Конечно, они мне не верят. – Простите, а кто такая Джейд? – спрашивает новая девушка Джейка, подсаживаясь за наш столик. Это наша первая встреча с ней. Она невысокого роста, со светло-русыми волосами; работает в сфере маркетинга в социальных сетях. Мой разрыв с Джейд отразился не только на мне: мы потеряли четвертого члена команды для викторины. Джош, Джейд, Джесси и Джейк. Мы были «ДЖедаями». Ей остается квартира, а мне – команда «ДЖедаев». Здорово! Заменить ее в команде оказалось гораздо проще и быстрее, чем в моей жизни: сегодня Джейк пообещал привести человека, чье имя начинается на «Дж». И привел. Это Джеки, его новая девушка. Теперь многое прояснилось. Раньше я думал, что он начал говорить о себе в третьем лице: «Что ты делал в выходные?» – «У Джей сегодня спектакль, так что я пойду на него» или «Джей нужно работать». Помню, что передразнивал его в ответ: «О, это хреново, потому что Джош интересуется, не хотел бы Джей с ним встретиться». А у него, оказывается, просто была дурная привычка называть девушку сокращенно: Джей[11]. Когда он представил нам Джеки, до меня наконец дошло. – Значит, из-за того, что ты якобы принял неправильное решение с Джейд, теперь собираешься подбрасывать монетку каждый раз, когда нужно принять решение? – спрашивает Джеки. Нет, нет, нет. Дело не в Джейд. Не нравится мне эта Джеки. Не понимаю, почему ей и остальным так сложно переварить то, что я сказал. Вроде все просто: я буду подбрасывать монетку перед каждым решением, которое приму в жизни. Что в этом странного? – С возвращением, ребята. Вы сегодня в деле? – спрашивает Малыш Ди, переходя от стола к столу и собирая вступительные взносы. Малыш Ди – сын Большого Ди и ведущий викторины. По иронии судьбы он на два фута выше своего отца и полностью лысый. – Вот, держи, – говорю я, передавая наши монеты. – Изменили состав команды? – замечает он. – Да, что-то в этом роде. Я что, должен всем рассказывать про свой разрыв? Малыш Ди протягивает бланк, а мимо нас, ухмыляясь, проходят трое парней в очках, лет по двадцать с небольшим. – Я так надеялась, что они еще не вернулись с каникул, – вздыхает Джесси, провожая их взглядом. – Они всегда здесь. За последние три года ни разу не пропустили викторину, – отвечаю я, а парни, как обычно, усаживаются за столик у бара. – Кто это? – с любопытством спрашивает Джеки. – Наши главные соперники. «Квизламистские экстремисты». Три аспиранта факультета астрофизики Бристольского университета, которые выигрывают каждую викторину. За те три года, что мы соревнуемся, нам удалось добраться лишь до второго места, – объясняет Джейк. Наших общих знаний о диснеевских мультиках (Джесси до сих пор не повзрослела) и Бейонсе (Джейк ходит в студию и танцует под песни Бейонсе каждый четверг), а также моей коронной темы – история футбольного клуба «Бристоль Сити» с 2001 года по сегодняшний день – явно недостаточно, чтобы одолеть этих «Квизламистских экстремистов». – Это что, ожесточенное соперничество? Во что вы меня втянули? – Нет, они почти не замечают нас. Это как раз самое худшее. Очевидно, они даже не считают нас соперниками. – А вы, ребята, хороши? – продолжает допытываться Джеки. – Мы-то хороши, но дело не в этом. А в том, что они непобедимы, – снова вздыхает Джесси. – Если бы мы пошли в любое другое место, то, вероятно, выиграли бы, – заявляет Джейк. – Определенно, – соглашаюсь я. Игра началась. Я смотрю, как соперники торопливо записывают ответы на бланке с картинками, в то время как мы изо всех сил пытаемся придумать хоть один. – По-моему, это их основной источник дохода. Они просто каждый вечер ходят по разным викторинам в пабах и загребают выигрыши. – Это несправедливо по отношению ко всем остальным, – возмущается Джесси. – Ничего страшного. Скоро они окончат университет и переедут куда-нибудь, – обнадеживает Джейк. – Не пойму, почему Джоша каждый раз раздражает, что мы не выигрываем. – Джейк, ты слышал историю о том, как Джоша выгнали с детского праздника, потому что он неудачник? – Джесси любит рассказывать эту историю всем подряд. Она забывает упомянуть, что я был всего лишь ребенком, а не взрослым человеком, который все еще посещает детские праздники по случаю дня рождения. Это несколько тонкое, но чрезвычайно важное различие, которое я должен каждый раз упоминать. – Ладно, ребята, мы начнем. Все готовы? Вопрос первый… – Малыш Ди останавливает Джесси, и она не успевает усугубить мое смущение. – Итак, в обратном порядке: «Большая охота за фактами» – сорок семь очков, «Повсюду ущербные» – пятьдесят два очка, «Тривия Ньютон Джон» – пятьдесят четыре очка… Неужели он забыл упомянуть о нас? Конечно, мы потеряли много очков в музыкальном раунде. Малыш Ди исполнял песни на казу[12], и мы не могли определить, играл ли он Джима Моррисона или Ван Моррисона. – И у нас два претендента на первое место! Мы лидируем? Не может быть. – «ДЖедаи» и «Квизламистские экстремисты» набрали по пятьдесят девять очков. Должно быть, он обсчитался! «Квизламистские экстремисты» смотрят на нас с большим беспокойством. – Ладно, дайте мне две секунды. Сейчас мы выявим победителя, чтобы узнать, кто получит джекпот на этой неделе. Малыш Ди явно не был готов к такому исходу и отчаянно пытается найти подходящий вопрос в своем телефоне. В зале воцаряется неловкая тишина, звуки доносятся только из кухни. Несмотря на запах готовящейся еды, распространяющийся по пабу, ко мне еще не вернулся аппетит после шока от расставания. Джесси весь вечер грызет свою картошку фри, а Джеки съела бургер с киноа. Конечно, она же веган. – Хорошо, итак… Пожалуйста, запишите свой ответ на кусочке бумаги и помните, что на кону победа… Сколько евро в среднем собирают из фонтана Треви в Риме каждый год? Каверзный вопрос. Смотрим друг на друга в замешательстве. Мы все еще немного шокированы тем, что в этот раз претендуем на победу. После года еженедельного участия в викторинах это наш шанс погреться в лучах славы, которой «Квизламистские экстремисты» наслаждаются каждую среду. – Что вы думаете? – шепчет Джесси, наклоняясь через стол, уставленный пустыми пивными стаканами и тарелками. Вполголоса обсуждаем варианты. На самом деле мы понятия не имеем, каков настоящий ответ, и изо всех сил пытаемся придумать хоть что-нибудь более-менее подходящее. Джесси вдруг берет ручку и начинает записывать какие-то цифры. – Что ты там складываешь? – спрашиваю я. – Я просто подсчитываю, сколько евро, по моему мнению, собирают каждый день, а затем умножаю все это на 365. – Типичная учительница. – Значит, тысяча евро в день – это 365 000 евро в год. Как ты думаешь, это звучит правдоподобно? – И тебе необходимо было это высчитать на бумаге? – подшучиваю я над ней. – Не знаю… Думаю, что эта сумма может быть больше, – вмешивается Джеки. – Подумайте, сколько туристов ходит туда каждую ночь и бросает монетку. Это самое важное из того, что нужно сделать в Риме, не так ли? – Но они каждый раз бросают именно по евро или по нескольку центов? – Не все такие прижимистые, как ты, – огрызается Джейк с дерзкой ухмылкой. Я смотрю на «Квизламистских экстремистов», пытаясь прочесть по губам, что они говорят. – Хорошо, тогда давайте увеличим сумму, – Джесси приступает к работе над новой цифрой. – Скажем, полмиллиона? – С удовольствием соглашусь, – киваю я. – Нет, я думаю, что это больше похоже на полтора миллиона. У меня такое чувство, будто я уже где-то об этом читал. Джейк и Джеки переглядываются и кивают в знак согласия. – Неужели это так много? Не выбрать ли нам что-нибудь среднее? – Джесси парит ручкой в воздухе. – Даю вам еще десять секунд, ребята. Десять, девять… – ревет Малыш Ди. Мы беспомощно смотрим друг на друга. – Поскольку вопрос касается денег, почему бы нам не попробовать подбросить твою монету, Джош? – предлагает Джейк. Наконец-то они оценили мой план! – Ладно. Орел – 500 000 евро, решка – 1,5 миллиона. Все согласны? – поспешно говорю я. – Четыре, три… Вот оно, первое важное решение монеты. Это шанс доказать всем сомневающимся, что я имею право следовать ее решениям. У нас есть шанс выиграть 100 фунтов стерлингов.