Я вдруг увидела сходство. Старческого мужского лица с юным лицом златовласой Габриэль. Тот же рот, словно выгнутый дугой лук. Те же скулы и высокий лоб. И крохотная родинка у левого века. И те же глаза, словно папоротники Соларит-Вулса. О нет. Краски совсем иной местности когда-то отражались в глазах юных брата и сестры, Коллахана и Мэрид. Изумрудные травы и холодные воды глубоких озер, чистое небо далекой северной страны и вересковые поля у подножия суровых скал. Кровь горцев, текущая в наших венах, и тайны древних дольменов, охраняющих подступы в мир моего детства. Вот что напитало зеленью наши глаза, вот что вылепило наши лица. И вот что украла Габриэль. В моей памяти мелькнуло иное лицо – смуглое, как у местных ихрин, кареглазое и большеротое. Десятки тонких черных косичек, торчащих во все стороны, и мягкие движения невысокого, но крепко сбитого тела. Такой была Габи до эры исполнения желаний. Соларит-Вулс всегда был ее родиной, и она была воплощением этой местности. Но пожелала стать иной. Стать мною. Лучшей версией меня. Волосы Мэрид не были настолько золотыми, а кожа настолько безупречной. Ресницы не казались черными опахалами, а фигура не поражала вылепленным совершенством. Но все же это были мои черты. – Вы все знали! – Я вскочила, взбешенно обвела взглядом притихших Правителей и указала на Габриэль. – Она носит мое лицо, не так ли? Мэрид была такой до того, как погибла! И вы все это знали! Знали и молчали! Обернулась к Димитрию. – Ты это знал! Габриэль выглядит мною! – Она никогда не была и не будет тобой! – с такой ненавистью рявкнул Димитрий, что Габи охнула и попятилась. – Никогда! Украденная внешность ничего не значит! Она всегда была лишь… подделкой. – Я просто хотела иметь то, что имела ты! Тебя все любили! Даже Лино! Особенно Лино. Ты была такой сильной, такой дерзкой. Ты ничего не боялась! И у тебя был Димитрий… – тоненько выкрикнула Правительница Соларит-Вулса. – Но потом ты погибла, а я загадала желание. Просто загадала желание. Но оно сбылось! Сбылось, как и все, чего мы просили! Я не хотела, чтобы все было так! Прости! Коллахан грустно посмотрел на меня и тихо сказал: – Когда же о тебе всплывает память, потери, друг мой, прекращают ранить*. Я вздохнула. – Ты прав. И это все уже совершенно неважно. Сейчас надо понять, что делать дальше. Для чего ты хотел собрать всех Правителей? Ответил Фрейм. Дым стал бледнее, видимо, говорить на расстоянии Летописцу становилось все сложнее. – Я говорил это с самого начала, и говорил правду. Коллахан нашел возможность обратить вспять исполненные желания. – Любые? – почти задыхаясь, произнес Димитрий, и Фрейм кивнул. – Но как? – Можно сказать, что Коллахан сумел подчинить время. И может вернуть каждого на любую точку его прошлого, сохранив навыки и память настоящего. Грубо говоря, Димитрий внешне станет таким, каким был до загаданного десять лет назад желания. Но при этом оставит при себе все воспоминания. Все посмотрели на Летописца, и он кивнул. По комнате прокатился пораженный вздох. – Значит… значит, ты можешь вернуть не только нас, но и тех, кто был изменен? – Голос Якова ощутимо дрожал. – Вернуть мою семью? – И отменить мое желание стать сильной как зверь, – прошептала Габи. Посмотрела, краснея, на меня. – И красивой как Мэрид… Я махнула рукой. Первая злость прошла, и мне стало все равно, с каким лицом ходит Габриэль. – Можешь оставить, – буркнула я. – Меня вполне устраивает мой нынешний вид. – Меня тоже, – усмехнулся Димитрий, и я закатила глаза. Райан хмыкнул и почесал кончик длинного носа. – От этих чертогов у меня постоянное несварение! В животе словно огромная дыра, в которой плавают чужие воспоминания. Дыра разрастается, порой мне кажется, что однажды она меня проглотит. Что ж, я не против снова стать человеком. Габриэль улыбнулась и взяла Райана за руку. Тот моргнул и крепко сжал ее ладонь. – Да. Совсем не против! – Раз все решено, то когда мы это сделаем? – деловито вклинился Яков. – Когда Коллахан прибудет в Соларит-Вулс? Дым покачал головой. – Коллахан не может покинуть Седые Земли. Это мы отправимся к нему. И чем быстрее, тем лучше. – Промедленье обернется пеплом, – встревоженно произнес дым. – Но чтобы добраться до Королевства Хаоса, понадобится две недели! – Или мы воспользуемся червоточиной, – мрачно произнес Димитрий, и все уставились на него. – Этот путь слишком рискованный! – выкрикнул Райан. От волнения вокруг него снова затянулась тьма, полная символов. Иногда в ней мелькали образы чужих воспоминаний и летающие вороны. – Эта червоточина приведет нас прямиком в пасть чудовищ Хаоса! Коллахан может поручиться за нашу безопасность? – недовольно спросил Яков. – Мы выйдем рядом с аномалией! – взволнованно произнесла Габриэль. – Нет, я отказываюсь туда соваться! Некоторое время все орали и переругивались, пока я не хлопнула ладонью по столу. – Так! А теперь объясните мне, что это за червоточина и аномалия, и почему они опасны! Все посмотрели на дым. Но он развеялся ветром, оставив лишь обугленную книгу. Летописец исчез. _____________________________ * Строки из стихотворений Роберта Бернса, Уильяма Блейка, Мартина Опица, Пьер-Жан Беранже, А. Пушкина и Шекспира. Глава 27. По закону неприятностей «Если есть вероятность того, что какая-нибудь неприятность может случиться, то она обязательно произойдёт. Печальная народная мудрость» *** Червоточиной оказался узкий и кривой туннель, начинающийся в одном из холмов Соларит-Вулса. Вход в него перегораживала массивная железная дверь, которую почти полностью заплели лианы. Некоторые ветви при нашем приближении ожили и подняли узкие змеиные головы. Димитрий, увидев это, шарахнулся в сторону. – Ненавижу змей, – прошипел он. – Ты неуязвимый, забыл? – Я поправила кафтан, который снова надела вместо разорванного платья. Все-таки идти в неизвестность я предпочитала в брюках и надёжных ботинках, а не в туфельках и шелках. – И что? – огрызнулся мрачный Димитрий. – Это не мешает мне ненавидеть ползучих тварей. Редкая гадость. Фрейм позади меня хмыкнул, и Димитрий снова пообещал его казнить. Как только мы выберемся из проклятой червоточины. – Если, мой дорогой друг, – скорбно пробурчал Райан. – Не когда, а если! Червоточины опасны. – Я говорил, что против, – напомнил Яков. – Мы все были против этого безумного плана. Правители согласно покивали и продолжили бодро двигаться по сужающемуся проходу. Пахло влажной землей и скошенной травой, по утрамбованному полу порой пробегали какие-то насекомые, но особой опасности я пока не видела. Разве что Димитрий хлопнется в обморок при виде очередной ползущей твари. – Вы так и не объяснили, что это за место. – Червоточины образовались после магической волны, – ответил мне Яков. – Это не обязательно туннели, просто некие ходы, уже существующие. Но в определенной точке ход как бы склеивается с другим. И выводит совсем не там, где человек вошел, может быть, за тысячи миль от входа, в другом королевстве. Некоторые ходы вполне безопасны, например, тот, которым я воспользовался, чтобы попасть в Соларит-Вулс. – Ого, – сказала я, и Яков подмигнул. А ведь и правда, он оказался в городе солнца удивительно быстро! Но тогда почему из Арвиндаля нам пришлось плыть долгие дни? – На севере нет червоточин, – обиженно буркнул Димитрий. – Они открылись не везде. – Может, им не нравится холод. Или ты? – хмыкнул Райан, и получил от Димитрия злой взгляд. – Твои земли тоже не могут похвастаться безопасными ходами, – отбил Правитель Арвиндаля. Райан фыркнул и отвернулся.