я. – Габриэль – это Зверь. И Зверь напал. Глава 16. Габриэль «Человеческие пороки, злоба и жестокость свели мир с ума. И он воспротивился. Вздымалась земля, норовя уничтожить людей, приливные волны сносили города. Лино и Основатели плакали, видя это. Текли с неба багровые слезы. Лишь Жертва могла остановить гибель человеческую. Великая Жертва одного из Правителей. Летопись Эры Исполнения Желаний» *** Стража Димитрия в один миг выстроилась полукольцом, закрывая своего Правителя. Взметнулись щиты и мечи. Оглушающий рык сотряс дворец – и чудовище сорвалось с места. Тяжелый паланкин, оказавшийся на пути Зверя, взлетел в воздух от удара мощной лапы, пролетел через весь зал и врезался в стену. Во все стороны брызнули щепки. Из угловых колонн выдвинулись прутья решетки, превращая тронный зал в капкан. Или в кормушку для чудовища. – Беги! – Фрейм толкнул меня в сторону единственного выхода, где толпилась обезумевшая от ужаса свита Димитрия. Люди визжали, толкались и падали, торопясь прочь от взбешённого чудовища. Я пробежала несколько шагов и обернулась. Жуткий рев снова сотряс здание, черным тараном зверь врезался в полукруг стражей. Удивительно, но те устояли и даже отразили атаку, видимо, в охране Димитрия были не совсем обычные люди. Но сегодня они столкнулись с таким же необычным противником. Откатившись, хищник вскочил, слитным движением развернулся и снова напал! Лапы с ужасающими когтями ударили по железным щитам, вспарывая их, словно бумагу. И я вдруг поняла, почему этот зал совершенно пустой. И еще заметила многочисленные борозды на стенах, полу, даже потолке! Боги, это какие же когти надо иметь, чтобы процарапать камень? От визга и воплей наложников звенело в ушах. – Стоять! – орал командор стражей. – Оберегать Правителя! Димитрий покачал головой, словно происходящее казалось ему глупой шуткой. – Габриэль, возьми себя в руки, ты ведешь себя глупо. Чудовище в одном невообразимом прыжке взвилось в воздух, качнулось на потолочных балках и обрушилось вниз, разметав часть оградительного круга. Люди в доспехах покатились по полу. Новый рык разорвал сумрак тронного зала. – Габриэль, нам надо поговорить, – снова начал Димитрий. Зверь пригнул голову к полу, злобные бусины глаз налились кровью. Когти впились в каменный пол, брызнула крошка. И Зверь снова прыгнул, раскидывая стражей Димитрия, словно игрушечных воинов. Правитель Арвиндаля выругался и зашептал. Как и на корабле во время атаки, его глаза побелели, грани короны удлинились. Воздух вокруг Зверя уплотнился, став путами. Габриэль взвыла и рванула из возникшей вокруг нее полупрозрачной клетки. – Спокойно, крошка, – пробормотал Димитрий, продолжая уплотнять вокруг чудовища воздух. – Не дергайся. Зверь притих, низко опустив голову и впиваясь когтями в камень. Черные глаза неотрывно смотрели на хозяина севера, с изогнутых клыков текла слюна. Стражи Димитрия медленно поднимались, осматривались. Я сделала шаг вперед. Чудовище повержено? – Ну вот видишь, – начал довольный Димитрий, но тут чудовище в клетке изогнулось и потекло. Кабанья голова вытянулась, тело расплющилось, лапы исчезли. Миг – и черная лента просочилась сквозь прутья клетки наружу. Еще миг, и новое чудовище – огромная ядовитая кобра – бросилось в атаку. Я рухнула за остатки паланкина. Между мной и выходом теперь было слишком большое расстояние, не убежать! Рядом с воплем упал один из воинов, в его глазах плескался ужас. – Защищать Правителя! Отходим! – орал командор.