К вечеру празднование перешло в настоящую феерию. Я сидела за одним из длинных столов, которые накрыли для выдающихся жителей Соларит-Вулса. Справа от меня с удовольствием грыз копченое мясо седовласый врачеватель, лучший в Пяти Королевствах, слева – попивал густое пряное вино известный ювелир. Столов было много – и для именитых горожан, и для простого люда, а угощение радовало и тех, и других. В центре площади из фонтана били струи пенного пива, в больших котлах варили мясо и раздавали всем желающим. Тут и там возвышались ледяные статуи, изображающие единорогов, от которых исходила приятная и столь необходимая в жаркий день прохлада. Жители шептались, что изваяния – подарок от Повелителя Арвиндаля. Весть о том, что в городе солнца собралось сразу четыре Основателя, облетела Королевства, и в гавани было не протолкнуться от прибывших кораблей. Воздух звенел не только от скрипок, но и от предвкушения. Со всех сторон шептали имя Лино. Люди ждали чуда, и это ожидание делало праздник еще более радостным и значимым. Сами Правители расположились на небольшом возвышении под полосатым тентом. Ярко-красный наряд Габриэль и ее солнценосный венец сияли, затмевая само светило. И даже на расстоянии я ощущала взгляд Димитрия и других Правителей. Яков настойчиво звал меня туда же, на возвышение, но это вызвало бы ненужные вопросы и пересуды. Пока мой статус оставался слишком непонятным, так что я предпочла место среди горожан. Скромница Амалия тоже сидела внизу, так что Якову пришлось уступить. К тому же, с моего места было гораздо лучше видно сцену и выступающих артистов! Повинуясь неясному протесту, я сменила кафтан Арвиндаля на зеленое платье с развевающейся юбкой, а волосы, шею и запястья украсила белыми цветами, подражая местным девушкам. И сейчас вполне вольготно ощущала себя среди других гостей праздника, наслаждаясь его атмосферой и музыкой. И старалась не думать о том, кто все еще сидит за решеткой. Фрейму полезно, в конце концов, он действительно Ворона! Над головами восторженных зрителей порхали воздушные акробаты, рассыпая лепестки цветов и заворачивая свои гибкие тела в немыслимые позы. Небо озарялось вспышками золотых фейерверков, а газетчики громогласно заявляли, что этот праздник – самое значимое событие прошедших лет и наперебой восхваляли Основателей и Властителя Лино. Когда начало смеркаться, шустрые прислужники вынесли сладости, а актеры спустились со сцены, продолжая танцевать и петь. Яков уже одарил нескольких выдающихся исполнителей увесистыми золотыми слитками, чем вызвал новую волну восторгов и обожания. Как я ни противилась, атмосфера всеобщей радости и безудержного веселья захватила и меня. Или все дело в музыке? Сегодня выступали выдающиеся скрипачи, и я ловила себя на том, что плыву, плыву на волнах мелодии, качаюсь и растворяюсь, отпуская злость, которая еще недавно терзала меня. Нечто схожее я испытала, когда впервые вошла в храм Лино и слушала хористов. Или потом, на Играх Боргвендама, после которых так странно заболела. Когда высокий седовласый музыкант начал играть на скрипке, я ощутила уже знакомый трепет. Пальцы вдруг сжались, словно это я, а не скрипач, держала гриф благородного инструмента, словно это мои пальцы касались струн. Тело обдало невыносимым жаром, дыхание прервалось. Еще одна весточка из прошлого, возникшая не в памяти, а в мышцах. Я помнила вес инструмента, помнила вибрацию звука и тугую упругость струн. Неосознанно я подняла руки, словно держала в них скрипку. – Хотите сыграть? Я вздрогнула и очнулась. Рядом со мной стоял тот самый седовласый музыкант и, улыбаясь, протягивал инструмент. – Возьмите, это отличная скрипка! Сыграйте нам! Врачеватель рядом со мной вытер заляпанные соком губы и принялся аплодировать. – Сыграйте, сыграйте, мы хотим послушать! – Я? Но я не умею… – У вас наверняка получится! – с жаром произнес скрипач. И когда только он успел ко мне подойти? – Попробуйте! – Просим, просим! – к врачевателю присоединился сосед слева. Остальные пока не понимали, что происходит, но разгоряченные вином и праздником, тоже принялись аплодировать и просить. Музыкант настойчиво совал мне в руки скрипку, и я вдруг ощутила ужас. Радость сменилась паникой, я шарахнулась в сторону и схватила пустой бокал, желая швырнуть его в назойливого скрипача. Да что он ко мне прицепился? Просто хочет сделать приятное? Но… но что-то мне подсказывало, что ни один музыкант не отдаст свою скрипку незнакомой девице в пьяной толпе! Да никто этого не сделает. Тогда какого демона ему нужно? – Возьмите… Сыграйте… Исполните нам вашу любимую мелодию, просим, просим, просим! – Я не хочу… Я не умею! – Отойдите от нее! – Голос Димитрия прокатился по разгорячённым зрителям ледяной волной, и те словно очнулись. Теперь многие смотрели с недоумением. Скрипач покаянно поклонился, попятился и скрылся в толпе. Я обернулась на белоглазого Правителя. Его лицо было похоже на мраморную маску, но я нутром ощущала исходящую от него злость. И… страх. Но чего так испугался Димитрий? – Ты идешь со мной, – прошипел он. – Я иду танцевать, – ответила я. – Можешь присоединиться. Конечно, Димитрий остался стоять. А я двинулась в круг веселящихся девушек. По площади покатилась бодрая шальная мелодия, и я закружилась под ее ритм. Инцидент со скрипачом, к счастью, остался почти незамеченным в общем хаосе празднования. А я кружилась в ворохе разлетающихся юбок и пыталась сообразить, что только что произошло. Но так и не поняв, решила просто насладиться праздником. В конце концов, можно сказать, что я его прямая виновница! И что вся эта феерия устроена исключительно ради меня! Так почему бы хоть немного не расслабиться и не повеселиться? Может, подействовало выпитое вино, но мне удалось выбросить из головы тревогу и отдаться танцу. Музыка снова захватила и понесла, я кружила и смеялась в толпе таких же шальных девушек и разгоряченных парней. Пряный и сладкий аромат южной ночи щекотал ноздри, его хотелось пить жадными глотками, вдыхать изо всех сил. Кровь стучала в висках, вторя барабанам, сердце звенело свирелью. Я ощущала радость танца и пьянящую свободу музыки, чувствовала свободу и удовольствие. Золотые звезды снова озарили небо и покатились вниз, медленно осыпаясь на землю огненными лепестками. Веселящаяся толпа разразилась новыми криками и прославлением Великого Лино. Шальная мелодия перетекла в медленную и тягучую. – Жертва! Жертва! Ритуальная Жертва! – понеслось со всех сторон. Я вернулась на свое место. Сосед слева спал, положив голову на стол, сосед справа отсутствовал. На всякий случай я даже заглянула под скатерть, но и там ювелира не обнаружилось. Танцоры и музыканты разошлись, и на площадь медленно выехала Ритуальная Жертва. Поначалу на этот праздник просто разжигали костер, куда кидали записки со своими горестями и на котором сжигали нехитрые подношения, тем самым почитая Великую Жертву. С годами ритуал стал основной частью празднования и фигуру для сжигания начали делать из дерева и веток. За честь изготовить деревянную скульптуру зодчие сражались не менее отчаянно, чем бойцы на Играх. Но мастер Соларит-Вулса явно превзошел всех, кого я видела до сих пор. Под пронзительную ноту свирели на площадь торжественно выехала пятиметровая скульптура. Она изображала человека в мантии и с закрытым лицом. Руки были обнажены и раскинуты в стороны, словно Жертва хотела обнять весь город солнца. Тонкие ладони держали нож и свиток – символы Того-кто-ушел. Искусная работа зодчего восхищала, и на миг мне стало жалко, что такая прекрасная статуя совсем скоро будет безжалостно сожжена. Но такова традиция Эры Исполнения Желаний. Я снова хмыкнула, осознав, что сейчас смотрю, по сути, на собственное изображение. Хотя ритуальные статуи всегда делали безликими и понять, что под мантией женское тело, было невозможно. Деревянная Жертва застыла посреди площади, и музыка смолкла. Стало так тихо, что я услышала звук собственного дыхания. «Что оглушает сильнее самого громкого крика?» – спросил голос в моей голове. – Тишина, – прошептала я. Деревянная Жертва с раскинутыми руками заслоняла собой свет полной луны. Она возвышалась над площадью, знаменуя прошлое, которое должно сгинуть. В звенящей тишине с помоста спустилась Габриэль. Ее красное платье отливало алым, за спиной тянулся длиннющий шлейф. Золотые спицы венца блестели от бликов факела, который девушка держала в руках. Горожане встали, приветствуя свою Правительницу. Медленно и торжественно Габриэль приблизилась к ритуальной скульптуре, и зрители затаили дыхание. Я увидела Амалию, которая стояла совсем рядом с изваянием. Поймав мой взгляд, супруга Якова весело помахала рукой. Радостные горожане ждали кульминационного момента, когда Правительница поднесет факел и дерево загорится. А я подняла голову, всматриваясь в лицо скульптуры. Его закрывала ткань, но мне так хотелось увидеть, что под ней. Хотя разум и твердил, что это глупость, конечно. Там всего лишь сухая деревяшка, что же еще. Легкий ветерок рябью огладил мантию Жертвы. И на миг показалось, что она… шевельнулась? Я нахмурилась. Какая странная причуда моего воображения! Габриэль произносила торжественную речь, привычно славила Лино, статуя была неподвижна, но меня охватило волнение. Все смотрели лишь на Правительницу, не замечая ничего необычного. Верно, показалось? Я посмотрела на постамент. Правители спокойно стояли у края, как и все, ожидая завершения. Но тут мой взгляд упал на Ригеля. Верный командор Димитрия хмурился и, как и я, рассматривал лицо изваяния, закрытое тканью. Миг – и в руках Ригеля возникли обоюдоострые мечи, и это встревожило меня сильнее всего. Я снова посмотрела на Жертву. Нет, мне не показалось. Под тканью что-то шевелится. – Габриэль, уходи оттуда, – выдохнула я. Но Правительница не услышала. – … и в этот великий день Жертва унесет с собой наши горести и печали, а огонь поглотит прошлое… – вещала Правительница, не замечая, что статуя снова шевельнулась. Мантия заколыхалась, обнажая огромную ступню. И эта ступня начала подниматься, зависая прямо над головой Габриэль. Ничего не понимающие люди застыли в недоумении. – Габи, беги! – заорал Райан. Но поздно. Ступня Жертвы с размаха опустилась на голову Габи. Мне показалось, что она просто раздавила Правительницу, но в самый последний момент Габриэль успела откатиться. Торжественную тишину в один миг заполнили вопли и крики людей, а еще жуткий скрип двигающейся статуи. Жертва ожила и двинулась по площади, опуская огромные колоды ног на мечущихся людей. – Бегите! Бегите! – орал Ригель. Стражники атаковали Жертву, но стрелы и болты не причинили ей никакого вреда! Орущие и визжащие люди бежали к проходу между зданиями, пытаясь покинуть площадь, но почему-то застревали, образуя столпотворение. – Нас закрыли! Вход завален камнями! Не выйти! Никому не выйти! – закричал кто-то, порождая новую волну ужаса и паники. Упавший факел поджег скатерть, и огонь трещал, весело перескакивая с одного стола на другой. Я осмотрелась. Прекрасная, украшенная цветами и фонариками площадь превратилась в ловушку. Деревянная взбесившаяся Жертва стучала ногами по брусчатке, норовя раздавить орущих людей, многие падали. Я увидела, как толпа потащила Амалию, и похолодела. Она ведь в положении! Расталкивая мужчин и женщин, я кинулась туда, где еще мгновение назад видела побледневшее лицо, но Амалии там уже не было. Толпа билась в каменных стенах площади, звенела сталь. С крыш на площадь прыгали люди и кидались в атаку. Их сдерживали стражи Соларит-Вулса и отряд Арвиндаля, но нападающих становилось все больше. Их лица закрывали белые маски с черными крыльями. Вороны. На город напали Вороны! – Райан! – Я увидела Правителя, несущего на руках Габриэль. Венец свалился с ее головы, и золотые волосы подметали брусчатку. Признаков жизни она не подавала. – Она жива? – Жива, но без сознания. Она выпила слишком много успокоительного отвара и не может обратиться. Жаль. Сейчас нам как никогда нужен Зверь. – Райан, надо освободить Фрейма! Немедленно! Ты меня слышишь? Он остановит Ворон! Быстрее! Габриэль застонала. Райан не ответил, лишь кивнул и побежал к помосту. Я снова кинулась в толпу, пытаясь найти Амалию. Где же она? Я боялась думать о том, что девушку могли просто сбить с ног и затоптать. Огромная деревянная нога с грохотом ударила о землю рядом со мной. Но за миг до этого меня снесла воздушная волна, и, вскочив, я увидела бледного Димитрия. – Я закину тебя на крышу здания, приготовься, – приказал он, поднимая ладони. – Нет! Надо найти Амалию и помочь остальным! – Мэрид, не спорь! Но я уже кинулась в толпу. Люди орали и бежали, огонь полыхал на всех столах, пожирая бумажные ленты и скатерти. Удушливый дым застилал глаза и забивал легкие. Я почти ничего не видела, но тут над площадью зародился холодный ветер. Словно сам Арвиндаль опустился на знойный город и окутал его дыханием ледников. Белая поземка ползла от белоглазого Правителя и гасила бушующее пламя. Холодный смерч катился по площади, пытаясь не зацепить людей. И, словно поняв это, деревянная Жертва развернулась и потопала прямиком к Димитрию. А за бесполезным фонтаном мелькнуло перепуганное лицо Амалии. Я застыла, не зная, куда бежать. К Димитрию? К жене Якова? Но тут возле Правителя Арвиндаля возник Ригель, и я рванула к Амалии. Успела вовремя. Растрепанная, испуганная девушка жалась к фонтану и едва держалась на ногах.