Наверное, мой скепсис долетел через прерывистое дыхание, поэтому Штейр повторил несколько раз свое напутствие. Его голос успокаивал, и я сумела взять себя в руки. Спустилась в гостиную. Настя с Евой пересматривали “Спящую красавицу”, иногда посмеиваясь и кидаясь друг в друга попкорном, усыпав им весь пол. - Беспределим, мои кошечки? - я поспешно затянула напульсник на запястье, скрывая ссадины, и подхватила Еву на руки. Настя отложила пульт и поцеловала меня в щеку, в ее глазах сверкали искры любопытства. “Потом”, - шепнула я одними губами. Спорт подождет, я не могла себе отказать в удовольствии побыть с дочерью и смогла потренироваться лишь спустя полчаса. Потренироваться - громкое слово, это скорее был сброс негатива и возвращение мышечного тонуса. После мы пообедали, потом я уложила дочурку спать и встретила своего стилиста. Вечер приближался. Звонок Лаврова застал меня врасплох. Воспоминания возвращались, хорошо, что обрывками, а не целенаправленным ударом прорвавшегося шока, поэтому тепло его голоса и забота, почти искренняя, ошеломили меня: - Как моя девочка себя чувствует? - Спасибо, хорошо. Готовлюсь к вечеру. Я ощущала его растерянность, раскаяние, злость на себя - но злость не за то, что он со мной сделал. Мне показалось, что он злился за то, что проявил ко мне нежность и человечность. Я попыталась убедить себя, что все это игра моего воображения, которое не хотело видеть его добрым и заботливым, но умом понимала, что мы всегда умели чувствовать друг друга до малейшей эмоции, и я сейчас считывала его состояние и мысли с точностью осциллографа. - Ты действительно этого хочешь? Если тебе нужно больше времени отдохнуть, ты можешь остаться дома. Только скажи! - Это мой клуб тоже, и я не вижу повода пропускать мероприятие. - Мне не хотелось идти, но я уже знала: стоит мне спасовать один раз, дальше будет только хуже. Я не имела ни малейшего понятия, чего именно он опасался, но ноты раскаяния в голосе убедили меня в одном: намеренно он не станет причинять мне боль. Даже если эти опасения были вызваны его неуверенностью в том, сможет ли он сдержаться, я была готова пойти навстречу. Поблагодарить за его доброту ко мне прошлой ночью, не вступать в конфронтацию и играть роль идеальной хозяйки вечера, которая находится в прекрасных деловых отношениях со своим партнером по бизнесу. К тому же Штейр все-таки сумел убедить меня в том, что Никея не допустит никаких эксцессов на этом рауте. Сам факт того, что Лавров переживал, наполнил мое сознание подзабытой теплотой и благодарностью. - Мероприятие начнется в семь, но я буду там к шести, - проинформировал Дима. Я пообещала тоже приехать пораньше. Его человечность подкупила меня, и я решила осторожно поговорить с ним по поводу Штейра перед мероприятием. Настя слушала наш разговор, открыв рот. Когда стилист уложила мои волосы в высокую прическу и сделала красивый макияж глаз в угольно-черных тонах с вкраплением золота, сестра извлекла из чехла ошеломительное по красоте темно-синее платье от украинского дизайнера Obrani и помогла застегнуть длинную потайную молнию на спине. - Я вчера офонарела, - мы остались одни, и она могла говорить, не опасаясь чужих ушей. - Слушай, он в реале еще круче, чем по ящику! Что между вами происходит? Только этого мне не хватало для полного счастья. Я шикнула на сестру, которая резко дернула молнию вверх, продолжая щебетать о том, что в жизни он гораздо выше, чем на экране. Когда Насте мешали мои замечания! - Я чуть от умиления не скончалась на месте, вы бы себя видели со стороны! Обнимал тебя, как самую большую драгоценность, да еще вел себя, как дома! Я бы ему ответила, конечно, но я была в шоке! Кстати, что с твоими руками? - Флай-йога. Улетела в нирвану. Дай мне широкие браслеты в тон платью. Настя метнулась к отсеку с бижутерией, но болтать не перестала. - Ты знаешь, какое прозвище ему придумала Ева? Обалдеешь. Систер, между вами что-то есть? Ты с ним спишь? Мне кажется, это все равно что танцевать на минном поле. Больше всего мне хотелось треснуть ее по лбу. Еще не успели увянуть цветы на могиле Александра, как сестра уже жаждала моего очередного крышесносного романа с цинизмом беззаботной студентки, которую пока не задело даже подобие высокого чувства. Мысль о том, что Настя поделится своими умозаключениями с матерью, вызвала приступ озноба. - Нет, я с ним не сплю. С такой работой у него все равно на полшестого. - Мои мысли грозились унестись в события позапрошлой ночи, и, когда к нам неслышно подкралась Ева, я даже не стала смерять няню тяжелым взглядом, ведь моя дочурка положила конец неприятному для меня разговору. - Ты опять уходишь? Ты в полшестого придешь, да? - Ты мой маленький локатор, - Евочка зажмурилась и зевнула, а я мысленно поблагодарила себя за то, что не произнесла слово “член”, как планировала в изначальном варианте, и бросила на хихикающую Настю предупреждающий взгляд. - Ты такая красивая, мама! - дочурка обняла мои колени и потерлась щекой об атлас платья. Бесконтрольная нежность смела тревогу прочь. Настя помогла мне надеть ожерелье с россыпью сапфиров и робко поинтересовалась, нельзя ли ей поехать со мной. Она смутно представляла спецификацию моего бизнеса, в голове наверняка прочно крутились кадры из нашумевшего фильма о доминанте-миллиардере. Я отказала ей в категоричной форме и велела отправляться домой, готовиться к экзаменам. Лавров предлагал прислать за мной автомобиль с одним из своих громил за рулем, но я отклонила предложение и вызвала Бориса. По вечерам еще было довольно прохладно, я дополнила платье укороченным жакетом темно-синего цвета и классическими лодочками с россыпью темно-асфальтовых страз. Если позавчера ночью убивающие меня воспоминания были аннулированы под грузом шока, сейчас я сама нокаутировала их и усилием воли заперла в малонадежный, грозящий взорваться бункер. Раньше мне не приходилось бывать на подобных мероприятиях, а теперь я сама организовывала частную вечеринку. Потеря Штейра ощутимо пошатнула самоуверенность, но я готова была играть роль хозяйки по всем правилам этикета, хоть и с легким волнением от предстоящего званого вечера. Парковка была забита автомобилями, что меня удивило, я даже сверила часы. Сразу увидела “порше” Дмитрия и с удовольствием отметила, что парковочное место с разметкой VIP оставили за мной. В фойе уже толпились гости вечера (надо же, как им не терпится! Я думала, никто не явится раньше семи), и я нацепила приветливую улыбку, приветствуя каждого. У Власенко загорелись глаза, стоило мне передать жакет смотрителю и обнажить загорелые плечи, он галантно поцеловал мою руку и сделал изысканный комплимент. Я не помнила всех по именам и вздохнула было с облегчением, заметив в одном из кресел Владу. Она грела в руках коктейль и пыталась сохранить невозмутимое выражение лица, хотя я даже на расстоянии почувствовала, как ее тяготит общество худощавого молодого мужчины в сером костюме. Спайдер, мастер шибари, вспомнила я, когда он поднялся меня поприветствовать. Я увлекла Владу к стойке, узнать, почему она сегодня здесь. - Распоряжение господина мэра. - Она с трудом скрывала возмущение и легкий испуг. - Я всего лишь приехала показать калькуляции и накладные, но он велел мне задержаться. Юля, прости, мне некомфортно здесь. Ты же знаешь, насколько я от этого далека. Мои прежние опасения сорвали один из замков охраняемого бункера. Я приобняла референта за плечи, скрывая собственную дрожь, и тепло улыбнулась: - Ты не обязана была приезжать в свой законный выходной. Я сейчас распоряжусь, чтобы Борис отвез тебя домой, а в понедельник передам бухгалтеру, чтобы закрыл тебе полный рабочий день по двойному тарифу. Ни о чем не переживай. Когда Борис появился в зале и проводил секретаршу к выходу, я поймала на себе злобный взгляд бондажиста. Мне не понравилась эта ситуация, и я напряженно размышляла, стоит ли сегодня поднять эту тему с Лавровым. Подумав, пришла к выводу, что сейчас лучше затронуть вопрос относительно Штейра, а по поводу Влады переговорить в другой раз. Ко мне подошла Никея в сопровождении молодого парня, словно сошедшего с глянцевых страниц мужского журнала. Мы обменялись с ней легкими приветственными поцелуями, пока я старалась смотреть на что угодно, только не на ошейник на этом подиумном красавце. Она заверила меня в том, что все готово и ситуация под контролем. Говорить о Юре сейчас не имело смысла, но по ее ободряющему кивку я поняла, что она прекрасно осведомлена о сложившейся ситуации и действительно разговор между ними имел место быть. Маховиков-младший пришел, как обычно, в сопровождении эффектной блондинки. На мой вежливый вопрос, почему только с одной, ответил, что намерен пополнить свою коллекцию экзотических бабочек на предстоящем аукционе. От меня не укрылся горящий взгляд Рианны, которая, согласно правилам дресс-кода, надела белоснежный ошейник. Ее симпатия была понятна, но вряд ли у золотого мальчика хватит ловкости переплюнуть ставки старших коллег, а за самую сексапильную сабу наверняка разразится нешуточная борьба. Алекса вообще наплевала на этикет и вела себя словно домина, по ошибке нацепившая белую кожаную полосу. Если это тактика для подогрева интереса, в целом неплохо. Других девчонок я пока что не заметила. - Господин Лавров в кабинете, - проинформировал бармен. Я закончила приветственный ритуал и поднялась наверх, стараясь сделать это как можно незаметнее, но десятки взглядов в буквальном смысле прожигали мне спину. Это было настолько непривычно и тревожно, учитывая пережитый стресс, что я вздохнула с облегчением, прикрыв двери приемной. Меня гораздо меньше пугала перспектива оказаться один на один с альфа-хищником клуба. Может, нежность прошедшей ночи придала мне силы? Я сделала над собой усилие и улыбнулась, глядя ему прямо в глаза. Он как раз повернулся на звук открываемой двери, а я ощутила слабый ток, побежавший по венам. Психика все еще щадила меня, поэтому приняла новую реальность с мужеством и достоинством. Отрицать не имело смысла. Я до безумия хотела этого мужчину. Рассудок не хотел понимать, что я не имею права его желать после всего того ада, через который он меня протащил за столь короткий промежуток времени, и тело было с ним солидарно. Я не застыла подобно соляному столпу, реальность казалась логичной и обыденной. Я просто любовалась им, ощущая нарастающее томление внизу живота, тишина прерывалась тиканьем часов и моим учащенным дыханием, пока я с упоением фиксировала каждую деталь его позы. Неизменный бокал коньяка в ладони. Царственная осанка, идеальная посадка темно-синего костюма под цвет сапфиров в моем ожерелье, внимательный взгляд, который еще не заполнила тьма. Ладонь со сверкающим перстнем, символом клуба, упирается в оконное стекло, за которым сгущаются сумерки. Из этого окна виден шпиль телевышки Госпрома, и к вечеру он подсвечивается ярко-синим. Завораживающее зрелище. Мое женское тщеславие было удовлетворено, когда его взгляд задержался на мне. Я ловила свое отражение во всех зеркалах, ведь я их больше не боялась. Знала, что выгляжу сногсшибательно. Я не дрожала под его внимательным осмотром. Я была хозяйкой этого клуба и собиралась оставаться ею даже в уединении закрытого кабинета. Но все же мои ладони непроизвольно сжались в кулачки, когда он сделал шаг мне навстречу, мышцы напряглись, словно подготовившись к прыжку в случае опасности. Несмотря на это, я улыбалась. Поцелуй не был агрессивным. Он не подавлял и не выпивал мою волю одним глотком, он был похож на отголосок позапрошлой ночи, но я все равно ощутила иглы знакомого озноба и непроизвольно закрылась непробиваемым щитом. Подсознание что-то встревожило, интуиция не всегда спала. Что я почувствовала от прикосновения теплых губ? Растерянность? Безысходное сожаление? Может, его невысказанную просьбу не появляться на мероприятии? Во всем этом не было логики. Я не отшатнулась и не задрожала только потому, что эта внезапная оттепель придала сил для разговора, который при других обстоятельствах мог не состояться. - Ты потрясающе выглядишь. - Чувство нереальности происходящего ударило в голову, когда его губы переместились на тыльную сторону моей ладони. Все выглядело нелогичным и иллюзорным. Совсем недавно этот мужчина трахал меня на столе переговоров, как подзаборную шлюху, доказывая этим насильственным актом свое неоспоримое право и недопустимость любого консенсуса, а сегодня он сама галантность. - Ты хорошо себя чувствуешь? Удалось отдохнуть? Возможно, это была уловка с целью вызвать мое смущение, но я на нее не купилась. Улыбнулась одной из своих коронных улыбок, которая была так сильно похожа на искреннюю, и склонила голову набок. - Признаться, я уже не помню, когда в последний раз так сладко спала. - Осталось только пережить сегодняшнюю авантюру. Спасибо, что сделали этот вечер реальностью. Я даже не верил, что из этой затеи может что-то получиться. Ты уже видела оформление зала? - Честно говоря, нет. Увижу, когда начнется аукцион. - Это была крохотная возможность уцепиться за нить разговора. Лавров перевел взгляд на свой бокал, затем на меня. Я кивнула. Мне не помешает глоток для храбрости. - Я хотела попросить тебя… Я знаю, что произошло со Штейром. Я прекрасно понимаю, для чего была эта… имитация изнасилования. Если я пообещаю выполнять твои условия добровольно, ты позволишь ему вернуться? Дима по-хозяйски раскупоривал бутылку французского коньяка. Даже на расстоянии я ощутила, как напрягся каждый мускул его тела, и по кабинету словно пролетел северный ветер. Он не ответил, и у меня внутри что-то оборвалось. Когда холодное стекло бокала коснулось моих пальцев, я сделала над собой усилие и заговорила снова. Теперь мой голос дрожал и сбивался, а глаза не желали подниматься выше уровня его груди. - Он ни при чем. Ты бы на его месте сделал то же самое, но ведь и сам это знаешь. Позволь ему вернуться. Он много сил вложил в этот клуб, и в подготовке мероприятия куда больше его усилий, чем моих и Ники. Если я принимаю добровольно твои условия, он уже не посмеет вмешаться. Никакого саботажа с моей стороны не будет, иначе это ударит по нам обоим. Прошу тебя. - Да вы просто сговорились сегодня, - прозвучало как шутка. Я робко подняла глаза, но Дима не улыбался. Оттенок светлого кофе наливался чернотой, и ее осязаемые щупальца готовы были сомкнуться на моем сердце. - Ты отдаешь себе отчет в своих собственных словах? Ты понимаешь, на что соглашаешься? - Ты забыл, кем был мой покойный муж. Я прекрасно знаю, что ошейники не для измерения пульса при ходьбе. - Мне не нужен альтруизм ради близких, Юля. - Упоминание Алекса было излишним, я поняла это по возросшему напряжению в диалоге. - Ты понимаешь, что будешь полностью принадлежать мне? 24 часа, семь дней в неделю, если я этого потребую! Тебе придется мириться с тем, что на людях мы не будем демонстрировать нашу связь, но наедине переключаться по щелчку моих пальцев! Ты все еще хочешь такой ценой вернуть работу человеку, у которого есть свой бизнес и который может заработать гораздо больше? У тебя хватит выдержки прятать свои эмоции, не всегда положительные, глубоко под кожу и таким образом не давать ему повода вступать со мной в конфронтацию? Теплый коньяк обжег гортань, разливая по телу расслабляющее тепло, которое погасило дрожь ужаса от описанных перспектив. Я безумно устала. В этот момент я готова была пообещать что угодно, потому что без Штейра ощущала себя практически голой. Ответить не смогла, только часто закивала. - Хорошо, мы обсудим это после вечера. Я умею быть великодушным и в плане работы с тобой солидарен. К тому же у тебя будет время подумать и морально подготовиться. Единственная просьба: не нужно в омут головой, рассчитывай свои силы. Так мы избежим многих неприятных последствий. Согласна? Я кивнула, совсем не ощущая собственной победы. Мир рушился, а я готова была шагнуть с головой в добровольное рабство. Вспомнила наш поход в Ленкин спа в понедельник - за кофе с восточными сладостями девчонки ударились в фантазии и детальный анализ того, что же им мешает раскрыть потенциал нижней сущности в полную силу. Сошлись на том, что было бы гораздо проще, если бы им не оставили выбора. Тогда я не принимала участия в дискуссии, а сейчас мне хотелось закричать и выбить из их очаровательных головок подобные фантазии. Когда они становятся реальностью, это совсем не так волнующе и круто, как представляется вначале. Это удар прямо в сердце без малейшего эротического подтекста. Тебя свергли до уровня вещи, бездушной куклы, и это не закончится по завершении сессии. Даже если на людях ты будешь негласной королевой, сама никогда этого не ощутишь, потому что день сменит вечер, и тебе напомнят, кто ты и где твое место. Да, скорее всего, ты будешь получать удовольствие, возможно, по ощущениям оно будет на порядок сильнее того, к которому ты привыкла, но эти манипуляции однажды убьют твою личность, не оставив никакого выбора, кроме одного: забыть напрочь о своем достоинстве и положенных тебе от рождения правах и жить инстинктами, потому что это единственное, что тебе оставят. Природа не терпит отсутствия равновесия. Как скоро ты сойдешь с ума от этой изощренной ломки личности? Я сделала быстрый глоток из бокала и отправила в очередной нокаут безрадостные мысли. Сейчас я ослаблена и почти готова. Завтра будет новый день, и, возможно, новый выход. - Тебя что-то беспокоит? Я знала, что он хотел услышать в ответ. Я помнила, какую подпитку ему дарят мои эмоции. Пока что я не была сломлена окончательно, чтобы по завуалированному требованию отдать ему то, что он хотел получить. - Мероприятие. Все это для меня впервые. - Ни о чем не думай и наслаждайся вечером. - Я отняла ладонь, которую начали поглаживать его пальцы и села в кресло. Лавров ощутил, как я закрылась, но демонстрировать недовольство или сожаление не стал. Сделал несколько комплиментов моему выбору платья и прически, пытаясь разрядить обстановку, и зачем-то начал рассказывать о законопроекте, который вызвал в горсовете много споров. Хоть я и была далека от политики, выслушала с интересом и даже колко заметила, что снижение налогов на транспортные средства прошлого года выпуска поставит под удар автобизнес некоторых депутатов. - Ты самый опасный представитель электората, - рассмеялся Лавров. - Мало кто настолько хорошо просчитывает последствия. Буду рад сыграть с тобой шахматную партию. Когда мы поднялись в зал для проведения торгов, я практически успокоилась. У Никеи оказалось забавное чувство юмора: два кресла, похожих на королевские троны, возвышались по центру зала. Все, как я предполагала: королева на публике и бесправная вещь за железными замками. Помещение заполнялось людьми, и я почувствовала себя некомфортно при скоплении народа, особенно с учетом того, что здесь преобладали мужчины-доминанты. Процент мужчин-сабмиссивов всегда был несколько ниже, и мало кто из них здесь сегодня присутствовал. Я извинилась перед Власенко и Маховиковым, которые готовы были сцепиться за мое внимание и ускользнула за кулисы проверить, как обстояли дела у наших очаровательных лотов. Комната подготовки напоминала модельное агенство, девчонки, облаченные в туники из белого шелка, завершали макияж и шумно переговаривались. Никея развалилась в кресле, умостив длинные ноги в латексных ботфортах на спине своего эффектного саба, и лениво листала журнал, не принимая участия в разговоре. - Ситуация под контролем, - двусмысленно пояснила она. Ее улыбка была дружелюбной, и я тепло улыбнулась в ответ. Рианна щелкнула стайлером, выпрямив челку, и обернулась в мою сторону, намереваясь что-то сказать. Я подошла ближе, кивнув в знак приветствия девчонкам. Некоторые выглядели взволнованными, другие, наоборот, рвались на помост, нетерпеливо поглядывая на часы. - Что случилось? - я отвела приму-сабу в сторону, где нас никто не мог услышать. Бросив быстрый взгляд на поглощенную чтением Никею, девушка перешла на шепот: - Меня беспокоят приглашенные. Они не члены клуба, это особые гости нашего господина мэра. Один из них пытался схватить меня за грудь, другой заявил, что я обязана отсосать. Слава богу, Инквизитор вмешался. Меня укололо нехорошим предчувствием. О посторонних я ничего не знала. Тем не менее ободряюще улыбнулась Рианне. - Не стоит переживать. Будь уверенна, с ними провели беседу и пояснили правила приличия, такое с новичками, к сожалению, случается. Ты со своей внешностью и эмоциональностью даже священника с ума сведешь. - Чур меня. Почитай “Сирену” Райз на досуге, по поводу представителей церкви, будешь удивлена. - Рианна при всей своей невозмутимости была тщеславна, мои слова ее успокоили. Я пообещала ознакомиться с озвученным произведением, убедилась, что девчонки готовы к началу торгов, особо взволнованных приободрила теплым словом и вернулась в зал. На выходе меня задел плечом Спайдер. - Первая леди промахнулась с ожерельем, - заметил он, скользнув надменным взглядом по моей фигуре. - Или у нас избранным сабам дресс-код не писан? - Открывайте свой клуб и устанавливайте официальным костюмом хоть форму третьего рейха, - ласково огрызнулась я, подумав о том, что подобный клиент мне не нужен. Если у него не хватает элементарного уважения к установленным правилам, пусть катится к представителям аббревиатуры НКСС. Я села в кресло рядом с Лавровым и устремила взгляд на сцену. Представление началось с танца, поставленного приглашенным хореографом - девушки извивались в декоративных клетках, разжигая толпу. Смотрелось горячо. Мой взгляд сразу вычислил в толпе тех посторонних, о которых говорила Рианна. Не заметить их было сложно: они улюлюкали и позволяли себе скабрезные замечания в адрес танцующих девушек. Один едва умещался в кресле, другой был похож на киношного Драко Малфоя выражением подлого презрения на вытянутом лице. Я усомнилась, есть ли ему двадцать лет. Смотрители не смогли их унять, но у меня отлегло от сердца, когда Власенко, беседующий с другим домом, на миг прервал свой разговор, подошел к ним и что-то тихо сказал. Почему не пошевелился Лавров, осталось для меня загадкой. Когда ведущий объявил о начале торгов, зал оживился. На сцену поднялись смотрители, и вскоре один из них вывел на помост Аннету, накрутив на кулак черную ленту, другой край которой был обмотан вокруг ее запястья. Судьба первого лота была предрешена изначально, но девушка хорошо играла свою роль: когда свет прожектора упал на ее фигуру, показательно дернулась и попыталась отступить в тень, но смотритель толкнул ее в спину, направляя к столбу с кольцами. Ее личико казалось испуганным, накачанные коллагеном губы дрожали, но глаза улыбались, когда она бросила на своего мастера быстрый взгляд. Заметила только я. Первые ставки начались с довольно весомых сумм. Власенко лениво удвоил озвученные, отсалютовав бокалом доминанту Аннеты. Тот позволил подняться еще трем табличкам, после чего решительно озвучил свою сумму. Ее не поднимали скорее всего не потому, что изначально договорились, а в предвкушении последующего шоу. Продано. Дом укрыл счастливую сабочку пледом и они покинули зал, направляясь в комнату игр. Аннета выглядела настолько возбужденной и счастливой, что я ощутила нечто сродни зависти. Их пара была настоящим союзом двух любящих людей уже на протяжении двух лет. Следующая саба тоже находилась в лайфстайле с Джошем, который появлялся довольно редко - схема повторилась. Правда, сорвать высокую ставку не удалось, потому как он не позволил торгу затянуться. За Шакти разгорелась более ожесточенная борьба. Мисс уязвимость клуба одним взмахом своих ресниц активировала в присутствующих мужчинах инстинкты завоевателей и защитников одновременно. Когда смотритель щелкнул кнутом, она задрожала и зажмурилась. Этого оказалось достаточно, чтобы один из вип-клиентов припечатал публику поистине королевской ставкой и поспешил увести дрожащую прелестницу прочь. От меня не укрылось, что девчонка была приятно ошеломлена новообретенным хозяином. Кнопка волновалась, поэтому зажечь толпу не смогла - вяло реагировала на команды смотрителей и не проявила ни малейших эмоций. Но покупатель, седовласый мужчина, выглядел довольным. На седьмом лоте я потеряла интерес к происходящему - три девчонки находились в отношениях и исход торга был предсказуемым. Алекса устроила потрясающее шоу, извиваясь у столба и закатывая глазки, от этого чувственного артобстрела я ощутила, как подзабытое желание разлилось по крови, ускорив бег сердца и сняв напряжение мышц. Интимный полумрак зала, градус возбуждения и азарта просто не смог оставить меня равнодушной. Когда рука Лаврова сжала мою ладонь, я непроизвольно вздрогнула и прикусила губы, почувствовав накат жаркого цунами. Сладкая пульсация зародилась между сжатых ног, напрягшиеся соски завибрировали от прикосновения шелка, и я встретила его потемневший взгляд без смущения и опасения. Сущность не обмануть. Она потянулась навстречу мужчине, чей диктат давно стал током в моих проводах, отозвалась на его прикосновение рождением горячего вожделения, сжегшим дотла барьеры между прошлым и настоящим. Мое желание расцвело лепестками кофейной тьмы с алыми проблесками, до безумия захотелось прижаться к его груди и просто покинуть эту временную плоскость, унестись подальше от ликующей толпы, которая была недостойна сейчас греться в лучах маленькой, но такой яркой звезды. Если бы он сейчас приказал следовать за ним, я бы сделала это не задумываясь. Меня бы не остановили какие-то абстрактные правила приличия и гостеприимства, неоднозначность наших запутанных отношений и вероятность сожаления, которое впоследствии убьет наповал. Когда его пальцы коснулись моей щеки, я готова был в буквальном смысле об этом попросить. Я еще не знала, что совсем скоро пожалею о проявленном малодушии и так некстати проснувшейся гордости. Но жестокость не прошла бесследно. В памяти всплыли его угрозы, насилие, боль. Этого оказалось достаточно, чтобы я сняла его ладонь со скулы и повернулась к сцене, давая понять, что это единственное, что меня сейчас интересует. Остальные выходы показались мне скучными. Залу, впрочем, тоже, поэтому финал первого акта закрыла Рианна. Лучшая из сабмиссивов клуба произвела фурор, впрочем, этого следовало ожидать. За самую экстравагантную и желанную сабу разгорелись нешуточные баталии, уже на десятой минуте я тихо офигевала от озвученных ставок. Часть вырученных средств пойдет также в мой фонд больных лейкемией. Еще трое деток только что умножили свои шансы на исцеление, очередь на пересадку костного мозга сократилась моментально. Власенко быстро выбыл из торга по собственной инициативе, но Маховиков держался до последнего, вдохновленный нежным взглядом первой красавицы. Я уже мысленно радовалась за Рианну и Инквизитора - между ними вспыхнула самая настоящая страсть, поэтому разочарованно простонала, когда самый неадекватный посетитель быстро перебил эту ставку. Маховиков занервничал и принялся кому-то звонить, но правила были неумолимы. Я бросила на Лаврова вопросительный взгляд, когда грузный мужчина поднялся во весь рост. На его багровом лице расплылась похабная улыбка. - Ну, ползи сюда, собственность! - оплачивая лот кредиткой на переносном терминале, пробасил он и гадко захихикал. Рианна изменилась в лице, бросив беглый испуганный взгляд в нашу сторону, и неуверенно сделала несколько шагов. Я была почти уверена, что Лавров вмешается, но он наблюдал за происходящим с довольной улыбкой. В тот момент я поняла, что он прекрасно знает покупателя Рианны, и тот здесь сегодня по его приглашению. Более того. Только что мне показали нечто большее, чем акт купли-продажи женщины, которая ни с кем в отношениях не состояла. С какой целью? Кажется, я начинала это понимать. Все - иллюзия, это наше шаткое перемирие! Сегодня меня хотели сломать, не применяя непосредственного насилия! - Чего ты жмешься, сука? - Рианна изменилась в лице, но гордо расправила плечи и спустилась вниз. Никея поднялась со своего места: - Волк, соблюдайте правила приличия. Вам предстоит ознакомиться с анкетой вашей очаровательной спутницы, но вы были предупреждены, что вербальные оскорбления относятся к списку недопустимых воздействий. - Какие недопустимые? Я отстегнул шестьдесят штук, чтобы вздыхать при луне? - Мужчина скрестил руки на груди, оглядев зал с выражением полного пренебрежения. - За такие деньги ты не сможешь мне помешать, даже если я потребую публичный отсос! И эта рабыня будет мне ставить условия? Никея повернулась в нашу сторону и красноречиво посмотрела на Лаврова. Наверное, наши с ней взгляды в тот момент были зеркально похожими. Судя по его невозмутимому виду, ничего экстраординарного как раз не происходило. Кратковременная эйфория растаяла без следа, я ощутила что-то похожее на тошноту от бездействия главного человека в зале. Тот, кого Ника назвала Волком, сейчас листал анкету Рианны, и его красное лицо становилось багровым прямо на глазах. - Это что за х..ня? - вмешался Драко Малфой. - Мы что, пришли в пансион благородных девиц? Я должен выбрасывать бабки только для того, чтобы подержать этих сучек за руку?