Сегодня вечером он собирался спасти пропавшую насквозь промокшую старую деву. — Тогда давайте собираться, — сказал Грифф. — Нам нужно действовать быстро. — Согласен, — вставая ответил Райклифф. — Иначе дамы решат проблему сами, как всегда. Ты с нами, Торн. В ответ Торн поднялся на ноги. — Тогда решено, — сказал Грифф. — Собираемся у меня дома через тридцать минут. Сначала мне нужно посмотреть как там мои дети. — Собираемся через час. — Колин потянулся за своей шляпой. — Мне нужно кое-что сделать. Оседлать свою лошадь. Найти шинель. И подарить жене два умопомрачительных оргазма. — Он указал пальцем на Торна. — Говорю тебе, мистер Этим Утром, такие как ты, меня не превзойдут. *** Нора взяла саквояж. — Мой чемодан? — Останется здесь, если ты конечно сама не потащишь его, — ответил Дэш. — Но… Он уже отвернулся и пошел по заснеженному полю, широкими шагами преодолевая землю. Нора поспешила за ним. У нее не было выбора. Из-за кружащегося снега она понятия не имела, куда они направляются и что она будет делать, если окажется одна. Вместе они шли по грязи и снегу. Она наткнулась на борозду, скрытую тонкой коркой льда и присыпанную свежевыпавшим снегом. Ледяная мутная вода доходила ей до колен. К тому времени, когда они добрались до коттеджа, ее нижние юбки промокли, а пальцы ног почти заледенели. Когда Дэш нажал на дверь и обнаружил, что она заперта, сердце Норы превратилось в глыбу льда. Но он нашел тонкую веточку с сучком, чтобы поднять защелку, и толкнул дверь. Он иронично поклонился. — Дамы вперед. — Как ты думаешь, сколько потребуется времени кучеру, чтобы вернуться? — спросила она, проходя в дверной проем. — Он не вернется до утра. — Утро? Она осмотрела крошечную хижину, в которой они сейчас находились. Она была такой маленькой, не больше шкафа. В ней была только дровяная печь, одна табуретка и деревянный стол. Было одно маленькое под потолком окно — грубый проем без стекла, в настоящее время закрытое ставней. И одна узкая кровать. Ей негде было спрятаться. Не от его гнева, и не от ее собственных чувств. — Дэш, мы не можем оставаться здесь всю ночь только вдвоем. Вместе. — Если не хочешь оставаться, — сказал он, — вот дверь. Когда она не сдвинулась, он закрыл дверь и задвинул засов. Нора проверила узкую кровать рукой. Она скрипнула, но, по крайней мере, она не почувствовала, как набитый соломой матрас шевелиться от паразитов. Она подняла свернутое одеяло с изножья кровати и развернула его стряхивая — как раз в тот момент, когда он повернулся к ней лицом. Появившиеся облако пыли, мгновенно покрыло его брови и волосы серой пудрой. Он смотрел на нее, задыхаясь от пыли. Или, возможно, задыхаясь от своей ярости. Нора закусила губу. — Извини. — Если, — сказал он напряженно, стоя неподвижно, как статуя, — ты думаешь, что я рад такому повороту событий… Уверяю тебя, это не так. — Я вижу. Нора изо всех сил пыталась не рассмеяться. С бровями покрытыми пылью, словно инеем, и суровым выражением лица он был похож на сварливого старого отшельника. Она вытащила из кармана носовой платок и протянула его в знак мира. Он взял его и сердито вытер лицо. — Я бы предпочел, чтобы мы не попали в такую ситуацию. Однажды, когда мы плыли вокруг мыса Доброй Надежды во время экспедиции сэра Бертрама, налетел шквал. И нам просто пришлось привязать себя к мачтам и цепляться за жизнь, пока огромные волны захлестывали наш корабль. Это была самая ужасная, мучительная ночь, которую я когда-либо переживал. — Ты хочешь сказать, что предпочел бы быть там, чем здесь? — Нет. Я говорю, что лучше бы ты была там, чем здесь. — Действительно. Не нужно быть жестоким. Он усмехнулся. — Возможно, в этом нет необходимости. Но есть сильное желание. Он окинул взглядом ее фигуру. — Тебе нужно раздеться. — Что? Я не буду. Он проигнорировал ее протест. Его руки потянулись к ряду пуговиц на ее дорожном платье, расстегивая их одну за другой. — Эти юбки и ботинки промокли насквозь. Думаю, и чулки тоже. Я могу уже сейчас представить название "Из-за лорда Дэшвуда, я получила лихорадку". — Я сделаю это сама, спасибо. Она положила свои руки на него, чтобы остановить его действия. Его пальцы замерли. Инстинктивно она провела ладонями вверх и вниз по его замерзшей коже. — О, Дэш. Твои руки, как лед. Тебе тоже нужно согреться. Их взгляды встретились и задержались на мгновение. Нора молча проклинала себя. Вот корень всех ее проблем. Как бы он плохо не обращался с ней, как бы слабо ни отвечал на ее чувства, — ее глупое сердце все равно требовало заботиться о нем. Он отпустил ее. — Я разведу огонь. Она отвернулась, стараясь не нарушая приличий снять мокрое платье, нижние юбки и чулки. Дэш был прав, ее ноги насквозь промокли. Только когда ее ноги начали согреваться, она поняла насколько они замерзли. В пальцы ее ног, как будто втыкали тысячи иголок. Надев корсет и относительно сухую сорочку, она накинула пыльное одеяло на плечи и села на кровать, поджав ноги под бедра. Дэш снял пальто, жилет и галстук, повесив их на крючок возле двери. Пока она смотрела, он яростно по-мужски метался по комнате. Забрасывал дрова, разгребал золу в печи, открывал и закрывал дровяной ящик. Мускулистый. Сильный. Его широкие плечи натягивали влажную, почти прозрачную ткань рубашки. Нора откашлялась. — Можешь ли ты…? — Что я могу, Нора? Перестать разводить огонь? Позволить тебе здесь одной замерзнуть? Не искушай меня. Она вздернула подбородок. — Не можешь ли ты сказать мне, чем я могу тебе помочь? Что ты ищешь? — Трут. — Он осмотрел крошечную комнату, и его взгляд остановился на ее саквояже. — Я допускаю, что ты путешествуешь с копиями этой жалкой брошюры? Нора проигнорировала его язвительные слова. Она достала из саквояжа плоскую деревянную коробку и положила на стол. — У меня есть чистая бумага. Я нарежу немного, пока ты будешь складывать дрова. Она открыла бюро для путешествий и осмотрела содержимое: бумага, чернила, перочинный нож. Взяв лист бумаги, она складывала его вперед и назад, снова и снова, пока он не стал похож на бумажный веер. Потом она взяла свой нож и начала нарезать из него стружку. Сложив дрова в печку, Дэш взял результаты ее маленького труда и аккуратно сложил под дровами. Он ударил по кремню, послав искры в печку. Бумага легко загорелась, и веселое пламя вселило в Нору надежду, но потом оно ослабло и угасло. Дерево не загорелось. — Еще, — сказал Дэш. Нора достала еще один лист и снова повторила свои действия. Дэш ударил по кремню, и ему удалось высечь искру. Но пламя опять погасло, как и в первый раз. — Еще раз, — потребовал он.