Пульсирующая боль в моей голове соглашается с ней. – В твоих словах есть смысл. – Я имею в виду, неужели тебе действительно нужно подбросить монетку, чтобы решить, хочешь ли ты еще выпить? Все просто воспользовались тобой прошлой ночью. Я думала, ты стараешься не тратить деньги, пока не найдешь новую работу. – Но я заключил сделку. Она на секунду замолкает, размышляя. – Почему бы тебе не перезаключить ее на то, чтобы подбрасывать монету только во время важных решений? Или всего несколько раз в день. Я не думаю, что это будет обманом. Разве нет? – Нет, – я почувствовал, что при этих словах она ударила чуть сильнее. Я пытаюсь все обдумать, но у меня слишком болит голова. – Может, ты и права. Я, вероятно, не должен подбрасывать монетку, чтобы посмотреть, стоит ли мне выпивать очередную рюмку, и мне, наверное, не нужно этого делать, чтобы выбрать, какие носки надеть. Я просто буду использовать ее для серьезных вещей… или когда застрял и не могу принять решение. – Я, как всегда, права! – Джесси улыбается и под конец делает комбо – прямой левой и перекрестный правой. – Меняйтесь партнерами, – рявкает тренер. Пока все меняются местами, я отхожу от Джесси, прежде чем она успеет конфисковать монету. Я оказываюсь напротив крошечной женщины средних лет в очках, как у библиотекаря. Она поднимает свои подушечки, и я осторожно прикасаюсь к ним перчатками, опасаясь причинить ей боль. – Поменяйтесь местами. Снимаю перчатки и беру у женщины подушечки. Первым же ударом она сбивает меня с ног. Глава 9 Если русская рулетка – это опасно, то бросать монетку, чтобы решить, кого лайкнуть в Тиндере, – смертельно опасно. Один неверный бросок – и вот тебя уже держат на привязи в чьем-то подвале и используют в качестве секс-раба. Это Джейк решил, что мне пора снова ходить на свидания. Значит, он и будет виноват, если я окажусь заточен в подземелье. В радиусе пяти миль от нашего дома живет всего семь зарегистрированных в Тиндере женщин младше шестидесяти, так что у монеты нет широкого выбора. Одна из них описывает себя как «начинающая колдунья и любовница сатаны». К счастью, монета отвергает колдунью, и ровно в 19:28 я стою у местного полицейского участка, ожидая встречи с девушкой, которую она мне выбрала. Эмма, темные волосы, 24 года, рост пять футов девять дюймов, парикмахер. Любит Тейлор Свифт, «просекко» и пиццу с ананасами. Пока Эмма не пришла, просматриваю наш чат на Тиндере. Переписка с ней была довольно поверхностной: «Как прошли выходные?», «Извини, что долго не отвечала», «Ты очень занята на этой неделе?» Надеюсь, что в реальной жизни у нас найдутся темы для разговора. Полицейский участок пуст; аптека и газетный киоск уже закрыты. Я оглядываюсь в ожидании Эммы, но в этот холодный вечер замечаю только парочку собачников, выгуливающих своих питомцев. Чувствую, что дрожу от холода и от волнения. Я уже много лет не ходил на свидания; толком и не помню, что и как надо говорить. – Эй, ты Джош? – спрашивает она, появляясь из ниоткуда. – Да, а ты, должно быть, Эмма? Привет! Она протягивает руки, чтобы обнять меня, и я неловко бодаю ее головой. Не стоит с этого начинать знакомство, Джош. – На самом деле все меня называют просто Эм – для краткости, – улыбается она, когда мы отпускаем друг друга. – Лучше, чем «Ма», – шучу я. – Что ты имеешь в виду? – Ну, я имею в виду твое имя. Эмма. Лучше, чтобы тебя называли «Эм», чем «Ма». Она вопросительно смотрит на меня. – Не волнуйся, это была просто плохая шутка. Могу я начать все сначала? – Да, теперь понимаю. Она запоздало смеется (больше похоже на фырканье), а я рассматриваю ее. Эмма почти одного роста со мной. Ее длинные, густые волосы выглядят темнее, чем на фотографиях. Она хороша собой и кажется милой. Но ясно, что никакой искры между нами не проскочило. Дай ей шанс, Джош. – Так куда пойдем, в паб или в закусочную? Выбирай! – говорю я, начиная замерзать. – Да какой там выбор! Вот в чем проблема Кэдбери, верно? Это всегда одно из двух. Это правда. Здесь некого и некуда пригласить: либо паб, который будет полон любопытных деревенских жителей, либо совершенно не романтичная закусочная. – Я знаю, извини. Может, в следующий раз поедем в Бристоль? – Знаешь, я голодна как волк, так что соглашусь на рыбу с жареной картошкой, если ты не против, – предлагает она, избавляя меня от необходимости вытаскивать монету. – Звучит неплохо… Надо было заказать столик. – Вряд ли здесь можно зарезервировать столик. – Да я знаю! Просто еще одна неудачная шутка. Сейчас я остановлюсь. Я и забыл, как неловко с кем-то встречаться. Открываю стеклянную дверь закусочной и пропускаю Эмму вперед. Здесь всего два столика; за одним из них двое мужчин в заляпанных краской комбинезонах обсуждают скачки. – Что ты будешь? Я принесу, – предлагаю Эмме, пока мы изучаем меню. – Спасибо. Можно мне рыбный пирог с картошкой и кока-колу? Я делаю заказ, пока Эмма садится за свободный столик. – Боюсь, у нас закончилась кока-кола, дорогой. Но есть спрайт и «Танго», – с сильным западным акцентом говорит женщина за прилавком. Я действую как посредник, курсируя между ней и Эммой. – Спрайт, пожалуйста, – говорит мне Эмма. – Спрайт, пожалуйста, – повторяю я женщине. – Добавить в блюда соль и уксус, дорогой? – Хочешь соли и уксуса, Эм? – Только соль. – Соль и уксус в одно, просто соль – в другое. Спасибо. – Тебе с собой, милый? – Нет, мы сели за столик. Я оглядываюсь на тусклый интерьер – не лучшее место для создания искр на первом свидании. – Хорошо, поняла. Наслаждайся, дорогой. Я беру пару миниатюрных деревянных вилок и, смущенно пытаясь открыть пакетики с соусом, присоединяюсь к Эмме, которая уже сидит на металлическом стуле. Стол украшен граффити и пятнами от кетчупа. Что ж, в этом есть своя романтика. С улицы задувает в дверные щели. Здесь холодно. – Может, заберем заказ с собой? Я не пытаюсь торопить события, просто давай съедим это у меня… Здесь холодно, – нерешительно говорю я, хотя не уверен, что это хорошая идея. Я не сказал ей, что все еще живу с родителями. Она выглядит такой же нерешительной. – Все в порядке, не волнуйся, я не собираюсь тебя убивать или что-то в этом роде, – пытаюсь я ее успокоить. Джош, просто заткнись. – О’кей, да, почему бы и нет? Она встает, и мы просим контейнер, чтобы забрать наш заказ с собой, а двое за столиком по-прежнему обсуждают дневные гонки.