– Ну, у меня две новости: хорошая и плохая, – говорит она. – Давай выкладывай. – Что ты хочешь услышать в первую очередь? – Самое важное. Приступай уже к делу! – Итак, хорошая новость в том, что, по-моему, мы ее нашли. Менеджер сказал, что здесь работала англичанка, которая соответствует описанию. Мое лицо озаряется. – Где она сейчас? – нетерпеливо спрашиваю я, чувствуя, что мы близки к тому, чтобы найти ее. – Это плохая новость. Она уволилась несколько недель назад. Почему я так долго откладывал поиски? Сердце замирает при мысли о том, что я был так близко к цели. Теперь она может быть где угодно. – Хорошо, он знает, где она сейчас работает? – А вот это действительно плохая новость. Он сказал, что она упоминала о переезде в Новую Зеландию. Новая Зеландия? Я не могу позволить себе лететь туда, чтобы найти ее. Почему она не могла переехать в Ньюкасл? Или Ньюки? – И есть еще кое-что, что тебе, вероятно, следует знать. – Да, что там еще? Ева выглядит нерешительной. Я впервые вижу, что она колеблется. – Очевидно, она переехала туда с… Она не хочет заканчивать предложение. – Она переехала туда со своим… парнем. – Почему ты сразу не сказала? Наверно, это самое важное… Значит, хороших новостей нет, не так ли? – я буквально вываливаю на Еву кучу упреков, хотя очевидно, что она ни в чем не виновата. – Прости, я… – Итак, полагаю, это означает, что письмо, которое получила Джесси, было от той самой девушки, – перебиваю я ее. – Думаю, да. Мне жаль, что у тебя ничего не вышло, Джош. Я действительно хотела помочь. В отделе популярной психологии американского книжного магазина я обнимаю голландскую девушку, одетую как Шерлок Холмс, которую встретил возле борделя. Глава 28 Я подъезжаю к амстердамскому аэропорту Схипхол, чувствуя себя полным дураком. Я потратил бо́льшую часть нашего выигрыша на безрезультатные поиски. Конечно, она должна была встретить кого-то другого! А может, у нее все это время был парень, о котором я не знал… Дождь стучит в окна поезда. Я оглядываю вагон, смотрю на пары, которые держатся за руки. У них впереди захватывающие романтические каникулы за границей. Я возвращаюсь один в Великобританию с таким ощущением, что уже проходил через это раньше. Вот так британских мужчин в конечном итоге и вытаскивают из каналов! Когда поезд прибывает в аэропорт, я ищу ближайший рейс на электронном табло. C удовольствием полечу самым дешевым рейсом, в каком бы аэропорту Великобритании он ни приземлился. Не то чтобы мне было куда спешить. Я стою в очереди у стойки EasyJet[41], когда звонит мой телефон. – Привет, Джесси, – отвечаю я унылым тоном. – Алло, Джош? Это ты? – Алло, ты меня слышишь? – Да, едва-едва! Где ты сейчас? – Я в аэропорту Амстердама, собираюсь лететь домой. – Я тебя не слышу. Ты можешь говорить громче? Ты в аэропорту? Голос диктора из громкоговорителя раскатисто звучит прямо надо мной. – Да, я в аэропорту, еду домой, – кричу я в трубку, пытаясь перекричать шум в терминале. – Почему ты возвращаешься домой? Что случилось? – Все кончено. В последнем магазине оказалось, что там работала англичанка, которая только что уехала со своим парнем в Новую Зеландию. В полном соответствии с полученным сообщением, – мрачно резюмирую я. Она молчит. – Хорошо, я признаю, что это не обнадеживает. Но мы не знаем наверняка, что это та самая девушка, да и сообщение могло прийти от кого угодно. – Не знаю. Наверно, мне лучше бросить это дело. Я попробовал, но, думаю, пора возвращаться домой. – Ты не можешь остановиться сейчас. – Но, Джесси… – У меня есть новость! Я звонила, чтобы сказать, что американские «Подсолнухи» сейчас не в Филадельфии. Их одолжили музею Орсе в Париже, они там уже полгода. Выставка заканчивается в этом месяце. Не знаю, что и сказать! Вспоминаю, как мы с бабулей и дедулей обыскивали Бристольский музей в поисках картины, которую одолжила другая галерея. – Ты меня услышал? – спрашивает Джесси. – Я говорила кое-кому на работе о твоих поисках, и они сказали, что видели эту картину в Париже несколько недель назад. – Да, спасибо, что сообщила. Но судя по тому, что мы узнали сегодня, и по письму, что вы получили, похоже, что она была в Амстердаме. – Но ты только подумай, если – всего лишь если! – это сообщение неверное, то ты уже исключил целых три из пяти картин. Так что шансы пятьдесят на пятьдесят, что она в Париже. Разве это не стоит того, чтобы сделать последний рывок? – Да, но только в том случае, если ее слова были правдой, и если она не переехала, и миллион других «если». Да она может быть где угодно, в любом уголке мира! И явно не хочет, чтобы ее нашли, иначе бы написала на вашу страницу. – Не думаю, что это правильное отношение. Мы даже не знаем, видела ли она эту страницу. Разве ты не должен подбрасывать монетку в таких случаях? Я в шоке оттого, что Джесси предлагает мне довериться монете. Что это с ней? Я не хочу отдавать это решение на волю случая, или судьбы, или какой бы то ни было высшей силы, управляющей моей жизнью. Я просто хочу домой. Я больше не могу. – Давай-давай! – настаивает она, чувствуя мою нерешительность. Я неохотно достаю монету из кармана и неловко пытаюсь перевернуть ее, зажав телефон между ухом и поднятым плечом. Монета выскальзывает из руки и падает на пол. – Итак? – говорит Джесси. Я наклоняюсь, чтобы посмотреть, какая сторона обращена вверх. – Там написано, что я должен ехать в Париж, – тихо отвечаю я. Глава 29 Женщина – невысокая, рыжеволосая и миниатюрная, с татуировками на руках – хлопает меня по плечу, как только я заканчиваю разговор с Джесси.